Сомнения стёрты, пошло всё к чёрту, иди ко мне

             — Ты никому ничего не скажешь, если не хочешь вылететь с работы, добровольно раздвинешь ножки… может не раз… тогда вы с Лабертом останетесь нашей маленькой тайной, — он поцеловал мою шею, а я не видела другого выхода и закричала — громко, отчаянно, надеясь, что хоть кто-нибудь…       И тут же получила звонкую пощёчину. Он скомкал лист бумаги и, заставив меня разомкнуть губы, надавив на скулы, засунул помятый документ мне в рот. Я заплакала… не выдержала, сломалась… неужели он и впрямь сделает это? Тело сковал неподдельный страх, стало ужасно жарко. Я вся дрожала и не могла скрывать отчаяние, накрывшее меня с головой.       — Замок сломался, никто не услышит, — он резко развернул меня лицом к стене, а после связал руки своим ремнём. Теперь мне точно конец…       Я вдруг почувствовала стойкое желание жить, точнее, желание доказать этому ублюдку, что со мной нельзя так обращаться. Я не могла позволить самому страшному случиться, должна бороться, а не смириться и окончательно раскиснуть. Невнятно мыча, я всеми силами пыталась выплюнуть злополучный кусок бумаги. В голову пришло только наступить мужчине на ногу — шпилька была достаточно острой, чтобы причинить неимоверную боль в случае попадания в цель. Я услышала как расстёгивается его ширинка, а после он схватил меня за волосы и с силой потянул назад. Скотина! От боли прикусив щёку, я дёрнула плечом, чтобы отвлечь его внимание и потянуть время, которого сейчас так не хватало — быть может, если меня не будет слишком долго, боссу обязательно что-нибудь понадобится и он пойдёт искать меня, чтобы очередной раз застать у кофемашины, а после строго отчитать, сдвинув густые чёрные брови.       — Ты правда не догоняешь, что я сильнее и ничего не выйдет? — Ливий наклонился ближе и прошипел очередную угрозу мне в ухо. Я промолчала, но снова попыталась оттолкнуть его плечом, а он только сильнее намотал мои локоны на руку. Не видя, я чувствовала его блядскую ухмылку затылком. Хотелось избить урода до полусмерти… только бы выбраться сейчас.       Свободная рука мужчины легла на мою поясницу, по коже пробежал холодок — ощущение нежеланных прикосновений было мерзким, хотелось сбежать, спрятаться, расплакаться прямо сейчас, но я понимала, что если сдамся, это точно станет концом. Выжидала момент, нужно было потерпеть совсем немного. Ладонь забралась под пиджак, погладила талию, плавно, будто Ливий совсем ничего не боялся, а потому не спешил, коснулась живота. Мужчина прижался слишком сильно, сдерживать отчаяние становилось всё сложнее, я почувствовала как что-то твёрдое упирается в мои ягодицы и нервно сглотнула слюну. Пользуясь моим бездействием, он продолжил изучать тело. Пальцы, оставив тёплые дорожки на ледяном от ужаса животе, поднялись к груди и удовлетворённо её сжали. Ливий шумно выдохнул, он почти лежал на мне, поверив в фальшивое смирение.       Сейчас. Он явно больше не ожидает от меня активных действий. Делаю резкий шаг назад и наступаю ему на ногу. Уже праздновавший победу мужчина взвизгивает от боли и машинально тянется к повреждённой части тела — свобода. Стараясь полагаться на холодный рассудок, быстро разворачиваюсь и, понимая, что не могу оттолкнуть его связанными руками, предпочитаю просто сбежать. У меня есть не больше минуты пока Ливий не пришёл в себя и не ринулся меня возвращать — два быстрых шага, на шпильках слишком неудобно и потому принимаю решение от них избавиться. Слышу за спиной шорох и тяжёлое дыхание, тороплюсь, на ходу вышагиваю из правой туфли и… не вытащив ногу до конца, спотыкаюсь о левую. Мысли в голове сменяются так быстро, что мне кажется некогда чувствовать. Ни страха, ни отчаяния… только сумасшедший пульс, мешающий дышать.       Не удержав равновесие, в полёте пытаюсь сообразить что же делать дальше. Падаю на живот, но тут же переворачиваюсь на спину, сажусь и пячусь назад, не имея достаточной опоры чтобы подняться. Прихрамывая, Ливий идёт в мою сторону — злой, раздражённый, жаждущий мести. Если две минуты назад он бы просто меня трахнул, теперь, попадись я ему, меня явно ждёт что-то куда более жестокое. Снова проглатываю слюну — чувство мерзости и липкого ужаса вернулись, пытаясь меня парализовать. Упираюсь в стену, теперь, чтобы выбраться, просто пятиться назад не прокатит — мужчина становится всё ближе, а надежда на спасение превращается во всё более эфемерную, во второй раз он точно меня не отпустит. Зажмурив глаза, забиваюсь в угол между столом и стеной, мысленно молясь уже о том, чтобы было хотя бы не слишком больно.       Лист бумаги становится мокрым от слюны и я наконец-то могу его выплюнуть.       — Помоги… — начинаю кричать, но испугавшийся слишком громких воплей Ливий оказывается быстрее и успевает закрыть мой рот ладонью.       — Добегалась, милая госпожа? — произнеся слова с притворной сладостью, он сжал мои щёки пальцами, видимо, пытаясь окончательно убедить в том, что я не смогу ничего изменить.       Хотелось гневно рассказывать мужчине о том что я с ним сделаю, когда выберусь из чёртового архива, оскорблять и сыпать угрозами, но в моём положении такое поведение могло обернуться слишком плачевно. Молча, но с вызовом смотрю в глаза умалишённому, решившему изнасиловать меня среди рабочего дня. От окончательного осознания происходящего бросило в жар. Мне не верилось, что подобное и правда может произойти… покушения на женщин казались чем-то очень далёким — я никогда не ходила по тёмным переулкам, не напивалась до потери памяти в ночных клубах, не посещала студенческие вечеринки, какие часто устраивали знакомые — мне было не до этого. И кто бы мог подумать, что вот так? Кто он, чёрт возьми, такой, чтобы действовать так открыто? У него слишком высокая самооценка, если он думал, что я добровольно отдамся или проявлю хоть каплю симпатии к едва знакомому мужчине который, к тому же, уже демонстрировал хамское поведение при нашей предыдущей встрече. И если угрожать нельзя, то что же делать?       Ливий навис надо мной, закрывая освещение, смотреть на него снизу-вверх не казалось мне чем-то приятным, а он, кажется, пытался использовать это как меру дополнительного психологического воздействия. Придурок, я горло тебе перегрызу, но не позволю этого сделать — я была очень смелой в своих мыслях, но очень беспомощной в безнадёжной действительности. Мысленно который раз молю о спасении и пытаюсь протиснуть ладони через сильно затянутый ремень, чтобы освободить руки. Терять было нечего — я не сдамся даже если он решит убить меня.       Виски пульсировали так сильно, что пространство, казалось, скоро сожмётся до точки, а после лопнет от напряжения. Мужчина с агрессией рванул край моей рубашки, оголяя верх груди, а я, набравшись то ли смелости, то ли отчаяния, укусила его за руку, которой он зажимал мне рот. И вновь крики боли — ощущения явно пришлись ему не по вкусу, но Ливий не повторил своей прошлой ошибки и плотно зажал мои колени между своих бёдер, более не желая упускать «милую госпожу».       — Сука, да сиди ты уже спокойно, — раздражённо констатировал Ливий, по непонятным мне причинам надеявшийся, по всей видимости, на отсутствие какого-либо сопротивления.       — Мистер Сандоваль? Вы с ума сошли? — мне показалось, что знакомый голос прозвучал в моём сознании, но когда следом послышались громкие спешно приближающиеся шаги, я повернула голову и поняла, что к нам спешно приближается ошарашенный увиденным Реммао.       — Вы слегка нарушили наш с мисс Гилмор приватный диалог, — он тут же отстранился и поднялся на ноги. Пытаясь выгородить себя, Ливий говорил абсолютно уверенно — настолько, будто и сам был убеждён в том, что происходящее не более, чем игра, а всё моё сопротивление простая формальность и дань общественному мнению.       — Она вся бледная и в слезах, — в голосе босса слышались стальные нотки, он встал между мной и Ливием, не позволяя последнему приблизиться.       Меня начинало трясти — или от счастья, или от осознания того, что всё закончилось и я дождалась спасителя, а теперь могла наконец расслабиться и дать волю чувствам. Слёзы лились сами собой, в груди что-то горело, я чувствовала, что у меня не осталось сил. Перед глазами заплясали бесцветные звёздочки, к горлу подкатила тошнота, слух стал значительно хуже — мир то вспыхивал, то угасал, сознание пульсировало и я не могла разобрать о чём спорили мужчины. Видела активную жестикуляцию Рема, для которого я стала кем-то вроде младшей сестры, пятившегося от него Ливия, а за расплывающимися перед глазами тёмными пятнами уже различала только яркий свет ламп.       — Да забирай ты свою девку. Женишку её, Лаберту, не забудь позвонить, — я услышала его слова где-то вдалеке и хотела было возразить, оправдаться, но не успела. Дышать вдруг стало неожиданно тяжело, воздуха катастрофически не хватало, охваченная волной накрывшей меня паники, я перестала ориентироваться в пространстве. Пытаясь насытиться кислородом, дышала открытым ртом, а глазами, ориентируясь на двигающиеся силуэты, искала помощи.       Рем, пожалуйста… сейчас он был единственным человеком, на которого я могу положиться.       Дальше всё было как в тумане — я не помню куда делся Ливий, почти не помню как оказалась на диване в переговорной. В памяти отпечатались только ощущения — паника, страх, онемевшие руки, мокрые от бегущих слёз щёки и желание, чтобы всё скорее закончилось. Реммао держал меня за руку, дышал вместе со мной — медленно, размеренно, задавал вопросы на отвлечённые темы и наблюдал за реакцией. У меня никогда не случалось панических атак, но всё когда-то бывает впервые.       Надеюсь мы никого не встретили пока он вёл меня по коридору в таком виде — хоть жертва и не виновата, я не люблю демонстрировать себя слабую — чужим людям это совершенно ни к чему, только лишний повод для обсуждения.       Сделав глоток воды из протянутого стакана и относительно успокоившись, я почувствовала себя совершенно разбитой. Выжженная сильным стрессом, в груди осталась лишь пустота — слишком сложно и неожиданно для хрупких плеч, на которых в последнее время и без того лежало слишком много всего. Абсолютно растерянная, я не знала куда себя деть, не знала как себя вести и что делать дальше.       — Отпустите меня пораньше? — после заданного вопроса Реммао посмотрел на меня как на умалишённую.       — Ты ненормальная, Эва, я клянусь, — он тяжело вздохнул и, не задавая лишних вопросов, дотянулся до куллера, чтобы набрать в стакан ещё воды. — Я отвезу тебя сам, если ты чувствуешь себя лучше. Не буду доставать обсуждениями, поговорим после того как окончательно придёшь в себя.       — Я… просто, — не зная как оправдать очевидно глупый заданный вопрос, я мычала в попытках подобрать слова.       — Всё нормально, просто скажи когда будешь готова, — он улыбнулся, всё ещё делая вид, что ничего не произошло. Желания выяснять что будет с Ливием и куда он испарился из архива сегодня абсолютно отсутствовало, хотелось всё забыть, но такой функции, к сожалению, в моём организме предусмотрено не было.       Пусть сознание и вытесняло травмирующие моменты, большую часть произошедшего я помнила в красках — события крутились в голове, никак не желая её покидать. Откинувшись на спинку дивана, я закрыла глаза и вспомнила о последней фразе, которую услышала от своего несостоявшегося насильника — о нашей с Аменом связи. Интересно, что на самом деле думает об этом Реммао? Не поверит? Уволит меня? Просто снимет с проекта? Не хватало сейчас только проблем с работой. Но и с ними я решила разобраться завтра… как же жутко хочется в душ. Смыть с себя отвратительные события, следы прикосновений Ливия, просто поскорее завершить этот день…       — Просто дайте мне ещё пять минут, — я натянуто улыбнулась, встала с дивана и подошла к тонкой полоске зеркала, висящего на дальней стене. Растёкшаяся тушь, смазанный тональник… мне бы умыться, подобный внешний вид явно вызывает много вопросов. Провожу по лицу руками — под глазами, затем по скулам, размазываю косметику до конца.       — Эва? — Реммао наблюдал за мной с некоторым недоумением и не нашёл подходящих слов для формулирования вопроса.       — Пытаюсь проснуться, — я обернулась и встретилась с мужчиной взглядом.       — Мне очень жаль… — он хотел было начать длинную утешительную речь, но я его перебила.       — Не сегодня, можно мне пять минут на умыться? — я подумала, что отсутствие макияжа всё же лучше, чем его остатки на моём лице.       — Конечно, я жду тебя на парковке, сумку из кабинета захвачу с собой, — он подмигнул мне, пытаясь ободрить.       — Спасибо, — Рем понимал, что я не хотела бы оказаться замеченной и сейчас я была чертовски благодарна за его проницательность.       Смывать косметику жидким мылом в офисном туалете оказалось не лучшей идеей, но выбора не было — я массажными движениями растворяла всё, что осталось на лице, мысленно просила у кожи прощения и внушала себе, что таким образом смываю и охватившие меня тоску и отчаяние — ведь всем, в том числе и мне, нужно во что-то верить.       Я поправила блузку, пиджак, насколько это было возможным без расчёски привела в порядок волосы — в отражении я видела слегка поникшую, но всё ещё очень красивую девушку с непривычно потухшими глазами. Я была счастлива, что Реммао не позволил Ливию довести задуманное до конца, но всё ещё отказывалась верить в реальность происходящего, просто принимала случившееся как факт. Когда осознание придёт в полной мере, меня накроет куда сильнее, но теперь хотелось поскорее уснуть, может это позволит миновать пик истеричного состояния. Не хочу плакать, не хочу прятаться под одеяло или кататься по полу и спрашивать у окружающей пустоты почему со мной так получилось — не получив ответа, я всегда находила причину казнить себя сама. Жертва, преступник, судья и палач — всё я.       Заботливый Реммао, как и обещал, уже ждал меня на парковке у офиса — он помахал рукой, но моё внимание привлекла другая машина. Я убедилась, что мне не показалось, когда водительская дверь открылась и из автомобиля вышел как будто бы взволнованный Амен.       — Только не это, — я остановилась и произнесла фразу вслух. Вдруг стало очень жарко, затем — резко холодно. По телу пробежали мурашки, а я сглотнула слюну. Неловко, страшно, неожиданно. Лаберт приближался, а я не знала куда бежать — хотелось просто провалиться под землю. Как я буду объяснять ему свой потрясающий внешний вид? Делиться произошедшим я пока не готова, да и как он отреагирует? Амен мне ничем не обязан, однако, уже спасал меня от Ливия — если бы он только знал насколько дальше удалось зайти нашему общему знакомому… но я умру со стыда, если после моих откровений Лаберт подумает, что я хочу, чтобы он в это влезал. Ни за что…       — Эва, — он уже стоял напротив меня и удивлённо разглядывал. С другой стороны парковки, запыхавшись, подбежал переживающий за меня Реммао.       Я молчала, не находя слов и только переводя взгляд с одного мужчины на другого. Они, казалось, были растеряны не меньше меня — не зная чего ожидать друг от друга, будто подбирали слова, чтобы начать диалог.       — Мистер Лаберт, я полагаю? — босс начал диалог первым, возраст наделил его большей рассудительностью, да и информацией в сложившейся ситуации он обладал большей.       — А вы? — кивнув, Амен скрестил руки на груди и едва заметно нахмурил брови.       — Наставник этой очаровательной мадемуазель, — Рем пытался разрядить напряжённую обстановку.       — Эва не отвечала на сообщения и звонки, я приехал убедиться, что всё в порядке, — недоумение с оттенком злости на его лице сменилось глубокой печалью. Теперь он снова выглядел взволнованным, а моё собственное сердце забилось быстрее после услышанных слов. Я взглядом обвела его скулы, светлые брови и остановилась на голубых глазах, сейчас отчего-то казавшихся серыми.       — Прости, я оставила телефон в кабинете, пошла в архив и, — договорить так и не получилось, из глаз, не спрашивая меня, полились слёзы. Мне до ужасного хотелось броситься в его объятия, прижаться к крепкой груди и говорить, говорить, говорить… мне требовались защита и поддержка, но я боялась вот так открыто о них просить.       — Да что с тобой случилось? Ты вся бледная… плачешь, — не дожидаясь просьбы, он сделал ещё шаг ко мне и самостоятельно заключил в свои объятия. Одна рука мягко держала меня чуть выше талии, а вторая гладила всё ещё спутанные волосы. Так удивительно… и разве можно без слов понять, что именно сейчас кто-то нуждается в твоей заботе?       Я закрыла глаза и стиснула зубы, пытаясь унять вновь вырвавшиеся наружу эмоции. Не сейчас, не здесь…       — Я могу доверить её тебе? Хотел отвезти домой, но вижу, что ты справишься лучше, — сделав ещё несколько глубоких вдохов, я всё-таки взяла себя в руки. Амен, почувствовав это, слегка ослабил объятия и теперь просто приобнимал девушку, заплакавшую ему всю рубашку, за талию. Взглянув на Реммао, я увидела на его лице улыбку умиления — кажется, на правах старшего брата он, забыв о мрачных событиях, радовался за младшую сестрёнку, наконец-то нашедшую опору в ком-то достойном.       — Можете, — Амен сохранял уважительный тон общения, видимо, из-за возраста или статуса Реммао. Я, подтверждая его слова, кивнула, уверяя босса, что Лаберт мне точно не навредит.       — Пожалуйста, отдохни завтра, возвращайся с новыми силами, нам многое предстоит обсудить, — в глазах Реммао промелькнула былая печаль, но он, взяв себя в руки, быстро от неё избавился.       — Я не дам ей грустить, — всё ещё не зная о случившемся, Амен поручился за моё настроение, а мне вдруг стало так тепло от его слов…       Теперь уже Реммао кивнул нам обоим а после, вручив Амену мою сумку, закрыл машину нажатием на брелок и направился обратно в офисное здание. Мы с Лабертом так и стояли, обнявшись, но теперь ни один из нас двоих не знал как начать диалог, хоть у обоих и было так много вопросов.       — Тебя отвезти домой… или? — тихим, легка неуверенным голосом он спрашивал как может мне помочь, но, кажется, ещё и приглашал к себе в гости… исправить то, что я натворила при прошлом визите?       Паранойя, живущая в моей голове, дала о себе знать и сейчас — а вдруг я ошиблась и это вовсе не было приглашением? Или он предлагает альтернативу из жалости и приличия? Но зачем тогда приехал сюда так рано, ждать меня под окнами офиса… волновался? К горлу подкатил ком, я терялась в догадках и не знала которая из них была верной.       — Или? — я задала уточняющий вопрос, надеясь, что Амен выскажет предложение напрямую. Считаю, что инициатива принадлежит мужчине, мне не хотелось навязываться, но очень хотелось сменить обстановку. — Я могу и сама, не подумай…       — Я предлагаю, значит я уже всё обдумал, значит я действительно хочу тебя видеть, — он развернулся, не отпуская моей талии и мягко направляя в сторону парковки. — Не накручивай, лучше подумай что из вещей тебе нужно взять с собой, можем заехать по дороге.       — Хочешь, чтобы я осталась? — я тоже хотела, но из приличия изобразила очень удивлённый тон.       — Только если сама захочешь. Обещаю, никаких лишних движений, — я не сомневалась в его порядочности, но он зачем-то это озвучил.       — Хорошо, пожалуй мне действительно нужно взять кое-что из дома.       — Принято, выдвигаемся, — с этими словами он открыл мне дверь пассажирского сидения автомобиля.       Ехали молча, слушали музыку и оба о чём-то думали. И почему он не спрашивает? Боится оттолкнуть, не хочет лезть в то, чего не рассказываю сама? Даже если мне очень хотелось высказаться, я не знала с чего начать… «прикинь, меня сегодня почти изнасиловали» звучало, на мой взгляд, так себе…       Мой дом был совсем близко, и стоило Амену остановиться, меня охватила ранее не свойственная мне паника. Казалось, что Ливий теперь караулит меня за каждым углом, дабы завершить начатое. Дышать вдруг стало тяжелее, а руки едва заметно задрожали.       — Что с тобой? — Лаберт мягко вложил мою поледеневшую ладонь в свою, а второй вскользь коснулся щеки.       — Я расскажу тебе позже, — пытаясь успокоить саму себя, я прогоняла неприятные мысли, — можешь пожалуйста сходить со мной?       — Конечно, — он вышел из автомобиля, открыл мне дверь и взял за руку. — Я не знаю, что произошло, но я рядом… я не дам тебя в обиду, не дрожи пожалуйста.       — Спасибо, — я чувствовала себя глупо, и всё же, с Аменом мне и правда не было страшно. Я почему-то была в нём уверена, знала, что не оставит и не обидит.       Мы зашли в подъезд, который, к счастью, оказался пустым, поднялись на мой этаж и вошли в квартиру. Из-за произошедшего мне казалось, что я не была дома целую вечность, хоть на самом деле и приводила себя здесь в порядок всего несколько часов назад, после визита к Лаберту. Я взяла самое необходимое, наполнив кейс, купленный мной специально для подобных случаев. К слову, использовала я его впервые — всё как-то некуда было применить раньше.       Хоть, как мне казалось, собралась я достаточно быстро, Амен, ждавший меня за столом в кухне, задремал, оперевшись на стену. Совсем не хотелось его тревожить, но было пора ехать — оставаться в своей квартире не было никакого желания. Я мягко провела рукой по светлым прядям его волос, большим пальцем очертила бровь, несмело, встав на носочки, поцеловала в щёку. Мужчина вздрогнул и открыл глаза — он улыбался, но будто вовсе не верил, что прикосновения ему не приснились. Мы были едва знакомы, но после всей череды событий он казался таким родным…       — Готова? — он потянулся, зевнул, а после встал и забрал кейс у меня из рук. Я утвердительно кивнула и мы, закрыв квартиру, спустились и снова сели в автомобиль.       Амен жил совсем близко, мы ехали не больше пяти минут — в прошлый раз я оказалась у него в гостях совсем пьяной, а сбежала с жутким похмельем и помнила детали пути довольно смутно. В памяти отпечатались только спальня, в которой я проснулась и стильная входная группа, у которой я ждала такси. Но сегодня всё казалось совсем другим…

Повествование от лица Амена

      Она была не такой, как обычно — сегодня не похожая на огонёк, Эва больше походила на холодный ноябрьский дождик. Я чувствовал что что-то не так, но она не говорила в чём дело. Давить не хотелось, надеялся только на то, что поделится всем добровольно. Я знал её не так давно, но меня почему-то не покидало желание о ней позаботиться, давно забытое тепло в груди. Девушка не вызывала чувства жалости, не напрашивалась на внимание и никогда не обременяла меня чем-то глупым и совершенно ненужным. Может быть, от того и зацепила так сильно, что возможно и сама от меня ничего не ждала? Копаясь в себе, я не нашёл ответа на вопрос «почему?», но наверняка убедился в том, что мне не плевать.       — Выбери что-нибудь, я закажу нам ужин, пока ты будешь выполнять все свои девичьи ритуалы, — я старался не поддаваться источаемой Эвой печали, а наоборот — пытался поднять девушке настроение.       — Я не голодна, спасибо, просто приму душ, одолжишь полотенце? — у неё, видимо, не было аппетита, и это настораживало ещё сильнее. Она переводила тему, и я не знал как правильно себя вести, дабы не усугубить ситуацию.       — Я всё равно что-нибудь закажу, просто выбери, есть заставлять не буду, — я завершал фразу, уже неся из комнаты мягкое белое полотенце. — Телефон на столе, доставка в твоём распоряжении.       — Спасибо, что так заботишься обо мне, ты настоящий джентльмен — она улыбнулась, а вместе с этой улыбкой камень, лежащий на душе из-за беспокойства об Эве, стал немного легче. Стуча ногтями по экрану смартфона, она добавляла что-то в корзину и это было второй маленькой победой за этот вечер — может и поесть в конце концов согласится.       — Брось, это мелочи, — я не нашёл иного ответа, улыбнулся Эве в ответ и повесил полотенце на крючок в ванной, когда девушка коснулась моего плеча и протянула смартфон. Я бросил взгляд на экран — в корзине было несколько позиций, и что бы я ответил человеку, который сказал бы, что это меня порадует, пару месяцев назад?       — Всё состоит из мелочей, — она ласково провела по моей руке, задержалась на костяшках, затем на кончиках пальцев. Сколько нежности она вложила в этот жест — совсем как в том сне, что я видел, пока дремал у неё в квартире. Сейчас не время, но я почему-то вспомнил ту страсть, что кипела между нами сегодня утром… полностью противоположную ласке, которую Эва подарила мне сейчас. Я не хотел выбирать — сознание одинокого мужчины будоражило и то, и другое — или дело в конкретном человеке? Я не хотел разделять их, нуждался и в пламени страсти, и в чарующей нежности… что ты творишь, Эва… От чего так тянет к тебе, почему так скучаю по твоим редким прикосновениям?       — Обещаю и дальше стараться во имя твоей улыбки, — если и были способы поднять ей настроение, я обязательно использую их все. Поцеловав костяшки её пальцев, я покинул ванную, более не нарушая личное пространство гостьи, но помимо ужина добавил в корзину бутылку вина — то что нужно, если ей необходимо расслабиться.       — Мой герой, — сейчас её флирт совсем не походил на заигрывание, скорее — на крик о помощи. Сердце сжималось только от взгляда на неё разбитую. Чертовски хотелось защитить мою Эву — знать бы ещё от чего. Да и с чего я взял, что она моя? Дурак.       Пока она была в ванной, я переоделся в домашнюю одежду — баскетбольную форму, которую Тизиан зачем-то подарил мне на прошлый день рождения — может задумка такой и была… не оценил мои предыдущие домашние шорты? Я усмехнулся своей собственной шутке и плюхнулся на диван в ожидании доставки — есть хотелось ужасно, но ещё больше хотелось уговорить Эву поесть хотя бы немного. Надеюсь, завтрак не был её крайним приёмом пищи — у нас не получилось скооперироваться на обед, и я не знал, ела ли она хоть что-нибудь…       Юмористическая передача скрасила моё ожидание, а вскоре Эва вышла из ванной в белой хлопковой пижаме и с мокрыми слегка вьющимися локонами. Я замер и не смог оторвать от девушки взгляда. Теперь она выглядела куда свежее, не казалась такой замученной и отчаявшейся — просто грустной и беззащитной. Она будто носила в себе особую магию — хрупкая, нежная, немного загадочная. Сердце моё который раз забилось чаще, но я боялся перегнуть палку, а потому сдерживался.       — Иди ко мне? — я не утверждал, а приглашал, спрашивал хочет ли она сделать ещё шаг навстречу.       — Да, — она неловко села рядом, словно стесняясь, не зная как именно ей лучше расположиться.       — Чувствуй себя как дома, располагайся удобнее, — я старался открыться девушке, надеясь, что это поможет ей расслабиться и понять, что мы больше не враги, даже не оппоненты. И пусть я ещё не знал как буду выкручиваться из этой ситуации, был уверен, что готов искать выход. Надеялся, что она этого стоит.       — Я могу? — она хотела задать вопрос, но запнулась. Видимо, переживала не меньше меня. Знать бы, что у тебя на душе…       — Можешь, — я потянулся к ней, коснулся плеча, а Эва в ответ почему-то вздрогнула. Убрал руку, подумал, что неприятно — не хочет, чтобы касался её. — Извини.       — Всё в порядке, я машинально, — опустив глаза, девушка вдруг положила голову мне на плечо.       — Расскажи мне, что у тебя болит? Кто тебя обидел? — я не сдержался, спросил напрямую. Наклонился в её сторону, подставляя плечо, чтобы девушке было комфортно.       — Ты не хочешь этого знать, Амен.       — Я не хочу, чтобы ты несла этот крест одна, — я повернулся в её сторону и поцеловал макушку девушки. Так вкусно пахнет, хотелось целовать ещё и ещё.       — Ливий, он… я пошла в архив, — её дыхание сбилось, Эва заметно волновалась. Она резко выпрямилась, взяла подушку, сжала её в руках, посмотрела на меня, а после вновь отвела взгляд. Я нервничал вместе с ней — ещё не знал что она скажет дальше, но боялся не совладать с эмоциями, начало меня уже настораживало.       В дверь позвонили, а на телефон пришло уведомление о том, что курьер уже у нашей двери, Эва замолчала — всё, как это обычно бывает, происходило не вовремя.       — Да блять, — я выругался, быстрым движением взял её руки в свои и поцеловал ладони. — Прости, маленькая, я очень быстро.       Я спешил так сильно, как только мог — необъяснимая тревога охватила меня так сильно, что у меня у самого пропал аппетит. Я старался отгонять самые отвратительные мысли, боясь взорваться, ещё не узнав что на самом деле произошло. Если он хоть пальцем… я не дрался тысячу лет, с первого курса не бил никому морду — боялся убить, не рассчитав сил, комплекция и спортивное прошлое позволяли.       — Я помогу, — она смотрела на меня снизу-вверх, в уголках глаз Эвтиды засохли подступившие слёзы.       — Я справлюсь, отдыхай пожалуйста, — поставив пакеты на стол, я отложил ужин на потом, оставил только бутылку заказанного вина и решился предложить его Эве. — Немного?       — Пожалуй, — она кивнула, а я слегка удивился, но достал бокалы и жестом пригласил гостью вернуться обратно на диван, рядом с которым стоял небольшой столик.       Гипнотизируя напиток, постепенно наполняющий бокалы, девушка, видимо, никак не могла решиться снова завести прерванный разговор. Я не настаивал, хоть и хотел наконец разобраться в чем причина такого её самочувствия. Не дожидаясь меня, Эва сделала несколько глотков — то ли для смелости, то ли для успокоения визуально расшатанных нервов.       — Он хотел меня изнасиловать, — после её слов внутри что-то рухнуло, я не поверил услышанному. Все эти криминальные сводки казались чем-то далёким и нереальным.       — Хотел? — я поперхнулся, к горлу подкатил ком, ненависть накрывала меня с головой. Я бы убил его, окажись я в этом блядском архиве в этот момент. Я бы поехал и убил его прямо сейчас, но Эве я был нужнее. Я обязательно что-нибудь решу, только защищу её от всего этого сейчас.       — Реммао вовремя пошёл искать нерадивую сотрудницу, а обнаружил меня на полу со связанными ремнём руками, мистер Сандоваль как раз поймал меня после неудачной попытки побега и собирался довести начатое до логического финала, — на первых словах она держалась, но вдаваясь в подробности, словно проживая всё ещё раз, плакала всё сильнее, а мне хотелось сменить напиток на более крепкий.       Она открылась мне, плакала, прижималась, лежала на коленях абсолютно разбитая. Я сопереживал так сильно, готов был абсолютно на всё, только бы Эве стало немного легче, только бы разделить с ней всю боль, которую она копила весь грёбанный день, хотя имела право расплакаться ещё на парковке. Я гладил её волосы, вытирал слёзы и покрывал поцелуями лицо — мне было горько вместе с ней. Я всерьёз задумался о том как и правда могу повлиять на судьбу Сандоваля, какое наказание могло бы иметь для него наибольший вес…       — Нужно воды, кошечка, — ей нужно было выплакать этот стресс, но я не мог просто смотреть на истерику, которая не спешила останавливаться, а только набирала обороты. Свернувшись эмбрионом, девушка уже ревела взахлёб, изредка хватая ртом недостающий воздух.       — Ничего не хочу. Почему это произошло именно со мной? За что? — она озвучивала такие близкие и понятные мне вещи, мне было так искренне жаль, я жутко злился на себя за то, что не смог её уберечь, как тогда, на парковке. Внутренний голос твердил, что произошедшее — моя вина. Сандоваль увидел её в моём кабинете, может это и стало триггером его дальнейшего поведения — он хотел получить Эвтиду, но утром однозначно понял, что она досталась другому. Разозлился, решил отомстить. Мразь, выясню о нём всё, что возможно и разрушу его никчёмную жизнь. Но сначала завтра же разобью ему всё смазливое личико.       — Нужно, с собой так нельзя, — больше не спрашивая, я аккуратно поднял её на руки и донёс до кухни. Поддерживая одной рукой, налил из кулера прохладной воды. — Попей пожалуйста, я обещаю, что этого так не оставлю.       Придерживая девушку, я усадил её на высокий стул и протянул стакан. Она не отказалась, сделала пару глотков, а затем осушила его до дна. Подойдя вплотную, я заключил Эвтиду в свои объятия. Изящные руки обвили мою шею, а голова расположилась на груди. Я поднял Эву, придерживая за бёдра, она понемногу приходила в себя и теперь ей был необходим отдых — на лице читалась слабость и острая потребность в скорейшем завершении дня.       Диван не казался самым комфортным местом для сна, и я заранее оставил себе плед, дабы не беспокоить Эву после того, как она уснёт. Девушка ногами обхватила мою талию, она была совсем лёгкой и я понимал, что могу носить её вот так постоянно — за исключением времени, которое сижу за рулём. Улыбнулся сквозь накатившее теперь отчаяние, осторожно дошагал до спальни с почти спящим у меня на груди рюкзачком и не менее мягко уложил её на кровать.       — Если захочешь посмотреть телевизор, пульт между подушек, спи сладко, я тебя укрою, — прошептав ей несколько ласковых слов, я накрыл Эву одеялом, заправил за ухо выпавшую прядь и, налюбовавшись на засыпающую нежность, собирался уйти.       — Останься, — она держала меня за запястье и, прося, смотрела мне прямо в глаза.       — Уверена? — мне не хотелось доставлять дискомфорт и без того потрясённой девушке.       — Абсолютно, — на лице Эвы вновь появилась улыбка, ей понемногу становилось легче. — Не делай скидок, спи в том, в чем тебе комфортно…       Не знаю откуда ей было известно о том, что спать в баскетбольной форме не слишком удобно, но я был искренне благодарен за эти слова.       — И ты. Не бойся, я тебя не трону, — я снял одежду и, оставшись в боксерах, забрался под одеяло. К моему удивлению, Эва тоже избавилась от пижамы и теперь была почти обнажённой. Смелая? Или так доверяет мне?       — Я знаю, ты не причинишь мне вреда, — она отвечала и проваливалась в сон. А я думал — могу ли её коснуться? Решил рискнуть.       — Не причиню, — с этими словами я, прижавшись к хрупкой спине, заключил девушку в свои объятия, а после и сам провалился в сон…