А, может, неизвестная переменная?

Тем временем в кабинете директора Гарри сел... точнее, плюхнулся в уютное кресло и озлобленно пнул стол. Друзья невольно сопели рядом. Они понимали, что герой злится, но при этом злились на него. Злились за то, что он на них дулся всю дорогу, злились за то, что не понимали причину... Гермиона злилась на то, что он ведет себя, как ребенок, а Рон злился потому, что злилась Гермиона, и потому, что Гарри явно что-то скрывал. Вспомнили всю дорогу до кабинета директора. Гарри бесился, пинал ступеньки, четыре раза падал из-за этого - ступеньки мстили, раз пятнадцать пытался упасть - благо, друзья каждый раз ловили. А ловить растрепанного, но твердо нацеленного на месть ступенькам героя - задача не из легких. Лестница менялась три раза, пока не привела их к кабинету директора. В этот раз вместо феникса двери украшал силуэт кошки. Едва трио подошло к двери, а Гарри уткнулся в нее лбом, глаза кошки недоуменно поднялись вверх. Гарри почувствовал движение холодного металла под лбом и, насупившись, отступил на шаг. Глаза кошки скользнули по лицам всех троих, и в тишине коридора голос МакГоннагал прошелестел: «Пропустить». Глаза кошки потухли, но прежде чем, потянувшись, соскочить со створок дверей, насмешливо протянула: «Ря-я-я-я-увность» - чем вызвала злобный взгляд Гарри. Как только изображение сошло со створок, двери открылись, явив взору учеников длинную винтовую лестницу. Кабинет был оформлен в лучших традициях волшебного мира: высокие потолки, уходящие в иллюзорный потолок, золотые колонны, слепящие своим великолепием, обстановка сменилась, присутствовал минимализм, присущий нынешнему директору. Черно-золотые цвета, красное дерево удачно вписывалось в интерьер, у дальней стенки стоял стеллаж книг, с трудом уцелевших после битвы, стол поражал невиданным экземпляром в клетке. Вместо феникса в стеклянном аквариуме прыгала бесформенная субстанция, которая радостно отреагировала на вошедших учеников. Стоило Гарри пододвинуть стул, как субстанция застыла, а потом стала стремительно уплотняться, вытягиваться. И вот на Гарри смотрит лицо... Драко, положившего ладонь на стекло изнутри. Гарри застыл и наклонился ближе, с жадностью вбирая любое изменение мимики парня за стеклом. Драко смущенно опустил глаза и тут же резко поднял глаза на Гарри, провоцирующе и с вызовом глядя в глаза. Рука Гарри зачарованно потянулась к стеклу. - А вот этого, молодой человек, я бы не советовала вам делать. Гарри вздрогнул и отпрянул,оборачиваясь к двери. Лицо Драко опять сжалось - и структура снова разочарованно запрыгала в стеклянном террариуме. МакГоннагал кивнула и устало подойдя к столу, села позади клетки на узорчатый стул с прямой спинкой. - Что это? - Неонимбус. Новый вид. Подарок с Новой Зеландии. Пугал магглов в пещерах, пока в одной из пещер на экскурсии не оказался маг. Может принимать облик любого желания или существа, облик близкого человека. Благодаря ему в пещерах стабильно пропадали люди - а он питается любовью и эмоциями - и они жили в пещере, а он, принимая облик любимых людей, был рядом и высасывал их чувства. Редкий и опасный вид. Впрочем, я не для этого вас сюда позвала. Гермиона кивнула, с любопытством смотря на живую субстанцию, а Гарри принял сосредоточенный вид. - Да, профессор. - Я про нового ученика - Авенкорда Миннисто. Губы Гарри сжались в трубочку, а руки - в кулаки. - Гарри, - профессор встала и устало подошла к окну. - У мальчика непростая судьба, вспомните себя. Без семьи, в лесах Амазонии, всеми брошенный, рожденный в небольшой деревушке обычными магглами. После победы над Лордом в мире произошел мощный выброс магии, и мальчик пробудился. Мощнейший всплеск стихийной магии, два метеорита, один из которых снес все воспоминания об их деревне, и он, ослепший и болезненный, когда его нашли, он был холодным - в буквальном смысле этого слова. Несмотря на тропическую жару, вокруг него кружился снег... мальчик очень мощный маг, несмотря на его возраст. Он может без палочки трансфигурировать магическую структуру вокруг себя. Когда же ему стали подбирать палочку, один из учеников Оливандера чуть не сошел с ума. Палочка сама собиралась у него на глазах... черное дерево, слоновая кость, позолоченная нить паука-отшельника, которая легла в основу, способна пропускать магическую структуру, притупляя стихийную магию наподобие проводящей трубы для разряда молнии. Планируется в дальнейшем вырастить его как Надежду магического мира, иначе мы рискуем получить более сильную угрозу, нежели Темный Лорд. Мальчик быстро учится, более того, он каким-то образом меняет структуру наших заклинаний. При этом необходимо ему привить устои магического мира, позволить почувствовать всю доброту и прелесть окружающего мира. Я прошу вас - станьте ему друзьями. Никто другой, кроме вас, не сможет ему дать это почувствовать. В кабинете наступила тишина, профессор неспешно повернулась, рассматривая вытянувшиеся лица ребят. Пока Гарри с трудом пытался унять удивление и растерянность, Гермиона восторженно и с энтузиазмом закивала головой. - Конечно, профессор. Он хоть и не выглядит готовным открыться новым людям, но мы постараемся сделать все, что в наших силах. Можете на нас положиться, верно, ребята? Рон согласно закивал, Гарри старательно воспротивился, всеми возможными жестами выражая несогласие. - Гарри? - Но, профессор, не проще ли ему самому выбрать друзей? Друзьями нельзя стать по просьбе, друзьями становятся по жизни. - Гарри, Гриффиндор издревле славился храбрыми и смелыми учениками. Сейчас Миннисто выбрал Слизерин - уж слишком он аппетитный для тамошнего контингента. Было бы лучше, если бы о мальчике позаботились не только хитрые и напористые ученики, но также смелые и отважные герои. Не забывайте о том, что пока я по-прежнему являюсь вашим деканом и некоторые мои просьбы не обсуждаются. Мальчик находится под защитой и опекой Хогвартса. Ведьма немного помолчала, многозначительно из-под очков глядя на Гарри. - Я надеюсь на вас, Гермиона, - она махнула рукой в сторону двери. - Можете быть свободны. - Да, профессор. Гарри, с трудом сдерживая злость, вылетел с кабинета, не заботясь о том, последуют ли друзья за ним. Вихрем ворвавшись в свою комнату, Гарри рухнул на кровать. С трудом стянув с себя мантию, он лежал, уткнувшись взглядом в потолок, и прислушивался к эмоциям внутри себя. Злость... на просьбу профессора, злость на друзей, злость на этого новенького, злость на Драко... При одном только воспоминании о нем печальная грусть тоненькой змейкой проскользнула близко к сердцу, стало больно и обидно. Он держал руку на плече этого типа, он не вышел поговорить, он не обратил внимания, не замечает его совсем, а между тем... тот поцелуй еще держится на губах. Гарри прижал два пальца к губам, вспоминая... губы, дрогнувшие под его губами, мягкая и теплая глубина рта, гибкий язычок, проскользнувший, играющий с его языком. Дрожь враз ставшего очень мягким тела, теплое дыхание с ментоловым ароматом и ответное жадное покусывание его нижней губы. Это не могло быть наигранным. Возбуждение. И тут. Нет уж, так просто он Драко не отдаст. Надо что-то делать, а то он так совсем расклеится. Гарри резко встал и пошел в душ, переборов лень и отчаяние. Он увидит, непременно увидит Драко за ужином. Надо приниматься за действия. Это его вечное злосчастное наваждение, и он не отдаст его всяким могущественным отморозкам.