Эндшпиль feat. Ollane — Приятная
Мне не хотелось, чтобы это заканчивалось. Я не могла насладиться Бриллингом, даже частично, ибо мало. Организм требует куда больше. Достаточно было за завтраком вильнуть бёдрами, как через минуты три, Ваня уже стягивал с меня шорты на кухонной тумбе. — Я хочу ещё, — залезла на него. — Карницкая, — прикурил сигарету, — пощади меня. — Нет, — уткнулась в шею, — голодная. — И как мне утолить твой голод? — Ты знаешь, — провела рукой от шеи к лобку, — всё прекрасно знаешь. Мы побывали практически во всех уголках дома. Больше всего понравилось в кабинете Бриллинга на столе. Чувствовала себя студенткой, которая не сдала экзамен и пришла умолять о пересдаче. Признаться честно, я даже не подозревала, что у Вани целый арсенал секс-игрушек. Какие-то пятьдесят оттенков серого… Меня удивляло то, что после секса ничего не болит, не считая онемевших искусанных губ и сорванного голоса. И в процессе нет дискомфорта, как было раньше. Либо Бриллинг что-то изменил в своей манере, либо я начала относится к нему иначе. Жаловалась на то, что мне и одного раза хватит, а здесь, мне хотелось ещё и ещё. — Бриллинг, — развязываю шелковый халат, — иди ко мне. — Нет-нет-нет! — убегает в кабинет и закрывает двери, — Женечка, прошло только полтора часа. Дай дяденьке старому отдохнуть… — Отдохнуть, — усмехаюсь, — ладно. Я набрала себе ванну, добавила пены с ароматом лимона и лайма, а также прихватила с собой телефон. Сделала несколько пикантных фотографий, видео, на которых изображено моё тело с различных ракурсов, и отправила всё это Ивану Францевичу. Он не заставил себя ждать. — Карницкая, — стучится, — пусти меня. — Нет, — сдуваю пену с руки, — ты отдыхаешь. — Я вынесу эту дверь к чертям. Открывай! — Не слышу, — погромче музыку, — извини! Услышав то, что Бриллинг уходит, рассмеялась. Как же он легко сдался. Ошиблась! — Ты что делаешь? — Выношу дверь. Вскрыл чертов замок и с довольной улыбкой замер в дверях. Паршивец. — Вообще-то, — возмущаюсь, — я тебя не приглашала. — И? — усмехнулся, — а теперь, — подходит ближе, — покажи мне то, что скинула. Мужчина навис сверху и приподнял мою голову за подбородок, заглядывая в глаза. Я лежу перед ним голая, а пена едва прикрывает тело, но Бриллинг всё равно смотрит в глаза. Я обхватила его за бедра и резко усадила в ванну, расплескивая воду по всей комнате. — Блять! — Ха-ха-ха! — сделала ему шляпку из пены. — Засранка. Притянул к себе и поцеловал, но нас отвлёк звонок в дверь. — Ты кого-то ждёшь? — Точно, — прикрыл глаза, — дядя Миша документы привёз. Мы договорились о том, что не будем рассказывать о своём воссоединении кому-либо. Счастье любит тишину, ибо сами толком ничего не понимаем. — Сиди здесь, и жди меня, — вылез.Бриллинг
Я быстро скинул мокрые штаны и переоделся. — Почему так долго? — ворчит. — Был занят, — думаю, — мылся. — Ты с барышней? — оглядывается, — два бокала. — Была здесь одна, — улыбнулся, — не успел прибраться. — И как? — Хороша, — киваю, — очень даже. Высший пилотаж. — Кстати, Женька же прилетела в Россию. — Разве? — подхожу к холодильнику, — зачем? — Сказала, что хочет разобраться с мыслями. Я приехал на квартиру, но её там нет. — Скорее всего, живёт в гостинице, гуляет по Петрограду, проводит время в одиночестве. Отличный отдых. — Лимон надо? — Не понял… — Харя у тебя больно довольная. Как-то странно, — уселся на диване, — ты прилетел, потом Женя, вы что, — смутился, — опять спите? — Нет. С чего бы? — Светишься. С тобой что-то происходит, и ты выдаешь это всем своим видом, Бриллинг, — прищурился. Я практически не слушал Михаила Александровича, а думал о том, что наверху меня ждет голая Женя в пене. Сладкая, желанная и моя. Мне всё ещё не верится… Это Божья милость, аж захотелось свечку в церкви поставить. Самую большую и дорогую. Господи, как бы быстрее дядю Мишу отправить? — Ваня, — щёлкает пальцами, — я здесь. — Задумался. — Ладно, — положил бумаги на стол, — мне нужна твоя подпись и не забудь, ночью у тебя вылет в Берлин. — Помню. Я подпишу и привезу в офис. — Договорились, — цокнул, — звони хоть, герой-любовник. Он оттянул ворот моей футболки, увидел засосы и закатил глаза. Мне стало стыдно и смешно. — Как школьники. Тебе под сраку уже сорок лет, а все засосики, царапинки… — Почему бы и нет? — улыбаюсь. — Когда угомонишься? — Скоро. Обещаю. — Давай. — Позвоню. Я пулей вернулся в спальню, и увидел то, как Карницкая, обернувшись полотенцем, сладко спала. — Наконец-то, — укрываю ее одеялом, — успокоилась… Видимо, мой маленький ненасытный зверь устал и переоценил свои силы. Какое же облегчение… Она просто в меня превратилась. — Немного отдохнём, — прикоснулся к члену, — а то у нас с тобой переработка, мой милый друг. Девять раз, буквально каждый час… Староват я для таких горизонтально-вертикальных марафонов. У меня в доме презервативов не осталось! Есть один, но он на самый экстренный случай. — Бриллинг, — окликнула меня. — Ау? — сердце в пятки провалилось. — Пить хочу. — Сейчас принесу. Она закрытыми глазами выпила огромную кружку воды, потребовала с меня футболку и рухнулась спать, при этом указав на шторки. — Выключи. — Понял, — задернул, — спи, — чмокнул в макушку. — У-у-у-у, — схватила за руку, — полежи со мной. — Ты начнешь приставать. — Нет. Правда. Поверив, я лег рядом с ней, укладывая к себе на грудь. Она пахнет чем-то таким вкусным, особенным и мне не известным. Аромат одурманивает. — Ваня? — проводит рукой по моей щеке. — Что такое? — потерся носом об её лоб, — рассказывай. — Ты мой сладенький, — тискает, — колючий такой, как ёжик. — Фыр-фыр. Я плавился как пломбир, когда она начинала со мной сюсюкаться. Готов был замурчать по-кошачьи, но никогда этого не показывал. — Сделай менее серьёзное лицо, я же знаю, что тебе нравится. — Нра-а-а-авится, — протянул. — Ну вот, — целует в шею. — У меня закончились презервативы, — ищу отмазку. — В моей сумке есть… Выдохни, старичок, спать хочу. Дождавшись, пока она уснёт, я на цыпочках покинул комнату. Можно выдохнуть. Пронесло… Никогда в своей жизни не думал, что устану от секса. Нужна передышка. Я безмерно счастлив, правда, но прошли уже сутки как она вернулась, а мне кажется, что всё происходящее — сон, который вот-вот закончится и разобьет моё сердце. Чтобы терпеть, меня надо любить. Сколько причин, чтобы любить так сильно? Каким надо быть ебланом, чтобы вот так относится к ней? Ненавижу себя за это. Она самое дорогое и ценное для меня. Моя родная. Ближе к вечеру я закончил работать, подписал огромную стопку бумаг, аж рука устала, собрал наши вещи и пошёл будить королеву. — Карницка-а-а-ая, — глажу по волосам, — не хочешь прокатиться до офиса? — Можно, — открыла один глаз, — а что взамен? — Куплю тебе твою гомосятину. — Смузи. — Хуюзи, — шлёпнул, — собирайся.Карницкая
А я так соскучилась по дому, что с детским блеском в глазах рассматривала ночную столицу, попивая мятный напиток. Бриллинг изредка поглядывал на меня и улыбался, кивая своим мыслям. Офис я видела ещё до ремонта, появления мебели, предметов интерьера, могу сказать то, что восхищена проделанной работой. Чувствуется тонкая натура Вани. — Привет, Селена, — заходим в здание. — Здравствуйте, Абаддон и Арадия. — Она меня знает? — Конечно, — кивает, — локальная программа. — Хочу похвалить тебя, — оглядываюсь, — браво, — хлопаю, — твой дебют в роли дизайнера поражает. — Спасибо, я много сил потратил на это, — подходит к лифту, — самое интересное выше. Филиал в Берлине имеет преимущественно бордовые оттенки, а Российский филиал выполнен в графитовых. Видимо, отец разрешил Бриллингу нарушить цветовую гамму корпорации. Выйдя из лифта, я сразу же заметила табличку на двери.«Заместитель генерального директора филиала корпорации БРИЛЛИНГ Евгения Михайловна»
— Как мило, — беру его за руку. — Хочешь заглянуть? — Конечно. Этот кабинет больше, чем моя квартира. Тёмные оттенки, неоновая подсветка по периметру, панорамные тонированные окна, огромное и просторное рабочее место. — Ого, — в шоке, — а там что? — Посмотри, — улыбается. За дверью скрывался выход на крышу. Вид на город прекрасный. — Я ещё сюда что-нибудь куплю. Пока не придумал. Вообще, здесь всё для твоего удобства: потрясающее кресло, отличная техника, уют. — Спасибо, — просияла, — мой кабинет в Германии куда меньше… — Можешь остаться работать здесь, или же, вернуться в Берлин. Я не принуждаю, но был бы благодарен, так как твоя помощь потребуется. — Подумаю и скажу. Хорошо? — Договорились. — Твой кабинет такой же? — Больше, — доволен собой. Действительно больше. Сразу видно, что это кабинет генерального директора или главного злодея. Такое величественное кресло! — Милый кожаный диван. — Угу, — усмехнулся, — как в порно. — Где ты взял эти фото? Во всю стену висело три моих черно-белых портрета. Амалия пыталась попробовать себя в фотографии, и я стала её первой моделью. — Взломал компьютер Бежецкой, — смотрит на снимки, — мне очень нравится. — А если бы я не вернулась? — Они бы всё равно остались здесь. Я тебе поклоняюсь, — подмигнул, — так, — взглянул на часы, — нам бы в аэропорт пора. — Пора. Ваня закинул документы в папин кабинет, и мы покинули офис. — Когда открытие? — На следующей неделе, — открывает мне дверь автомобиля, — ждём недостающую технику и приступаем к работе. — Отлично. Всё хотела спросить, для чего ты покрасился? — Я выцвел, Жень, — рассмеялся, — волосы выгорели. — Когда успел? — Не знаю, — пожал плечами, — они быстро выгорают, а я потом всё это состригаю. — Тебе серёжка в языке не мешает разговаривать? — Нет, — прикусил её, — она мне помогает в другом, — облизнул губы и посмотрел на мои ноги. — Аэропорт, — напоминаю. — Да. Как же грела мысль, что сегодня мы приехали в аэропорт не прощаться друг с другом. Бриллинг засуетился. — Что такое? — Мы можем вернуться в машину и, — оглянулся, — повторить одну интересную вещь. — Боже, — закатила глаза, — потерпи чуть-чуть, мне тоже очень хочется, — прильнула к шее. — А может, в самолёте? В кармане завибрировал телефон.— Бриллинг, — принимаю вызов.
— Госпожа Бриллинг, вас беспокоит господин Ан Ли.— Да, добрый вечер. Рада вас слышать.
— Взаимно. Как и обещал, передаю вам координаты Мэй. Её телефон засекли несколько минут назад, думаю, моя дочь сейчас именно там. Вы помните про своё обещание?— Конечно. Спасибо, господин Ли.
— Ханзо встретит вас. Как раз. — Моя, что такое? — заглянул в глаза. — Звонил Ли, они знают где Мэй, — определяю местоположение, — и мы летим в, — читаю, — Бостон. — Летим в Бостон, — поцеловал в лоб, — кушать хочешь? — Можно перекусить. Мы купили билеты, зарегистрировались на рейс, сдали багаж и отправились в кафе. — Ты так сурово произносишь мою фамилию, когда отвечаешь на звонок. — Это и моя фамилия тоже. Ваня взял меня за правую руку и размял пальцы. — Надо кольцо вернуть на место. — Надо… — Но, — усмехнулся, — я хочу сыграть свадьбу. Подарить тебе сказочный день… — Свадьба — праздник для двоих. — Знаю… Давай после испытаний займёмся этим вопросом? — Бриллинг… — А что? Если нет желания, то так и скажи. Без обид. — Сложно как-то, — вздыхаю, — ещё пару дней назад и мыслей не было о возвращении к тебе, а сейчас мы обсуждаем свадьбу. — Жень, но мы уже женаты, — показывает российский паспорт, — зарегистрирован брак с Карницкой, расторгнут брак с Бриллинг, и опять же зарегистрирован брак с Бриллинг. Везде Евгения Михайловна девяносто восьмого года рождения. — Такая же история, — кивнула в сторону своего, — все страницы тобой исписаны. Бриллинг. Бриллинг. Бриллинг. — Обещаю, всё будет как надо, — целует ладонь. — Давай обсудим это уже после разговора с Мэй? Там будет видно, в каком направлении нам двигаться. Я начинаю моросить. — А ты наденешь чёрный костюм? — Конечно, — улыбается, — уже представляю тебя в красивом белом платье, в туфельках, с фатой… — Фату надевают девственницам. — Секс со мной — не грех. — С каких пор ты стал таким сентиментальный? — С момента твоего появления в моём кабинете. Даже не думал, что наглая девка с завышенной самооценкой может покорить меня одним лишь движением. — И каким же? — Ты даже не шелохнулась, когда я подошёл к тебе сзади. Гордая такая, непоколебимая… — И голодная. — Прости! — Бриллинг, — коснулась щеки, — я много гадостей тебе наговорила, но ты всё равно для меня самый любимый мужчина… — И я тебя люблю, — подмигнул.