— Папа, — выдыхаю, — а у тебя, чисто случайно, нет других детей?
— А должны? — в шоке, — что с твоим лицом?— Я только что разговаривала с человеком по имени Михаил Карницкий.
— Быть того не может, — опешил, — ты уверена?— Да! В чём проблема?
— Михаил — сын первой жены Николая. Я был уверен, что он погиб при Иордане ещё, но видимо… Как выглядел?— Как я! Белые волосы, бледная кожа и моська аристократа! Папа, мы с ним как родные брат и сестра!
— Отец Михаила относился к какому-то древнему немецкому роду. Может, именно из-за этого вы похожи… У нас тоже немцы присутствуют. Что он хотел от тебя?— Мария взамен на остранение от дел «Иордана» с «Тим Тао». Она его достала настолько, что Михаил готов отдать её на растерзание нам.
— Я считаю Николая дураком, но не Мишу. Столько лет скрывался, и только сейчас появился… Интересно.— И какой он?
— Точная копия Бриллинга. Только более спокойный.— Это же сумасшествие. У Михаила руки развязаны, делает то, что пожелает, а ты держишь Ваню на коротком поводке.
— Если я спущу этого Цербера с цепи, то он пойдёт всем выгрызать кадыки, Женя. Тем более, нам пора признать, что Бриллинг постарел.— Брось, он в отличной форме!
— Ты его раньше не видела. Он самый старый из тех, кто прошёл Иордан и выжил.— А ты?
— Участвовал лишь косвенно.— Не списывай его.
— Последний твой результат на спецподготовке?— Девяносто три.
— Сколько нужно баллов для работы? Минимальное значение.— Восемьдесят пять.
— У Вани семьдесят семь. Зрение подводит, и лёгкие тоже.— Он просто расслабился, пап. Бриллинг всем нам задницу надерёт.
— Это третий раз подряд. Уже трижды даже до минимума не доходит. Амалия после родов набрала больше баллов, чем Ваня. Ему тридцать шесть лет.— И что? Сэму почти тридцать.
— Почти тридцать, — повторяет, — образы жизни у них разные. Лучше сходи и отдохни, а завтра утром, мы обсудим предложение Михаила. Хорошо?— Да, — киваю, — хорошо. Я позвоню.
Одна новость лучше другой.— Ваня, — злая, — а, Ваня?
— Чего? — отводит взгляд.— А ты когда собирался сказать мне, что уже заваливаешь несколько спецподготовок?
— Жень, — закрыл лицо руками, — умоляю…— Твоя профпригодность под огромным вопросом! Бриллинг, в чём прикол?!
— Я постарел.— Ты охуел. Я на тебя надеюсь, рассчитываю, а ты в мишень с пяти метров попасть не можешь! Так, слушай внимательно, с этого момента никакого фастфуда, сладостей и мучного, ещё завязываешь с алкоголем и проклятыми газировками!
— Ещё сигареты запрети.— Я серьёзно! Когда в тренажёрном зале был?
— У-у-у, — закатил глаза, — не помню.— Бриллинг! — в шоке.
— Я ещё и поправился на десять килограмм, — опустил глаза, — да, обленился, вообще ничего не хочу делать! Мне тридцать шесть лет!— Мой отец в твоём возрасте был просто роботом.
— Началось утро в деревне!— Закончилось. Я попрошу Бежецкую контролировать твоё питание, тренировки. Сама обязательно прилечу, но позже.
— Только не Амалия…— В определённых моментах от тебя может зависеть моя жизнь. Ты обязан быть в форме! Я без труда могу уложить тебя на лопатки.
— Да… Ну, — вздохнул, — не знаю что сказать.— Ничего. Ты меня услышал?!
— Услышал.— Я проверю.
Когда Бриллинг начал сдавать позиции? Точнее, с каких пор? Сэмюэль вернулся домой лишь в начале первого. Я уже успела принять душ, успокоиться, поужинать и дважды разогреть ужин. — Спи-спи, — закрывает дверь в комнату, — я помоюсь и приду. — Тебе покушать надо, — протираю глаза, — минуточку. — Лежи давай, — улыбается, — другую еду привез. — А что там? — Овощи во фритюре, рис, супчики и ванильный пудинг. — Пудинг, — поднимаюсь. — Я принесу. Пока Сэм что-то там делал, то я подремала. Он помылся. — Держи, — садиться на край кровати с подносом, — пудинг, чай. — Спасибо, — целую в плечо, — большое. — Ты такая красивая, — убирает прядь волос с моего лица, — и сонная. — Да, — наслаждаюсь десертом, — а ты мокрый. Как тренировки? — Уснул в машине. Проснулся, посмотрел на время и рванул домой. Извини, даже не додумался позвонить. — Всё нормально, — киваю, — я соскучилась, — упираюсь в него, — мур… — Мур, — поцеловал в макушку, — о, точно. Сейчас вернусь. — Ты куда? — День рождения прошёл, а подарки остались. Мужчина вернулся с какой-то коробкой и мягкой игрушкой. — Ва-а-а-ау, — тянусь к игрушке, — это же огромный Пикачу в виде подушки! Сэм, спасибо! Он мягкий, приятный, и с меня ростом. — Тут есть ещё кое-что, — улыбается, — дополнение к твоему кольцу. — Сэмюэль Кристофер МакАллистер, — прикрыла рот рукой, — ты с ума сходишь? — Тебе нужен свой транспорт. — Не-е-ет… В коробке лежали ключи от новой Ауди R8. — Я не могу принять такой подарок. — Он уже ждёт тебя в гараже. Хочешь посмотреть? — Сэм. — Евгения, — рассмеялся, — мне не жалко тратить на тебя деньги, наоборот, приносит удовольствие. Идём? — Пошли. Накинув на себя халат и кроссовки, мы вышли из квартиры. Холодно на парковке. — Подожди, разве у тебя несколько парковочных мест? — Четыре, и твое пятое. Готова? — Давай. Пятидверный седан в новом кузове. Она белоснежного цвета, такого, что в глазах рябит. Тонированная и с черными крутыми дисками. — Новая аудиосистема, в бардачке все необходимые документы, нож, аптечка и пистолет, — достал оружие, — а сама машина бронированная. Мужчина сделал несколько выстрелов по стёклам, и ничего не изменилось. Даже царапины нет. — Я в шоке, — приоткрыла рот. — Твои новые права, — протянул папку, — страховка и прочее. — Ты получил мои права месяц назад? — смотрю на дату. — И купил её тоже месяц назад. — Сколько?! — увидела договор купли-продажи, — двести тысяч евро?! — Полная комплектация, диски, страховка и установка некоторых деталей, кожаный салон. Нравится? Я с поцелуями накинулась на Сэма, издавая звуки радости, которые больше были похожи на поросячий визг. — Спасибо! Спасибо! Спасибо! Господи, Сэмюэль, спасибо! — зацеловала, — спасибо! — прыгаю. — Не благодари, — улыбается, — это же просто машина. — Моя первая машина! Какая она красивая! Я разлеглась на капоте. Пахнет новой машиной. Черный кожаный салон, а когда открываешь дверь, то включается подсветка. — Ещё и язык русский! — в восторге, — здесь моё имя. — Она полностью твоя. — Спасибо! — опять запрыгнула с поцелуями. — Пошли спать, благодарная ты моя. Ещё на Сейшелах у него появился некий обряд перед сном. Сэмюэль отодвинул лямку моего пеньюара, и проложил дорожку из поцелуев от уха до плеча. Его прикосновения — самое приятное, что могло произойти со мной. В движениях лишь ласка, любовь и много-много заботы. Он обожал гладить меня по волосам, наблюдать за мной, а я наслаждалась каждой проведённой вместе минутой. Без капли пошлости, какой-то похоти. Лишь искренность. — Спокойной ночи, — прижимает к себе. — Добрых снов, — улыбаюсь.Утро
Я уехала в офис ещё до рассвета. Заместитель генерального директора по совместительству является учителем. Да-да, это очень смешно. Подготовка агентов «Азазеля» довольно-таки сложная, требует огромное количество сил, терпения и навыков. Только сейчас поняла, что в Академии меня готовили так же, как я их сейчас. Те же книги, методические материалы, но названия у дисциплин другие. Мне дали достаточно трудный предмет. Криминалистика. Признаюсь честно, до этого момента многого не знала, но благо, учусь быстро. Вообще, я не должна этим заниматься. Вызвалась сама, так как очень сильно хотела помочь Сэму, который занимается спецподготовкой. — Доброе утро, — захожу в аудиторию. — Доброе утро, госпожа Бриллинг. — Итак, кто напомнит мне тему предыдущего занятия? — Оперативно-розыскная деятельность. — Верно, Фрэдди, — киваю, — прошли материал — написали тест. Всё честно. Вы можете пользоваться своими конспектами, учебником, у кого есть, а телефончики и часики мне. — Часы-то почему? — Вы в прошлый раз с них списывали, господин Хэнд, — усмехнулась, — я всё видела. Ваша двойка лишь рисунок. Да, двойка. Система оценок в немецких высших учебных заведениях выглядит для русских нестандартно. В университетах, колледжах, институтах и академиях принята пятибалльная обратная система оценок от высшего балла «1» и до «неудовлетворительной» оценки — «5». Для меня это уже нормально, но я навсегда запомню реакцию папы на диплом. — Ты двенадцать лет училась ради одних единиц и двоек в дипломе? — надел очки, — Евгения Михайловна, это что, розыгрыш какой-то? — Папенька, выдохни… — Миш, — мама, — у них всё наоборот. Это хорошие оценки. — Мой бы аттестат туда, — вздыхает, — стал бы гордостью школы… Я настолько злой гений, что самой страшно. Подготовила один и тот же тест для всех групп, но суть в другом. Все варианты ответа для каждой группы — одна и та же буква. Просто их перетасовала. Одиннадцать групп. Одиннадцать букв. От «А» до «K». Пусть только попробуют ответы друг другу передать. — Пятнадцать вопросов и сорок минут, — пересчитываю телефоны, — удачи! — Да начнутся голодные игры, — с задних парт. С самого утра и до позднего вечера проведу в роли учителя. Хорошо, что ребята не шумят, не болтают, а спокойненько выполняют поставленную задачу. — У вас три минуты! Кто не отправит в общую папку файл с тестом — отправится на отработку. Засуетились как тараканы. Смешные. Ко мне подошла Стелла. Хрупкая и миловидная девушка, обладающая гениальностью, да такой, что остается лишь восхищаться. Она не боец, не агент, скорее всего, после распределения будет сидеть в каком-нибудь отделе. Такого сотрудника упускать нельзя, ибо Стелла — самородок. — Госпожа Бриллинг? — Слушаю. — У вас был день рождения где-то неделю назад, — что-то достаёт из рюкзака, — это вам. — Какая красота, — умиляюсь, — но не стоило. Девушка обожает аниме, из-за чего её частенько травят одногруппники. Но аниме не мультики, а огромная и древняя культура, на которой выросли поколения. Миленький вязаный Пикачу. Как Стелла и Сэм узнали, что в детстве я обожала покемонов? Даже могу точь-в-точь спародировать самого Пикачу. — У вас талант. — Хобби. — Спасибо. — Я спросить хотела, а может ли быть такое, что все правильные ответы на одну букву? — Посмотрим, — улыбаюсь. Она единственная, кто ответил верно на все вопросы. Если верить системе, конечно. — Госпожа Бриллинг, — Сэм стучится в аудиторию, — можно вас на минутку? — Конечно, — киваю, — я всё слышу и запомнила, как лежат ваши устройства, — пригрозила. Сэмюэль рассмеялся. — Такая грозная учительница, — прошептал, — моя школьная фантазия… Ух… — Остынь, — целую в щёчку, — чего хотел? — Сбежала и даже номер не оставила, — взял за руку, — разбила сердце. — Извини, — рассмеялась. — Через двадцать минут мы будем ждать тебя в конференц-зале. — Договорились. Оглядевшись по сторонам, он запустил руку в мои волосы и так сладко поцеловал, что коленки подкосились. Его ладонь скользнула вверх по бедру под юбку. — Госпожа Бриллинг, мы всё! — раздалось из кабинета. — Мне пора, — разрываю поцелуй. — А я только до самого интересного добрался, — облизнул губы, — сколько у тебя ещё уроков? — Пять. — Ужас… Двадцать минут. Кушать так хочется, аж кишки сводит. МакАллистер принёс в зал еду. Запах сумасшедший… — И кого мы ждём? — Твоего отца. — Подключайся, — указываю на экран. — Зачем? Я уже здесь. Папа зашёл с максимально кислой физиономией. Поправив пиджак, он сел рядом со мной и скривился. — Фасоль с креветками? — А что? Вкусно же… Мы хотели поговорить про Михаила. — Сэму я уже рассказал, следовательно, он знает. Что ты решила? — Я? — удивляюсь, — ох, нет-нет, это должно быть общим решением, пап. — Как по мне, то всё это ловушка, — Сэмюэль, — с какой стати им нам помогать? — Мария всех достала. — Или только Михаила? Если бы она действительно всем так капала на мозги, то её бы уже давным-давно грохнули. — Тоже верно. — Мы всё равно в плюсе, — отец, — войска с Ближнего Востока отступают. — Это пока, — Сэмюэль, — если вы хорошо помните, то история повторяется. То же самое было при первом Иордане, но только брат ваш, Николай, нам сделку предлагал. — Сделку? — Его жена взамен на вывод войск. — Ты убил его жену? Мать Михаила? — Я её не убивал, она руки на себя наложила. Слишком набожной была, война для неё конец света. — Какие интересные подробности. Я не соглашусь на предложение Михаила, учитывая всё то, что узнала про него за сутки. — Но мы можем обмануть его. — Исключено, — прикурил сигарету, — зная Мишу, могу сказать лишь то, что месть последует сразу же. Наши дела только-только пошли в нужном русле, и проблемы не нужны. Сами найдём Марию. — Вон оно как, — усмехнулась, — ты же так отрицал факт её предательства. — Евгения, мне тяжело принять это. — Ладно, — продолжаю есть, — не будем об этом. — Что Михаил ещё сказал? Как с ним связаться? — Дал визитку с номером. — Давайте ещё пару дней подумаем, у нас есть время.