Доверяю

Австралия

В ожидании багажа, мы отправились в кафе. — Итак, новости мира, — ведущая улыбнулась, — Николай Третий — Император Всероссийский объявил своего бастарда, а точнее, дочь от певицы Амалии Бежецкой, законной наследницей престола. Государь сообщил, что в скором времени состоится торжество бракосочетания, а после и коронация госпожи Бежецкой. Это первый в истории династии Романовых случай, когда бастарда объявляют законнорождённым ребёнком, и заключают брак с человеком, не имеющим дворянского титула. Представители императорской семьи ситуацию комментировать отказываются. Я рада за неё. Господи, она же там с ума сходит… — Хоть у кого-то всё хорошо, — пью кофе. — Он ей все мозги вынес. Бежецкую сложно в ЗАГС затащить, а уж тем более в церковь. — Ты же затащил. — Обижаешь. Она меня, — подмигнул, — единственная женщина, на которой я захотел жениться сам — ты. — Это комплимент? — Да. Пошли… Поднявшись, Ваня еле удержал равновесие, схватившись за стул. — Ты чего? — подхватила его. — Таблетки, — скривился, — у меня их нет, а должен принимать каждый божий день по шесть штук. Тип моего вируса слишком агрессивен, и только препараты могут удерживать его, не позволяя развиваться в организме. — И что нам делать? — Искать таблетки. Проблема в том, что этот препарат в обычной аптеке не купишь, да и вообще достать тяжело… Я слабею. — Так, — выдыхаю, — давай попробуем найти их здесь. — Я пытался найти в Японии, но увы. Мне привозили его коробками из Шотландии. И да, аналоги не помогают… — Почему молчал? — Думал, что справлюсь с этим… — Давай обратимся к местным врачам? — Им нужна история болезни, а у меня её нет. Пришёл парень, заявил о том, что у него ВИЧ, и требует определённое лекарство. Ноль подозрений. — Сколько времени осталось? — Где-то дня три, пока действуют препараты. Потом вирус очнётся и начнет жрать меня. Добравшись до города, мы нашли самую крупную аптеку. Еле как уговорила Бриллинга попытаться. — Добрый день, — улыбается, — мне нужны вот эти лекарства, — протянул рецепт. — Минутку, — читает, — аналоги не подходят? — К сожалению. — Тогда, дайте время. Я посмотрю, что из этого у нас есть. Если она сейчас вынесет всё необходимое, я запишу Ваню в главные паникёры мира. — Тут две последних пачки осталось. Возьмёте? — выглядывает. — Да. Давайте всё в двойном размере. Фармацевт пробила лекарства, и с милой улыбкой попрощалась с нами, пожелав здоровья. — Паникёр. — Это невозможно, — смотрит в пакет, — в России и чего-то одного найти не мог, а тут всё в свободном доступе! — А таблетки для сердца? — Купил в Токио. С этим проблем не возникло. — Держи, — протягиваю воду. Бриллингу легче не стало. Я про его настроение и выражение лица. — Что такое? — В Австралии нет филиала «Азазеля». Здешнее правительство не согласилось на сотрудничество, и это меня напрягает. Никаких корпоративных квартир, транспорта и помощи. Только дешёвые мотели, самостоятельность и какая-нибудь старая развалюха. — Хуже той комнаты нет. — Хо-хо, — улыбается, — есть. На окраине города была гостиница. Хотя, от гостиницы одно слово. Максимально глухой район. Две кровати, стол со стульями, холодильник, и слава Богу, ванная комната с раковиной. Нет телевизора, радио, один бедный светильник и лампочка. Прелесть какая. Разложив вещи и продукты, я принялась что-то готовить, а Бриллинг ушёл мыться. Я завидовала Винчестерам. Они путешествуют по стране, убивают нечисть, спасают людей. А сейчас, оказавшись в их шкуре, поняла, что весёлого мало. Точнее, вообще нет. Мы летели практически девятнадцать часов с двумя пересадками. Я так устала, что из последних сил режу овощи на салат. — Иди помойся, — вытирает голову, — я пока всё закончу. Перелёт был долгим. — Спасибо, — положила нож. Водичка тёплая такая, прям хорошая. Как же хочется домой… Понимаю, что ещё долго будем гонимыми псами, и от этого только хуже. Выйдя из душа, обработала свою губу, сделала тугую повязку на ногу, ибо та всё ещё болит, переоделась. — Есть что стирать? — Ну да, — кивнула. — Давай. — На руках стирать будешь? — Нет. Открыв дверь кухонной тумбы, он показал мне стиральную машинку. — Это что, люкс? — Я сам охуел, — рассмеялся, — ты пока поешь, а мне надо сходить деньги снять. Видимо, у людей проблемы с картами. Ваня приготовил простенький салат и разогрел картошку с мясом. Мясо благополучно переложила в его тарелку. Не могу и всё. От одного вида плохо. Он вернулся с игривой улыбкой, при этом что-то пряча за спиной. — Ты у меня совсем поникла. Хочу поднять тебе настроение. Бриллинг вручил мне миленький букет из розовых кустовых роз с ленточкой. — О-о-о-о-о, — растаяла, — зачем деньги тратишь? — Прекрати. Мужчина подошёл ко мне и обнял. Стало спокойнее… У него восхитительный аромат кожи. — Это ерунда, по сравнению с тем, что я сделаю для тебя в будущем, Карницкая. — Спасибо, — голос дрогнул, — спасибо. Поставив цветы в кастрюлю, ибо ничего другого не было, мы поели. — Кстати, — открыл ноутбук, — я нашёл информацию по нашему Эшу Картеру. — Как узнал фамилию? — Якудза перед отъездом вспомнил. Двадцать семь лет, не женат, детей не имеет. Отец ушёл из семьи, когда Эшу было четыре года, а мать вышла замуж. В пятнадцать лет бросил учебу, был судим за кражу. — А что с матерью? — Она действительно больна. Отчим систематически избивал жену и пасынка. Два года назад, — читает, — из-за травмы, мать осталась инвалидом, но какое-то время могла о себе позаботиться. Неделю назад у миссис Билл случился инсульт, и отказали ноги. — Получается, он не соврал, и уехал ухаживать за матерью. — У неё есть сиделка. Стоит проверить. Может, мама — лишь оправдание? Почувствовав запах жареного пацан просто свалил. — И как это сделаем? Здравствуйте, мы сбежавшие корпораты, которые находятся в международном розыске. Ваш сын связан с моей ебнутой сестрой, и толкает дурь. Поболтаем? — Нет. Здесь рядышком живет мой «должок». Она поможет. — Ты опять спас человеку жизнь? — Она — бывшая жена одного из Азазелевцев. Хорошая женщина, на самом деле. Правда, ныне покойный бывший супруг у нее — отборный психопат. Хлоя благодарит «Азазель» за то, что началась война и его убили. — Странно. — Но полезно. Я его и убил, кстати. — А за что? — Нечего со мной спорить. Если сказал, надо делать так, как сказал, а не придумывать что-то своё. — Твои руки действительно по локоть в крови. — Нет, уже в ней захлебнулся, — мило улыбается, — Жень, я предупредил тебя ещё тогда. Моя история написана кровью. Мне абсолютно поебать, кого и когда надо завалить. — Знаю, — кивнула, — но вместе с этим, я знаю, что ты можешь быть нежным, заботливым, внимательным, и даже искренним, моментами милосердным… — Только с тобой. Ни одна из моих женщин не видела такого отношения к себе. — Амалия рассказывала. Ответь, почему именно я? Мы развелись, у каждого были новые отношения, но ты не отступил. — Нашёл ту, что заставила жить. Поклялся всю жизнь за тобой идти, — пожал плечами, — раньше у меня была только работа, девки, тусовки, драки, а поговорить не с кем. Я тоже человек, и мне, как всем, нужен партнёр. — Какие откровения. — Да, и думаю, на сегодня достаточно. А то ещё зазнаешься. — Но ты справлялся один. — И бухал как чёрт. Я тогда практически спился. Весёлое было времечко… Благо, дядя Миша опять вломил мне, раздал пиздячек и отправил в Петроград, где тебя и встретил. Профилактика от твоего отца — штука эффективная, но приятного мало. Не советую. Карницкая, ответь на мой вопрос: почему я? — Потому что. — Так и не можешь сказать «Бриллинг, я люблю тебя»? — Бриллинг, я люблю тебя. — Ноль искренности. Спасибо. Никогда первая просто так этого не скажешь… — Вань… — Так и скажи, что не испытываешь того же. Закатив глаза, я залезла на него сверху и обняла за шею. Надеюсь, что этот стул нас выдержит. — Не отводи взгляд, — придержала за подбородок, — я здесь, а не слева. Скажи, разве мои действия не показывают любви? — Показывают, но хотелось бы слышать. — Я о ней говорю, — потянулась к губам, — другим языком. Поцелуй был мягким, нежным, можно сказать чистым и до ужаса наивным. Его руки сразу же обхватили моё тело, буквально вжимая в себя. С каждой секундой поцелуй становился всё глубже, грубее. Бриллинг подхватил меня, аккуратно укладывая на кровать. — Знаешь, — тянусь к ремню, — мне казалось, что ты предпочитаешь снизу. — Я люблю трахать тебя в любых позах, — прикусил губу, — плевать, главное, чтобы ты кричала и просила не останавливаться. Руки, — перехватил, — куда потянулась? — Куда надо, — прищурилась. Он снял ремень и зафиксировал мои запястья, заводя руки над головой. В предвкушении я простонала, прогнувшись в спине. — Нет. — Нет?! — Во-первых, я устал, во-вторых, нет презерватива, а в-третьих, только сегодня начал принимать терапию. — В моём рюкзаке целая пачка, — облизнула его шею. — Тогда, мы исключаем второй и третий пункт. Я устал, — поднимается и освобождает мои руки. Охуеть. — Ты мне впервые в сексе отказываешь. — Я кончу минуты за три, дай Бог пять, и ты останешься неудовлетворённой, а я с клеймом скорострела, либо же, усну в процессе. — Уснёшь? — Получаю удовольствие, расслабляюсь. Смотри, какой бы вариант я не предложил, ты в минусе. Могу тебе подрочить, или, — облизнулся. — Ой, — фыркаю, — ничего не надо. Так и скажи, что не испытываешь ко мне влечения. — Стоп! Сейчас ты на меня обижаешься? — Я не обижаюсь, — с гордо поднятой головой иду в ванную комнату. — Карницкая! Переиграла и уничтожила. Надев длинную обтягивающую майку на голое тело, вышла, и молча улеглась на кровать. — Серьёзно? — обомлел, — тебе нельзя носить майки, это же преступление против любого вида воздержания! Мне не уснуть. — Твоя проблема. — Карницкая, ты дразнишь во мне зверя. Его глаза. Они смотрят с дичайшим желанием и любовью. Он такой красивый. — Ясно. Подлетев ко мне, Бриллинг оголил мою попку, оставляя шлепок. — Делай что хочешь, — уткнулась носом в подушку. — Ладно. Вообще наплевать. Расстроил меня. Почувствовав два пальца внутри себя, и горячие губы Ивана Францевича на коже, невольно простонала, выдавая свой коварный замысел. — Вон оно что, — прошептал на ухо, — специально это сделала, да? — Да, — довольная. — Я тебя услышал, — ускоряет темп, — моя мокрая девочка… Мужчина скинул с себя лонгслив, и связал им мне руки. — Будешь моей маленькой секс-куклой. — Подумаю. — Это не вопрос. Он поставил меня на колени, а после медленно провел языком по половым губам. Еле сдерживаюсь, чтобы не застонать снова. Это нечто. Язык Бриллинга — восьмое чудо света. Такие вещи вытворяет. Каждое движение вызывало неистовое наслаждение. Ваня ускорялся всё больше и больше, впиваясь в меня с новой силой. — Хороша, — шлёпнул снова. Я искусала все губы, но всё равно сдалась, простонав настолько сладко, что вызвало стон у Бриллинга. Отлизывал так, словно за это медаль дают. Ему нравится, я знаю. — Да-а-а-а… Да, — обернулась, — не останавливайся, умоляю. — Умоляешь? — Да! — Нет, — усмехнулся. Прекратив, мужчина надел презерватив, и резко вошёл внутрь, наматывая волосы на кулак. Первое движение бедрами было достаточно грубым, позволяя ему оказаться максимально глубоко. — Ты же знаешь, — укусил за шею, — меня не надо злить… — А мне нравится, — выдохнула. — Нравится? — ещё раз, — Карницкая, я тебя сейчас оттрахаю так, что ты завтра ходить не сможешь. — Оттрахай, — облизнула губы. — Хорошо, — кивнул. И он оттрахал. Это было грубо, жёстко, и охуенно. Кусала простынь, и не могла произнести ни слова, так как дыхание сбивается от его движений. Я чувствовала, как по ногам течёт смазка, а внутри всё пульсирует и сжимается. Бриллинг дико кайфовал, когда трахал меня в таком темпе. Он рычал, подобно зверю, кусал моё тело, натягивал волосы… Притянув к себе, Ваня одной рукой придушил, а другой начал массировать клитор. — Господи, — простонал на всю комнату, — как же ты сжимаешь мой член, Карницкая, — прикусил мочку уха, — с виду такая белая и пушистая, а на самом деле, любишь, когда тебя душат и раком трахают… Чертовка… Разорвал ненавистную майку, обхватил грудь и лишь продолжил наращивать темп. Мне нравится… Помещение наполнилось стонами, шлепками и атмосферой дикого секса. Перевернув на спину, Бриллинг лёг на меня, закрывая мне рот рукой. Обожаю, когда так. Одно наслаждение лежать под этой огромной спиной. Он бессовестно и страстно целовал мою шею, ключицы, оставляя за собой засосы. Когда ноги затряслись от нахлынувшего оргазма, мужчина убрал руку, и ускорился до предела. — Бриллинг, — прогибаюсь, — Бриллинг… Боже… — Знаю, — облизнулся. Соскочив, он снял презерватив, и притянув меня за волосы, так же грубо оттрахал в рот. — М-м-м, — запрокинул голову назад, — хорошая девочка… Возьми его полностью. У меня это получилось. Потекли слёзы из глаз, но мне по-прежнему было очень хорошо. Как самая послушная, облизнула головку члена и высунула язычок. С громким стоном Бриллинг кончил мне в рот. Его сперма кисло-сладкая. Не вызывает отвращения, наоборот. Я покорно слизала всё до последней капли, а после облизнулась, намекая на повтор. — В следующий раз, — пытается отдышаться, — я тебя к кровати привяжу и оттрахаю в задницу. Поняла? — Поняла, — подмигнула, — когда следующий раз? — Я не шучу, — закинул мокрые волосы назад. — Я тоже. — Согласна на анал? — Давно согласна, — усмехаюсь, — это ты всё решиться не можешь. Классика, да классика. Ваня аж иначе посмотрел на меня. Он в шоке. — Мне хочется чего-то новенького… Чтобы ты драл меня в попку, и одновременно пальчиками ласкал внутри. — Я прямо сейчас хочу жениться на тебе ещё раз, — округлил глаза, — какая ненасытная. — Этим, — обхватила член рукой, — насытиться невозможно. — Женя, — застонал. — Я в душ. Ты со мной? — Попозже. Довольно улыбаясь, прошла в ванную комнату, снимая с себя порванную майку. Ноги трясутся. — Сорок минут, — остановилась у двери. — А? — Ты кончил за сорок минут. — Время засекаешь? — Лишь проверила. Бриллинг? — Что? — поднимает вещи. — Я люблю тебя. — И я тебя, — расплылся в улыбке.