За три недели до события
Ваня очень тяжело переболел ветрянкой. Головная боль, жар, озноб, полное отсутствие аппетита, тошнота, всё тело чешется. Ночью становилось ещё хуже. Бриллинг практически не спал из-за этого, а я проводила всю ночь напролёт рядом с ним. — Иди поспи, — слабо махнул рукой. — Я тебя не оставлю, — вытираю пот со лба. — Заразишься. — Ничего страшного… Попей водички с лимоном. — Я скоро срать буду этой водичкой с лимоном, Жень… Плюс ко всему, его одолели кошмары. Мужчина истошно кричал во сне. — Прости меня. — За что? — протянула градусник. — Скоро проверка, а я заболел и всё на тебя скинул. — Перестань. Я тоже могу заболеть. — Нет, уж лучше я, чем ты. Из-за температуры ранение плохо заживает, и каждая перевязка давалась с огромным трудом. — Ну-ка, — прилегла на край, — иди сюда. Я холодненькая. — Заражу. — И что? Он мог существовать только под вентилятором, включённым на полную мощность. — Давай-давай, может, уснешь даже. В Петергофе льют дожди, холодно. Ваня улёгся мне на грудь, пытаясь унять дрожь по телу. Через несколько минут успокоился, а после наконец-то уснул. Мы с Велиаром спали в другой комнате, чтобы от нас не становилось ещё жарче. Однажды, нам пришлось вызывать скорую помощь, так как у Вани поднялось давление и кровь хлестала из носа. Это были самые тяжёлые две недели в моей жизни. Я хотела ему помочь, но не знала как. Вот бы можно было бы перенять часть боли на себя, лишь бы Бриллингу легче стало. Время шло, и он наконец-то стал чувствовать себя лучше. — Ты чего ходишь? — зашла домой. — Решил, что стоит приготовить ужин, — держится за край кухонной тумбы, — ты придёшь с работы и будешь голодной. — Вань… — Я справился. Мяско получилось суховатым, но картошка вкусная. — Сколько температура? — Тридцать восемь и один. — Таблетки? — Пил. — Укол? — Пошли, — грустно вздохнул, — сколько там ещё? — Ещё шесть, с тем, который поставлю сейчас, — иду в ванную комнату, — семь. — Ещё три дня… У этого человека есть татуировки, он с лёгкостью может сам себе вправить руку, сустав, нос, зашить рану, но иглы — нет. И да, папа от меня тоже шарахался. — Я же не болею. — И что? — заходит в респираторе, — вдруг, ты лишь переносчик? Как он? — Легче, но всё ещё слаб. — Послезавтра состоится свадьба Амалии и Николая, а через несколько дней начнётся проверка. — Я знаю, пап… — Бриллинг пойдёт? — Мне бы не хотелось, так как только-только он встал на ноги и начал спать. Высыпаний уже нет, зелёных точек тоже, но я переживаю. — За колено? — Да. Рана затянулась, воспаление относительно ушло. — Хромает? — Сильно. Уже начал говорить о том, что ему нужна трость. — Это скажется на нём… — Тем более, — перевожу тему, — я и сама не хочу на свадьбу идти. — Евгения… — Пап, серьёзно. Амалия знает о моих претензиях к ней, но делает вид, что всё хорошо. — Появись хотя бы на официальной части. Нельзя отказывать государю. — Поговорю с Бриллингом и решим этот вопрос. Ваня был в игривом настроении, когда я вернулась домой. Точно, совсем забыла про то, что дома у нас живёт маленькая Чокупила. — Чем занимался весь день? — Ты удивишься. Я сегодня собрал все свои силы, знания, навыки и умения, а после чего, буквально душу отдал и проспал весь день, — улыбается. — Молодец! — Заказал доставку. Извини… — Прекрати. Температуру мерил? — Тридцать семь и один. — Наконец-то, — ставлю чайник, — тебе становится легче. — Жень, кажется, я останусь хромым. Рана затягивается, а нормально ходить не могу. — Давай мы подождём, ладно? — Чего ждать? Как с хромотой буду на миссии ездить, тренироваться, обучать? Что, мне теперь в кресле поселиться? — Вань… — Подождём, — кивнул, — я понял. — Завтра утром еду анализы сдавать. Ты со мной? — Можно. — Что по поводу свадьбы? Мы едем? — Давай на венчание сходим, а там посмотрим? Это наш долг. — Разве, твои погоны не слетели? — Нет. Я договорился. — С Николаем? — Да, — кивает, — помнишь, меня два дня не было? Я же на императорской даче был. Самогон пили, шашлыком закусывали. Говорю, мол, Коля, я ж действовал во благо страны нашей, империи, дочь пытался твою защитить, а эти суки на меня статью повесили. Он мне, — улыбается, — Ванёк, не ссы, здесь мы всё поправим как надо, будет шито-крыто. Считай, дома ты не уголовник, а остальные пусть нахуй идут. И жене твоей тоже такое сделаем. — И-и-и? — Хуи. Сняли с нас судимость, но на территории Империи. — То есть, все осталось как раньше? — Ясен хуй. Я же Бриллинг. Бриллинг Иван Францевич — допиздиться с любым и за любого. Узнаю своего Ваню. Опять идиотские и пошлые шутки, самолюбование, эгоизм. Всё в лучшем виде.Утро
С восьми часов мы уже в клинике. Бриллинг заметно нервничает, но старается это скрыть от меня. — Всё будет хорошо. — Разумеется… Ходил из стороны в сторону и громко топал. После сдачи анализов, вышла из кабинета и села на диван, ожидая Ваню. Как-то долго его нет. — Бля, — выходит, — я так устал, — усмехается, — аж забыл, что такое др… — Иван Францевич, — оборачиваюсь, — прекрати. Нам сказали погулять до обеда, и мы отправились в ближайшее кафе. — Ты чего так долго? — Не мог найти нормальную порнуху, пришлось дрочить по памяти, — рассмеялся. — Фу… — Знала же ответ на вопрос, — продолжает хохотать, — зачем спросила? — Думала, ты постесняешься хоть. — Я сказал правду. — Как себя чувствуешь? — Проснулся тяжело, а так, нормально. Время пролетело слишком быстро, и вот, мы уже сидим в кабинете у врача. — Евгения Михайловна, анализы идеальные, — улыбается, — продолжаем пить витамины. Иван Францевич, вы переболели, да? — Да, — кивнул. — Но, что могу сказать, спермограмма хорошая, даже очень. Сейчас выпишу вам препараты для полного выздоровления, вы их попьёте, и уже, я думаю, можно будет попытаться оплодотворить яйцеклетки. — То есть, я выхожу на сдачу? — Да. Как раз пройдёт больше недели, Иван Францевич уже поправится, а вы пока пройдете гормональный курс. — Подождите, — Бриллинг, — сперматозоиды ожили? — Активные ребята. — И ещё один вопрос, — растерялся, — сейчас проходит больше недели, мы оба готовимся, сдаем биоматериалы, вы в лаборатории это все делаете, а потом эмбрион подсаживают, и нам остается ждать? — Да. Всё верно, Иван Францевич. — Охуеть… Ой, — прикрыл глаза, — простите. Я от радости. — Руководство по подготовке я вам выдам. Из клиники он вылетел на крыльях счастья. — Хоть бы всё получилось! Господи, я сбегаю в церковь и куплю все самые дорогие свечки! — Ваня, — хохочу, — это работает иначе. — И всё же. Я не бесплодный, — подмигнул мне, — есть порох в пороховницах!День свадьбы Николая Третьего и Амалии Бежецкой
Бриллинг и его парадная форма — любовь с первого взгляда. Я решила не выделяться, и тоже надела парадную форму. — Мы как на парад собрались, — кручусь вокруг зеркала. — Песню запевай, — улыбается, — как ты? Я начала гормональную терапию. Уколы в живот, таблетки. Постоянно хочу спать. — Засыпаю. — Сходим только на торжественную часть. Потерпи чуть-чуть. — Договорились. Размах свадьбы действительно императорский. Живые цветы, золото вокруг, кареты, аристократы хвастаются друг перед другом ювелирными украшениями. Меня затошнило от огромного количества ароматов, сразу же закружилась голова. — Жень, — придержал за руку, — что случилось? — Принюхайся. — Воняет всем подряд, да, — протягивает стакан с водой, — пойдём в зал. Там лучше будет. Я села рядом с окном, и стала жадно хватать воздух. Как же плохо… Вообще не отражала происходящего. Раньше такого не было. Нас попросили всех встать, когда Николай с Амалией появились в зале. У неё очень красивое платье, усыпанное камнями, длинный шлейф, фата. Девушка светится от счастья. — Может, нам тоже свадьбу отыграть? — тихо прошептал Бриллинг, обнимая меня сзади. — А тебе хочется? — Мне хотелось бы увидеть тебя в белом платье, — наклонился, — с папой под руку. — Почему бы и нет? Хуже становилось с каждой секундой. Мне дышать нечем. Зачем так брызгаться духами? Плюс ко всему аромат ладана, церковных свечей. Мне стоило огромных усилий дотерпеть до конца, и выпорхнуть на улицу. — Вообще плохо? — Ага, — киваю. — Так, поехали домой. Умоешься там, ляжешь как надо. — Сказать бы им. — Куда вы собрались? За нашими спинами возникла Амалия. — Жене плохо, видимо, жара. — Ты умираешь? — Нет, — отпиваю воду. — Тогда, оставайся. Другой причины я не вижу для того, чтобы уйти с моей свадьбы. Это звучало очень грубо. — Бежецкая, — прорычал Бриллинг, — опять забываешься? Сегодня я не стану портить тебе настроение и доводить до слёз, а вот завтра, — улыбнулся, — напомню тебе где твое место. Скажи спасибо, что вообще пришли, после твоего скандала. — Спасибо, — опустила глаза. Амалия его боялась. — Как всегда, Жень, — закатила глаза. — Я останусь и заблюю тебе всё платье, поняла? — рявкнула, — тридцать градусов жары, мы полтора часа провели в этой сауне, — указываю на собор, — мне плохо. Подтверждением моих слов стала тоненькая струйка крови из носа, которая запачкала мою форму. — Жень? — Бриллинг. — Порядок, — пошатнуло. Девушка дёрнулась от увиденного. — Прости, я думала… — Увидимся позже. Ваня аккуратно поднял меня на руки и понёс в сторону машины. Папа с беспокойным взглядом подошёл к нам. — Что такое? — приложил руку ко лбу. — Перегрелась девка, — включил кондиционер, — всякое бывает. — Платочек… Дай платочек. — Держи-держи, моя хорошая, — протягивает, — вы домой? — Да, — кивнул. — Воды и побольше. — Понял. Дома я остыла и пришла в относительно адекватное состояние. — А может, ты уже беременна? — Во-первых, тебя не было дома больше месяца, во-вторых, ты болел две недели, и секса у нас не было, а в-третьих, вчера в клинике были. — Я об этом как-то не подумал… Уже завтра начнётся проверка, помнишь? — Разумеется, Вань, — кивнула, — такое не забыть. Но как мы сможем уместить всех? — Они же группами приедут. В два этапа, не переживай, справимся.Неделю спустя
Подготовка к сдаче шла полным ходом, как и проверка, соответственно. Нормативы, задания, тесты. Мы с Ваней сдавали всё сами и принимали у других. Приезжали домой поздно, уже после полуночи. Злые, уставшие. — Почему в России проверка? — Нам не выехать на пределы страны, Вань, — умываюсь, — забыл? — Точно… Блять… Радует то, что завтра этап симуляции. — Да? — удивилась. — Угу. Мы тоже участвовать будем. — Подожди, но это лишь первая группа. Мы идём в конце второй. — Я — новая глава корпорации, и должен пойти первым, дабы показать, что годен для службы. Подать пример. А ты, — целует в шею, — моя любимая и дорогая жена. — Поняла, — кивнула. — Кстати, пришёл твой результат с теста. — И? — Плохо, Жень, — поднял губы, — в тебе отсутствует хладнокровие и расчётливость. — Конечно! Там такие вопросы. Даже не знаю, кто бы ответил положительно. — Я. На поле боя тебя выпускать нельзя. — И славно, мне нечего там делать. Лучше буду заниматься документацией. И новый день начался для нас с симуляции. Аппарат для ввода в виртуальную реальность располагался в центре огромного зала, и был похож на кресло стоматолога. В зале четыре больших монитора, чтобы все наблюдали за чистотой эксперимента. — Ку-ку, — Сэмюэль обнял меня. — Привет! — обрадовалась, — я так скучала! — Я тоже, — улыбнулся, — ну, готова? — Нет. Ты же во второй группе. — Решил прилететь и поддержать тебя, это же первая твоя симуляция. — Да, — обнимаю крепко-крепко, — спасибо, Сэм. Скажи, чего ждать? — Программа основывается на твоих страхах, желаниях, предпочтениях, которые внес психолог. Результат может удивить, честно, — кивнул, — главное — думай рационально. Ты даже не поймешь, что окружение — фальшивка. Все чувства будут такими же, как и в жизни: боль, страх, грусть, радость, даже удовольствие от секса. — У тебя был секс в симуляции? — Он был у другого человека. Так, — смотрит на часы, — пора начинать. Жеребьёвка определила кто в каком порядке погрузиться в виртуальную реальность. — Арадия, — Селена, — вы пойдёте первой. Ваня обомлел. Выйдя в центр зала, я расположилась в этом кресле. Ко мне прицепили датчики: на виски, на грудь, на запястья и лодыжки. — Сейчас будет чуть-чуть больно, — Бриллинг показал шприц. Он аккуратно ввёл препарат в шею, а после подул, пытаясь унять боль. — Очень мило. А что это? — Снотворное, — считает секунды, — дозировка меньше, чем обычно, — делает вид, что поправляет датчики, — ты пробудешь в симуляции буквально несколько минут. — Зачем? — шёпотом. — Надо. Через несколько минут я отключилась.