|・・・[ ∞ ]・・・|
Когда скелеты доели свой заказ и уже шли собирать свои ключ-карты на выходные, Папайрус уже был на пути к разработке своего плана. Завтра была их первая ночь в отеле, а это значило, что у Папайруса есть остаток сегодняшнего вечера, ночь и весь завтрашний день, чтобы попробовать применить свою магию. Улыбчивый монстр знал, что это было в его силах. Магия скелетов была невероятной вещью, и хотя Папайрус был новичком в использовании ее в интимных моментах, он был полон решимости. Парень видел, как некоторые из его двойников по-разному заполняли свою одежду, и ему самому тоже уже удавалось сформировать разные гениталии с помощью Слима. Кроме того, попытка сформировать из магии нечто новое определенно не причинит ему никакого вреда! Папайрус позволил Слиму проводить себя почти до дома, Слим украл еще несколько быстрых поцелуев и они разошлись, пообещав друг другу сделать эти выходные незабываемыми. Подходя к дому, улыбчивый скелет изо всех сил старался вести себя как можно более обыденно. Нужно было сохранить это непринужденное состояние течение оставшегося вечера. Младший скелет знал, что Санс не одобрял его выходные вдали от дома, поэтому парень пытался сохранить свой взрыв восторга при себе. Если сравнивать их старших братьев, то… Папайрус определенно был больше расположен к Блеку. В то время как старший брат Слима просто все время ворчал по поводу того, что они встречаются, а затем так же тихо ворча уходил по своим делам, то Санс не мог так легко все отпустить. Конечно, старший брат Папса больше не протестовал, когда Слим приходил к Папайрусу, но по-прежнему внимательно наблюдал за ним, чтобы убедиться, что острозубый монстр не сделает ничего, что Санс посчитает неподобающим. И… да, Папайрус не мог винить своего брата за то, что тот был настороже после инцидента с поцелуями в гостиной, но Высшие Звезды! Рано или поздно, должно же было наступить время, когда Санс признал бы, что у его младшего брата появились серьезные и зрелые отношения! Да и если уж говорить честно, то Санс и сам не был святым. Тем не менее, Папайрус знал, что не может вот так просто начать задавать вопросы о том, как управлять своей магией, если не хотел, чтобы после у его брата выявили аневризму. Папайрусу просто нужно было дождаться, пока Санс уснет, желательно внизу на диване. Как можно дальше от его спальни. Небольшое приветствие было всем, что Папайрус позволил себе, когда зашел в дом. Глазницы его брата закрывались под тяжестью монотонной речи с экрана их телевизора, а Санс определенно не пытался этому препятствовать. Что ж, это была легкая часть, и теперь настоящий вызов был впереди. Когда Папайрус по-обычному закрыл дверь своей спальни, он сразу же запер ее. Просто чтобы быть вдвойне уверенным, что ему не помешают в его деле. Скелет быстро сбросил свою одежду, убедившись, что все его вещи были аккуратно сложены, хотя тело скелета уже пробирала дрожь предвкушения. Подходя к зеркалу, Папайрус становился немного более застенчивым, — парень определенно стеснялся смотреть на себя будучи раздетым и знать, что он сейчас собирался сделать. Но скелет хотел сделать все хорошо и правильно, так что ему нужно было наблюдать и следить за собой, — даже если его отражение смотрело на него с ярко светящемся румянцем на лице. Папайрус до конца не был уверен, чего он ожидал достичь, он просто сосредоточился исключительно на своей грудной клетке, а затем пожелал, чтобы его магия двигалась вверх. И когда ничего не получалось, наверное уже пятый раз подряд, улыбчивый скелет особенно тяжко вздохнул от разочарования. Папайрус определенно точно мог чувствовать неудовлетворенную, возбужденную магию в своих костях, что осталась после его встречи со Слимом, так что не было похоже, что потенциал для создания чего-то у него отсутствовал. И вместо того, чтобы позволить своим сомнениям поглотить себя, Папайрус сделал успокаивающий вдох. Ему просто нужно было попробовать другой подход. Внезапно скелет вспомнил, как обычно ему помогал Слим, — это маленькая деталь наконец встала на свое место, дав Папайрусу ответ, почему сейчас у него не получалось придать магии необходимую форму. Сначала ему нужна была стимуляция, а уже затем он мог попробовать поднять эту возбуждающую магию вверх. Однако, встретившись со своим же взглядом в зеркале, Папайрус почти полностью отключился. До того, как начать встречаться со Слимом, улыбчивый скелет экспериментировал всего несколько раз. И это никогда не казалось ему правильным, а чувство вины за то, что он сделал что-то «не так», делало его дальнейшие попытки невозможными для продолжения. Даже сейчас, единственные случаи, когда Папайрус действительно испытывал желание мастурбировать, были с посторонней помощью. Как в тот момент, когда он и Слим не могли быть рядом и были вынуждены разговаривать друг с другом по телефону. Слим точно знал, как заставить Папайруса кончить, даже не находясь в комнате, но Папс не мог позволить себе роскошь сладких словечек от своего парня прямо сейчас. Нет, если он хотел сохранить сюрприз. Папайрус попытался успокоиться еще раз. Он напомнил самому себе, что на него не оказывалось никакого давления, чтобы он достиг оргазма. У него была причина для этого, и у него была другая цель. Ему больше не за что было стыдиться. Взглянув на дверь, уже, наверное, в десятый раз, просто чтобы убедиться, что он действительно запер ее, Папайрус немного нервно пододвинул свой рабочий стул к зеркалу, сел перед ним. Улыбчивый скелет подумал, что было бы неплохо сохранить некоторую опору, учитывая, что его колени уже угрожали подогнуться под ним. Выдохнув, монстр расслабился в кресле и позволил глазницам закрыться. Одна из его рук поднялась, чтобы коснуться ребер. И это было лучше, чем он ожидал изначально. Папайрус понял, что был на правильном пути, когда на его пальцах начала искриться и покалывать магия. Но скелету нужно было сделать гораздо больше, если он хотел достигнуть каких-либо реальных результатов. Папайрус выдохнул еще раз и позволил своему разуму блуждать, а не пытаться представлять то, чего еще не было. Весьма удачно в его памяти всплыл образ одной из крайних встреч со Слимом в постели. Рука Папайруса была единственной вещью, которая мешала ему рассказать всему миру, насколько невероятно он себя чувствовал. Слим согнул его практически пополам, устроив колени Папайруса у себя на плечах. Слим входил в податливую влажную магию, весьма так, остервенело и даже дико, словно от этого зависели их жизни. Им пришлось поторопиться; оставалось всего десять минут до того, как Санс должен был вернуться домой. Несмотря на знание этого, огонь в глазах Слима только разгорался с каждым толчком. Он хотел Папайруса, хотел быть как можно ближе к нему физически, кусал и царапал все, до чего мог дотянуться, просто чтобы пометить скелета, как того, кто принадлежит только ему одному. Папайрус ахнул, чувствуя, как поток магии проносится по его костям. Он мог чувствовать тяжесть возбуждения в своих тазовых костях, буквально просящую его снова сформировать свое влагалище, чтобы он мог пережить эту фантазию. Но скелет остановил это как раз вовремя. Папайрус заставил себя пока не придавать форму своей магии, — он все таки помнил, зачем он это делает, — вместо этого улыбчивый монстр сосредоточился на том, чтобы направить всю эту энергию вверх. Парень продолжал уверенно водить пальцами по своим ребрам, и небольшие волны удовольствия давали этой еще невидимой и неощутимой энергии сигнал о том, куда следует прийти. Потребовалось немного терпения, но в конце концов магия распространилась по его телу, превратилась в уже осязаемую, но бесформенную массу. Впервые с тех пор, как он начал, Папайрус посмотрел на себя в зеркало. Он уже выглядел довольно… ушедшим в свои мир. Его глаза были томно прикрыты, рот похотливо приоткрыт, а с кончика языка стекала струйка сырой магии. Но что Папайруса действительно интересовало, так это оранжевая теплая магия на его костях. Она еще не приобрела нужный вид. Папайрус попытался расслабиться, убрал руки с плавающих ребер и устроил ладони напротив призванной магии, слегка подталкивал ту вперед и вверх, создавая форму, что он хотел. И это было уже слишком. Почти первое же прикосновение к собственной магии для Папайруса было похоже на то, что он трогал оголенные нервы. Скелет быстро отнял руки от своего тела и зажал рот обеими руками, стараясь не кричать от ощущений. Его глаза закатились в глазницах, когда он заерзал на своем стуле, отчаянно пытаясь успокоиться. Это заняло некоторое время, но скелет сосредоточился на том, чтобы дышать медленно и ровно, пока не почувствовал, что сейчас его тело успокоилось и дальнейшие действия будут безопасны. Папайрус планировал дать себе передышку, прежде чем пытаться снова. Он отнял руки от своего лица и уже хотел развеять магию, но в шоке раскрыл глаза. Его руки случайно коснулись двух сгустков магии, что незаметно для скелета появились на его теле. Два очень больших и оформившихся сгустка магии. Папайрусу было трудно осознать шок от того, что ему удалось правильно направить свою магию и разбить его ожидания. Улыбчивый скелет уставился на свое отражение, рассматривая каждую деталь экто-плоти, удобно расположившийся на его ребрах. Папайрус встал со стула, повернулся так и этак, наблюдая за собой в зеркале с неуклонно растущей ухмылкой. Было трудно поверить, что это было по-настоящему. Было странно любоваться собой вот так, но монстр не мог отрицать, что грудь действительно ему подходила. Она выглядела хорошо, и Папайрус точно также хорошо ощущал её на себе. Еще раз посмотрев в зеркало Папайрус увидел, что все еще застенчиво и неуверенно держал свои руки у себя на ключицах, однако… желание по-настоящему исследовать свою новую магию весьма громко жужжало в его сознании. На секунду он позволил себе расслабиться. Папайрус заворожено смотрел на свое отражение. Выдохнув, скелет плавно повел ладони вниз и вбок, пальцами пробежался по бокам и выпирающим через магию ребрам, к животу, обводя острыми фалангами место, где должен был быть пупок, а потом по туловищу вверх, аккуратно и нежно обхватив мягкую плоть всей ладонь. А после обвел ареолу и прикоснулся к недавно сформировавшимся соскам. — О! М-М-М!.. — неожиданного для самого себя Папайрус тихо застонал сквозь зубы, продолжая описывать пальцами маленькие круги, когда дрожь пробежала по его спине, — Вау. Крупная рябь удовольствия пробежала по всем костям Папайруса, заставляя остальные части его волшебного тела сформироваться с мягким хлопком. Улыбчивый скелет не заметил как снова сел на стул и развел свои ноги в стороны. Одна его рука осталась на груди, иногда пощипывая и разминая сосок, а вторая рука опустилась вниз, к уже блестящей от влаги промежности. Папайрус тяжело дышал и извивался от прикосновений к самому себе, — пальцы несколько раз обвели клитор по кругу, надавили и опустились ниже, к входу. Развратные хлюпающие звуки заполнили разум скелета. Однако… одна случайная ясная мысль все таки проникла в затуманенный разум Папайруса. Если он подождет и будет исследовать новые части своего тела вместе со Слимом, как он изначально и планировал, то этот процесс будет еще приятнее. С дрожащим вздохом Папайрус прекратил движения рук. Его душа билась загнанной птицей между его ребер, но скелет убрал руку от промежности и отнял ладонь от своей груди. Папайруса слегка потряхивало, ноги его дрожали, а кости тихо стучали друг о друга. Еще раз выдохнув, парень поднялся со своего стула и нетвердой походкой подошел к своей кровати. Папайрус посчитал, что это было слишком рискованно - надевать сейчас ночную рубашку, если учитывать, насколько чувствительным сейчас было его тело. Поэтому скелет предпочел спать обнаженным. В глубине души парень понимал, что был шанс, что Санс может телепортироваться в его комнату, чтобы проверить, почему та была заперта, но, наверное, кроме неношеной пижамы, в комнате Папайруса действительно не было ничего подозрительного. Прежде чем лечь под одеяло, скелет не забыл захватить с собой свой телефон, — парень не смог устоять перед искушением отправить Слиму короткое сообщение, в котором говорилось, как он был взволнован по поводу завтрашнего дня. Ответное для него сообщение было почти мгновенным и очень наводящим на размышления, — слова его парня заставили Папайруса захихикать, когда он уютно устроился под своим одеялом. Спустя еще несколько сообщений Папайрус все же уснул. Его магическое тело все еще было сформировано, от чего широкая улыбка расплылась по его черепу, — детали его генерального плана снова сплыли в его сознании и теперь встали на свои места.|・・・[ ∞ ]・・・|
Следующий день был, мягко говоря, пыткой. Хоть экто-тело Папайруса рассеялось за ночь, возбужденная магия все же не покинула его кости. Она неприятно гудела и заставляла скелета предельно осознавать каждую часть своего тела. Из-за чего завтрак получился крайне неловким. Папайрус точно знал, что его брат никак не мог узнать, что происходило у него под в тот момент одеждой, но это подвешенное состояние, тем не менее, заставляло его чувствовать себя незащищенным. Не говоря уже о настойчивых вопросах Санса и не очень тонких подколках в адрес избранника скелета. Папайрус уже был разочарован в утреннем диалоге с братом, но знал, что ему было необходимо держать рот на замке, если он не хотел затеять драку перед выходными. Младший скелет нашел утешение в том, что по крайней мере, Санс наконец признал, что Папайрус действительно встречается со Слимом. И говоря о его возлюбленном, Папайрус не мог удержаться, чтобы не написать Слиму несколько раз в течение дня. Улыбчивый скелет пытался сохранить хладнокровие и сосредоточиться на других вещах. Но поскольку каждое сообщение было чуть более кокетливым, чем предыдущее, Папайрус был уверен, что его череп был ярко-оранжевым почти все время. Обычно, Слим заходил к Папайрусу домой, когда они шли на свидание или просто прогулку. Это был план по умолчанию и на сегодня, пока Папайруса не осенил гениальный ход: он попросил Слима сначала заселиться в их номер, а после этого встретиться с ним перед входом в отель. Это была невинно звучащая просьба, на которую Слим без раздумий согласился, но душа Папайруса все равно колотилась в его груди. Вместо того, чтобы оставлять все в спальне, он хотел попробовать сделать свидание еще и особенным. И лучший способ продемонстрировать свое новое тело - прийти с ним с самого начала, надев что-то, что действительно подчеркнет его. Улыбчивый скелет был вне себя от волнения. Это было так на него не похоже - хотеть быть в центре внимания и смотреть, как у Слима отвисает челюсть до самого пола. И это было нечто большее. Эта была та часть Папайруса, о существовании которой он до недавнего времени и не подозревал, и та хотела получить возможность хоть раз подразнить и соблазнить Слима. Что ж. Скелет приветствовал эту часть себя с распростертыми объятиями. У Папайруса было несколько идей относительно его наряда на эти выходные, но все они были подобраны без учета его новых возможностей!.. Немного нервничая, парень подошел к своему гардеробу и перебрал несколько вещей. Уже почти отчаявшись, Папайрус чуть не лопнул от волнения, когда заметил кремовую блузку на пуговицах. У него была бы возможность выглядеть изысканно за ужином, а затем, возможно, расстегнуть некоторые пуговицы позже, чтобы попытаться соблазнить своего парня. Конечно, это было не то, что Папайрус изначально планировал, но это определенно было даже лучше! Улыбчивый скелет схватил рубашку, снял с вешалки плиссированную юбку, а из дальней коробки вытащил свои любимые ботинки на платформе. Кроме того, парень также выбрал симпатичное кружевное нижнее белье и подходящие длинные темные чулки. Если его спросят, то это был бы весьма хитрый предлог чтобы сформировать свое тело с самого начала. Ведь иначе одежда с него спадала бы, а так Слиму удалось бы разглядеть его новое экто-тело между разрезом юбки и темными чулками. «Zettai ryouiki» — вроде так это называла доктор Альфис Головокружительная возбужденная энергия буквально заполняла собой комнату, когда Папайрус снял свою обычную одежду и сосредоточился на формировании всего своего магического тела. Во второй раз этот процесс был значительно легче, — потребовалась лишь несколько прикосновений к ребрам, чтобы заставить магию на груди сформироваться снова. Возбуждение с прошлой ночи и предвкушение скорого ужина в компании Слима заставило его душу действовать быстрее. Однако, улыбчивый скелет был вынужден притормозить, когда дело дошло до пуговиц на блузке, — Папайрус слишком хорошо знал, что может возбудить себя еще больше, если не будет осторожен. Первые несколько пуговиц были застегнуты без каких-либо хлопот, но скелету действительно пришлось самостоятельно свести груди друг к другу, чтобы застегнуть остальную часть блузки. И как назло, две верхние пуговицы пришлось расстегнуть, а третья выглядела натянутой, независимо от того, как стоял или двигался скелет. Что вообще то, наверное, и не было плохо. Папайрус снова оглядел себя в зеркале, восхищаясь тем, как привлекательно выглядит его новое тело, особенно в таком наряде. Но несмотря на это, Папайрус все еще чувствовал, что чего-то не хватает. Улыбчивый скелет вернулся к своему гардеробу, задумчиво почесывая затылок и пытаясь сообразить, что бы дополнило его образ. Взгляд быстро прошелся по коробке с аксессуарами, но ни чего не подходило, — значки и булавки были определенно для комплектов из джинс и футболки; солнечные очки были главной деталью костюма «крутого парня»; светящиеся браслеты и украшения из крупных бусин скорее подходили для концерта, чем для свидания в ресторане. Папайрус почти отказался от поисков, когда заметил это. В глубине его гардероба висела куртка из синей джинсовой ткани, на которой были пришиты крутые заплатки и нашивки — скелет помнил, что работал над этой курткой на протяжении многих лет. Кэтти надела кожанку со своим нарядом, так что, очевидно, это означало, что классные куртки сейчас в тренде! И в таком случае, это давало Папайрусу возможность скрыть свою грудь, пока он не встретился со Слимом. Улыбчивый скелет не мог поверить, что смог забыл об потрясающей вещи, особенно когда надел куртку и понял, что это было именно то, что он и искал. Скелет еще раз посмотрелся в зеркало и про себя поблагодарил себя из прошлого — джинсовка была просто огненная, как сказал бы Санс, указывая на язычки пламени, что были аккуратно пришиты младшим скелетом на рукава и низ куртки. На секунду, у Папайруса закружилась голова, — он прыгал и хлопал в ладоши от безудержной радости. Он выглядел так невероятно круто, что, он был уверен, Слим будет растерян и обескуражен! В хорошем смысле. Внезапно завибрировал телефон. Папайрус резко остановился и подошел к тумбочке, проверяя сообщения. Это был Слим, он писал что подтвердил бронь их номера и теперь будет ждать Папайруса у входа в отель. Скелету было трудно устоять перед искушением просто выскочить за дверь и помчаться туда, но Папс еще раз напомнил себе о ценности терпения. Он порылся в своей сумке, в десятый раз за день убедившись, что он взял с собой все необходимое на выходные. Выдохнув, парень последний раз взглянул на себя в зеркало, чтобы убедиться, что куртка полностью закрывает его грудь, прежде чем спустился вниз. Санс сидел на диване, телевизор говорил голосом МТТ, — кажется это был один из спецвыпусков «Готовим с роботом убийцей», — однако Санс листал ленту новостей в своем телефоне. На мгновение Папайрус запаниковал. Очевидно, что ему нужно было пройти мимо старшего брата, чтобы выйти через парадную дверь, но он не мог понять, — стоило ему прокрасться мимо или вести себя так, как будто ничего не случилось. Что вызовет наименьшие подозрения?.. Пока Папайрус думал, Санс поднял голову и посмотрел на младшего брата. — ты пойдешь вот в этом? Папайрус тихо вздрогнул от неожиданности, но все же издал небольшой вздох облегчения. На мгновение улыбчивый скелет подумал, что его старший брат увидел очертания его груди и, что ему придется очень быстро все объяснить, но вместо этого, это была просто неспособность его брата разобраться в хорошей моде, когда он увидел его. Ничего нового. — Ага-да, именно в этом! — ответил Папайрус, натягивая куртку на себя, чтобы продемонстрировать заплатки и еще больше скрыть груди, — Довольно круто, ты так не думаешь? — просто обалденная, — добавил с ухмылкой Санс, прежде чем вернулся к телевизору, — веселись там, папс. и, э-э, не делай ничего такого, чего бы я не стал делать. Итак… все в порядке? Папайрус прикусил язык и улыбнулся, несмотря на желание вступить в ожесточенный спор. Но лекция о лицемерии была, конечно, не тем, что можно было начать сейчас. — Спасибо тебе, брат! — ухмылка Папайруса только усилилась, когда он направился к двери. Парень убедился, что подождал до последней секунды, прежде чем добавил то, что, как он знал, Сансу было бы трудно игнорировать все выходные, — Я уверен, что у меня будет абсолютно замечательное время наедине со своим парнем. Папайрус резко закрыл за собой дверь не оглядываясь на своего брата. Это был резкий и мелочный способ закончить разговор, но скелет слышал достаточно пассивно-агрессивных комментариев от брата, которые, по его мнению, были не вполне заслуженными. Уважать уровень комфорта Санса и никак не показывать свою привязанность со Слимом в его присутствии - это одно, но! Папайрус не хотел притворяться, что этих отношений не существует вообще!.. Выдохнув, Папайрус пружинистой походкой, оставил свои заботы позади и направился к лодке Ривера.|・・・[ ∞ ]・・・|
Это были либо нервы, либо чистое совпадение, но Папайрус мог бы поклясться, что путешествие на лодке заняло буквально годы. Он не мог усидеть на месте, предвкушение кипело в нем, разливалось по всему телу, — от макушки до кончиков фаланг. Папайрус думал о том, чтобы спросить у Ривера, что они думают о его одежде, или попросить совета по отношениям, — скелет хотел спросить о чем угодно, что могло бы немного отвлечь его от переживаний. Но парень сомневался, что получит на свои слова какой-либо вразумительный ответ. Обычно Папайрус наслаждался загадками от таинственного монстра, но сейчас большая часть его когнитивных способностей просто не хотела функционировать. Возможно, это было к лучшему, все, на чем мог сосредоточиться Папайрус, - это план, который он совершенствовал со вчера. И тот факт, что скелет был невероятно близок к воплощению этого плана. По мере приближения к Хотленду Папайрус вскоре понял, что его куртка уже заставляет его потеть больше, чем его собственные нервы. Скелет попробовал расстегнуть куртку, затем просто свободно укрыть ею плечи, а после и вовсе снял совсем. Сойдя с лодки, парень был расстроен мыслью о том, что придется держать джинсовую в руках, ведь куртка была замечательной и действительно завершала образ. Потоптавшись на причале, Папайрус повертел весь в руках и все же решил обвязать вещь вокруг талии. Скелет сразу же заметил, как тяжелая джинса натянула вниз легкий шифон блузки, что еще больше акцентировало внимание на груди. Внезапно это придало ему сил и уверенности, — что только усиливалось от того, что Слим был так близко. В это время суток в Хотленде было не так уж много монстров, поэтому Папайрус не только не испытывал стыда, но и даже с невероятной гордостью и решительностью направился к лифту, словно все это место принадлежало ему. Однако, когда Папайрус уже подходит к отелю, скелета накрыла волна паники. Что, если Слиму не понравился его наряд? Или, что еще хуже, он подумал, что его новое экто-тело выглядит нелепо?! Улыбчивый монстр был почти готов развернуться и пойти домой, когда заметил Слима, прислонившегося к стене отеля. И… похоже, Папайрус был не единственным, кто приложил усилия к подготовке сегодняшнего вечера. Слим сменил свою длинную старую парку и бесформенные спортивные штаны на элегантную черную рубашку и строгие брюки, из-за чего он почти сливался с тенью. Но Папайрус не мог ошибиться, это был Слим, — именно его золотые клыки блестели в слабом свете фильтра от сигареты. Если бы Папайрус не был так твердо настроен на свой план, он бы упал в обморок. И как назло, Слим его еще не заметил. Что наверное даже было к лучшему, — это дало Папайрусу прекрасный повод отбросить все затянувшиеся тревоги и эффектно и громко заявить о себе. — Оу! Слим! Папайрус отчаянно замахал рукой, пока не привлек внимание Слима, а после немедленно перешел на бег, чтобы сократить растояние между ними. Это было то, что улыбчивый скелет делал всегда, когда приветствовал друзей, но он слишком поздно понял, что не учел две свои новые проблемы. Папайрус почти отшатнулся, почувствовав, как его грудь вздымается и подпрыгивает во время бега, что заставило парня задаться вопросом, почему идея покупки бюстгальтера никогда не приходила ему в голову? Тем не менее, несмотря на то, что это было неудобно, это более чем стоило реакции Слима. Папайрус с жадностью наблюдал, как Слим погружался в воспоминания, увидел, как глаза его парня метнулись вниз, а затем стал свидетелем того, как сигарета выпала у Слима изо рта. Слиму даже не дали возможности осознать происходящее, — Папайрус быстро добрался до него и привел в действие вторую часть своего плана. Улыбчивый скелет притянул Слима в самые крепкие объятия, какие только были возможны. Острозубый монстр, возможно, был крупнее как по телосложению, так и по росту, но Папайрус сосредоточил все свое внимание на том, чтобы обхватить руками грудную клетку своего парня. Достаточно громкие хрипящие звуки, что исходили от Слима, когда Папайрус прижался своего грудью к его ребрам, только заставили улыбчивого монстра прижаться к возлюбленному еще сильнее. Папайрус чувствовал, что и он сам тоже испытывает некоторые сложности, — его грудь была чувствительной, и из-за близости и небольшого трения, улыбчивый скелет чувствовал, как в душе расцветало предательское тепло. Но, Папайрус должен был признать, что это стоило того, чтобы наблюдать реакцию своего парня. Слим почти никогда не выглядел таким взволнованным за пределами спальни, так что смущенные звуки были музыкой для ушей Папайруса И это даже не было половиной того, что он планировал… Папайрус отстранился от объятий, подождал, пока огоньки глаз Слима опустятся вниз, прежде чем спросить: — Они тебе нравятся? — это было сказано самым сладким голосом, на который улыбчивый скелет был способен. И как и ожидал Папайрус, его смелость была совершенно неожиданной настолько, что сбила Слима с толку. — что-я-эм-! — закашлялся острозубый монстр, пытаясь дать себе секунду, чтобы успокоиться от внутреннего смятения, — что? — Мои ботинки? Или ты смотрел на крутые языки пламени на моей куртке? — невинно добавил Папайрус, он вертелся из сторону в сторону, чтобы показать себя со всех сторон, заставляя Слима еще сильнее покраснеть темно-янтарным оттенком, — Ты можешь позаимствовать их, если хочешь. В любое удобное для тебя время! Папайрус продолжал ухмыляться, несмотря на то, что знал, что это был момент, от которого зависело осуществится его гениальный план или с грохотом развалится. Был шанс, что Слим раскусит его невинный поступок и скажет ему об этом прямо здесь и сейчас. Хотя улыбчивый скелет поставил бы все на то, чтобы узнать своего парня немного лучше. Слим был первым монстром, который не относился к нему как к ребенку при первой же встрече, но это не означало, что он сможет противостоять чарам Папайруса, отвлекая его на что-то другое. Слим отвел глаза, очевидно, слишком увлеченный собственными извращенными мыслями, чтобы понять, что он делает все именно так, как и задумывал Папайрус. — о, они… да, они великолепны, — пробормотал Слим самым нетвердым голосом, который Папарус когда-либо от него слышал, — ты тоже хорошо выглядишь. тебе не… эм. холодно?Оу-у~
Улыбчивому скелету не нужно было смотреть вниз, чтобы понять, почему Слим это сказал. Папайрус прекрасно знал, что кратковременная стимуляция сделала его соски твердыми, а тонкая блузка вряд ли могла скрыть очевидное. Слим весьма вежливо давал ему возможность признать, что делает его тело, но Папайрус не хотел прерывать представление. Нет, если он играл в "забывчивого ангелочка" сегодня вечером, то ему нужно было быть преданным этой роли более чем на сто процентов. Кроме того, капли пота, стекающие по черепу Слима, и приглушенное темной одеждой темно-янтарное сияние, исходящее от чужих брюк, ясно выдавали, что Слиму это действительно чертовски нравилось. — Я чувствую себя просто великолепно! — просиял улыбчивый скелет, действуя совершенно невозмутимо, прежде чем предложить Слиму руку, — Пойдем? Было трудно игнорировать реакцию других гостей, когда Папайрус и Слим проходили через вестибюль ресторана. В отличие от вчерашнего инцидента, когда пристальные взгляды и перешептывания заставляли улыбчивого скелета чувствовать себя неуютно, сейчас Папайрус чувствовал себя увереннее, чем когда-либо. Это было то беззаботное чувство, которое он искал, — когда его больше не заботило, что о нем говорят. Помогло и то, что чужая реакция была исключительно положительная. Те, кто знал его, задавались вопросом, как ему удалось выглядеть так хорошо, а те, кто его не знал, спрашивали, свободен ли он завтра. Но Папайрусу был интересен лишь один единственный монстр. И скелет не был разочарован его реакцией. В тот момент Слим выглядел так, словно разрывался между желанием поставить Папайруса на пьедестал и сказать «смотри!» и более примитивным инстинктом спрятать своего возлюбленного как можно дальше от всех этих глаз и рук, и рычать на каждого, кто вздумает подойти. Стоило ли говорить, что Слим весьма сильно вспотел к тому времени, как они зашли в ресторан и заняли свой столик. Папайрус слишком хорошо знал, что скрывать возбуждение и препятствовать тому, чтобы что-либо сформировалось, было непростой задачей. Это было слишком? Улыбчивый скелет пытался притвориться, что все в порядке, когда им вручали меню, но он не мог избавиться от беспокойства, что зашел слишком далеко. Его блузка, казалось, чуть не рвалась из-за размера его груди, а высота стола только привлекала больше внимания к его заметному декольте. Даже их официант не смог удержать глаза на уровне его глаз, когда он был там всего мгновение. Так что Папайрус мог только представлять, через какие пытки проходил его милый парень, особенно если учитывать, что в номер они попадут только через несколько часов. Улыбчивый скелет уже собирался сдаться и прекратить мучить своего любимого, но… поймал взгляд Слима поверх меню. Слим наблюдал за ним как ястреб, все то время, как Папайрус появился в его поле зрения. В чем собственно не было ничего необычного. Что действительно отличалось, так это то, насколько заметно острозубый скелет был взволнован. Дело было не только в том, что Слим вспотел или его череп покрылся ярким румянцем, — дело было в том, что Слим выглядел так, словно был в нескольких секундах от срыва. Папайрус знал, что его парень не был застенчивым ни в спальне, ни вне ее, но все, что он делал, всегда выглядело спланированным и обдуманным. Это была та сторона Слима, которую Папайрус никогда по-настоящему не видел, — та сторона его возлюбленного, что не могла скрывать свои истинные намерения. Папайрус не мог представить и половину всех грязных фантазий, что прямо сейчас плясали в голове Слима. Но милостивый Ангел, он хотел посмотреть их. Папайрус знал, что Слим сдерживал себя, когда они были вместе, исключительно для его пользы. И с тех пор, как они встретились в первый раз, Слим заботился о Папирусе, во всех отношениях, с такой тщательностью и аккуратностью, которых никогда не было в его темной вселенной. Папирус любил Слима за это еще больше, чем он мог выразить словами, но улыбчивый скелет не хотел, чтобы его возлюбленный все время скрывал некоторые из своих… агрессивных помыслов. По крайней мере, когда они были в их спальне. Папайрус очень хотел знать, каким на самом деле был Слим, когда его маски падали, и хотел, чтобы Слим знал, что он не оттолкнет его. На самом деле, Папайрус был уверен, что ему понравится результат. И теперь у него была прекрасная возможность попытаться убедить в этом и Слима. Как только официант ушел с их заказом, Папайрус начал раздвигать границы того, что ему могло сойти с рук. Он рассказал Слиму о своем дне и обо всех вещах, которые они могли бы сделать завтра, ведь теперь они были ближе к столице. Все это время улыбчивый скелет весьма живо разговаривал руками. Папайрус подождал, пока Слим полностью будет сфокусирован на нем, прежде чем медленно опустил руки ниже, сделав так, что у его парня не было другого выбора, кроме как снова обратить свое внимание на глубокий вырез блузки. Глаза Слима расширились, когда он понял, куда он уставился, а Папайрус только добавил топлива к этому пожару, не слишком изящно выпятив грудь вперед. Однако на этом мучения для острозубого скелета не закончились, — Папайрус наклонился вперед на своем стуле, продолжая говорить, заставляя свою грудь идеально лежать на столе, не пропуская ни единого слова в их разговоре. Глаза Слима метнулись вверх, чтобы встретиться с глазами своего возлюбленного, — явное неверие в то, что его милый Папайрус мог быть таким рассеянным, буквально читалось в глазах Слима. Было бы легко сдаться прямо здесь и сейчас. Доставить острозубому скелету удовольствие пообещав, что разрешат эту ситуацию, как только они вернутся в свою комнату. Но Папайрус не был готов к этому. Нельзя было отрицать, что улыбчивый скелет был в восторге от того, что наконец одержал верх. Он вел себя так, как будто все было нормально, маскируя свои истинные реакции за неизменной улыбкой. Как будто его недавно сформировавшиеся груди не лежали на столе в пределах досягаемости Слим. Острозубый монстр больше не выглядел как вспотевший от нервов парень, перед первым свиданием. Нет, сейчас Слим выглядел так, будто собирался все, и всех, переломать в комнате от чистого разочарования. Папайрус был уверен, что в счет за номер в отеле также занесут штраф за следы, что оставляли пальцы Слима, когда тот отчаянно пытался восстановить контроль над своими реакциями. Однако все это не имело ничего общего с хищным выражением лица Слима. Его позолоченные клыки блестели от слюны, что в сочетании с рычащим тоном, делало его практически диким. Тело Папайруса реагировало так же сильно, — его растущая потребность иметь член Слима внутри себя почти заставляла улыбчивого монстра раскачиваться на своем месте. Но он остановил себя. Он все же пока не хотел давать Слиму и намека на свое признание. Папайрус с затаенным восторгом наблюдал, как Слим вытирал свой рот от набежавшей слюны, и лишь небрежно прокомментировал, что им не придется слишком долго ждать своей еды. Слим все-таки выглядел измученным голодом… И, да. Где то на периферии сознания, была та маленькая часть Папайруса, которая чувствовала себя виноватой за то, что они так ужасно дразнили Слима. Ну, то что они занимались этим на публике, а не в целом. Но другая часть его знала, что цель оправдает средства. Папайрус помнил все случаи, когда Слим часами дразнил его, удерживая на грани оргазма, пока у скелета не выступали слезы. Что ж, пришло время Слиму попробовать свое собственное лекарство.|・・・[ ∞ ]・・・|
Их еду принесли слишком рано, что отвлекло Слима и помогло тому успокоиться. Для Папайруса его ужин был всего лишь дополнительным инструментом, чтобы продолжить мучить своего парня. Улыбчивый скелет первым делом начал со своего напитка. Парень убедился, что Слим снова наблюдает за ним, прежде чем обхватил языком соломинку и громко начал сосать свой коктейль. Папайрус видел похожий ход в одном из тех дрянных романтических фильмов, и скелет даже добавил ту часть, где девушка их фильма смотрит на своего парня снизу вверх с полуприкрытыми глазами. Конечно, Папайрус не справился с этим моментом так элегантно, как он изначально рассчитывал, но ответный вздох со стороны Слима был именно той реакцией, которой улыбчивый скелет и ожидал. С едой Папайрус не мог сделать столько же, не устроив полнейший беспорядок. Но скелет отказался уступать такой тривиальной практике. Папайрус набил почти полный рот макарон, но переборщил со своей реакцией на то, насколько они были вкусными, прежде чем взять еще одну порцию и наклониться через стол, чтобы Слим тоже мог попробовать. Острозубый скелет никогда не отказывал своему парню, и улыбчивый монстр знал, что Слим также не мог устоять перед прекрасным видом, который представлял собой Папайрус. Тот только улыбался еще шире, чем раньше, когда Слим рассматривал то, что ему предлагали, и душа скелета затрепетала, когда его любимый съел накароны за один укус. Тогда то все изменилось. Слим клюнул на наживку, как и предполагал Папайрус, но когда он закончил есть, во взгляде оранжевых огоньков появилось что-то другое. Это было похоже на то, будто кто-то щелкнул переключатель, и теперь на потемневших чертах Слима появилась ухмылка, которую Папайрус слишком хорошо знал. В глазах острозубого скелета теперь было что-то. Что-то очень опасное. Папайрус не осмелился разорвать зрительный контакт, пока его не усадили обратно на свое место и он не понял, что растущий румянец на его черепе теперь рушит все, к чему он так стремился. Улыбчивый монстр ожидал, что его будут ругать и отчитывать, а не того, что Слим схватит его за руку и чуть ли не силой заставит снова на него посмотреть. — спасибо тебе, папи, — промурлыкал Слим, поглаживая зажатую руку кончиками своих пальцев так, что Папайрус непроизвольно вздрогнул, — это было восхитительно.Он все понял.
Папайрус попытался улыбнуться и продолжить есть, но обнаружил, что ему трудно что-либо закончить из-за нарастающей паники. Слим не отпускал его, даже когда они продолжали ужин, — опасная аура магии вокруг него становилась сильнее с каждой секундой. Улыбчивый скелет не был уверен, должен ли он сейчас бояться или гладкость между ног была способом его тела сообщить ему, что должно было произойти дальше. Папайрус был так близок к тому, чтобы заскулить от того, насколько сильной была его потребность в своем парне. Если танцы с опасностью в течение трех месяцев чему-то его и научили, так это тому, что это все было далеко не концом. Слим не торопился, покончив с едой, он позволи Папайрусу вариться в замешательстве, пока тот не был готов уйти. Темный скелет махнул официанту, при этом он отрывал взгляда от Папайруса, — растущее пламя в его глазах было единственным признаком того, что парень абсолютно все понял. Слим снова вернулся на водительское сиденье, и теперь Папайрусу оставалось только пристегнуть ремень для их долгой поездки. — пожалуйста, добавьте чек к нашему счету за номер. — Конечно, сэр, — понимающе ухмыльнулся официант, уже собирая их тарелки. Папайрус сглотнул, когда ухмылка Слима стала только шире, снова полностью обнажив его заостренные клыки. Улыбчивый скелет изначально знал, на что шел, и все же он хотел и пытался восстановить контроль над ситуацией. — Ты… ты уверен, что не хочешь какой-нибудь десерт, Сли- Папайрус не успел закончить предложение. В одну секунду рука Слима крепко сжимала его ладонь, а в следующую секунду они уже переместились во времени и пространстве. Улыбчивому скелету каким-то образом удалось приземлиться на ноги. Он быстро осознал, что они находятся в их гостиничном номере, но затем, резко и без предупреждения, Слим схватил Папайрус и прижал его к стене. Скелет ахнул от шока только для того, чтобы его рот сразу же заполнил язык его парня, заставив их обоих застонать в отчаянно необходимом поцелуе. Светлый монстр позволил Слиму направлять его, всхлипывая, когда их тела соприкасались, — Папайрус чувствовал, что его возлюбленный был так же возбужден, как и он сам. Скелет был настолько захвачен резким изменением темпа их свидания, что почти забыл, чем это было вызвано, пока не почувствовал, как блуждающая рука его парня накрыла его грудь. Слим застонал, когда его ладонь обхватила мягкие холмы. Темный монстр прерывал поцелуй, когда Папайрус не мог контролировать свои стоны. — мой малыш паппи, — задыхаясь, поддразнил Слим, продолжая ощупывать Папайруса сквозь ткань блузки. Низкий голос острозубого скелета полнился похотью, что добавляло важности нижнему белью Папайруса, — как ты… что заставило тебя подумать… В груди Слима зародилось рычание. Он оборвал себя с шипением, отстранился и начисто сорвал пуговицы с кофты Папайруса и резко развел ткань в стороны. Конечно, было облегчением избавиться от ограничений, связанных с немного тесной одеждой, но ощущение того, что его так внезапно разоблачили, заставило Папайруса захотеть спрятаться. Слим увидел, как оранжевый румянец бархатцами расцветает на лице его возлюбленного, когда тот извивался в его захвате. Острозубый скелет остановился и обхватил череп Папайруса, заставляя посмотреть на себя. — ты такой чертовски горячий. Папайрус прятал взгляд от смущения, пока Слим не отвлек его, переместившись ближе, чтобы вцепиться ему в шею. Знакомое ощущение клыков Слима, скользящих по позвонкам, вызвало у Папайруса покалывание, которое переросло в крупную дрожь, что растеклась по всему телу, когда большая рука снова обхватила грудь. Без каких-либо барьеров Папайрус мог оценить шероховатость костей Слима, скользящих по его плоти, и тот контраст температур, который мешал сосредоточиться на чем-либо другом. — Ах! Слим! Они действительно чувствительны, — предупредил Папайрус и снова застонал, когда уже две руки сжали его груди. — оу, правда? — хихикнул Слим. Он слегка повернул ладони, что бы провести пальцами по темнеющим соскам, — а как насчет этого? Твердые пальцы обвели контур ареол, а после слегка надавили в центр, легко сжимая чувствительную плоть. От ощущений, что последовали за этими движениями, Папайрус почти сразу широко раскрыл глаза. — Ах-х-м-м!.. — задушено простонал улыбчивый скелет следом. Это было так приятно! Слим тихо посмеивался над реакцией своего любимого, но в тот момент это был всего лишь фоновый шум для Папайруса. Ожидание испытать это со Слимом было одновременно и благословением, и проклятием. Папайрус не мог контролировать то, как он вскрикивал от малейшего прикосновения, или то, как сильно его тело дрожало в объятиях своего парня. Улыбчивый скелет знал, что его промежность была невероятно влажной и скользкой, что сними сейчас с него нижнее белье и естественная смазка будет обильно капать на пол. Каждое прикосновение Слима к его чувствительной груди посылало заряд удовольствия прямо в душу Папайруса. Через несколько минут улыбчивый скелет бесстыдно прижался к возлюбленному, отчаянно ища трение их магии через одежду. Инстинктивно светлый монстр поднес руку ко рту, чтобы скрыть все свои стоны, что вырывались из его рта, однако Слим остановил его, схватив ладонь Папайруса в свою руку. — я так долго ждал, папайрус, — зарычал Слим и приподнял бедра, чтобы действительно довести свою точку зрения до своего партнера, — не смей прятаться от меня. Слим прижал обе руки Папайруса к стене, чтобы пройтись по его промежности как можно правильнее. Прямая стимуляция его груди прекратилась, но улыбчивый скелет застонал только громче, когда почувствовал, как скрытый тканью брюк члена Слима весьма приятно и уверено скользит по его промокшему кружевному белью. Папайрус потянулся вверх, чтобы инициировать еще один поцелуй, но Слим удержал его, намереваясь вместо этого наблюдать, как Папс разваливался на части. Они были так близки, что этот маленький отказ казался расплатой за те мучения, которым Папайрус подвергал Слима весь вечер. Светлый монстр был так возбужден, что не мог смириться с с этим, — он скулил между каждым стоном, когда горячее дыхание Слима щекотало его череп. Стало очевидно, что Папайрус больше не мог поддерживать свой собственный вес, и Слиму, к счастью, хватило здравого смысла подхватить своего партнера на руки и отнести к кровати. Папайрус каким-то образом потерял свою блузку по дороге, его юбка была задрана, а кружевное белье сдвинуто в сторону. Слим же остался полностью одетым, но это не помешало Папайрусу тереться о него голой промежностью, как только его парень усадил его к себе на колени. Слим громко застонал и прижался к своему парню, обхватив одной рукой его спину, в то время как другая рука снова нашла одну из грудей. Все плыло перед глазами светлого скелета, когда они двигались вместе, — каждое движение бедер подталкивало Папайруса все ближе и ближе к тому, чтобы полностью потерять себя. Когда Папайрус начал терять себя, Слим точно знал, чего тот хотел. Темный скелет позволил своему парню трахать себя сколько душе угодно, пока Папайрус не начал умолять о большем между лихорадочными поцелуями. Светлый монстр приподнялся на трясущихся ногах, когда рука Слима скользнула между ними. Улыбчивый скелет практически всхлипнул от нужды, когда услышал звук расстегивающейся молнии на брюках своего партнера. Папайрус нетерпеливо вернулся на колени своего парня, задыхаясь, когда почувствовал жар чужого члена, что приживался к его входу. Слим прижал возлюбленного к себе и свободной рукой открыл рот Папайруса, позволив себе погрузиться в капающую магию одним твердым и уверенным толчком. Папайрус закричал, когда почувствовал, как его любимый монстр входил и выходил из его лона, — скелет не был способен в полной мере осознать, насколько это было потрясающе. Они так долго ждали, чтобы быть вместе без каких-либо ограничений, и Слим хотел услышать все те прекрасные звуки, что издавал Папайрус, когда наслаждался каждым моментом их единения. Светлый скелет позволил себе заскулить, когда его возлюбленный почти полностью вытащил член из его влагалища, лишь только для того, чтобы посоперничать со стоном Слима, когда тот весьма грубо и резко притянул Папайруса обратно. Острозубый скелет обхватил возлюбленного за талию обеими руками, прижимая их тела как можно ближе друг к другу, пока они раскачивались в едином ритме. Поскольку обе руки Слима были заняты, Папайрус был уверен, что внимание его парня будет отвлечено от его груди. Светлый монстр уже был доволен ощущением близости между ними и вздохнул с облегчением, привыкнув к чему-то более знакомому. Он не мог ошибиться еще больше. Слиму потребовалось несколько минут, чтобы установить устойчивый темп. Это отличалось от их обычных сессий, и из-за всех этих поддразниваний не было никакого смысла в том, что он хотел бы действовать медленно. У Папайруса не было возможности задать вопросы своему парню, прежде чем Слим изменил их положение, его рот немедленно приник к одной из грудей улыбчивого скелета. Папайрус долго и низко застонал, когда на него накатила мощная волна почти невыносимого удовольствия. Он чувствовал, как чужие клыки слегка касаются его нежной плоти, готовые укусить в любой момент, в то время как язык Слима кружил вокруг затвердевшего соска. Это был чистый экстаз, и Папайрус был настроен на то, чтобы сообщить об этом всему отелю, несмотря на звуконепроницаемые стены. С совместным натиском удовольствия со всех сторон, оргазм Папайруса нарастал смущающе быстро, а Слим держал его так крепко, что мало что могло его остановить. Папайрус запрокинул голову, когда его тело напряглось, а жидкая магия брызнула вокруг члена Слима и заполнила его рот. Стоп, неужели это действительно-НЕТ!
Все произошло так быстро, что Папайрус не знал, померещилось ему это или нет, пока он сам не увидел, что магических огне в глазницах Слима не было. А струйка оранжевой магии стекала по его нижней челюсти. — Мне так жаль, я не хотел- я не знал, что они могут- О боже, Слим, я такой м-м!- Слим резко прервал Папайруса, зажав ему рот рукой. Острозубый скелет с бесконечным терпением ждал, пока пока его возлюбленный успокоится, прежде чем снова взять в руки ту же грудь. И сжать её. Папайрус со смесью стыда и желания наблюдал, как из его соска начало капать еще больше жидкой магии, а после вздрогнуть, когда Слим начал лакать ее. И если это и не выдавало истинных чувств Слима по этому поводу, то твердый член, подергивающийся во влагалище Папайруса, определенно эти эмоции и мысли передавал. — Тебе действительно это нравится? Да, Папайрус знал ответ, но сейчас ему больше всего на свете нужна была дополнительная уверенность. Скелет не знал, как это произошло, убежденный, что это был какой-то изъян в том, как он сформировал свою грудь. Но когда Слим отступил еще более ошеломленный, чем раньше, едва способный сфокусировать свет в глазах, когда он пытался смотреть Папирусу прямо в глаза… — о, папи, блять… — Слим буквально зарычал и впился пальцами в чувствительную плоть своего парня, — я сдерживаюсь, чтобы не кончить в твою сладкую пизду после этого небольшого перекуса. — Слим, — возразил Папайрус, — Это так… — скелет резко замолчал, на этот раз из-за того, что рот Слим снова сомкнулся на одной из его грудей, — М-м-мнгх, пожалуйста, сделай это еще раз! В ответ Слим снова начал двигаться внутри него, установив медленный и глубокий темп, от которого Папайрус затрясся от нахлынувших на его чувств. Острозубый скелет плавно возвращался к прежнем движениям, чередуя перекатывание сосков Папайруса между пальцами и сосание их из-за постоянного притока магии. Улыбчивый монстр был вне себя от того, что он чувствовал прямо сейчас. Это было так интимно - видеть, как Слим ублажает его таким образом, даже если предполагалось, что это будет весьма неприлично. Определенно, это была позиция, в которой Папайрус тоже мог бы играть более активную роль, и это вернуло светлому монстру часть той уверенности, которая сопровождала его весь вечер. Если Слиму это так же нравилось, как и ему, то Папайрус хотел, чтобы это был взаимовыгодный опыт. Улыбчивый скелет осторожно устроил свою руку на затылке своего возлюбленного, нежно погладил венечный шов, а после усилил давление, направив голову Слима еще ближе к себе. Папайрус мог чувствовать, как его вторая кульминация проходит через все его тело, медленно нарастая, пока он изо всех сил пытался оставаться неподвижным. И улыбчивый скелет был не единственным, кто был близок к новому оргазму. Посмотрев вниз, парень увидел, что глазницы Слима были закрыты, а зубы, которые могли повредить чувствительную плоть Папайруса, покрыты магией. Светлый монстр никогда раньше не видел, чтобы его возлюбленный заходил так далеко, одного этого вида было достаточно, чтобы подтолкнуть скелета к краю. Сдерживаться в тот момент было невозможно. Тело Папайруса сотрясла сильная дрожь от второго оргазма за ночь, примерно через секунду это произошло и с его возлюбленный. Слим отступил, продолжая прокатывать Папайруса вверх и вниз по собственному члену, пока сам не завыл от собственного освобождения. Слим снова опустился до дна и крепко прижал Папайруса к себе, притягивая его для последнего беспорядочного поцелуя. Улыбчивого скелета сильно ударило током, когда он почувствовал вкус собственной магии на языке своего парня. Светлый монстр поцеловал своего любимого в ответ так же сильно, как он любил его. Зрение Папайруса мягко расплывалось по краям. Улыбчивый скелет не знал, сколько времени ему потребовалось, чтобы вернуться в привычное состояние, но ухмылка Слима приветствовала его, когда он открыл глаза. — видишь, ты вкусный, правда же? — тихо подразнил любимого Слим, вытирая излишки магии со рта Папайруса. Тот задушено пискнул и спрятал лицо в своих ладонях. Светлый монстр не мог поверить в то, что они сейчас сделали, тем более, что Слим уже шутил по этому поводу. Его любимый парень рассмеялся над его смущением, снова притянув Папайруса к себе и случайно дав ему понять, насколько он все еще возбужден. Улыбчивый скелет знал, что через некоторое время снова будет готов к их занятиям любовью, тем более, что у них были все выходные, чтобы удовлетворить все свои желания. Но пристрастие к власти и контролю над партнером и мутацией внезапно ударило ему в голову. Папайрус спрыгнул с колен Слима и сел на пол, устроившись между его разведенных ног. Смех Слима смолк, когда Папайрус не церемонясь устроил чужой член в теплой ложбинке между своих грудей. — Да, — признал Папайрус, дразня головку члена Слима кончиком языка, — Но я думаю, что ты на вкус будешь еще лучше.