Соединенные штаты Америки Штат Массачусетс Бостон
Ханзо — копия своего отца. Осанка, манеры и остальное точь-в-точь. — Иван-сама, — поклоняется, — Евгения-сама, рад познакомиться лично, госпожа Бриллинг. — Взаимно, господин Ли. — К чему всё это? — протянул руку, — привет, Ханзо. — Здравствуй, — улыбается и жмет ее, — Абаддон. — Ты видел сестру? — Нет, сам прилетел где-то час назад, — мотнул головой, — едем? — Конечно. Куда? — Отель «Буря», минут десять, если верить навигатору… — Отлично. Как дети? — Растут, — смягчился, — Ханако что-то лепечет на своем, а Хаябуса делает уверенные шаги. — У вас двойняшки? — Да, — кивнул, — тебе, Бриллинг, тоже пора услышать топот маленьких ножек. — А я его слышу. Ваня с довольной улыбкой показал Ли-младшему фотографию Велиара. — Топает как слон. — Юморист. За пятнадцать минут мы доехали до отеля. Выглядит как притон. Ханзо опустил голову, заметив наше удивление. — У всех есть вредные привычки. — Мэй — наркоманка? — Да… Отец ничего не знает, он не выдержит всей правды, Абаддон. Пожалуйста, не рассказывайте ему. Я решу проблему. Сотруднику в фойе вообще было насрать кто мы. Он как втыкал в телефон, так и продолжил. — Номер? — Триста три. Дверь в комнату была приоткрыта, что вызвало огромное количество вопросов. Бриллинг сразу же достал пистолет и принюхался. — Чувствуете? Кровью вонища. — Мэй! — Ханзо не выдержал. Мужчина ворвался в номер и с душераздирающим криком закрыл лицо руками. Мы увидели чудовищно изуродованное тело Мэй, лежащее на кровати. — Ёбаный в рот, — Ваня прикрыл глаза, — господи. Карницкая, вызывай ментов и скорую. Я не осознавала происходящего, так взгляд замер на ненавистной надписи «Ледники растают». — Да, — достала телефон, — минутку. Ваня увел Ханзо из номера, а я огляделась. Данная картина не вызывала приступов тошноты, или чего-то хуже… В комнате отчетливо видны следы борьбы, на столе стоит еда, алкоголь, сигареты и пакетики с бошками. В луже крови заметила что-то блестящее. — Бриллинг! — крикнула. — Что? — Есть платок или пакетик, — указываю на находку. — Держи, — протянул. Это зажигалка. Красивая, дорогая, и кажется, коллекционная. Ваня молча закрыл девушке глаза… Через двадцать минут на место прибыли полицейские, медики и наши Азазелевцы. Ханзо увезли подальше, ибо у него началась какая-то неконтролируемая истерика. Его втроём успокаивали. Он разнёс весь коридор и проломил дверь в чей-то номер. — Шериф Гродес, — кивнул нам мужчина. — Бриллинг, — показал удостоверение, — «Азазель». — Кажется, Бостон — не ваша территория. — А люди наши, — рявкнул, — вас не предупреждали? — Предупреждали. Наслышан я о вас, корпоратах… А это? — окинул меня взглядом. — Бриллинг, — повторяю. — А-а-а-а, — растянул, — семейный бизнес. — Лучше пообщаюсь с коронером. Удачи, — похлопала по плечу. Коронер — миловидная женщина лет сорока, которая кружила вокруг тела с фотоаппаратом. — Евгения Бриллинг. — Наталья Рейз. — Что скажете? — Ну-у-у, — достала сигарету, — вы же русская? — Да. — Вот и скажу по-русски, — прикурила, — я занимаю должность окружного коронера уже восемнадцать лет, меня сложно удивить… А, — взглотнула, — это, — указала, — будет снится мне в самых ужасных кошмарах. Не знаю суть ваших дел, но человек, такого бы не совершил. Работал зверь какой-то, психопат, которого нужно пристрелить. Вы столкнулись с чрезмерной жестокостью, и вам следует быть начеку. Посмотрите, — выдыхает, — вся поверхность брюшной полости и бёдер отсечены, из брюшной полости удалены внутренности. Груди отсечены, руки изувечены несколькими неровными ранами. Ткани горла рассечены до самых костей. Внутренности обнаружены в различных местах, а именно: матка и почки вместе с одной грудью под головой, другая грудь под правой стопой, печень между ногами, кишки с правой стороны, а селезёнка — слева от тела. Поверхность брюшной полости и бёдер лежит на столе. Многочисленные разрезы, нанесённые беспорядочно по всем местам. Горло рассечено до самых позвонков. — Полное заключение дадите почитать? — Да, — кивнула, — только напьюсь до безпамятства. — Сколько прошло с момента убийства? — Часа три, — задумалась, — кровь не засохла, да и тело слегка теплое. Она была жива и всё чувствовала… Ждите заключение. — Спасибо. Посмотрев на простыню, которой накрыли тело, меня передернуло. — Замерзла? — Бриллинг приобнял за талию. — Угу, — не могу оторвать взгляд. — Пойдём. На сегодня достаточно.Несколько часов спустя
Мы поселились в одной из корпоративных квартир Бостона. Бриллинг разговаривал с отцом и местными Азазелевцами, а я приходила в себя. Холодный душ не помогал… Как стереть из памяти увиденное? Так надеялась, что нам удастся вразумить Мэй и найти Марию, попытаться закончить дело миром. На Бриллинге нет лица. — Мы вылетаем в Пекин завтра. Тело перевезут туда, там же состоятся похороны. Господин Ли и твой отец будут ждать нас там. — Хорошо, — смотрю в одну точку. — Я пришёл ни один. К нему подошёл Михаил. — Добрый вечер. — Какого черта? — в шоке. — Он в помощь. — Евгения, успокойтесь, я действительно хочу помочь, потому что поступки Марии выходят за рамки дозволенного. — А взамен? — Ничего не прошу. Безвозмездно. Она гадит всем подряд, и я хочу найти эту суку. — Миш, расскажи, что случилось, — махнул рукой. — Мария слила конфиденциальные данные корпорации в сеть, и федералы заинтересовались этим. Многих наших людей задержали, некоторые погибли. Если кратко, Мари устроила мне веселые выходные… Нас пасут круглосуточно. — Деятельность корпораций — лакомых кусочек для федералов. Они считают, что мы — обнаглевшие ублюдки, — поясняет, — и с ними у нас своего рода война, но тихая. — Однако, — взглотнула, — коронер нормально со мной общалась. — А шериф дал понять, что ещё одно моё слово, и федералы будут здесь через минуту. Кто-то лоялен к нам, а кто-то нет. — Мэй имела близкие отношения с Марией, у меня есть доказательства, — мужчина подошёл к окну, — у них был общий знакомый — Эш. — И где этот Эш? — В Токио. — Нам по пути. — Подождите, и как они связаны? Карницкий и Бриллинг отвели взгляд. — Ваня? — Мэй и Мария трахались, а Эш был поставщиком отменной дури. — Шутишь? — Нет, — ответил Михаил, — могу показать. — Моя сестра — лесбиянка? — Бисексуалка. Я в нокауте. — Позвольте, — замялась, — насыщенный день. Вань, — посмотрела на него, — принимай решение. Я с тобой буду согласна в любом случае. Как только голова коснулась подушки, то моментально уснула.Утро
Разбудило меня уведомление. Какое громкое. На электронную почту пришел отсканированный образ итогового заключения по вскрытию.«На шее виднелся четкий разрез. Он был шести дюймов в длину и начинался на два с половиной дюйма по прямой линии ниже угла челюсти, на три четверти дюйма над неразделенной мышцей. Разрез был очень чистым и немного отклонялся вниз. Артерии и другие сосуды были перерезаны насквозь. Разрез через ткани с правой стороны был более поверхностным и заканчивался примерно на два дюйма ниже прямого угла челюсти. Глубокие сосуды на той стороне не пострадали. Из этого было ясно, что кровоизлияние было вызвано частичным разрывом левой сонной артерии, для этого можно было использовать небольшой острый нож… Кожа и ткани с живота от рёберной дуги до лобка удалены и разделаны на три куска. Правое бедро рассечено с передней стороны до самой кости, кусок кожи, включая внешние половые органы и часть правой ягодицы. С левого бедра удалены кожа и мускулы до самого колена. На левой голени глубокая рана, проходящая через кожу и ткани до глубоколежащих мускулов, она начинается на пять дюймов выше лодыжки и тянется до колена. На обеих руках и предплечьях обширные рваные раны. На большом пальце правой руки виден поверхностный разрез длиной около дюйма и подкожная гематома, на задней части кисти есть несколько ссадин. При вскрытии грудной клетки было обнаружено, что правое лёгкое было минимально наполнено ввиду наличия старых стойких спаек. Нижняя часть лёгкого была оторвана и удалена. Левое лёгкое осталось нетронутым. На верхушке лёгкого была обнаружена спайка и несколько — на задней части. В самой ткани лёгкого было несколько твёрдых узелков. Перикардиальная сумка была рассечена снизу, сердце отсутствует. В брюшной полости найдены частично переваренные куски пищи: рыбы и картофеля, схожие остатки пищи были найдены в остатках желудка, прикреплённых к кишечнику… Смерть наступила от болевого шока, так как на момент гибели жертва была жива… Биохимический анализ крови показал следующее: в крови обнаружены такие вещества, как ацетон, литий, амфетамин, толуол и соляная кислота. Препарат представляет из себя алкалоид тропанового ряда, метиловый сложный эфир бензоилэкгонина, или же, кокаин.»
Бриллинг застал меня со слезами на глазах и трясущимися руками. — Тебе нельзя такое читать, — забирает телефон. — Она… Она живая была. Какой надо быть тварью, чтобы такое, — в ярости, — совершить? Так туши разделывают!Китай Пекин Бриллинг
Я успокоил её, но с огромным трудом. В резиденции господина Ли проходило прощание с Мэй. — Где Евгения? — дядя Миша. — Они с Амалией помогают там, — достал сигарету, — мужчин не пускают. — В закрытом гробу хоронить будут? — Кремация. А так, лицо практически не пострадало, в МОРГе сделали красиво. — Ты как? — Да пиздец… Всё ещё перед глазами это месиво и запах крови. Я даже не ел. — Михаил-сама, Иван-сама. Увидев старого друга, Михаил Александрович просто обнял его. По-человечески. Господин Ли украдкой вытер слёзы и поблагодарил за поддержку. — Спасибо, Михаил. — Присядем? — Давайте лучше прогуляемся? Погода, на удивление, хорошая. Мы отправились к водопаду. — Михаил, ты говорил, что у «Азазеля» война с «Иорданом», да? — Верно. — Твоя дочь — мишень, — сложил руки за спиной, — и если бы я не знал, что ты сам пострадал от её рук, то объявил бы врагом… — Я виноват… — Нет, — перебил её, — дети не отвечают за родителей, и родители за детей не отвечают. Когда птенец подрастает, то он покидает гнездо, связь прерывается… Евгения подает большие надежды, можно сказать, что ты хороший отец. Мы с Евгенией договорились о том, что я выдаю координаты Мэй, а «Азазель» закрывает Пекинский филиал. Разговор не состоялся, а значит, предлагаю сотрудничество. Дела «Азазеля» меня не касаются, но это… Твоя война, теперь и моя тоже. — Я закрою все филиалы в Китае. Это твоя земля. Интересно. — Чересчур. — Достаточно. Иван, правда, что минувшей ночью убили коронера, который выехал на убийство? — Да, — отвечаю, — пуля в лоб. Жене я ничего не стал говорить. — Почему? — Ан. — Вы бы видели её состояние. Она в шоке. — Иван, будьте добры, найдите Ханзо. Прощание вот-вот начнётся… Дядя Миша кивнул мне, и я удалился. У ворот стояла машина с Азазалевскими номерами. — Добрый день, — вылез МакАллистер. При виде Сэма у меня, почему-то, сердце ёкнуло. Странно. — Здравствуй, Асмодей. — Абаддон, — скривился. — Тебе помочь? — С каких пор такая забота? — Это не забота, а вынужденная мера. Из-за Карницкой. — Прелесть, — подходит, — что мы имеем? — Изувеченный труп, убитого коронера, и дохуя вопросов. — Принял помощь Михаила? — А был другой выбор? Он знает о ней то, что может быть полезным. — Не осуждаю. Абаддон, — вздохнул, — давай не втягивать в это Женю? Пусть сидит в офисе, занимается обычной работой, а не смотрит на резню. Я разговаривал с ней минут десять назад, и она сломлена увиденным. — Думаешь, — подошёл к нему, — мне нравится? Она — будущее корпорации, и что будет, если Женя станет офисной крысой? Самому больно на неё смотреть, не спорю, — достаю сигарету, — но Сэм, былое не вернёшь. — Не обижай её. — Со своей женой, — выделил интонацией, — мы сами разберёмся. — Какой же ты мудак. — Но не занудная тихоня. Пошли, — махнул рукой, — поешь хоть, а то страшнее обычного. — Замолчи, — рявкнул.Вечер Карницкая
Мне плохо. Морально убита… Хочу стереть всё из памяти, чтобы нормально дышать. Больно. Бриллинг кружил вокруг меня как курица-наседка. — Жень, — приобнял за плечо, — хочешь чего-нибудь? Любое желание. — Чаю хочу, — тихо ответила, — и смыть с себя этот день. — Иди отдохни, а я всё сделаю, — поцеловал в макушку. — Спасибо… Я прилегла на кровать, и услышала стук в дверь. — Кто там? — Не знаю, — достал пистолет из кобуры, — зайди в комнату. Кто-то очень настойчиво долбился в дверь. — Откройте дверь, ФБР! — Началось в колхозе утро… Как только он подошёл, то спецотряд выломил дверь. — Оружие на пол! Мордой в пол! Живо! — Тихо! Тихо! — положил пистолет. В окна залетели агенты, осыпая нас осколками стекла. — Мордой в пол! — Евгения, — Ваня обернулся, — подними руки. — Ладно… На груди появились лазерные метки, а люди были готовы выстрелить в любой момент. Отряд расступился, пропуская человека в белом пальто. Слегка полноват, чуть ниже меня, имеется шрам на щеке. Похож на типичного банкира. — Супруги Бриллинги, — улыбается, — доброй ночи. — Ты кто? — Детектив Ривер. А я не понял, почему они не лежат? Меня схватили и грубо положили на пол, прижимая голову. — Сука! — вырывается, — не трогай её. — Какая милая сцена. Вы обвиняетесь в серии жестоких убийств, подделки документов, мошенничестве, и да, оскорбления чувств верующих. Я ненавижу немцев и корпоратов, а вы — два в одном флаконе. — Странно, — усмехаюсь, — твоя мама не рассказывала об этом. — Хороша, — рассмеялся Бриллинг. И тут же последовала расплата. Детектив переступил через Ваню, и запустив руку в мои волосы, грубо поднял голову вверх. — Вам слова не давали. Когда настанет очередь говорить грязным подстилкам, я сообщу. В лопатку упёрлось дуло автомата. — Я твоей жене сообщу, где твой труп лежать будет, — не унимается Бриллинг, — как только выберусь. — Вы не выберетесь. — А зачем куда-то труп отвозить? Достаточно коробки из-под микроволновки. Как хомячка зароем. — Адам. Адам передёрнул затвор. — У меня сегодня праздник. Вся пятёрка главных корпоратов в отделе: Карницкий, Карницкий-младший, МакАллистер и двое Бриллингов. Чем бы побаловать себя? — Хуём в жопе, — хором. — Поехали, — щёлкает пальцами.