неупокоенный лагерь

***

      Марьяне, очевидно, не хватило тех часов сна, в который она провалилась сразу же после диалога с вожатой. И девушка спала, как в яму провалившись — беспробудно и без сновидений, что для нее было редкостью. Выдернуло ее из вечного царства Матфея отнюдь не лучики солнца или надоедливый кот, а бьющая по барабанным перепонкам трель чьего-то настойчивого будильника. Романова неприятно продрала глаза, перевернувшись в сторону соседки. Елизавета уже заняла сидячее положение, она также сонно потирала глаза ручками, но не спешила выключать трель. — Выруби уже его, — сонно пробурчала Марьяна, пытаясь обратно зарыться в свое одеяло. Что безуспешно, ведь сон уже как рукой сняло.       Быкова через пару мгновений последовала просьбе подруги, а после начала тихо ходить по комнате, скрипя створками шкафа и стуча дверьми. Вскоре и Марьяна выбралась из своего убежища — недовольная и помятая дотянулась до будильника. Но не сразу поверила цифрам, авось утренние галлюцинации в голову ударили. На кругленьких часиках самая толстая стрелка указывала на без десяти минут семь утра. Раздражение начинало медленно, но верно просачиваться в жилах девушки. Поднять её, да ещё и в такую рань. Должно быть, Лиза была бессмертной. Романова с худшим расположением духа переоделась в джинсовые шорты, белую майку и легкую льняную рубашку сверху. Так как Лиза, судя по всему, ещё не планировала покидать душевую, Марьяна первым делом направилась на собственную процедуру. Утренние медитации являлись неотъемлемыми составляющими жизни Романовой. Она всегда делала их по разным причинам и для разных целей, но только одно оставалось неизменным — стабильность этих практик. Выглянув в коридор и убедившись, что на горизонте пусто, Марьяна тихо подкралась к балкону и вышла на тот. Утреннее солнце нещадно слепило глаза и грело открытые участки тела. Уместившись на пятую точку в позе лотоса под окном, девушка начала выполнять дыхательные практики. Шорох леса, беспокойное пение соловьев, легкое шебуршание ветра нисколько не отвлекали, наоборот, помогали впасть в состояние транса. С каждым медленным вдохом раскаленный шар внутри грудной клетки раздувался, болезненно вжимая ребра в тонкую кожу, а с каждым выдохом пускал свои лучи в разных направлениях, не позволяя девушке уследить за траекторией каждого. Наконец, голова избавилась от постороннего надоедливого шума, а душа заново раскрылась в готовности заряжаться и делиться энергией. В бездвижии девушка просидела еще несколько минут, когда поняла, что окончательно потеряла счет времени. Раскрыв глаза и недовольно поморщившись от солнца, она разглядывала бескрайние лесные массивы. Всё такие же необъятные, непонятные и возбуждающе манящие. Но Марьяна понимала, сейчас совсем не время сбегать в лес. Понаблюдавши за лесом еще чуть-чуть, Романова, наконец, покинула нагретое место на балконе. А войдя внутрь холла, обнаружила, что большинство девушек уже проснулись, так как отовсюду раздавались без злостные смешки, переговоры и шумы фенов.       Марьяна вернулась в комнату совершенно обновленной. Пропало раздражение и желание злиться и ругаться с соседкой. Наоборот, даже появилось желание, чтобы девушка постоянно будила ее так рано. Романова быстро доделала ванные процедуры, не сделанные раннее, и, наконец, пересеклась с Быковой. Лиза, сидя на кровати с ногами, не спеша красилась, в одной руке держа зеркало, а в другой тушь. Марьяна же подумала, что сейчас совершенно не нуждалась в косметике. Утробное урчание живота заглушало абсолютно все мысли о том, чтобы выглядеть как-то нарядно. На часах тем временем было только без десяти восемь. А это значило, что совсем скоро по всем комнатам пройдется вожатая. — Поражаюсь тому, как быстро ты уснула, — вдруг поделилась Елизавета, не отрываясь от зеркала. — Почему же? , — абсолютно недоуменно спросила Романова. Вчера она действительно сильно утомилась для того, чтобы бодрствовать до двенадцати ночи. Но и Елизавета, кажется, начала готовиться ко сну сразу после свечки. — Я вообще не могла уснуть из-за двестипервых. Помнишь про жесткий заруб? Он всё-таки состоялся и длился минимум до двух часов ночи, — Марьяна задумалась, осмысляя Лизины сентенции. — Странно. Если ты слышала их через стену, то почему Виктория не услышала? , — риторический вопрос, на который ни одна не смогла бы ответить. — Ага, еще нужно учитывать, что ночью делают и делали обход, — тогда Романова застыла, вообще не предполагая, как Виктория не могла хотя бы краем глаза заметить что-то не то. Девушки ненадолго замолчали, думая кто о чем. — Кстати, где ты была полчаса? Не у Виктории ли случаем? , — как-то по-заговорчески спросила Елизавета, странно косясь на соседку. — Ты «Тату» что ли переслушала? , — ответила, отрицательно покачав головой, — Я просто ходила подышать воздухом, — коротко отрезала, переместив взгляд на окно. — Ты куришь? , — вдруг спросила Быкова, за что чуть не получила подушкой по лицу, рискующей сильно подпортить ее макияж. Марьяна лишь ответила «У кого что на уме» в то время как в холле вдруг донеслась громкая музыка, режущая по ушам. В разной очередности: от Максим, Бьянки и всеми любимого «Мой мармеладный» до Земфиры. И Только под последнее Марьяна предпочитала тихо подпевать, в то время как Лиза, никого не стесняясь, голосила на максимум под те песни, которые знала. Вскоре после обхода вожатой каждой комнаты дети вышли на зарядку, на которой в целом не произошло ничего интересного. Едва ли проснувшиеся подростки недовольно жмурились от солнца и лениво разминали конечности под какие-то песни. Завтрак — абсолютное повторение прошлого дня, только на несколько часов пораньше. Ранний прием пищи у Романовой ограничился лишь бутербродом и чаем — больше в глотку не лезло. Голову занимали непрерывающиеся мысли: «А что я буду делать после?». На кружок она не шла, значит, придется сидеть в комнате? Одной ли? Может, опять с Викторией? Все рассуждения заходили в тупик и вообще никак не собирались выходить из него. — Слушай, а ваш учитель-постановщик может взять меня на роль, если я не буду в кружке? , — вдруг спросила Марьяна, обернувшись к соседке. — Ну…наверное? Я спрошу. Но в смысле? На какой кружок ты тогда идешь? , — испытующе и явно огорчено поинтересовалась Елизавета, надеявшаяся, что её подруга будет ходить вместе с ней на занятия. — Ни на какой. Мама не сможет записать меня, — коротко прокомментировала, но на остальные вопросы упорно не отвечала. Небольшой стыд отрывал корочки от раны и ловко ковырял в ней — от чего и не хотелось отвечать, хотя она понимала, что в этом нет ничего ужасного.       Дальнейшие действия были практически четко прописаны. Лиза уйдет на занятия, спросит о роли Марьяны, придет сразу или потом и сообщит о том, что узнала. Марьяне лишь оставалось не высовываться несколько часов из комнаты и молиться на то, чтобы о ней забыли.       Оказавшись в комнате, Марьяна активно пыталась вычленить для себя развлечения. Сначала девушка помедитировала в пустоту, затем печально поразглядывала местные виды из окна, походила по корпусу и пыталась прочесть книгу, услужливо оставленную соседкой. Почти всё надоедало ей быстрее, чем она бралась за это. Наконец, в руки попалась её записная книга. Там уже на протяжении нескольких лет она записывала всё: обряды, ритуалы, заговоры и другие магические работы. Но также там были полезные сведения о разных минералах или растениях. Свойства чего-либо. Ещё цитаты и просто мысли и достижения девушки в магической и духовной сфере.       Романова решила предаться ностальгии и перечитать книгу с самого начала. Вспомнить давно забытое и переосмыслить давно понятое. Оказалось это дело интересным. Откопав у себя ручку, Марьяна начала оставлять новые заметки на полях, комментируя записи. Она уже думать забыла про те кривые заговоры, которые считала вполне действующими. И сейчас, перечитывая написанное, молча стукала себя по лбу и, сильно вжимая ручку в лист, писала «Безнадежно» или «Как меня земля до сих пор носит».       В комнату раздался короткий стук, Марьяна даже не успела ответить или предположить, кто там может быть, как в комнату быстро юркнула та самая Ира, на которую Лиза вчера на свечке отчаянно пыталась обратить внимание Романовой. — Привет, — коротко улыбнулась девушка, проходя к кроватям, — Я сяду? , — и, не дождавшись ответа, села на кровать Быковой. — Ну, ты тут сидишь одна, и я не хожу на кружки, поэтому и решила зайти. Одной скучно, — будто бы прочитав мысли девушки, тут же выдала соотрядница. — Откуда ты знаешь, что я не хожу на кружки? , — Ира вдруг глухо засмеялась, — да, знаю, глупый вопрос. Просто, если честно, твой приход слегка удивил меня, — Марьяна, наконец, отложила свои записи и полностью погрузилась в изучение девушки. Она была одета так, чтобы, видимо, не привлекать к себе никакого внимания. Простая черная футболка и черные спортивки. Среди ночи наверняка её ещё труднее заметить. Но внешность была довольно притягательной и на удивление не отталкивала. Марьяна прекрасно справлялась с анализированием чужих внешностей. Все таки за плечами был какой никакой трёхгодовалый опыт моделинга. И не простого моделинга в захолустье, а в самой Москве! Где внешние критерии, по которым был хоть какой-то шанс выбиться на показ мод или заслужить отдельный лист в модном журнале, ожествлялись с каждым месяцем. Романова за те годы работы повидала немало девушек, съезжавших со всей России в столицу попытать своё счастье. Пришлось довольно быстро научиться распознавать непробиваемых лицемерных сучек из толпы, чтобы, не дай бог, не напороться. И сейчас рассматривая Иру, ей вовсе не казалось, что та относится к числу: «Побегу по головам». — Но мне почему-то всё равно кажется, что ты пришла ко мне не просто так, — предположила Романова, пытаясь проанализировать и почувствовать мысли и эмоции сидящей напротив девушки. — Не обязательно видеть во всем корыстные умыслы, — как-то по-заговорчески произнесла девушка, и не успела Марьяна задать следующий вопрос, как Ира вдруг сменила тему: — Как тебе вожатые? Лагерь? , — Романову осенило, она забыла поинтересоваться у Лизы насчет слухов о Марате. Точно! — Виктория — нормальная, но Марат? Лиза сказала мне, что о нем ходят разные слухи? Ты не знаешь? , — Романова ожидала услышать очередное: «Не стоит пытаться увидеть то, чего нет» или «Не знаю» и самое ужасное «Нет, он вполне нормальный, это у тебя проблемы», но Ирина вдруг произнесла то, чего Марьяна совсем не ожидала услышать от девушки: — Да, лагерь слухами полнится. Сразу, как тебя увидела, поняла, что ты всё видишь, — на последнем она косо улыбнулась, — поговаривают, что он не на вожатых, а на девочек маленьких заглядывает. Однажды какая-то девочка пожаловалась вожатому, что он подсматривал за тем, как она переодевалась. А он не поверил ей и рассказал это Марату. Знаешь, что было потом? , — горько усмехнулась девушка, но Марьяна совсем не видела радости в тоне рассказывающей, за то видела ходящие желваки и то, как Ира нервно теребила покрывало в ручке и отводила взгляд вверх, явно визуализируя воспоминания. — Он вызвал ее побеседовать, якобы за распространение плохих слухов и порчу репутации. Оттуда она вышла с синяками на запястьях и на шее сзади. Сказала, что сама себя так. Она до конца смены почти не разговаривала ни с кем, но мы все слышали, как она плакала каждый день в душе, — девушки на пару минут заткнулись, думая о своем. Марьяну такая информация знатно потрепала. Она, конечно, догадывалась, что за маской все любви скрывается какое-то другое, изуродованное и мерзкое лицо. Но она и предположить не могла, что он мог бы делать такое. Не могла или не хотела? Всегда лучше надеяться на лучшее, но слава богу, что Романова узнала о таких «слухах» уже на второй день. — А что с ней было потом? И с Маратом? Разве никто не заметил из старших, что на ней синяки? , — встревоженно поинтересовалась девушка, на что лишь получила сдавленный смешок. — Мужики. Всегда стоят друг за друга. Хуже, когда они всё знают и защищают. Большинство не хотели в это верить, а кто-то точно это знал. А она…нет её на этой смене, — Ирина произносила это с нескрываемым отвращением на лице, выплевывая каждое слово. Атмосфера в комнате стала неприятно давящей, гнилостной. Одновременно хотелось отмыться, бить все вокруг и плакать от несправедливости за чужое горе и покалеченную психику. Марьяна вся сжалась, анализируя поведение мужчины за те несколько неполных суток, что наблюдала за ним краем глаза. В свою сторону, по крайней мере, она не наблюдала чего-либо, вызывающего сомнения. Возможно, ей стоило более пристально обратить внимание.

— А…о, — дверь врезается в стену, Виктория, слегка запыхавшаяся, хотела было что-то сказать, по всей видимости, Марьяне, но, увидев неожиданную гостью в мгновение померкла и оборвала так и не высказанную мысль. — Хотела убедиться, что вы обе на месте, — коротко прокомментировала Райдос и, ещё несколько секунд помешкавшись в проходе, скрылась в коридоре. — А вы с ней сдружились, — коротко прокомментировала Ира, переведя взгляд с открытой двери на Марьяну. Но та лишь вжала голову в шею, отрицательно вертя ей. — Не думаю, — произнесла задумчиво, — А ты, кстати, была у неё на отряде когда-нибудь? — Была прошлым летом. Мы не особо подружились. Она эгоистка и лицемерка. Конечно, сейчас ты меня не послушаешь, но просто запомни мои слова. Я всегда могу…выслушать тебя, — девушка многозначительно замолчала, разглядывая Марьяну. — Странное заявление для человека, с которым я познакомилась десять минут назад, — снисходительно ответила Романова, странно пялясь на Иру. Конечно, она не поверит безосновательным оскорблением Виктории. Может у Виктории с Ирой и был конфликт, но ведь они случаются у всех? Да и тем более их ссора не имела ни малейшего значения для Марьяны, как и эти слова. На собственном опыте Романова еще не видела проявлений качеств, описываемых Ирой. Значит и верить ей не стоило. Да и с чего это соотрядница взяла, что Марьяна первым делом побежала бы к ней. Как минимум Романова не стала бы плакаться кому-то из-за ссоры. А как максимум у нее была Лиза — замечательная и искренняя. В ней Романова не сомневалась ни минуты, в отличие от загадочной Иры, о которой, между прочим, тоже ходили неоднозначные слухи. — Ну ладно, пойду я. Я же вроде отвлекла тебя. И Лиза скоро придет… — тихо добавила последнее девушка и скрылась за дверным проемом.       Диалог с ней смог чуть заинтересовать Марьяну. Ирина говорила загадками, из чего нельзя было вынести каких-либо помыслов. Не отвечала прямо, за исключением рассказа о Марате. Попыталась открыть Марьяне глаза там, где, как казалось Романовой, она не нуждалась в помощи. Так же Ира предложила ей свою поддержку в случае чего. Всё это смущало и заставляло задуматься. Конечно, Марьяна сразу поняла: она не простая встречная. От Иры веяло тяжелой рабочей энергией. Как будто бы та работала с деструктивом. От неё разило недоверием и предостережением. От неё исходил опасный отталкивающий жар, но он будто бы мелькал, как ток в проводе при коротком замыкании — метал опасные искры. Она явно не контролировала данную ей силу, хоть и пыталась. Так же от Романовой не утаилась попытка считать её же саму. Но у Марьяны явно было побольше опыта, так что так просто девушка не далась.       Последние пол часа без соседки девушка провела в раздумьях. Даже решила отложить разглядывание блокнота на попозже, убрав тот в дальний ящик. Когда же в проходе комнаты показалась кудрявая макушка, заплетенная в небрежную гульку, Романовой вспомнилось обещание соседки поговорить с их постановщиком о роли Марьяны. — Ну что? Как позанимались? Что насчет меня там узнала? А то я уже заколебалась тут сидеть, — нервно усмехнулась Марьяна, приветствуя, как обычно, сияющую соседку. — Отлично прошло! Мы уже начали готовить номер потихоньку. Насчет тебя…да, она с радостью посмотрит тебя! , — Быкова солнечно заулыбалась, от чего Марьяна так же не смогла сдержать эмоций и радостно накинулась на подругу с объятиями, — Ну а ты чем занималась? Достоевский, вижу, не заинтересовал тебя? — Ты права, не заинтересовал. Занимала себя, чем приходилось, пока не пришла Ира. Мы с ней немного поболтали, она рассказала мне про… — вдруг Быкова ошарашенно отпрянула от девушки и безумными глазами вглядывалась в собеседницу, видимо, пытаясь понять, врет ли, шутит Марьяна. — Ира? Пришла к тебе? Сама? Сюда? , — девушка не переставала задавать вопросов на одном дыхании, активно жестикулируя. — Да, мы очень мило посплетничали про домогательства Марата, — коротко отрезала девушка, как вдруг перед глазами появилась воспоминание о ненавидящем лице Иры на рассказе про Башарова. — А что именно она тебе рассказала? , — тихо спросила Елизавета, неожиданно замешкавшись. Романова лишь тихо дивилась про себя, как этой невероятной девочке получается так быстро переключать эмоции. — Она рассказала, как какая-то девочка пожаловалась вожатому на то, что Марат подглядывал за ней… А что? — Она не рассказала тебе всё. Она так же по слухам участвовала в этой истории…нет, она не та, которая пожаловалась. Но…это длинная история. Ты уверена, что хочешь услышать её? , — получив уверенный подтверждающий кивок от Марьяны, девушка робко продолжила: — Я тоже была на той смене. В начале все было хорошо, но вот когда наступила вторая неделя, Ира стала сбегать в лес. Обычно она делала это ночью и то на полчаса. Но потом она начинала сбегать во время тихих часов или мероприятий. Мы пытались её выгораживать, но Марат все равно всё понял. Он ничего не говорил в открытую, из-за чего Ира думала, что он так и не догадался. Но однажды он вывел её оттуда за руку. На ней не было лица…я не знаю, что там произошло, но после этого их взаимодействия стали…немного странными. Как будто…у Иры такой взгляд на него был, как будто она все время хотела сказать что-то. Только непонятно ему или всем. А ещё он стал чаще заходить в её комнату на осмотрах и в принципе всегда ходил где-то рядом с ней. Нам она ничего не говорила…до того момента, как она снова не сбежала в лес. Это было вечером, когда ещё не успело стемнеть. Я шла в наш корпус от врача и…увидела как Ира выбегала из леса. Я не видела четко, но мне казалось, что она плакала и вся была в какой-то грязи. На следующий день мы увидели Марата и все его руки были в синяках, хоть он их и прятал за водолазками. Но это только догадки, сама она ничего не сказала, — девушки неловко переглянулись и обе, видимо, посчитали комментарии излишними.       Марьяна не знала, как отнестись к этой информации. С одной стороны, хотелось удостовериться в рассказанном. С другой — хотелось как-то поддержать Иру. Если эти слухи действительно были правдивыми… Марьяна не хотела даже задумываться. Рой мурашек пробежался от голеней до самых плеч. Ей было мерзко и неуютно. Хотелось выйти на воздух, свернуться в позу эмбриона и перестать думать. Просто избавиться от внутреннего диалога хотя бы на пару минут, чтобы уже потом со свежей головой обдумать эту информацию с другой стороны. Почему эти слухи оставались лишь внутри лагеря? Почему никто не поднял этот вопрос в общественности? Почему Ира рассказала лишь часть истории. А может, это была её история, но от третьего лица? Или же она просто недосказала ту историю? Или её вовсе не было и всё это слухи. Романова ещё не успела обратить пристального внимания на вожатого. Но теперь, имея вот такие слухи на руках, хотелось обрести глаза на затылке и наблюдать двадцать четыре на семь.       На пути до столовой девушки обменивались лишь незначительными фразами. Романова старалась разглядеть каждого в их отряде. Балетница с подругой криво шагали на каблуках впереди, их приятели парни сзади. Ира шла в самом конце, лениво перебирая ногами, не глядела никуда. Марат шел дальше всех, оставив Викторию плестись с отрядом. Духота окутывала с ног до головы. Нежно впускала в свои объятия, одурманивала или опьяняла. Она была приторно сладкой, тяжелой. Она пахла хвоей, влажной землей, пылью, полевыми цветами и мягкой бархатной травой. Она удушала, но доставляла этим удовольствие. Однако, если остаться в этих объятиях на подольше, к духоте прибавляться солнечные лучи. Их прикосновения практически незаметны. Они так же обнимают, щекочут. Они игривые и ласковые. Но если вовремя не одернуть себя и не спрятаться под что либо, они начнут царапать, колоть мелкими иголками. Будто бы смеясь и издеваясь над излишней доверчивостью, карали больно и нещадно. До сожжённых сетчаток, до боли и головокружения, мигреней, ожогов, страшных волдырей и аллергий. Это был занимательный феномен, вот только теперь, видимо, придется провериться у местного врача на первые признаки солнечного удара. Иначе Марьяна не могла объяснить, почему так старательно пытается сбежать от липких мыслей, требующих тщательной пережовки.       Подростки грудой завалились в корпус столовой. Их, традиционно, встретили куча детей из других отрядов, носившихся по холлу из стороны в сторону.       Дождавшись своей очереди к раковинам, Марьяна стала активно намыливать руки, то и дело отвлекаясь на влетающих в неё детей, бесцеремонно нравящихся наступить ей на ноги. Закончив водные процедуры, уже было направилась к очереди, как вдруг краем уха выцепила абсолютно безразличный ей диалог Балетницы и её подруги. Ей было абсолютно плевать до того момента, как в речи Камиллы не было произнесено «Марьяна» с ядовитой желчью. Романова остановилась, отряхивая руки от воды, стала прислушиваться. — Что-то она совсем расклеилась…может…не дала? , — доносились обрывки фраз. Марьяна хотела лишь подойти чуточку поближе и услышать суть разговора, затем осадить наглых девочек, как вдруг из толпы у раковин её выцепила Быкова, уверенно толкая ту в сторону очереди за подносами. — Ты чего застыла? , — мельком спрашивает Лиза, не глядя на подругу. — Да там эти… Камилла с подругой меня обсуждали. Отвлекла меня от самого интересного! Теперь не подойти, не прикопаться! , — артистично хлопнув себя по бедру, воскликнула Марьяна. — Да забей ты, они только и умеют обсуждать других за глаза, — и Марьяне и в правду уже было по боку. Ну и пусть себе обсуждают. Ничего страшного или необычного Марьяна всё еще не успела вытворить, чтобы осуждать и обсуждать ее. А слухам и вовсе было неоткуда взяться. Романова оглянулась. Первые отряды, судя по всему, уже как минут пятнадцать обедали, это можно было вычислить по полупустым тарелкам и активным разговорам, стоявшим над их столами. Неизвестные вожатые первого отряда же сидели в сторонке с самым угрюмым на планете видом. Вожатая что-то печатала в мобильнике, а парень просто уткнулся взглядом в стол. На секунду Марьяне искренне стало жаль вожатых. Очередь за едой росла в той же прогрессии, что и разговоры пятого отряда на все здание. Как же соседкам повезло оказаться в очереди чуть ли не самыми первыми.       Уже оказавшись за столиками, обед снова начался с всеми любимого Лизкиного: «Ребят, давайте пожелаем вожатым…». Вожатые, как в первый раз, лишь засмущались, крикнув в ответ «Спасибо!». Ненадолго столики пятого отряда затихли. Младшие отряды вскоре один за другим начали покидать корпус. В здании становилось до безумия тихо, только лишь грохот и звяканье посуды с кухни нарушали идиллию. — Передай соль, пожалуйста, — буркнула Романова соседке, задумчиво склонившись над своей тарелкой. — Почему Виктория на тебя смотрит? , — прильнувши к щеке Марьяны, шепнула Елизавета. Романова тут же подняла взгляд, немного наклоняясь вперед, чтобы рассмотреть вожатую. — Ты утрируешь, она смотрит на всех нас, — отнекнулась девушка. Хотя, может Быкова была права, ведь Виктория явно не просто так собиралась зайти к Марьяне во время тихого часа. Райдос явно не оценила компанию, которой, в прочем Марьяне не пришлось выбирать получасом ранее. — Ну да, ну да. Что-то ты скрываешь, — Романова лишь многозначительно пожала плечами, доедая остатки несчастного недосоленного супа. — Пятый отряд, кто поел, подносы относим! Мы ждем всех на улице и идем в беседку! , — через стол крикнул Марат, покидая столовую.       Большинство уже расправились с обедом, и желания задерживать отряд и отсиживаться в столовой не было никакого. Марьяна с соседкой так же не отстали, поспешно относя подносы. — Спасибо за обед, было очень вкусно, — Быкова мило улыбнулась одной из поварих, забравшей у нее пустой поднос. — Не забывай благодарить их, и тогда у тебя всегда будет возможность взять добавку, — добавила соседка уже на выходе из здания. Марьяна лишь оглядела соседку с хитрым прищуром, гадая, что же за ненасытный монстр кроится внутри этой нежной девочки. — Итак, ребят. Сегодня уже второй день смены, поэтому мы проводим игру на сближение, чтобы вы как можно быстрее запомнили имена и просто соотрядников, — начала Виктория, едва рассевшимся в беседке подросткам. — Сначала вы все называете свои имена по очереди. За тем по очереди каждый из вас должен будет назвать всех сидящих. К примеру, я сижу с краю и отвечаю первый. Я могу перечислять имена по очереди, как вы сидите, а могу начать с того, чьи имена знаю, а потом предполагать чужие имена, если плохо помню. Все запомнили? Начинаем по часовой стрелке, — продолжил за нее Марат. Все подростки вмиг собрались и внимательно начали пялиться на соседние лавки. — Виктория… Марьяна… Лиза… Катя, — перечисляли имена, попутно стараясь запомнить каждого в лицо. Слава богу, что в их отряде не было каких-то заурядных имен. Хотя, может, это был и минус. Ведь если на полный отряд Кать и Дим будет один Святослав и Добромир, то они вмиг запомнятся.       И вот настала очередь перечислять имена всего отряда по одному. Виктория справилась достаточно быстро и практически идеально, что, наверное, неудивительно, ведь она вожатая. Но Марьяне, к сожалению, не далось это так легко с первого раза. Детей в отряде было около тридцати, а Марьяна, дай бог, запомнила только половину. Елизавете эта задача далась куда проще, ведь с большинством из отряда она уже была знакома. Остальные же пятьдесят на пятьдесят. За десять минут пребывания в этой игре Романову как только не успели исковеркать: от безобидного Маша до непонятно откуда взявшегося Марина и Марьям. Но в целом игра вышла довольно веселой и увлекательной. Еще пару таких мероприятий, и идентификация соотрядников по именам будет куда проще. — Мне пару ребят нужны, холл украсить, парни, кто пойдет? , — окликнула Виктория отряд, уже вот-вот собиравшийся выскочить из беседки и запрятаться по комнатам до конца тихого часа. Марьяна в ту же секунду успела предположить, что скорее всего никто добровольно не пойдет и мальчиков будут избирать по принципу — добровольно принудительно. Но на удивление девушки, большинство парней тут же забасили «Я, я» и выстроились рядом с Викторией. — Лишь бы к Камилле в комнату попасть, отвечаю они именно за этим и идут, — прошептала Елизавета Романовой на ухо. — Разве Виктория не заметит этого? , — шепнула в ответ Марьяна, не верящими глазами разглядывая кучку парней, шагающих за вожатой. — Посмотрим…вообще не должна. Можно же сказать, что в туалет идешь и быстро к ней забежать, — задумчиво прошептала девушка, явно зная толк в том, как сбежать из-под носа вожатой.       Вернувшись в корпус, девушку, к превеликому сожалению, застала не приятная беседа с соседкой или соотрядницами, а гортанные басовые вопли, шумы и тяжелые стуки, доносящиеся из холла по всему этажу. Первые пять минут Марьяна этого не замечала, но после, заводя диалог с Лизой, порядком надоедало бороться в перекрикивании. — Нет, ну это невозможно уже, — бурчит Романова, в сотый раз отвлекаясь на посторонние шумы. Дверь у них закрыта. Сами они в полный голос разговаривают. Так почему же кучка парней с переломанными голосами голосит так, будто бы находится в метре от них. — Ну, успокойся, Марьян. Сейчас они мишуру там доклеят на стенах и уйдут, — успокаивала её Быкова, настороженно разглядывая вскипающую Марьяну. — Ну, я всё понимаю, конечно. Но почему бы вожатой не объяснить им, почему тихий час называется именно тихим часом, — недовольно протараторила девушка. — Давай я отвлеку тебя и расскажу, на какую роль ты претендуешь? , — по-заговорщицки пролепетала Лиза. — Подловила, давай уже, выкладывай, — Марьяна тотчас успокоилась, попытавшись вслушаться в рассказ соседки. — Ну, в общем, это обычная детско-подростковая пьеска про то, как важно любить близких и ценить все то, что у тебя есть, — начала Елизавета, вспоминая длинные сценарные листы. — У тебя такая, знаешь — полувторостепенная роль. Ты как бы имеешь значение и решаешь судьбу главного героя, — объясняла девушка. Вот за что можно было подтрунивать над соседкой. Каждый раз, когда она начинает что-либо рассказывать, Лиза описывает все очень поверхностно, говоря загадками. — Лиз, побольше конкретики, пожалуйста, — устало проговаривает Марьяна, рьяно пытаясь сконцентрироваться на речах соседки. Мысли валились в кучу, образовывали кашу, застывший кисель с плотной корочкой из поверхностных сентенций Быковой и мелкого предвкушения о дальнейшей карьеры актрисы. Шум из холла, жаркое солнце и температура под тридцать — факторы, запускающие обратный отсчет, надоедливо пеликающий в голове, каждый раз повышая децибелы, заставляя голову трещать по всевозможным швам. Глаз нервно подергивался, на лбу появилась испарина. Романова, словно в трансе, скинула с себя рубашку, то и дело оглядываясь на настежь открытое окно в комнате. Собеседница то и дело повторяла «Ведьма, ведьма» и «Сестра, сестра». А все мысли Романовой были направлены в прямые ладошки, махающие ей в лицо, словно веер. Дурит, подкашивает, проверяет на прочность и стабильность. Шум в голове нарастает, как бушующий океан с метровыми волнами. Раздражение медленно, но верно подкрадывается, настигает врасплох. Но Марьяна не маленькая девочка, она умеет держать лицо и самообладание внутри себя. Закрывает глаза — мысленно считает от одного до десяти. Открывает глаза — Лиза что-то восторженно трепещет, не переставая размахивать своими трогательными ручками. Быкова не смотрит в сторону Марьяны, поэтому девушка вновь прикрывает глаза. Потными ладошками стряхивает осыпавшуюся тушь со щек. Вытирает испарину ребром ладони. Наверняка, все лицо красное. Громко выдыхает, притупляет взгляд в пол. А в голове лишь надоедливое — тик, тик, ведьма, тик, пятый, тик, парни, сестра, тик. — Где скотч? А как резать? А чем резать? Где ножницы? Дайте ножницы! Где воды налить? А что делать надо? А можно…а зачем, а может? , — разными басами из холла. — Девчонки! Мой мармеладный! Где лак? Духи от…а что за крем? Блин, налей и мне! Говно какое-то! А вы видели какая у него прессуха? Прямо как у того гомика из Ателье, да, — доносится из-за стенок и коридора.       Марьяна нервно ковыряет одним пальчиком покрывало и дергает коленкой. Тик-тик. Лиза листает какие-то бумажки и что-то бормочет. В комнату залетает жирная безмозглая муха — бесцельная и с полным отсутствием инстинкта самосохранения. Марьяна нервно машет рукой у ушей, отгоняя надоедливое насекомое. Тик-тик. «А где фен? Включите Лазарева!», — доносится из-за открытого окна. «Ведьма, ведьма», — повторяет Лиза, вчитываясь в свои тупые бумажки. «Карандаши, фломастеры», — кричит Виктория из холла. Невыносимо мерзкое «Ж-жж» у уха. — Лиз, — сначала проговаривает робко и тихо, — Лиз! , — прочистив горло, повторяет Романова. — Сейчас приду, — коротко бросает и стремительно вылетает из комнаты по направлению в холл.       Куча потных вонючих парней, большинство которых уже почему-то без футболок, трудились над какой-то мишурой и кучей бумаги, громко переговариваясь. Виктория же сидела за столом, звонко клацая маникюром по клавиатуре. — Извините, а можете как-нибудь сказать мальчикам, чтобы не орали? , — оперевшись о косяк, обратилась Марьяна к вожатой. Виктория же распрямилась, оценивающим взглядом разглядывая девочку. — Просто тут кто-то уснуть пытается, а они на весь этаж, блин, свои «Фломастеры, да скотч» орут. Ну, правда, — врала и не краснела. Засыпать сейчас она точно не планировала. Виктория оглянула парней и заново вернулась взглядом к девушке. — Ну, да… — задумчиво протянула Райдос, — Я все понимаю, сделаю всё, что в моих силах. Но в крайнем случае, советую потерпеть, им недолго осталось мучаться, — отчеканила вожатая, взглядом спрашивая «Это все претензии?». — Не особо заметно, — кинула напоследок Марьяна, но все же не нашла больше аргументов и вернулась в комнату. — Ты куда ходила? , — вскользь спросила Елизавета, слегка выглядывая из-за открытой створки шкафа. И когда это она успела оторваться от своих бумажек и зачем ей понадобилось лезть в шкаф? — Да задолбали имбицилы эти. Вообще не могу сосредоточиться — голова гудит, — честно призналась девушка, плюхаясь на кровать. — Хочешь сходить со мной покурить? , — чуть тише спрашивает Елизавета в хитром тоне. Марьяна лишь удивленно взглянула на девушку, обдумывая предложение. — И как мы выйдем? Тут же Виктория сидит? , — недоверчиво спрашивает Марьяна, почему-то пялясь на входную дверь, будто бы Виктории надо было вот-вот навестить девушек. — Просто. Мы спустимся на первый этаж…и через холл первого этажа выйдем, — Лиза улыбчиво разводит руки. — Прямо сейчас? , — в Марьяне говорит последняя толика сомнения. Быкова, закатив глаза, подхватывает соседку за руку и уверенно, как ни в чем не бывало, выводит таки Марьяну из здания в абсолютной тишине. Девушки огибают здание и идут дальше беседки — в опушку леса. Марьяна и представить себе не могла, что первое знакомство с лесом проведет в компании Быковой и сигареты. Наконец, отойдя на нужное по меркам соседки расстояние, девушка достала свою свежую пачку сигарет. — Будешь? , — девушка ловко вынимает несколько тоненьких палочек из пачки, протягивая одну Марьяне. — Давай, — не задумываясь, соглашается Марьяна, забирая смертоубийство из чужих рук. Елизавета поджигает свою сигарету и подкуривает ей Марьянину. Первые минуты девушки стояли в абсолютной тишине. И лишь редкий треск веток, под неловким переминанием Романовой с ноги на ногу, нарушал лесной покой. — Зачем ты куришь? , — вдруг спрашивает Романова. Из рассказов девушки, оказалось, что Лиза вообще-то была примерной ученицей в своей гимназии. Каждый год оканчивала на одни пятерки. Участвовала в олимпиадах, конкурсах и соревнованиях. Каждый месяц стабильно зарабатывала по пять грамот с самых разных направлений. Ходила на кружки, секции. Быкова — идеальный ребенок в глазах всех советских родителей России. Как эта жизнерадостная, красивая и умная девушка могла так нагло отравлять свой организм? Извечная загадка. — Не знаю. Хочется мне… — задумчиво отвечает, прожигая взглядом свои пальчики ног, — Ну, знаешь…азарт какой-то есть. Побыть как все, иногда, — и эта небольшая фраза от чего-то сильно растрогала Марьяну. — Как все? , — переспрашивает девушка, внимательно наблюдая за реакцией соседки, чтобы успеть поймать момент, когда стоит остановиться копаться в её душе и тратить свою энергию. — Да. Крутые. Та же Камилла. Её вообще, кроме больших членов, денег и богатой жизни в Москве ничего не интересует! Девятый класс еле закончила, несколько экзаменов провалила, какие-то купила. И вообще! Вообще не парится! , — чересчур эмоционально выкрикивает девушка, — а в детстве по другому было… Тогда хотелось семью, мужа хорошего. Деток нарожать, собачку завести. Ну, само собой, образование хорошее получить, чтобы родители похвалили. А потом…потом все другими стали, как подменили. Выделяться нельзя — шаг вправо, шаг влево — расстрел. Лишь бы сиськи и жопа были, а там не важно, закончила ты шарагу в Перепердищево или МГУ с отличием, — как-то грустно заключила Быкова, ещё некоторое время помолчав. — Начала курить, чтобы крутой быть. Чтобы дружить со всеми. Одноклассник самый популярный на весь класс кричит: «Кто в курилку?». И весь класс уходит. Остаешься только ты и нерусский мальчик, которого все гнобят, потому что он на нашем не говорит. А потом что-то перемкнуло, — Лиза отвернулась, выкидывая бычок в траву. Затаптывая окурок босоножкой, девушка беспрестанно шмыгала носом, только никак не удавалось понять, плачет ли она или истерика пока только накатывает. — Не для кого было выпендриваться. В другой класс перешла, а там вообще никто ни с кем не общается. А привычка осталась. Может, зависимость, а может…не знаю, как у анорексичек? Которые не могут есть перестать. Только у меня с сигаретами, — Романовой удалось заглянуть в лицо соседке. В глазах, конечно, был намек на легкий блеск, но явных следов накатывавшей истерики не было. Что хорошо. Марьяна даже восхитилась стойкости или актерской игре девушки. Ведь рассказывать что-то таким страдальчески грустным тоном и не проронить ни одной слезинки — ещё нужно уметь.       Быкова сорвала с ближайшего куста кучу листиков. Половину сбагрила Марьяне, объяснив, что надо натереть руки, чтобы не пахли. На что Романова лишь косо посмотрела на девушку, сказав, что у них в комнате есть раковина с мылом и на крайний случай можно воспользоваться духами. Но Лиза лишь уверенно прощебетала: «Как скажешь». И на этот неоспоримый аргумент Романова решила не возражать и покорно протереть пальчики листочками. — Чего-то ты загрустила подруга, — будничным тоном заключила Марьяна, пытаясь вернуть непринужденный тон их беседе, пока те возвращались в корпус. — Расскажи лучше, почему не рассказывала, что куришь, — переключается Елизавета, а Марьяна молча соглашается, что лучше сменить тему на неё саму. — У меня нет зависимости. Если ты о том, что я курила, ни разу не откашлявшись, так это только потому что пробовала начинать пару раз. И последний раз курила…осенью наверное, — честно призналась девушка, последний раз разглядывая их корпус снаружи. — Как ты думаешь, никто не заметил, как мы уходили? , — вскольз спрашивает Марьяна, заходя внутрь холла первого этажа. — Сейчас мы и узнаем, — шепчет Елизавета, проскальзывая мимо девушки так, чтобы идти впереди. Лиза немного наклоняется, чтобы разглядеть коридор мимо комнат вожатых, — Думаю, можно, — шепчет Быкова и пробегает вперед на цыпочках. Марьяне до такой грации, конечно, далеко, но она хотя бы не осталась позади. — Где вы были? Лиза, тебя Катя искала, — донесся голос сверху лестницы. Марьяна подняла голову, Виктория спускалась прямо к ним. В глазах тут же потемнело, заплясали разноцветные точки, а тело стало в несколько раз тяжелее. Одна мысль била набатом — бежать, пока не раскусили. Спасибо, хоть потерла руки листочками. — Нужно было помочь с реквизитом Ольге, нашему постановщику. А ещё я рассказывала Марьяне о роли, которую ей дадут, — уверенно отчеканила Быкова, поднимаясь по лестнице мимо вожатой. Романова же в этот момент задержала дыхание, надеясь на скорое завершение диалога. — Ты же не ходишь на кружки, — непонимающе проговорила Райдос, оборачиваясь на ускальзывающих девочек. — Её учительница согласилась посмотреть меня на роль, потому что им не хватало человека, — чуть сдавленным голосом прокомментировала Марьяна. — Ну, ладно. Только предупреди, когда будешь уходить, — получив в ответ молчаливый кивок, Виктория молча удалилась в сторону улицы. Романова с Елизаветой в ту же секунду подскочили и мигом побежали в комнату, громко хлопая дверьми. Тяжело отдышавшись, девушки синхронно засмеялись. — Так и знала! , — улыбаясь, крикнула Марьяна, тряся указательным пальцем. — Да что бы ты без моих листочков делала! , — отшутилась Быкова, возвращая пачку сигарет на их законное место в шкафу. — Как думаешь, она учуяла? , — тихо хихикая, спрашивает Марьяна, на что лишь получает ответ одними губами «Хуй знает». — Но если она промолчала, значит…повезло нам, — закрыв шкаф, прокомментировала Быкова, — Собирайся, пойдем ей покажем тебя, — девушка подхватила свои листы и направилась по направлению выхода. — Кому? , — не догнав, вслед спрашивает Марьяна, вместе с девушкой спускаясь на первый этаж. — Ольга, наш креативный директор, постановщик и просто очень красивая женщина, — комментирует Елизавета и выходит из корпуса, на улицу дожидаясь того, что Марьяна отметится перед Райдос. — Войду? , — коротко спрашивает Марьяна, прежде чем открыть дверь в комнату вожатой. — Мы пошли к их…постановщику, — Романова лишь чуть-чуть выглядывает из прохода, всем своим видом намекая, что не планирует задерживаться на долгую беседу. Но у Виктории, видимо, были свои планы. Женщина коротко подзывает девушку пальцем, призывая подойти ближе. Романова неловко заходит внутрь и прикрывает за собой дверь. — М? , — девушка оказывается вблизи кровати Райдос, разглядывая женщину сверху вниз. — Чисто мой совет от себя — не водись с Игнатенко. Я знаю, что скорее всего, она уже наговорила тебе всякого про меня. Твое дело, верить ей или нет, но я, как более разумный и взрослый человек, просто советую, — Марьяна непонимающим взглядом разглядывала Райдос. Кто такая Игнатенко? Ира? Если речь шла про Иру, то откуда она знает то, о чем она рассказывала Марьяне. — Ира? , — задает уточняющий вопрос Романова, получив на него утвердительный кивок, — Почему вы так отзываетесь друг о друге? , — рискует спросить Марьяна. — Я…расскажу тебе, если пообещаешь держаться от нее в стороне, — делает грамотный ход Виктория. Интерес к их ссоре был выше шанса обрести дружбу с Игнатенко. — Хорошо. Это всё? , — Марьяна уже направилась в сторону выхода, обдумывая эту ситуацию, как девушку вдруг окликнули: — Еще раз учую от тебя сигареты -- руки оторву и за уши оттаскаю. Теперь всё, — коротко улыбнувшись на прощание, Марьяна с горящим лицом выбежала из комнаты вожатой. — Что ты у нее делала? , — непонимающе спросила Елизавета, увидев взбалмошную и покрасневшую Марьяну. — Пошли отсюда быстрей, — пролепетала девушка, подхватив Лизу под руку, — сказала, что оторвет мне руки, если еще раз учует сигареты от меня, — честно призналась Марьяна, но решила утаить главную причину ее похода к вожатой, — чего смеёшься? Мало того, что это даже не моя инициатива была, так еще и про тебя промолчала! , — возмущенно воскликнула девушка, осуждающе разглядывая безобидно подтрунившею девушку. — Будет тебе уроком, что в детском лагере нельзя курить! , — безобидно смеется девушка, тыкая в Марьяну       Девушки, ловко перепрыгнув через ступеньки, вошли в здание Соболь. Марьяна оказалась здесь впервые, поспевая за девушкой, несущейся вперед паровоза, Романова разглядывала «Соболь» изнутри. Огромная гардеробная, закрытая дверь, ведущая в никуда, длинная лестница за стенкой слева. Девушки вновь перепрыгивают через ступеньки и оказываются на втором этаже. Вдоль стены расположены зеркала во весь рост, Марьяна мельком оглядывает себя в них и следует за девушкой через широкие двери. За ними оказалось огромное помещение с потолками, наверное, в пять метров. С краю стены располагалась деревянная сцена с тяжелыми бархатными кулисами по бокам, а перед ней множественные ряды стульев. Елизавета оставляет девушку стоять у сцены, а сама поднимается на сцену, исчезая за кулисами. — Здрасьте! , — кричит Быкова, в ответ доносится женское приветствование, — я Марьянку привела, посмотрите её? , — девушки выходят из-за кулис, и Романова удосуживается чести впервые увидеть ту самую вожатую постановщика. Что-ж, Лиза точно не ошиблась, когда описала её как красивую женщину. Постановщик была примерно одного роста с Марьяной, около ста восьмидесяти. У неё были очень нежные черты лица: пухлые губы, не обрамленные помадой, белые ровные зубы, тонкий маленький носик. У неё была очень располагающая и широкая улыбка. Романова улыбнулась в ответ. Так же у вожатой было черное каре, идеально вписывающиеся под её внешние данные. — Приветик, — здоровается вожатая, спускаясь со сцены к Романовой. Несколько секунд поразглядывав Марьяну, постановщик вдруг оборачивается к поспевшей Лизе. — Знаешь, да. Я ещё вчера заметила её на дискотеке. Думаю, ей идеально подойдет эта роль, — комментирует вожатая, возвращаясь взглядом к девушке перед ней, — Я Ольга, но, как и все мои подопечные, можешь звать меня просто Олей, — звонко улыбается вожатая, не переставая разглядывать Марьяну. — Очень приятно… Оля, — улыбается Романова, — Я Марьяна, но это вы, наверное, уже знаете, — отшучивается девушка, отслеживая задорные искринки в глазах старшей. Она очень располагала к себе. Даже не производя поверхностного энергоанализа вожатой, Марьяна была уверена, что это самой светлой и чистой души девушка. — Лиза мне что-то рассказывала про роль…но, я, если честно, плохо запомнила. Кого мне играть? , — неловко спрашивает Марьяна, надеясь, что Лиза не обидится на такое наглое заявление. — Ты и кто-то ещё будете играть ведьмочек. Вообще нам надо несколько ролей, но…главное, что хотя бы ты есть. Роль довольно простая, поскольку большие реплики у тебя только в начале пьесы и в конце. Сейчас остальные ребята придут и порепетируем вместе.       Вскоре подтянулись дети со всех отрядов. Рассевшись по скамейкам напротив сцены, те стали дожидаться речи Ольги. — Приветик всем. Значит, малыши, я принесла вам много картона, бумаги и карандашей. Сейчас вам все отнесу в конец зала, там будете тихо рисовать. Ничего не вырезаем! Когда закончите рисовать, позовите меня, и мы обсудим. Четвертый и третий отряд попрошу вас помочь малышам. Им нужно отрисовать голые деревья и приклеить к ним пух — снег, — отчетливо объясняла постановщик, периодически заходя за кулисы и доставая оттуда нужный инвентарь, — вам, третьему, будем делать декорации завтра, — кинула вслед удаляющимся в конец зала детям, Ольга. Оставшиеся старшие что-то бурно обсуждали, Марьяна лишь косо поглядывала на них, ожидая своего выступления. Как вдруг дверь зала со скрипом отворяется и в помещение, цокая каблуками, входит Камилла, протягивая за собой едкий запах дешевого парфюма. — Ты не говорила, что она тоже сюда ходит… — прошептала Марьяна Быковой, стараясь не пялиться на новоприбывшую. — Извините за опоздание, — коротко бросает Балетница, плюхаясь на скамейку к парням. — Повода не было, — прошептала в ответ Елизавета, переключая внимание на бумажки в руках. — Ты как раз вовремя. Итак, давайте начнем. Первая сцена с колдуньями, Марьян, поднимайся, — скомандовала вожатая. Романова тут же подпрыгнула с места, поспешно взбираясь на сцену. Ольга же выкатила из-за кулис несколько пуфиков и старый стол. За тем расставила мебель — один пуфик у стола, а другой немного поодаль. Достала какой-то старый домашний телефон с крутилкой, белую тканевую скатерть и старый фарфоровый сервиз. Романова была готова поспорить, что большинство присутствующих даже не в курсе, как набирать на этом телефоне цифры. И когда, наконец, все реквизиты были выставлены, Ольга вручила Марьяне стопку бумаг. «Ведьмины сцены», — гласила короткая фраза на первом листе. Перевернув этот лист, Романова стала вчитываться в монологи. — Ты будешь первой колдуньей. Мне почему-то показалось, что именно её реплики подойдут тебе больше всего, — мило прокомментировала постановщик, становясь за стол. Романова же приземлилась в кресло поодаль от стола. — Я, пока что, буду отыгрывать вторую, — сказала вожатая, разглаживая скатерть, — Начнем? , — Марьяна кивнула, соглашаясь, и попыталась войти в роль. — Просыпайся! Скоро полдень. Завтрак готов, — начала Ольга, имитируя какое-то действо над кухонным столом. — Мне кажется, это не так должно звучать, — неожиданно для всех вставила Марьяна, — не те эмоции и интонация. Она, как я поняла, не должна быть старушкинской, но всё же… — девушка неловко взглянула на Ольгу, не зная как та отнесется к правкам. — Как оно должно звучать? , — абсолютно спокойно спросила постановщик, внимательно разглядывая Романову. — Просыпайся, скоро полдень! , — повторила Марьяна более требовательным тоном, — завтрак готов, — закончила тише. — Хм, да, наверное, ты права. Продолжим? , — Марьяна молча согласилась. — Я давно уже не сплю. И ты это знаешь, — вымученным голосом проговорила Романова, не спешно поднимаясь с кресла. Конечно, в сценарии не было прописано этих действий, но Марьяна видела этот диалог именно так, да и импровизация никогда не бывала лишней в театрах. — Конечно, знаю. Ведь так происходит каждый день. Ничего нового, — прочитала Ольга, но на этот раз исправлений не услышала. — Ты хочешь перемен? — Я не знаю, чего я хочу. Мне просто скучно. Каждый день одно и то же! — Почитай книгу, — с самым непроницаемым в мире лицом, проговорила Марьяна. — Ты это серьёзно? , — чуть эмоциональней, чем нужно произнесла Ольга, на что получила неоднозначное покачивание головой от Марьяны. — Вполне. Люди почти перестали читать книги. А это плохо, — обогнув собеседницу, Марьяна вернулась обратно в кресло. — Разве мы с тобой люди? — Для того чтобы знать людей, нужно читать книги, которые они пишут, — именно на этом моменте Марьяна вжилась в роль. Её на секунду даже пробрал приступ дежавю — ощущение, что такой диалог уже был. Кажется, это было прошлой осенью, когда Марьяна посещала эзотерический магазин с какой-то новой знакомой, называющей себя ведьмой. Та, так же, как и вымышленный персонаж со сценарного листа, считала, что ведьмы-практики отдельный вид разумных, но точно не обычные смертные. Тогда Романова лишь покрутила пальцем у виска и больше никогда не пересекалась с этой дамой особенного склада хромосом. — Я хорошо знаю людей. Долго живу. Многое видела, — в это время проговорила постановщик, явно перебарщивая с эмоциями и фырканьями. Перечитывая эти монологи, в голове Марьяны невольно появился образ Иры, её голос. Её манера общения и речи могла бы идеально подойти под эти реплики. И с эмоциями Игнатенко вроде никогда не фальшивила, так что в ней мог быть прок. Осталось только предложить Ольге взять её, а потом договориться, непосредственно, с самой Ирой. Только вот, как обойти обещание, данное Виктории? Хотя, она же не собирается чаёвничать с Ирой. Просто позовет девушку сыграть в постановке. А это не считается. — Я помню, сколько тебе лет. Тогда прогуляйся. Свежий воздух всегда полезен для улучшения настроения и самочувствия. — Опять нравоучения? Без этого не можешь? , — Марьяна, конечно, вообще не поняла, к чему тут была реплика про нравоучения. В её понимание — нравоучения звучат совсем иначе. Гораздо душнее, длиннее и заезженей. А прогуляться на свежем воздухе и в правду бывает полезно. Прям как их с Лизой дневная прогулка в лес. Марьяне стало легче как физически, так и морально. Ну, а Лиза, наверное, просто утолила сигаретную ломку. — На правах старшей сестры, и только! , — воскликнула Марьяна, стараясь сдержать улыбку. Теперь уж точно надо будет поинтересоваться, что-же это за гениальный сценарист создал это чудо. — Ты старше меня на пять минут! , — так же воскликнула Ольга, ударяя по столу своими маленькими кулачками. Романова элегантно поднялась с места, плавными шагами приблизившись к столу. — И всё же я старше. Так что позволь дать тебе маленький совет: перестань суетиться, сестрёнка, — на словах о совете Романову слегка передернуло — невольно вспомнилась Райдос. — Ты меня удивляешь, — наверное, Марьяна поторопилась с выводами об актерской игре Ольги. Всё таки та неплохо справлялась. — Правда? , — безразлично спросила Марьяна, отодвигаясь от стола, — это радует. — У нас совсем нет работы! Если мы будем вести себя подобным образом, то люди перестанут обращаться к нам! А потом и вовсе забудут… — Может быть, это к лучшему. Хватит думать о людях, думай о себе! — Так, я именно о себе. Если мы не будем работать, то потеряем все навыки! — Да, трудно быть колдуньей. Все время так и хочется кого-нибудь заколдовать, превратить в лягушку или в мохнатый пень. Ведь именно это ты подразумеваешь под работой! , — вдруг со скамеек донестись тихие смешки и громкие шептания. Марьяна, вспомнив, что они тут с Ольгой не одни, кинула краткий взгляд в сторону зрителей. Камилла, по-барски закинув руки на ляжку какого-то парня, посмеивалась, поглядывая на Марьяну, и что-то активно шептала парню на ухо, всем телом прилегая к нему. Романова решила проигнорировать. Всё-таки они шепотом, да и Ольга не замечает. — Ничего другого мы делать не умеем. — Ничего другого ты и не пробовала делать! Перестань вести себя как капризный ребенок — Я разместила в газете объявление. — Чудесно! Спасибо, что предупредила. Хотя я догадывалась, что ты так поступишь. И что в объявлении на этот раз? — Так, Марьян. Мне кажется, нам пора остановиться, уж сильно мы вжились в роль, — просмеялась Ольга, обессилено падая в свое кресло. — Было круто, — девушка подняла большие пальцы вверх, — мне понравилось. Так, с тебя осталось только выучить до первой картины, замётано? — До завтра мне надо выучить? , — чуть ошарашено спросила Марьяна, предвкушая масштабы работы. — Ну…желательно до завтрашнего вечера. Но я не тороплю, — постановщик коротко подмигнула девушке, и Марьяна покинула сцену под звонкие аплодисменты Лизы. — Класс! Я так и знала, что эта роль пойдет тебе! , — радостно прошептала девушка. — Так, деточки! Как там деревья и снег? , — оставшееся время Ольга уделяла небольшим пробным просмотрам других подростков с отряда Марьяны и двум постановкам младших отрядов. Наблюдать за этим оказалось довольно интересно. Романова даже пыталась вникнуть в суть каждой постановки, но постоянно стыдливо опускала глаза, когда в сценарии младших использовали неуместный молодёжный сленг. До чего это все-таки нелепо звучало. Как-будто каждый такой сценарий, где подростков выставляют как неугомонное зло, беспрестанно ругающиеся матом, оскорбляющее всех подряд без разбора и обязательно курящее везде, где только можно. Марьяна была абсолютно уверена в том, что эти чудо сценаристы являлись людьми бальзаковского возраста, тоскующими по светлому детству в советском союзе, где у каждого ребенка на уме были только заслуги для дорогой Родины и хорошее образование. Иначе не объяснить, откуда на свет рождается такое.       Вышли они из Соболя в самый разгар духоты уходящего солнца. Громко обсуждая сценарий и роли, груды детей разбредались по своим корпусам. — Как думаешь, Ире пойдет роль второй колдуньи? , — кинув сценарий на подушку, спросила Марьяна. В холле и коридоре тем временем доносились активные разговоры и громкие торопливые сборы на ужин. — Ире? Я не думаю…ты хочешь позвать ее играть? , — Елизавета слегка недоуменно взглянула на Марьяну. И почему гениальные идеи приходили только Романовой? Ведь эта роль, очевидно, создана для Игнатенко. — Да, хочу. Думаешь, не согласится? , — чуть тише спросила девушка, проходя мимо вожатой. Виктории не обязательно знать, что Марьяна ходит на грани нарушения обещания. — Посмотрим, — ужин прошел в относительной тишине. До входа в столовую вожатые объявили, что после вечернего перекуса у них будет очень мало времени. Поэтому они сразу выдвинуться к зданию «Соболь» на вечернее мероприятие. Подростки ели нерасторопно. Лениво переговаривались, обсуждая что-то своё, и не следили за временем. Когда, наконец-таки, Марат разогнал всех лентяев из-за столов, отряд выдвинулся к нужному месту. По пути они разглядывали какие-то новые маленькие постройки и одиночных вожатых в странных костюмах у них. У Соболя их встретил Илья Ларионов, нервно оглядывая толпу и удостоверяясь, что все отряды в сборе.

— Давным-давно, а может недавно, жил в этом старой усадьбе Помещик… — томно начал Ларионов, поправляя черный плащ, — Жил хорошо: построил лагерь, сажал сады и растил цветы. И была у него единственная дочка — Лили, в которой он души не чаял. Когда дочка подросла, решил Помещик женить её на помещике-соседе, чтобы расширить лагерь. Но Лили на тот момент полюбился другой — сын разорившегося помещика Дима. Очень они любили друг друга, что и дня не могли прожить. Друг и сосед помещика — Василий Иваныч зачастил в гости к Лили, и вскоре её отец назначил дату свадьбы. Расплакалась Лили и пожаловалась на свою судьбу своей няне — Екатерине Андревне. А она посоветовала поговорить об этом с Димой. Встретились Лили с Димой, и решили бежать, куда глаза глядят. Встречу назначили на берегу пруда после захода солнца. Надо сказать, что у помещика был слуга, который прислуживал Василию Ивановичу. Слуга, услышав разговор о побеге Лили, решил, что за эту информацию Василий Иваныч заплатит ему хорошенько. Когда об этом узнал будущий жених Василий Иваныч — сильно разозлился и решил помешать этому. Связал Диму в лесу, а сам вместо него направился к пруду. Переодевшись, под видом Димы, Василий, предложил Лили прокататься на лодке до противоположного берега. В сумерках Лили не признала его. А когда в лодке заговорил он, Лили оступилась и упала в воду. Лили не спасли или не хотели… Но свидетелем оказались, няня на берегу, которая не смогла помочь из-за своей беспомощности. Отец Лили обезумел, когда узнал о смерти дочери. Освободил Диму, сжег дотла усадьбу соседа и впал в депрессию, сожалея о том, что не слушал Лили, когда та просила выдать замуж ее за Диму. И теперь ходит ночами по усадьбе приведение Лили. Плачет, стонет. А когда сказать что-то пытается звук не выходит, еще больше плачет и уходит до следующей ночи. Екатерина Андреевна уверенна, что призрака можно прогнать из этого мира и обрести на вечный покой, — наконец, закончил Ларионов, грустно вздыхая. Мельком оглянув уставших и едва ли заинтересованных подростков, продолжил более живым голосом: — Каждой команде надо заслужить по одному волшебному предмету у каждого героя легенды. Но есть несколько условий! Команда должна действовать как единое целое. Вы все должны взяться за руки и ходить так до последнего испытания. Также вам нельзя переговариваться и обсуждать что-либо, — подростки изумленно переглянулись, недоумевая, как можно проходить испытания не обсуждая их. Немного повозмущавшись, подростки выполнили первое условие. Марьяна крепко обхватила Елизавету за руку. Холод чужих ладошек неприятно кольнул, пальцы сжались сильнее. С другой стороны её обхватила Виктория, Романова даже не посмотрела в её сторону. — В абсолютной тишине вы будете ходить по разным станциям. После выполнения всех заданий на всех станциях команда должна направится в «Соболь», — аниматор в шали махнул в сторону здания позади, — Возложить колдунье волшебные предметы и выполнить последний квест. Команда пришедшей первой получит главный приз… — на придыхании рассказала Ларионов и загадочно указал в сторону, намекая, что можно идти.       Виктория вела прямо, впереди можно было наблюдать такие же длинные толпы детей, ходящих за руки, а так же импровизированные «станции» в разных частях лагеря. Марьяна лишь изредка поднимала голову, чтобы иметь представление в дальнейшем пути, но все остальное время смотрела себе в ноги, чтобы, не дай бог, не наступить Виктории на ноги и не навлечь на себя её гнев.       Вскоре отряд дошел до первой станции. Девушка в девственно белом платье поприветствовала их коротким махом руки. Перед отрядом стоял странный треугольник, вытянутый в высоту. Его верх был открыт, а в стенах треугольника располагались дырки разных размеров. — Ваша задача: в абсолютной тишине с помощью этих палок достать мяч из треугольника. Если хоть кто-то из вас произнесет хоть звук — вам придется начать сначала, — расцепив руки, каждый в отряде взял по палке с земли и осторожно подступились к треугольнику. Отверстий хватило не каждому, поэтому какая-то часть коллектива стояла в стороне и наблюдала вместе с Викторией. Марьяне посчастливилось первой подойти к треугольнику, потому что после того, как большинство победили в борьбе за палки, началась страшная толкучка. Рядом с Романовой по левую и правую руку стояли Ира и неизвестный ей парень, люди сзади них так же аккуратно и чисто интуитивно поднимали мяч, не видя отверстия сверху треугольника.       В первые минуты все проходило довольно гладко. Да — мяч падал с палок, подростки в негодовании ахали и охали, матерились, шевеля одними губами. Но все старались держать себя в руках, чтобы не издавать ни звука. Работа была напряженной. На пятой минуты те, кто стоял спереди, начали активно размахивать руками в попытках донести что-либо. Время тянулось как жвачка, и ощущения проигрыша никак не выходило из головы каждого соотряника.       Марьяна старалась всеми силами. Она наблюдала траекторию, подстраивалась под других и помогала соседям, что-то шепча тем совсем тихо на ухо. Наконец, мяч поднялся выше, чем в прошлые разы. Дерганье палками чуть замедлилось, все затаили дыхание. Как вдруг до ноги Марьяны настойчиво потерлась чья-то палка. Романова сделала шажок немного в сторону, подумав, что мешает тем, кто сзади. Но, даже когда она отошла, настойчивые движения не прекратились. Марьяна злостно обернулась назад, там сзади нее на корточках сидел тот самый парень, предлагавший вчера соседкам пойти на «жесткий заруб». Романова настойчиво прожигала парня взглядом, всем видом намекая тому, чтобы тот перестал. И он, слегка напугавшись злостного оскала, тут же убрал палку в сторону.       Вскоре испытание было пройдено. За его исполнение вожатая получила колье сомнительного качества. Спрятав его в карман, Виктория снова взяла девушку за руку. И даже не проверив, что остальная часть отряда успела сделать тоже самое — повела их дальше.       До следующей станции они дошли быстро, только пришлось недолго постоять в стороне, поскольку другой отряд всё ещё был там. Подростки иногда выглядывали из цепочки, чтобы примерно понять смысл. И когда настала их очередь, большинство не сомневалось в своем успехе. На станции их встретил молодой вожатый с размазанным грязным гримом на лице и в черном плаще. А рядом с вожатым лежал большой картонный круг с лабиринтом внутри и приделанными к краю круга веревочками. По всему лабиринту располагались небольшие отверстия и разные цветные точки. — Моё задание простое…только выполнить его надо в полной тишине. В центре я положу шар, а ваша задача в том, чтобы шар выкатился из лабиринта. Красными точками отмечено место спасения. Если ваш шар упал на землю, вы сможете начать с красной точки, на которой остановились. Но если вы попадете на синюю точку — придется начинать с начала, — на одном придыхании рассказал вожатый, после чего отошел в сторону, дав подросткам подобраться к лабиринту.       Обхватив по ниточки, не сговариваясь, отряд поднял лабиринт чуть повыше —на уровень груди. Вожатый в плаще положил мячик для пинг-понга в центр, запустив тем самым испытание. Оно было гораздо трудней предыдущего. Шарик все время падал в дырку. Подростки импульсивно дергали за нитки, из-за чего лабиринт качало из стороны в стороны, что увеличивало шанс шарика на падение. — Блять… — кто-то не сдержал мата вслух. Все мигом ошарашено взглянули в сторону звука. Вожатый в плаще опасно оскалился и подошел ближе к отряду. — Опустите лабиринт на землю, — скомандовал тот с руками на груди, дети поминовались, — и веревки тоже, — требовательно дополнил тот. — Ваше испытание начинается заново, — мужчина вновь отошел назад и стал намного пристальней вглядываться в отряд.       Подростки вновь аккуратно подняли лабиринт в воздух, но уже не так высоко. Натянув каждую веревочку, отряд, практически не дыша, стал аккуратно наклонять лабиринт в нужном направлении. Виктория уже начала нервно оглядываться по сторонам и, качаясь на пятках, заглядывать внутрь образовавшегося из детей круга в ожидании успеха. Все они проделали долгую и кропотливую работу не только для того, чтобы вычислить максимально оптимальный путь для шарика, но и для того, чтобы почувствовать и скоординировать друг друга без слов. Не с третей и не с пятой попытки шарик все-таки пролетел отметку финиш. Уж очень хотелось похлопать друг другу или крикнуть победное «Наконец». Но подростки решили отпраздновать триумф попозже, увидя направленный на них взор вожатой. Виктории вручили новый «артефакт» — старое потертое кольцо. Вожатая убрала приз себе в карман, и отряд выдвинулся на следующую станцию.       На следующем испытании, к сожалению или к радости, так же нужно было взаимодействовать с куском картона на веревочке. Только на этот раз картонный круг был меньше и на нем располагался стаканчик с водой. — Ваша задача в абсолютной тишине… — как будто бы подростки ещё не запомнили, вновь повторила вожатая, только теперь в другом костюме, больше напоминавшем старые лохмотья, — поднять этот круг так, чтобы ни одна капля воды не разлилась.       Подростки схватились за нитки и отошли на метр назад так, чтобы нитки натянулись. Задача казалась довольно простой, только долгой. Около минуты они поднимали круг со стаканчиком в воздух. Достигнув нужной отметки, так же аккуратно опустили круг на землю и громко выдохнули. — Как-то вы легко выполнили. Кажется, нужно усложнить вам задачу, — девушка не спеша подошла к кругу и достала из-за пазухи абсолютно пустой стаканчик. Перевернув его дном к верху, поставила стаканчик на круг, а сверху на него поставила другой стакан с водой. Эта задача казалась немного сложнее, но уж точно не невыполнимой. — Ладно, хорошо справились, — бабуськиным тоном сказала вожатая, — Вот вам…заслужили кол из осины, — неизвестный персонаж вручил кол вожатой, но у той не нашлось кармана для него. Вожатая оглядела отряд и, не задумываясь, вручила кол Марьяне, увидев у той карман в рубашке. Под тихое Лизкино хихиканье отряд вновь взялся за руки и пошел в сторону последнего квеста.       До следующего испытания доковыляли еле-еле. Ладони и пальцы каждого начинали побаливать от несменяемого положения. Колени трещали, голова гудела. И лишь мысль о том, что на сегодня всё — вдохновляла. Их встретил рыжий вожатый, одетый в какую-то народную одежду. — Перед вами…деточки — вода болотная с пиявками и…вода болотная с землей, — парень указал на два стеклянных аквариума, расположенных друг напротив друга. Да, в одном и правда была мутноватая вода и огромная стая черных пиявок, но вот во втором аквариуме…не было ни одного намека на воду. Чистая грязь, глина, напоминающая отходы, — Вы должны выбрать одного человека, который не побоится сразиться с морскими чудовищами и не побрезгует достать ваш последний приз. В первом аквариуме нужно достать ключ, а во втором аквариуме находится шкатулка. Цель человека, не доставая шкатулку из аквариума, открыть её и вынуть последний приз. Если шкатулка хоть на миллиметр покажется из аквариума — придется начать заново. И все это в полной тишине. Итак, решайтесь, — томно произнес мужчина. Отряд тут же взбушевался, естественно, беззвучно. Девушки сразу отошли в сторонку, намекая, что уж точно не полезут в грязь. И на удивление Романовой, Елизавета была в их числе. А парни лишь косо косились на пиявок, шепотом переговариваясь. Тогда Марьяна решила, что хочет попробовать что-то новое и без помощи Елизаветы. В целом, она была идеальным кандидатом. Она не брезговала грязи и не боялась каких-то там рыбок. Сделав шаг вперед к вожатому, Марьяна молча кивнула, давая понять, что лезть в аквариумы будет она. — Уверена? , — удивленно спрашивает вожатый и, получив молчаливый кивок, отходит в сторону. Отряд тут же сделал шаг вперед, и столпился вокруг девушки, наблюдая за геройствованием Романовой. Виктория тоже была в их числе, стояла ближе всех, внимательно всматривалась в лицо Марьяны, чтобы чуть что объявить, что ей не стоит туда лезть. Но Марьяна не проявляла слабости по одной причине — её не было. И задание казалось ей детским. Романова грамотно обошла аквариум с нужной стороны и села на коленки перед стеклом. Сняв рубашку, девушка без промедлений сунула руки в воду с пиявками. Всё-таки для начала стоило выяснить хотя бы примерное местонахождение ключа. Засунув руки в воду, её тут же атаковали. Морские обитатели стали присасываться к её запястьям. На мгновение девушка растерялась и стала нервно стряхивать животных с себя. Толпа удивленно ахнула и начала перешептываться. Марьяна немного привстала и прислонила руки к стенкам, чтобы глазами отыскать ключ. Обнаружив тот почти на самой середине, девушка потянулась ко дну. Не смотря в воду, она стала шарить рукой на ощупь, как вдруг перешептывания стали громче, а взгляд Виктории настороженней. Марьяна опустила глаза в воду и заметила проявившейся розоватый оттенок у воды. Взглянув на свое запястье, девушка увидела несколько крупных красных точек с сочащейся из них кровью. Расталкивать остальных пиявок не было времени, Марьяна ещё раз обшарпала дно ладошкой и, наконец, вынула маленький ключик. Подняв руки на воздух, положила ключ рядом с собой и принялась медленно убирать с себя пиявок. Отсасывались они довольно болезненно, добавляя новые кровоточащие точки на руки. И присасывались, суки, удачно! Прям на торчащие вены! — Всё окей? , — шепотом спрашивает Виктория, на что получает лишь слабую улыбку. Взяв ключ с земли, Марьяна переместилась за следующий аквариум. Взглянув на грязь с такого маленького расстояния, Романовой вдруг вспомнилось значение словосочетания — «заражение крови». Руки немного напряглись. Оглянув свежие ранки, Марьяна поняла, что отступать уже некуда. Девушка быстро приманила Райдос пальцем и нагнулась к её уху. — У вас есть перекись водорода или другой…антисептик? , — шепотом спросила младшая, — не хочу к доктору идти, — Виктория молча кивнула, непонимающе глядя на девушку. И лишь потом, отстранившись, ахнула себе в кулак и хотела было что-то сказать, но Марьяна уже окунула руки в грязь по локти. Ранки неприятно защипали, на секунду Романова даже забыла, что у неё в руках был ключ, благо с ним ничего не произошло меж крепко зажатых пальцев. Окунув руки чуть глубже, одной ладонью Марьяна нащупала предмет, напоминающий шкатулку и потянулась искать замочную скважину. Всё это время она чувствовала странные касания, сначала ей думалось, что это просто грязь такая по текстуре, но когда между её пальцев проползло что-то длинное, у неё не осталось сомнений, что в этом аквариуме тоже была живность. Благо червяки не питаются кровью. Пожалуй, это задание было самым сложным за сегодняшний день. Найти скважину то она нашла, но вот не промахнуться ключом было куда сложнее. Попав в отверстие с пятого раза, Романова судорожно закрутила ключом и через несколько секунд победно вытащила свой трофей — пластмассовые бусы в грязи. Отряд восторженно захлопал с редко проскальзывающим «Иу». — Поздравляю, поздравляю. Это испытание сегодня проходили только вожатые, так что ты первооткрывательница среди детей, — по доброму проговорил мужичок, отводя Марьяну в сторону. Недалеко от станции очень удачно располагался шланг. Мужчина помог Марьяне отмыть руки и артефакт. — Там были червяки? , — шепотом спросила девушка у вожатого, пока те возвращались к отряду. — Угу, — с долей отвращения промычал мужчина.       Вот и всё. Они успешно прошли последнее испытание. Перед тем как взяться за руки, Лиза брезгливо осмотрела руки девушки, на что Виктория лишь закатила глаза, покрепче обхватив руку Марьяны. До здания «Соболь» дошли так же в тишине. Уже зайдя внутрь, не обнаружили свет. За то услышали бьющие по ушам басы из комнаты с огромными дверями. Войдя внутрь, отряд вместе с Викторией обнаружили, что в помещение, уж очень напоминавшем какой-то спортзал, судя по белым полосам на полу, уже находились несколько младших отрядов. Что, к сожалению, значило только то, что приз они сегодня не получат. Хотя, оглядываясь на лица соотрядников, нельзя было сказать, что они уж сильно расстроены тем, что им не досталась дешевая куча леденцов. Встав у стены рядом с другим отрядом, все принялись дожидаться последней команды. Когда же все собрались, актеры, ведущие испытаний, вышли в центр спортзала. Каждый вожатый вынес добытые артефакты, и герои легенды отыграли свои последние монологи, отправляя душу Лили или Лолиты, как её там звали, в лучший мир. Почти все ранки на руках Марьяны к тому времени затянулись. Конечно, они саднили, приходилось тереться руками об себя, утоляя внезапную чесотку. — Желаем всем отрядам спокойной ночи! И не желаем, чтобы в ваших кроватях сегодня появились пиявки! , — под эту полувеселую ноту из спортзала стремительно удалялись счастливые и вымученные дети. Марьяна лениво наблюдала за тем, как вожатые пытались построить бушующих детей. И вдруг в голову пришло осознание, что за руки уже необязательно держаться. Повернув голову в сторону Елизаветы и остальных соотрядников, Марьяна поняла, что никто уже не держится. Сердце пропустило удар, повернув голову в сторону Виктории, она поняла, что они единственные продолжали держаться за руки. Только лицо Виктории было непроницаемым. Женщина пустым взглядом смотрела в сторону удаляющихся детей, а её хватка вовсе не смягчалась, как будто бы она не собиралась отпускать чужую руку. Марьяна решила не делать ситуацию неловкой и отвернула голову, делая вид, что всё происходит как надо. — Пятый отряд? Спокойно в состоянии дойти? , — крикнула Виктория, выйдя перед отрядом. Руку Романовой неприятно мазнуло холодом. — Парни, сегодня свечка у нас. Девушки — переодеваемся и к нам, — скомандовал Марат и отряд выдвинулся по домикам.       Над лагерем занимался глухой вечер. Вдалеке доносились ускользающие детские переговоры. Видимо, компенсировали предыдущие сорок минут кромешной тишины. Где-то уже зажгли одиночные фонари, не весь как раскиданные по территории. А на ухо стрекотали проснувшиеся сверчки. Марьяна с Лизой не спеша вышагивали рука об руку. — Круто ты конечно…тебе даже Камилла респектовала, ну, после того, как скорчила блюющую рожу, — прервала тишину девушка, — Господи, что с твоими руками? , — вдруг ошарашенно прошептала девушка. Марьяна впервые взглянула на свои руки. Подняв те запястьями вверх, она наблюдала, как цвет её кожи молочно-белого изменился на молочной-белый в красную полосочку. Неприятные бордовые линии простирались от самых ладоней до плеч. — Растерла походу, — намочив палец слюной, Романова принялась растирать кровяные следы, — меня потом Виктория подлечит… — Опять Виктория? , — смешливо спросила девушка, поправляя на себе спальную одежду. Марьяна лишь закатила глаза, решив не комментировать шуточки соседки. Корпус парней был точно таким же. Мужской пантеон так же располагался на втором этаже. Единственное, что отличалось, пожалуй, терпкий запах пота и более въедливый запах дезодоранта со вкусом таёжной бури. Поморщившись, девушки прошли в мужской холл, где тех уже заждались. — Правила свечки все помнят? , — уточняюще спросил Марат, увидев, что подростки уже угомонились и молча дожидались завершения свечки. — Это был крутой день. Мне очень жалко, что я не смог присутствовать с вами на последнем мероприятии, но мне обо всем доложила Виктория. И если верить её словам, то вы справились очень даже ничего. Горжусь вами. Но, парни…я скоро начну вводить санкции на маты. Вы находитесь здесь уже вторые сутки, пора бы запомнить. Я же не попугай, по десять раз за час пинать вас за маты? С этого вечера я ввожу правило — за один мат пятьдесят отжиманий. И не смотрите так на меня! А также не расстраивайтесь. Заберете свое первое место в следующий раз, — только сейчас Марьяна задумалась о местонахождении вожатого во время их испытания. Подумав о Марате вспомнилась и Ирина. Немного выглянув со своего места, Романова начала оглядывать помещение, только вот новой знакомой нигде не было. Странно, вроде выходя из Соболя, девушка её видела. Решив не заострять на этом своё внимание сейчас, Марьяна вернулась к прослушиванию отзывов об этом дне. — Я в отличии от Марата сегодня присутствовала везде и хочу сказать, что увиденное мной сегодня — порадовало. Конечно всё было не идеально. Вы снова матерились и периодически нарушали правила на испытании, но спасибо и на том, что шепотом. Мне понравилось, как вы действовали на сегодняшнем квесте. Вы делали всё…слаженно. Даже учитывая то, что не имели возможности говорить. Вы каким-то образом сумели достигнуть понимания на ментальном уровне, что четко прослеживалось уже на втором задании. И это очень круто. Я не ожидала, что вы справитесь сегодня, честно. Я горжусь вами, это было очень круто. Но есть одно задание, которое поразило меня больше всего. Сразу говорю, хоть я и вожатая, но я не знала какие конкретно задания будут. И то, что я увидела в конце мероприятия, меня поразило. Во первых я не думала, что хоть кто-то из вас полезет в эти аквариумы. Во вторых не ожидала, что наши взрослые грозные мужчины, матерящиеся как сапожники, отбегут в сторонку при виде этих аквариумов. Вы прикалываетесь что ли? Девчонка вместо вас вызвалась туда первой? Вам как минимум должно быть стыдно. Но дальнейшее поразило меня полностью. Марьяна с абсолютно каменным лицом, даже не замечая, как к ней присасываются пиявки, совершенно спокойно сделала всё за минуту! А потом, истекая кровью, полезла в…грязь. Это просто убило мою картину мира. Я никогда не видела ничего подобного, такого самоотверженного. Это реально было круто. А еще я заметила, что в этот момент вы все переживали за нее. Это плюс к тому, что вы сплочаетесь. И хочу напомнить, что победа не главное. Особенно, когда ваши соперники маленькие дети, — ярко улыбаясь, рассказывала Виктория. Такая лесть приятно мазнула по самооценке Марьяны. Теперь в глазах вожатой и всего отряда она стала негласным героем. А кровоточащие точки на руках служили напоминанием о заслугах. — Ну, с чего бы начать. Сегодня я впервые сходила на театральный кружок. Довольно интересный опыт, да и сюжет пьесы, в которой я буду участвовать, ничего такой. По крайней мере, я ожидала чего-то прям совсем детского. А тут, кажется, вполне взрослая история. Наше сегодняшнее испытание было довольно жестким. Не ожидала от себя и не ожидала от отряда, что мы сможем в практически идеальной тишине находиться друг рядом с другом и что-то делать. Квесты были интересными, занимательными. Ну а последний… — на секунду задумалась Марьяна, разглядывая вновь окровавленные руки, — не ожидала я, конечно, что меня так яростно облепят. Ладно бы это была вся живность! Так там еще и в грязи были живые червяки! Спасибо, что они хоть не кусались. В общем, я довольна сегодняшним днем, — закончила Марьяна — Обычно кусают самых горячих, — отшутился Марат, за что получил в свою сторону укоризненный взгляд Виктории. Свечка прошла в ленивом темпе. В основном все делились впечатлениями о последнем квесте и нахваливали подвиг Марьяны, не забывая уточнить, что никогда в жизни не полезли бы руками в такое. Под самый конец Елизавета устало разложилась на плече Марьяны, то и дело клюя носом. Романовой же приходилось держать себя в руках, ведь после свечки ей еще предстояло зайти к Виктории.       И, наконец, их отпустили с полными руками бананов и маленьких детских сочков. Марьяна на всякий случай предупредила Лизу, чтобы та не ждала её и сразу ложилась спать. Всучив подруге свою еду, она принялась дожидаться Викторию у её двери, ловя при этом косые взгляды проходящих мимо соотрядниц. — Я не забыла про тебя, — коротко прокомментировала появившаяся Виктория, — Ну-с, проходи, садись, показывай руки свои.       Марьяна уверенно вошла в комнату и села на первую попавшуюся кровать. Прямо как у нее, а ей казалось, что у вожатых должны быть номера Люкс. Протянув руки вперед, девушка только сейчас заметила, что места укусов немного вздулись и покраснели, ко всему прочему еще и продолжали кровоточить. В это время Виктория яростно вжикала молниями многочисленных сумочек. Но, наконец, достав пару каких-то колб и пластырей, очутилась напротив младшей. — Нда. И зачем ты их расчесала, скажи? , — недовольно цокнула Райдос, ощупывая руки подопечной. — Оно само, — неловко прокомментировала Марьяна, внимательно разглядывая линолеум под ногами, — я не заметила даже.       Виктория лишь молча закатила глаза, принялась медленно обрабатывать каждую ранку. Прикосновения женщины были нежными, плавными и аккуратными. Виктория внимательно оглядывала руки и после того, как обливала ранку перекисью, по-матерински дула на неё, чтобы облегчить боль — А почему Иры не было на свечке? , — прервала тишину Марьяна, аккуратно поднимая глаза на застывшую Викторию. — Она сказала, что плохо себя чувствует, — ответила Виктория, промачивая ранку перекисью, — хотя, я ставила на то, что именно ты останешься в корпусе после этих морских гадин… Кстати, как ты себя чувствуешь? , — по-матерински спросила Райдос, залепляя всё обработанное пластырями. — Ну, жаловаться вроде не на что…руки, конечно, стремно выглядят теперь. А так в полном порядке, — задумчиво проговорила девушка, не зная, что ещё добавить. — Ну, я им устрою всем…делать такое задание детям…а если ты какую-то грязь в кровь занесла? Ты чем вообще думала, когда вышла туда? Мама не учила, что руки лучше не стоит в сомнительные места пихать? , — чуть суровее и громче произнесла Райдос с явным осуждением. А Марьяна даже и не думала, что после тех горячих похвал на свечке ей будут делать «А-та-та». Почему-то последняя фраза вызвала детскую неловкость. Усмехнувшись себе в предплечье, девушка неловко улыбнулась, не сводя глаз с напряженной Виктории. — Уже поздно учить, — не скрывая смешинки в голосе, проязвила Марьяна. — Почему сразу не зашла то? , — недовольно буркнула Виктория. Тем временем рука до локтя уже была продезинфицирована и накрепко заклеена кучей пластырей. Романова уже думала, что всё, как вдруг рука Виктории скользнула чуть выше под рубашку и по барски стала пытаться оттянуть рукав до плеча. Марьяна неловко отдернулась от руки, не ожидая того, что её начнут раздевать без спросу. Виктория странно покосилась на девушку. Подвинувшись ближе, она усилила напор и снова постаралась закатать рука рубашки выше, — Снимай рубашку, кому говорю! Мне надо посмотреть, есть ли там ещё раны! , — наконец объяснилась Виктория, правда, довольно грубо. Почему-то Марьяне хотелось продолжить язвить и выпалить что-то типо: «А как же волшебное слово» или «Так быстро? На первом свидании как-то неприлично». Улыбнувшись своим мыслям, Марьяна молча сняла рукав с одной руки и покорно протянула её вперед. — Можно было сразу сказать, я молчаливых намеков на раздевание не понимаю. Опыта не было, — через улыбку проговорила девушка. Но Райдос почему-то не было смешно. Она жестко, коротко взглянула на подопечную, а после устремилась исследовать каждый миллиметр кожи Марьяны. — Тебе это смешным кажется? , — яростно прошипела Виктория, практически впиваясь в кожу девушки ногтями, — я тут не шутки шучу. И про заражение крови уже говорила! , — теперь же прикосновения к оставшимся ранкам были резкими, щиплющими. Вожатая больше не проверяла реакцию на боль, а лишь машинально втирала перекись с зеленкой в руку под робкие шипения девушки, — только попробуй скрыть от меня ещё что-нибудь… — буркнула себе под нос, проверяя голую руку на наличие ран, — Вторую! , — рыкнула в лицо Виктория, на что Романова молча повиновалась, снимая рукав с другой руки, где, как кажется, было куда больше укусов. А это значило, что пытка кончится не скоро. — Сами пытались залезть мне под одежду, сами и злитесь…странная вы! , — абсолютно уверенно проговорила младшая, поднимая глаза на девушку в сантиметрах от неё. Виктория вопросительно вздернула бровью, молча уточняя, правильно ли услышала сказанное, — Вас мама не учила, что когда чего-то хочешь от человека, нужно использовать речевой аппарат? Я вообще-то серьезно говорила про то, что молчаливые намеки не понимаю. И не очень приветствую намеки на раздевание, — девушка чувствовала, как ходит по острию ножа. Атмосфера в помещении накалялась с каждой молчаливой секундой со стороны вожатой. А азарт в груди Романовой нарастал все больше и больше. Вроде, не сказала ничего необычного. Всего-то ответила фразой на фразу и попросила не лезть к ней под одежду без спроса. — Речевой аппарат здесь ты, — крикнула Виктория в лицо, от чего Марьяна даже чуть опешила, отстраняясь назад, к стенке, — причем неугомонный. Сюда иди! , — снова крикнула, выхватывая руку девушки. Похоже, Марьяна попала в самое яблочко, раз вожатая перешла на крик. Как бы этот инцидент не закончился бытовой поножовщиной. Со стороны Виктории было бы правильней извиниться за глупую попытку проникнуть в личное пространство, залазя под одежду без спроса. И за крик тоже было бы неплохо. Но Виктория была непрогибаемой, и она уж точно не станет признавать своей ошибки. — Ай! , — чуть взвизгнула Марьяна, когда ноготь вожатой прошелся по корочке ранки и содрал её. Виктория больше не дула на ранки. Она по варварски облила руку Марьяны перекисью от самого плеча, позволяя струйкам антисептика промочить все тканевые поверхности вокруг, включая кровать вожатой. И, не дожидаясь, полного высыхания и пропитки ран, наклеивала поверх пластыри. Наконец женщина отстранилась, коротко оглянула свою работу, а может, проверяла, есть ли еще раны, затем принялась громко раскладывать все медицинские снадобья обратно по сумочкам. Марьяна же в это время неловко вжималась в матрас, не зная, должна ли уйти или… — Свободна, — буркнула Райдос. Марьяна тут же поспешила на выход, не оглядываясь, и лишь в след крикнула короткое «Спасибо, спокойной ночи», встреченное громким хлопком двери в ответ. До комнаты добралась, не задумываясь о произошедшей ситуации. Лишь гнетущая, сосущая под ложечкой, тишина. Приняла решение подумать об этом позже, после отбоя. А сейчас стоило заняться водными процедурами, чтобы не нарваться на еще пару пинков от вожатой. Тем временем в комнате горел свет. Зайдя в комнату, её встретила бодрствующая соседка, проигнорировшая совет «Не жди меня, ложись спать». — Марьян…почему она кричала на тебя? , — тихо спросила Лиза, внимательно оглядывая Лицо Марьяны, видимо, в поисках слез или, быть может, синяков? — С чего ты взяла, что она кричала? , — и правда, откуда она знает? Неужели ей было настолько интересно их личное взаимодействие, что она решила подслушать? — Тут на весь этаж было слышно…у нее же окна открытые, — Марьяна мысленно ударила себя по лбу, вообще не предполагая, что этот инцидент может вынестись на общее обозрение. Интересно, а слышала ли Ира? Если да, то, наверное, сейчас она мысленно ликовала, ведь ее предупреждения о характере Виктории сбылись, если не знать контекст беседы, конечно, судя по всему, которую не должны были услышать. — Забей. И не смотри на меня так! Она меня не била, не насиловала и не что ты там еще подумала! , — чуть громче, чем нужно, воскликнула Марьяна, тут же обернувшись на окно с гневом захлопнуло то, — Подслушивать чужие разговоры, как минимум, не вежливо, — добавила чуть тише и, в спешке собрав купальные вещи, оставила Елизавету наедине. «Вик, я на планёрку. Зайдешь к моим мин через 15?» — характерный звук пришедшего сообщения резанул по ушам. Быстро прочтя послание, Райдос отправила короткое: «ОК» и отложила мобильник. То, что они с Маратом ходят на планёрки посменно определенно радовало. А конкретнее, радовала возможность посидеть лишние пятнадцать минут в тишине и покое и, быть может, даже лечь спать раньше двух часов ночи. Виктория, решив отложить поход в душевую на время после обхода, выдвинулась на проверку женских комнат. В голове настойчивым набатом воспроизводился произошедший конфликт с подопечной. Сейчас, тяжело отдышавшись, женщина начала понимать, что совершила глупость. Она не сдержала эмоций, хотя была обязана. Вина стремительно просачивалась в каждую венку жарким огнем. Все сентенции сводились к тому, что с Романовой нужно провести беседу. Чем ей и предстоит заняться в ближайшем будущем. Начав обход, традиционно, пришлось грозно шикнуть на двестипервых и проследить за тем, чтобы каждая девушка легка под одеяла. Затем комната, в которой обычно не бывает проблем со сном. Зайдя внутрь, Виктория ожидала увидеть накрытые одеялами холмики на кроватях, но Елизавета до сих пор сидела с включенной лампой, увлеченно читая книгу, а на второй кровати не обнаружилось никого. Елизавета немного настороженно взглянула на вожатую, обе собирались синхронно спросить о своем, как вдруг за Викторией послышался короткий щелчок, и тут же в комнату протиснулась Марьяна, с босыми ногами, закутанная в одно полотенце. Девушка неловко прошла к шкафу, быстро выудив оттуда спальную одежду, собиралась ретироваться обратно в душевую под настойчивыми взглядами двух женщин. Уже было собиралась манерно хлопнуть дверью, сообщив свои намерения уединиться. Но в дверном проеме тут же оказалась рука, а после и сама Райдос. Не дав двери захлопнуться, женщина вошла внутрь, слегка прикрыв дверь. Вся эта картина казалась Марьяне какой-то сюрреалистичной шуткой высших сил, чем-то сложнее простого испытания на прочность. Виктория уже второй раз за сутки проявляла просто какую-то удивительно наглую манеру вторжения в чужое голое личное пространство. Романова аж нервно усмехнулась, подавившись воздухом. Поплотнее ухватившись за полотенце на груди, девушка молча разглядывала Викторию. — Забыла предупредить касаемо водных процедур, — женщина внимательно разглядывала руки подопечной. Марьяна, проследив за чужим взглядом, опустила глаза на свои руки и только сейчас заметила, что в некоторых местах отсутствовали пластыри и появились кровяные капли. Шикнув тихое «Блин» содрала обмякшие полоски, кидая те в мусорку под раковиной. — Одевайся и ко мне, бегом. Я тут подожду, — Виктория вышла из помещения, закрыв за собой дверь. Марьяна в спешке переоделась на влажное тело, ибо не хотелось задерживать вожатую и подбрасывать угольки к ее и так не лучшему настроению, и тихо покинула душ. Не предупредив Елизавету о своем уходе, девушки вернулись в комнату Райдос. Марьяна предпочла не садиться на кровать, застыв в проходе, Марьяна закатала рукава и вытянула руки вперед, запястьями вверх. Вдруг триггер недавнего инцидента отозвался горьким шоком в девушке. Ночнушка, в которой она была одета, имеет очень тугой шов на рукавах, который практически не тянулся. А значит, закатать рукава до плеча она не сможет. Второй проблемой было отсутствие лифчика и топа под ночной рубашкой. Мотаться с этажа на этаж не представлялось возможным, ибо не хотелось задерживать вожатую, и так не обязанную обрабатывать руки Марьяны. — Можете не поворачиваться десять секунд? , — неловко проговорила Марьяна, поспешно начав растегивать ночнушку. Виктория недоуменно повернулась, вопросительно разглядывая действия девушки. — Зарабатываешь опыт молчаливого раздевания? , — со смешком проговорила Виктория, все-таки обернувшись. Сняв с себя рубашку, девушка не придумала ничего лучше, чем обмотать ту, как полотенце на груди, — Всё? , — Райдос обернулась именно в тот момент, когда ночнушка была крепко закреплена бантом. — Садись, не укушу больше, — Виктория махнула в сторону кровати, а Марьяне осталось лишь неловко повиноваться, плюхаясь на чужой матрас. На этот раз процедура прошла быстрее. Обрабатывать раны практически не пришлось, только лишь заменить пластыри. Только сейчас Марьяна задумалась над тем, что, наверное, потратила месячный запас пластырей и нервов Виктории. А еще она не отправила Марьяну к врачу по ее просьбе, хотя после их стычки было бы логичней сделать так. Но она все равно взяла ответственность на себя и не проигнорировала просьбу младшей, — Слушай, ты извини, что накричала и лезла. Нервы сдали. Не надо мне было так, — женская рука аккуратно накрыла царапину, оставленную ей же по неосторожности, пластырем. — Я считаю, мы обе виноваты, — прервала тишину Марьяна. Виктория молча отстранилась, вновь залезая в шкаф. А Романова в это время быстро накинула на себя ночнушку, — Моя проблема в длинном языке, а ваша, видимо, в том, что вы думаете, что я умею читать ваши мысли, — Успев, застегнув пуговицы на груди, Виктория вновь приблизилась к девушке. В её руке был небольшой электрический чайник и несколько маленьких кружечек. — Примирительный чай? , — не прокомментировав реплику Марьяны, спросила Виктория. Романова с радостью согласилась, внимательно наблюдая за действиями вожатой. Сейчас обстановка казалась ей домашней и уютной, неясно из-за молчания Виктории или из-за шума чайника. Вожатая выглядела расслабленно и непринужденно. Она по хозяйски закинула пакетики чая в кружку, достала сахар в кубиках и несколько чайных ложек, принявшись шерудить всем этим. Когда Марьяна шла сюда вновь, у нее невольно подрагивали коленки, а в груди нарастала тревога, спровоцированная разумом. Как оказалось, тот подвел её, иначе бы девушки сейчас не чаевничали, а соревновались в перегрызении глоток друг другу на скорость. Наконец шумный прибор умолк, а кипяток разлился по кружкам, густыми струйками пара, разнося запах трав по помещению. За окном стрекотали сверчки и раздавался отдаленный шум трассы. Марьяна внимательно разглядывала вид из окна первого этажа, подмечая, что тут не очень удобно наблюдать закат в полной красе. Получив свой сладкий чай в руки, девушки ненадолго замолчали, думая о своем и вглядываясь во дно кружек. — Наверное, дело в том, что я считала тебя ребенком, — прервала тишину вожатая, поднимая взгляд на подопечную, — а дети, они такие дети. У них только формируется мнение, и они не умеют грамотно излагать мысли по той причине, что их нет. Но когда приехала ты и в первый же день осадила Марата, у меня сдвинулся какой-то механизм. Я не могла это принять, мне казалось, что это просто наглость, нацеленная на одобрение ребят, — тихо и нерасторопно изъяснялась Виктория под пытливым взглядом Романовой, — но сегодня я поняла, что мы разговариваем на равных. Что между нами почти нет никаких рамок, что ты такой же человек, как и я, и что я не на много старше тебя и просто не имею права вести себя с тобой, как с маленькой. Ты правильно осадила меня, и я принимаю и понимаю свою вину. За что хочу извиниться еще раз, — свой монолог Райдос закончила характерным тяжелым вдохом. — Трогательно, — задумчиво ответила Марьяна, делая первый глоток неостывшего чая, — Я признательна, правда, и очень сомневаюсь в том, что именно я разрушила вашу картину мира первой. У нас же поколение такое — своеобразное. — Прекрати выкать. Хотя бы пока мы наедине, — прервала ее Виктория, робко улыбнувшись, — но на самом деле ты первая. Тут же дело не в наглости, а в том, как её используют. Твои соседки, к примеру, матерятся через слово и ничего оригинальней, чем оскорбления за спиной, не могут из себя выдать. — Я сейчас не способна на глубокий анализ чье-либо поведения, — отмахнулась Марьяна, расторопно смокуя чай, — Вика… Вика…как бы привыкнуть к этому. Кстати, Лиза подумала, что вы, что ты, — тут же исправила себя, — ударила меня. Представляешь? Искала на мне следы побоев, когда я пришла, — усмехнулась девушка. — Серьёзно? Стоп, а с чего она взяла… — Окно было открыто, сказала, что весь этаж слышал, — Виктория округлившимися глазами разглядывала подопечную. — Вот я идиотка. Теперь вся женская общага двестипервых будет так думать, — разочарованно протянула старшая. — Ну и какая разница, лучше так, — буркнула Марьяна. В самом деле, пусть поддержат образ строгой вожатой и будут боятся каждого её вздоха, как Марьяна в их недавнем инциденте. Может, хоть поприличней станут вести себя хотя бы ночью. — Лучше так…чем что? , — продолжила Виктория. Марьяна задумалась, и в голове тут же вспыхнул образ Лизы, подтрунивающей каждый раз над взаимодействиями девушек. Получается, лучше так, чем они будут сватать Марьяну с вожатой? Романовой, конечно, в любом случае всё равно на слухи и обсуждения за спиной, но чисто на подсознательном уровне, из уважения к вожатой, не хотелось бы, чтобы её репутацию испортили чем то таким грязным. Не успела Марьяна озвучить свою мысль, как вдруг по помещению раздалась трель телефонного звонка. Виктория тут же подскочила, звонко поставив кружку на прикроватную тумбочку, подняла трубку. — Угу, нет пока. Щас зайду. Ты придешь потом? Мне ждать? Хорошо, — отложив мобильник в сторону женщина, кинула задумчивый взгляд на Марьяну. — Мне пора? , — тихо спросила девушка, допивая свой чай. Какими-то отдаленными фибрами души отчаянно хотелось посидеть так еще чуть-чуть. Непринужденно помолчать, послушать ночную тишину, распробовать этот примирительный чай и обсудить что-то недалекое. А ведь они не успели толком пообщаться. Но то, с какой стороны сейчас открылась Виктория…отчаянно хотелось привести мозг в рабочее состояние. Обсудить что-то околофилософское только потому…потому что с ней это казалось интересным и чем-то недоступным. — Пора, — тихо произнесла Виктория, забрав пустую кружку у младшей. Вспомнились слова аниматора Ларионова о том, что вожатым можно довериться, что с ними можно обсуждать проблемы и не только. Может ли Марьяна воспользоваться этим советом просто для того, чтобы снова пообщаться с ней на равных? Вдруг в груди что-то кольнуло. Обрывки фраз, фрагментов, лицо Иры, крик Виктории. Назойливая мысль с голосом Лизы лезла наружу: «Зачем тебе это? Почему ты об этом думаешь?». Встряхнув головой, девушка вышла из оцепенения и поспешно направилась к выходу. — Спасибо за чай. Спокойной ночи, Вика, — произнесла на прощание, получив на этот раз в ответ короткое улыбчивое подмигивание с призрачным намеком заходить еще. Теперь Марьяна с уверенностью могла заявить для себя самой, что этот вечер закончился как нельзя лучше. С легкой улыбкой девушка вернулась в спальню. Елизавета тем временем лежала укрытая одеялом, а выключенная лампа сигнализировала о том, что с соседкой придется объясняться завтра. Неспеша перенеся кинутые банные принадлежности в комнату, Марьяна никак не могла заставить себя лечь в кровать. Плюхнувшись на матрас, девушка вглядывалась в ночное небо, слушая отголоски шума. Вот, скрипнула тяжелая дверь, ударилась, послышались отдаляющиеся шаги, скрипнула ещё одна дверь и снова ударилась. Значит, Виктория ушла в другой корпус. Тихо спрыгнув с кровати, стараясь не разбудить соседку, Марьяна проскользнула в коридор, а затем уже на излюбленный балкон. Холод металла неприятно обжег босые ноги. Сев на свое место под окном, девушка сложила ноги в позе лотоса и стала наблюдать. Тяжелые хвойные массивы медленно покачивались от мощных порывов ветра из стороны в сторону. Шуршали ветки, листва, ветер пел свои незамысловатые баллады. Откуда то доносилось тяжелое уханье проснувшейся совы, сверчки ненадолго замолкли. На фоне неба, приглядевшись, можно было заметить мельтешащих из стороны в стороны мошкару: от безобидных комаров, до устрашающих мотыльков размером с кулак. Марьяна крыла тяжелые веки и глубоко вздохнула, пропуская через себя накопившееся за день эмоции. Выходило в порядке шокового возрастания: пиявки, боль, крик вожатой, панибратское примирение. С громким выдохом голова медленно очищалась от настороженных вопросов и интригующих ответов. Дышать стало легче. Воздух пах влажной землей, дикой мятой, ёлкой и легким шлейфом черничного геля для душа в ещё влажных волосах Марьяны. Ветер неприятно гудел на ухо, будто прогоняя, но Романова не хотела отпускать. Чарующее чувство свободы. Только руку протяни и почувствуй, какая она на ощупь. Мягкая, покладистая, обнимающая со всех сторон по матерински. Теперь голову заполняли приятные мысли. Уютная беседа, искренний диалог, горячий чай, намешанный из причудливых трав и новое, совершенно неизведанное чувство, от которого хотелось нелепо улыбаться. От него было так ликующе нежно и хорошо. Этим чувством хотелось укрыться, скакать с ним в странном танце, кричать, обнимать. Это было странно. Особенно его появление и возможный очаг. Мозг перестал договаривать мысли, внутренний монолог лениво обрывался, а это значило лишь то, что пора бы уже окунуться в мир грез. Марьяна вот-вот собиралась разомкнуть глаза и покинуть нагретое место, как вдруг заметила топот приближающейся обуви. — Что делаешь? , — весело спросил поднявшийся по лестнице Марат. А Романова и думать забыла, что на этот балкон можно попасть двумя методами. — Ой, извините, задумалась, — неловко прошептала девушка, стремительно вскакивая и оказываясь в проеме, ведущем в холл. — Виктория тут? , — без лишних вопросов касаемо действий Марьяны, спросил Марат. — Нет, она в ваш корпус ушла… — прошептала девушка и, не желая продолжать диалог, скрылась в коридоре в одной из комнат.       Тихо хлопнув дверью, Марьяна застыла, прижимаясь к холодной поверхности. Когда же неуклюжие шаги вожатого отдалились, Романова, тихо выдохнув, в два шага плюхнулась на кровать. Возможно, это был самый запоминающийся день в её жизни. Прокручивая события этого вечера, девушка плотно укуталась в одеяло и со спокойной душой засопела, видя прекрасные, уютные сновидения.       Лагерь погрузился во мрак. Уличные фонари тихонько потрескивали, отгоняя от себя надоедливых комаров. Где-то вдалеке слышались тихие переговоры вожатых, чирканье зажигалками и хруст сухих веток под ногами. Мужской корпус впал в подозрительное затишье перед бурей. Лениво обойдя весь этаж и навестив каждую мальчишескую комнату, Виктория решила не дожидаться напарника в корпусе. Выйдя на свежий воздух, женщина молча разглядывала пустующую улицу. На лице замерла легкая полуулыбка, но мысли пустовали. Возможно это было счастьем. Одно нахождение здесь среди бесконечных лесов, детской невинности и непрекращающегося карнавала, дарило надежду и легкость в голове. Из корпуса напротив, лениво перебирая ногами вышел Марат. Виктория впервые работала с ним вместе и до сих пор не могла ответить точно, довольна ли его воспитательными методами и взаимодействиями с детьми. Как директор лагеря, он был хорошим. Привел это место в нужный вид, после ухода старого директора. Обновил инвентарь, комнаты: от обоев до мебели. Привлек множество молодых ребят на роль вожатых. После его становления директором, лагерь вдохнул полной грудью. Так же ли он был хорош в непосредственном взаимодействии с детьми, как с их родителями? Покажет время. — Мои все спят? , — шепотом спросил мужчина, приблизившись ближе. — Не знаю спят ли, но все в кроватях, — честно ответила женщина, пытаясь разглядеть лицо мужчины в темноте. — У нас завтра поход на речку по плану, — начал было мужчина, но Райдос прервала его коротким взмахом руки. — Остальное предпочту узнать завтра, слишком устала, не хочу забыть все к утру, — коротко улыбнувшись, женщина отсалютовала мужчине и неспешно направилась в свой корпус. Разговаривать сейчас не было особого желания и интереса. Наобсуждаться чего-либо они успеют и завтра. — Марьяну береги, а то она уж слишком повторяет судьбу Игнатенко, — в след сказал Башаров, чем моментально заинтересовал Викторию. Обернувшись, женщина вопросительно взглянула на мужчину. — Что ты имеешь в виду? — Сначала они медитируют на балконе, затем в лес сбегают. Знакомая история, тебе не кажется? , — было что-то странное в интонации мужчины. Он не то высмеивал, не то предостерегал. Женщина отрицательно покачала головой и уже окончательно покинула мужчину, скрываясь за тяжкими дверьми корпуса.

***

— Нарушила, нельзя…, — множество искаженных женских голосов перешептывались, кричали, вопили, стонали. Перед глазами была лишь бесконечная тьма, а под ногами что-то липкое. Девушка шла прямо, не разбирая дороги. Крутила головой в поисках чего-либо. — Останови…это…нельзя, — вопили ото всюду. Девушка судорожно прижала руки к ушам, лишь бы не слышать этого. Она пыталась открыть рот, спросить или возразить, но не получалось издать звука. — Спасение утопающих, нельзя, — вдруг голоса замолкли. Поняв это, девушка опустила руки. Вдалеке показался свет. С каждым шагом пол менялся и теперь напоминал хруст травы. Перед ней начали появляться образы. Они были расплывчатыми и неясными. Светило яркое солнце, грело. Впереди виднелась раскидистая ива. Шум воды и бесконечно длинный смех. Девушка не могла понять откуда он доносится. Подойдя ближе, ощущения стали яснее. Ноги по колено были мокрыми, будто бы она только вышла из воды. Пахло чем-то ягодным. Девушка поняла, что это был её смех. Но она была здесь не одна. Вертя головой из стороны в сторону, она пыталась вспомнить, визуализировать. Но видения стали размываться. А после них наступила пленяющая темнота...