Я понимаю, что тебя нельзя любить И проиграю, ты мне не оставишь шанса Твой характерный козырь, его нечем крыть Я в твоем сердце кто-то вроде иностранца
— Вот только с тобой могло это произойти! — громко и недовольно произносит мужчина, на что ты поднимаешь бровь вверх. Почему-то именно сейчас у тебя не возникает особого желания находиться рядом с ним, да ещё, считай, и в замкнутом пространстве. — Ну да, я же специально захотела опоздать на прием к губернатору, — рука всё ещё сжимает руль, а второй ты поворачиваешь ключ зажигания. Вы заглохли. Посреди густого леса, по дороге к особняку губернатора. Черт дернул сказать, что сегодня за рулем ты, — черт, — машина всё так же не заводится. А это значит сейчас тебя ждет получасовая лекция о том, что в следующий раз хрен кто тебя пустит за руль. — Хватит мучить двигатель, — мужчина хмыкает и открывает дверь пассажирского сиденья. Ты слегка поднимаешь бровь вверх, наблюдая за его действиями. Неужели сейчас его высокопревосходительство в своём идеально выглаженном чёрном костюме полезет смотреть, что же там произошло с двигателем. — Давай наберем аварийку…— ты тоже выходишь из машины и подходишь к Ивану, когда тот вручает тебе в руки пиджак, подкатывая рукава чёрной рубашки до локтя, и поднимает крышку капота вверх. — Сейчас я посмотрю и решим, — ты закатываешь глаза, видя его недовольный взгляд, ¾ застрять посреди леса... — Слишком душно. Откройте окно, — хмыкаешь и отходишь от машины. На глаза попадается шишка, лежащая на тропинке, и ты слегка пинаешь её носком туфля. Ты давно поняла, что если Бриллинг чего-то захочет, то переубедить его будет очень сложно. Но при этом ты до сих пор понять не можешь, как терпишь этого периодически невыносимого мужчину с характером барана рядом. А ещё он твой лучший друг. За какие такие грехи ты расплачиваешься, до сих пор непонятно. С Иваном Бриллингом ты познакомилась ещё на первом курсе императорской академии. Вы достаточно быстро нашли общий язык и через какое-то время прослыли на курсе парочкой закадычных друзей. Тебе нравилось общаться с Иваном, спорить по тому или иному поводу, периодически вытаскивать его на прогулки по городу, чтобы немного отвлечься от учебы. И вот сейчас, когда-то скромный и слегка застенчивый парнишка превратился в привлекательного и завидного мужчину. Широкоплечий, образованный, с прекрасными манерами. А взгляд светлых глаз, устремленных чуть ли не в саму душу, разбивает сердца дам в управлении по щелчку пальцев. Но есть маленький недостаток – Бриллинг жутчайший трудоголик, которого вытащить хоть куда-то в последнее время то ещё испытание. Но как бы он не говнился, что не хочет куда-то идти и вообще у меня работы много. Бриллинг сопровождает тебя на всех мероприятиях, организованных твоей семьей и вашим ближайшим кругом. У вас с Ваней ещё со студенчества существовал уговор, что на каждое общественное мероприятие вы ходите вместе. А ещё ты его лучший друг, а друзей на растерзание новоиспеченными кавалерами оставлять нельзя. Серьезное выражение лица Ивана и его рука на твоей талии является главным отпугивающим фактором для очередного потенциального жениха, с которым чуть ли не каждый новый прием тебя хочет познакомить матушка. И стоит отметить, что вы оба в выигрыше от посещения таких вечеров. Ваня может поупражняться в саркастичности и своих дедуктивных способностях во время прочтении людей, находящихся рядом с вами, а ты имеешь возможность быть немного спокойной, понимая, что Бриллинг сейчас отдыхает от работы и расследования новых дел, пусть и на несколько часов. — Ничего не понимаю, — слышится недовольный голос Ивана. На что ты лишь усмехаешься. — Великий и ужасный Бриллинг чего-то не понимает, — поднимаешь глаза к небу, — я сейчас позвоню губернатору, скажу, что задержимся, — приятный шлейф духов окутывает тебя, когда накидываешь пиджак Ивана себе на плечи, чтобы ткань не мешалась в руках, пока ты ищешь телефон в сумочке, — а ты звони в аварийку, чтобы эвакуатор приехал, — найдя телефон, снимаешь экран с блока, — ну просто отлично! — цокаешь и выбираешься из машины, — у тебя связь ловит на телефоне? — спрашиваешь у Ивана, смотря как он вытирает руки влажными салфетками после того, как опустил капот вниз. — У меня заняты руки, — хмыкает, — посмотри сама, — ох уж это доверие на уровне того, что у вас на телефонах стоят блокировки по вашим же отпечаткам пальцев. Бриллинг спокойно может разблокировать твой телефон, а ты его. И вас это вполне устраивает. — У вас тут сообщение, мистер я-знаю-короткую-дорогу, — произносишь, беря в руки телефон Вани. Да, да, именно этот невозможный мужчина предложил, чтобы вы срезали маршрут через лес, прилегающий к особняку губернатора. Волна гнева так некстати накатывает на тебя, стоит лишь взглянуть на имя человека, приславшего сообщение, — спрашивают планы на вечер, — говоришь ровным голосом, но губу от досады всё-таки закусываешь. Этот вечер принадлежал вам двоим, и эта женщина, писавшая сообщение, в твои планы не входила. Прикрываешь глаза, стараясь прогнать из сознания никому не нужные сейчас эмоции и чувства. Благо, Иван не видит сейчас твоё состояние, находясь с другой стороны автомобиля. Сделав несколько вдохов, набираешь губернатора и просишь прощения за то, что, скорее всего, вы не сможете присутствовать на ужине из-за поломки автомобиля. А потом уже вызываешь эвакуатор. — Ты что-то говорила? — спрашивает Иван, опираясь рукой на дверь автомобиля. Ты уже закончила разговаривать с аварийкой, и выясненная информация не особо радует тебя. — Позвонила губернатору, попросила прощения за то, что нас не будет на ужине, — смотришь на мужчину и на то, как он, поджав губы, кивает, — нашла у тебя в контактах номер эвакуатора, — тяжело вздыхаешь, потому что происходящее кажется сюром, — свободных нет, и дай бог появится через несколько часов, — недовольно поджимаешь губы. Ладно, это действительно твоя вина. Именно благодаря тебе его рабочая машина заглохла посреди леса. Тебе всегда нравился этот автомобиль - большой, просторный, без каких-то излишек. Забавно даже, Бриллинг только тебе разрешает садиться за руль этой машины, в отличие от того же Фандорина, которого в последний раз сгоняли с водительского кресла чуть ли не метлой, — прости, что так получилось…— смотришь на Ивана виноватым взглядом, на что он лишь закатывает глаза и подходит ближе к тебе. — За что ты извиняешься? Со всеми бывает. А бухчу я только для проформы, ты же знаешь, — Иван прикасается пальцем к твоей щеке, чуть поглаживая, как делал это всегда, стараясь поддержать тебя. Только вот сейчас это чувствуется иначе. Это прикосновение в данный момент ещё сильнее топит тебя в океане тех чувств, которые ты испытываешь к этому мужчине. — За сломанную машину, — поджимаешь губы, смотря на Ивана. Улыбка сама по себе расцветает на твоем лице, стоит только посмотреть на Ивана, который склоняет голову набок и осуждающе смотрит на тебя. Окей, если он не в обиде, то твоя душа спокойна, — ладно, — тихо смеешься, — тебе, кстати, сообщение прислали, — протягиваешь телефон Ивану, и он, чуть хмурясь, читает содержимое письма, — не знала, что вы до сих пор общаетесь, — держала бы язык за зубами дальше. Но нет, надо же сказать. Ты даже и не помнишь того момента, когда всё изменилось. — Да, периодически встречаемся, — тихо произносит Иван и, что-то напечатав в ответ, прячет телефон в карман брюк, — ты всё ещё злишься на неё? — тебе не нравится то, как он сейчас смотрит на тебя. — В следующий раз, когда она найдет нового хахаля, бросив тебя, заливать горе алкоголем будешь уже вместе с Фандориным, — огрызаешься и толкаешь мужчину в грудь, чтобы он отошел и ты смогла выйти из машины. Нужно подышать и успокоиться. Ты вылезаешь из машины и отходишь на приличное расстояние от неё, вставая спиной к Ване. Прохладный лесной воздух заставляет тело покрыться мурашками, и даже короткое обтягивающее платье сейчас не согревает ни на йоту. — Да почему ты так злишься на неё? — слышится голос Ивана, и ты удивленно оборачиваешься на него, чтобы взглянуть в светлые глаза мужчины и попытаться там найти остатки здравого смысла. — Почему? — удивленно восклицаешь, — а ты почему простил её так быстро? — снова подходишь к Ивану, — мне напомнить, что эта сука разбила тебе сердце? — стараешься рассмотреть в его глазах хоть толику понимания, но, увы, там этого нет. В них таится что-то иное, ранее не знакомое для тебя. — Я это прекрасно помню, но надо же жить дальше…— произносит Иван до безумия спокойным голосом. Словно и не было того месяца, который изменил для вас всё. Ты, стараясь поддержать друга в этой сложной ситуации, как-то и не заметила, что стала воспринимать его иначе. Да, ты всегда ассоциировала Ваню со своей семьей. Но теперь ты смотрела на него не только как на близкого человека, но и как на того, кто привлекает тебя. Сейчас твоё сердце замирает, стоит лишь увидеть усмешку и взгляд слегка сощуренных светлых глаз, а тихий мужской баритон превращает внутренности в фарш за секунды. Тогда осознание этого ударило по голове пыльным мешком. И ты, не зная, что же с этим делать в дальнейшем, решила молчать. Была уверена, что эти чувства угаснут со временем, но, как видно, они только усилились и окрепли. — Именно! — перебиваешь Бриллинга, — и поверь мне на слово, возвращаться к прошлым отношениям - это самое дерьмовое решение, — разводишь руки по сторонам. Выдыхаешь, стараясь сдержать всё то, что творится в твоей душе, но получается это из рук вон плохо. Ты пыталась скрывать свои чувства к нему. Не хотела портить ваши отношения тем, что каким-то образом умудрилась влюбиться в лучшего друга. — Помню, как ты однажды сказала, что готова выдрать ей волосы…— хмыкает и складывает руки на груди. Господи, что за невозможный человек. Тебе иногда хочется вскрыть его черепушку и посмотреть, что же там творится. Найти причину, почему сейчас в его светлых глазах пляшут черти. — Да. Готова. И сейчас тоже, — произносишь, стараясь не смотреть на его руки. Ещё одна слабость, которая доводит тебя каждый раз до сумасшествия, — я желаю тебе счастья и поэтому не хочу, чтобы тебе причиняли боль, — облизываешь пересохшие губы и снова смотришь на Ивана. К черту всё это. Ты уже год скрываешь истинные чувства к нему, — я всего лишь люблю тебя, Вань, — тихо произносишь и прикрываешь глаза. Да гори оно всё синим пламенем. — Знаю, — слышишь единственное слово. Перед тем, как тебя прижимают к себе и накрывают губы поцелуем.Говорят, с ней быть невозможно Но я врубил: «Я должен» (А)
— И как долго? — спрашиваешь, прикрывая глаза. Происходящее кажется безумством. Тихий стон вырывается из горла, когда Иван чуть прикусывает кожу на твоей шее. Невинный и нежный поцелуй почти сразу же превратился в голодный и жадный. Дыхание перехватывает, когда тебя прижимают всем телом к заднему сиденью автомобиля, тихо шепча на ухо слова любви. — Как долго «что»? — хриплый голос Бриллинга заставляет внутренности превратиться в фарш. Слишком грешно и возбуждающе, — конкретизируй, милая, — приподнимается над тобой и заглядывает в глаза. А в голове так пусто, так приятно тихо. Чертово сумасшествие. — Как долго ты знаешь, — тихо произносишь ты и облизываешь пересохшие губы, смотря на то, каким взглядом сейчас тебя осматривают. — Достаточно долго. Было интересно, когда же ты признаешься в этом, — проводит пальцем по щеке, смотря своими невообразимо темными глазами в саму душу. — Я не хотела портить наши отношения, — с придыханием говоришь, — я же была не интересна, как женщина, — слышишь тихий смешок с его стороны. — Дурочка, — рука с щеки опускается ниже, к затылку. Губы обжигает от крайне агрессивного поцелуя. Так горячо, что весь здравый смысл улетучивается из твоей головы. Пальцами нащупываешь маленькие пуговички на его рубашке, от твоих манипуляций те легко выскальзывают из петель. Скулишь в губы мужчине, когда чувствуешь легкий укус на нижней губе. Иван прерывает поцелуй и прикасается к шее, тихо шепча, заставляя кожу покрываться мурашками от горячего дыхания, — забавная история, не находишь? Ты понравилась мне ещё на первом курсе, — тихий стон вырывается из твоего горла, когда мужчина слегка прикусывает кожу на шее. Метит свою территорию, да ради Бога, пусть делает, что хочет. Только пусть происходящее будет правдой, а не снова слишком реалистичной фантазией, после которой ты проснешься с колотящимся сердце в груди в своей темной, прохладной квартире, — такая красивая, умная. Вытаскивает меня на прогулки по городу после учебы, заботясь о моём самочувствии. Только вот внимания на меня не обращает. Я прекрасно понимал, что тогда для тебя учёба стояла на первом месте, поэтому и не говорил ничего. А потом, после выпуска решил, что может всё-таки попробовать с кем-то другим. Постарался выкинуть тебя из головы, — усмехается, когда чувствует, как ты расстегиваешь оставшиеся пуговицы на рубашке и выдергиваешь края из брюк, — но увы, не получилось. Наташа была твоей заменой, — пожимает плечами, — мы закончили наши отношения на слишком плохой ноте и, думаю, даже через года она мне не напишет и пары слов, — тихо усмехается, когда чувствует твоё прикосновение к коже груди. Ты просто хочешь удостовериться в реальности происходящего. Ощущаешь как под пальцами перекатываются мышцы, от чего неосознанно облизываешь губы, что не остается без внимания Бриллинга, — а потом я начал замечать, что ты стала смотреть на меня иначе, — ты усмехаешься на эти слова. Чертова дедукция ещё никогда не подводила мужчину, который сейчас удобнее устраивается между твоих ног, — стало интересно, когда же ты найдешь силы сказать мне хоть что-то. Но увы, — хмыкает и прикасается пальцами к внутренней стороне бедра, — поэтому я решил что всё-таки стоит попробовать перебежать дорогу, наполненную непрерывным потоком машин, которая была между нами. — С машиной всё в порядке? — до тебя начало доходить, что всё происходящее было искусно подстроено, так, чтобы ты заранее ни о чем и не догадалась. — Да, — усмехается и весело смотрит на тебя, — а номер эвакуатора липовый. — Чертов хитрец, — мотаешь головой, усмехаясь, — задумал это всё только лишь для того, чтобы услышать правду, — на самом деле его поступок тебя восхищает. Ты до такого бы и не додумалась. Чуть приподнимаешься, чтобы накрыть его губы ещё одним поцелуем, зарываясь пальцами в темные волосы. Воздух в легких сгорает слишком быстро, и ты прерываешь поцелуй, чтобы взглянуть в светлые глаза и задохнуться от количества желания в них. Ткань платья задирается до талии, и ты понимаешь, что чёрное кружево нижнего белья почти ничего не скрывает от голодного взгляда Ивана. Ты не заметила, в какой момент твои ноги избавили от уз туфлей на каблуке. Тихо шипишь, когда ощущаешь укус на лодыжке. Ведешь пальцами по голому торсу к пряжке ремня. Облизываешь пересохшие от возбуждения губы и расстегиваешь ремень. Пуговица легко выскальзывает из петли, а звук расстегнутой молнии - как выстрел в тишине машины. Неотрывно смотришь в глаза Ивану, когда рука проникает под ткань брюк. Тебе до безумия нравится видеть то, как дымка похоти застилает его глаза, а грудная клетка вздымается от возбуждения. — Словно это не нравится тебе, — мужчина склоняется над тобой. Его рука застывает у кромки кружева. Пальцы несильно сжимают внутреннюю часть бедра. — О, ещё как нравится, — усмехаешься и прикасаешься пальцами к его возбуждению. Дыхание перехватывает от осознания происходящего. Чертово сумасшествие. Облизываешь губы, когда чувствуешь, как пальцы Бриллинга скользят к коже за кружевами. Тихий стон вырывается из горла, когда он прикасается к клитору. Его движения такие правильные и приятные, что от наслаждения спина выгибается, а ты стараешься двинуть бёдрами навстречу его пальцам. Хриплый стон вырывается из Ивана, стоит твоим пальцам проникнуть под ткань боксеров и сомкнуться у основания члена, пару раз проведя вверх-вниз. Бриллинг снова склоняется над тобой и целует. Жадно и страстно. Старается передать поцелуем все невысказанные за всё это время чувства. Прикусываешь его нижнюю губу почти до крови. Стоны утопают в поцелуях, когда ощущаешь аккуратное проникновение его пальцев. От медленных толчков внутри так хорошо, что тело плавится под натиском Ивана. Пальцы чуть сильнее сжимаются на мужском органе, заставляя простонать уже Бриллинга. Желание полностью застилает сознание, а перед глазами начинает плыть. Что же он с тобой творит… — Вань, — облизываешь губы и умоляюще просишь мужчину, — я больше не могу…— тебе так хочется почувствовать его всего. Его легкая усмешка ничего хорошего для твоего сердца не предвещает. Закусываешь губу, чтобы сдержать тихий стон. Слишком грешно сейчас выглядит мужчина, склоняющийся над тобой, а его действия отбирают у тебя остатки здравого рассудка. Нужно на законодательном уровне запретить Ивану выглядеть так безбожно грешно. Так разрывать зубами упаковку с презервативом, приспускать брюки вместе с бельем, чтобы ничего не мешало. И это всё смотря тебе прямо в глаза. Блядский Боже. Громкий стон заполняет пространство автомобиля, когда Иван, отодвинув в сторону кружевную ткань, медленно толкается в тебя. От проникновения перед глазами плывет, а спина выгибается, стараясь придвинуться ближе к мужчине. Толчки медленные и аккуратные. И на подсознании ты понимаешь, что он боится сделать тебе больно, и от этого сердце ёкает. Твой любимый мужчина заботится о твоём удовольствии, сдерживает порывы, чтобы не начать двигаться быстрее, так, как хочется ему. — Быстрее, пожалуйста, — шепчешь сквозь тихие стоны. Твои руки бродят по спине мужчины, периодически сжимая кожу Ивана пальцами. Ты и вправду горишь. Изнутри всё полыхает, и телу хочется большего. Хочется сильнее. Тебя втягивают в ещё один жаркий и жадный поцелуй, когда мужские руки сильнее сжимают бедра. Толчки становятся быстрее и резче. Иван слегка меняет угол проникновения, и от этого ты стонешь ещё громче. Звуки вашего совокупления заполняют машину. — Черт, черт, черт, — стонешь, облизывая пересохшие губы. Перед глазами начинает плыть от накатывающего наслаждения. Стараешься быть тише, но выходит это из рук вон плохо. Каждый толчок Ивана заставляет тебя громко стонать и царапать ногтями его спину. Чувствуешь, как оргазм начинает распространяться по телу. Разочаровано стонешь, ощущая, как он резко выходит из тебя, — что ты... — тебя переворачивают одним движением на живот и ставят на колени. Блять. Чувствуешь, как член мимолетно касается твоей ягодицы. Тихий стон от происходящего вырывается из горла. — Ты же была хорошей девочкой? — от хриплого голоса Ивана по телу бегут мурашки, и ты тихо скулишь в руки, на которые положила голову. Мужчина гладит тебя по бедрам, отодвигая трусики в сторону. — Вроде…не знаю, — шепчешь ты, сглатывая, — но, ты же не накажешь меня за это? — смотришь из-за плеча, поднимая бровь вверх, — папочка…— усмехаешься, слыша, как Иван чертыхается. Он берет сильно и неистово, вырывая из тебя такие стоны, про которые ты даже и не догадывалась. Сжимаешь руками кожу сидения, чтобы хоть немного удержаться в сознании. Тихо скулишь, чувствуя, как пальцы мужчины прикасаются к клитору. Иван шепчет сотни пошлостей на ухо, чуть прикусывает кожу на шее. Стоны становятся громче и громче, когда мужчина чуть сильнее надавливает на комочек нервов. Тянешь его имя на высоких нотах, когда тело прошибает волна оргазма, а пальчики пробивает дрожь. Тихий скулеж вырывается из горла от того, как Иван толкается внутрь тебя особенно глубоко и резко. Он с силой сжимает пальцами твои бёдра, на завтра там обязательно выступят синяки, перед тем, как кончить с твоим именем на устах. — Я люблю тебя, милая, безумно люблю, — целует тебя в затылок и пытается отдышаться.