Третья сторона

Лютиэн, спрятавшись в тени одной из ниш коридора, на мгновение прикрыла глаза, прислушиваясь к тишине. Воздух крепости словно хранил в себе жар и тьму Ангбанда. Причудливые тени, отбрасываемые факелами, сплетались в химерные фигуры. Берен… Сперва найти, спасти любимого. Вытащить его из этого гибельного места. Потом уже решить, что делать дальше. Нити Силы послушно сплетали чары, отводя оркам-стражникам глаза. Подвалы замка — самое надёжное место, чтобы содержать пленников, если они ещё живы. Ступая бесшумно, Лютиэн тенью осторожно двинулась по коридорам в сторону подземелий крепости, то и дело озираясь. Она кожей чувствовала на себе чужой обжигающий взгляд. Но каждый раз, стоило обернуться, глаза видели лишь пустоту за спиной. — Да что же это… — одними губами прошептала эльфийка, в который раз обернувшись. Саурон почувствовал гостью сразу, как только она ступила под своды крепости. Интересно. Эльфийка, колдунья, пошла тайным ходом в одиночку и явно целенаправленно. Неужели, вместо того, чтобы прислать армию на помощь Государю Нарготронда, прислали её? А скорее, сама пришла. Любопытно, за кем? Он наблюдал, не вмешиваясь, не выдавая себя. Понял, что она идёт верно, к подземельям, и сам поспешил спуститься туда, тем более, что там что-то явно шло не по плану. Голос Берена, полный страха, отчаяния, Лютиэн услышала даже сквозь толстую каменную кладку. Первым порывом было броситься на родной голос, но принцесса заставила себя сдержаться. Нужно было действовать осторожно. Один ее необдуманный поступок может отобрать единственный шанс на спасение того, кто дороже жизни, обречь его на неминуемую гибель. О том, что будет с ней самой, если ее схватят, Лютиэн не задумывалась. Чужое присутствие накрыло душной волной тёмной Силы. Заставило обернуться. Увидеть того, чей взгляд преследовал ее все время, что она шла по коридорам крепости. — Ну, здравствуй, ведьма, — Саурон улыбался, голос сочился Силой, обволакивал, пеленал, но колдун словно медлил. На самом деле его как бы не больше интересовало то, что происходило за массивной дверью. Он чувствовал — что-то пошло совсем не так, Финрод, пытающийся удавить волка цепью, в его планы не входил. — Чародей Моргота… Здравствуй, новый хозяин цитадели, — Лютиэн покосилась на дверь, ведущую в подземелья. Что-то толкало ее туда, не давало сосредоточиться на противнике. Голос Саурона дурманил, словно опутывая невидимой сетью. Чувствуя, как окружающий мир начинает терять свои и без того скудные краски, словно ускользая от нее, Лютиэн сжала кулаки, ногти впились в кожу, резкая, пусть и не сильная боль привела в чувство. Сила, послушная ее воле, откликнулась, отражая удар тёмного чародея. Воздух наполнился запахом свежей травы после дождя, прохладой летнего рассвета. «Как не вовремя», — подумал Саурон, пытаясь не потерять оба фокуса внимания. Эльфийка собралась, её Сила колокольчиками зазвенела в воздухе. А там, за дверью, удача изменила Финроду, когти широко полоснули по ногам, подсекая колени. Хорошо, что волк медлил, уже уверенный в своей победе. — Как ты не вовремя, — процедил Саурон, усиливая напор. — Помешала тебе отнять чью-то невинную жизнь?! Пол под ногами пошел мелкими трещинами, когда две силы столкнулись. Лютиэн выдержала удар тёмного майя, ударила в ответ. Послушная ей Сила волной обрушилась на Саурона, хлестнула, стараясь сбить с ног. «Нельзя затягивать бой», — мелькнула мысль. Сердце чувствовало, беда нависла над любимым. Саурон пошатнулся, сделал полшага назад. Сильна. Почудилось, что эту Силу он уже видел. Не дочь ли она Мелиан? В воздухе стало свежо и прохладно. А майя даже не мог толком ответить, слишком хорошо чувствовал, почти видел, как когти полоснули Финрода по спине. Если ему ещё нужен этот эльф, следовало торопиться. — Сейчас мешаешь спасти, как ни странно, — голос Саурона был сосредоточен, почти лишён злобы, — Послушай, дочь Мелиан, там сейчас очень глупо жертвует собой ваш Фелагунд. Я могу отозвать волка и спасти этому идиоту жизнь. Но времени нет. Если мы продолжим, даже если победишь, он будет мертв. Да и человек, вероятно, тоже. Пока майя говорил, его Сила будто застыла, изготовилась, готовая в любой момент атаковать или защищаться, но перестала так явно давить. — И почему же я должна поверить тому, на чьей совести так много жизней? Лютиэн укрылась Силой, словно плащом. Поведение Саурона было странным. Она заметила короткий взгляд, брошенный им на дверь за её спиной. Пусть и длился он лишь пару ударов сердца, но тревогу в нем дочь Тингола заметить успела. И эти его слова... Отчаянный крик Берена заставил её дрогнуть. Чаши весов качнулись, Лютиэн отступила. Он даже не стал требовать с неё никаких клятв, время утекало сквозь пальцы вместе с жизнью дурного эльфа. Майя распахнул дверь, хорошо с петель не снес. Рык, начавший формироваться в горле ещё на пороге, сшиб волка с почти мертвого тела, протащил, впечатал в стену, заполнил помещение, отражаясь от стен. Саурон краем глаза заметил, как сжался, зажал уши человек. Неважно. Он резко опустился, почти упал на колени рядом с умирающим. Спасти его было уже почти невозможно. Грудная клетка и живот проткнуты глубоко в четырёх местах, раны разворочены. После такого даже эльфы не выживают. Если только… — Помоги, — бросил он через плечо, даже не подумав скрыть тревогу в голосе. Сейчас наплевать. Положил руки сверху на раны, для начала унимая кровь и удерживая, почти силой удерживая ускользающую жизнь. Открывшаяся взгляду картина заставила Лютиэн оцепенеть на несколько мгновений. Потом… Тело отреагировало быстрее разума, осознававшего увиденное. Ноги сами понесли к распростертому на грязном полу телу. — Владыка Фелагунд… Отчаянно захотелось, чтобы создатель прекрасного города жил. — Что мне делать? Как его спасти? Вопросы были правильные. Передать бы ей нить, так было бы логичней. Но опасно, выскользнет. — Собирай внутренности, лёгкое, — ответил Саурон, смотря ей в глаза. Ничего, кроме сосредоточения и контроля не было сейчас в его взгляде, — Если не умеешь так, просто вливай Силу, небыстро, она сама разберётся. А я попробую удержать его жизнь. Он посмотрел в почти мертвые глаза эльфа. Оно пришло само, не Песнь даже, мелодия, звук. Тяжелый, гортанный, она бы спела иначе. Звук окутывал измученную душу мягко и плотно, словно толстое одеяло. Удерживал. — Знаю как… Раствориться в Силе, стать единым, позволить вести себя оказалось неожиданно просто. Глаза эльфийки мерцали каким-то нездешним светом. Руки мягко светились, собирая владыку Нарготронда. Лютиэн резко втянула сквозь сжатые зубы воздух. Удержать Силу, не позволить ей перелиться через край. Тонким ручейком аккуратно вливать в распростертое на холодных камнях тело. Не навредить, но помочь. Сложно было раздвоить сознание, собирая бывшего владыку в одно целое и помогать остановить кровь, не позволить ей вытекать из ран. Она умела, понял Саурон. Хорошо, так лучше, быстрее. Дыхание стало чуть заметнее. Сердце сократилось увереннее. Зараза, вот это пока лишнее. Саурон чуть отвлёкся, вплетая часть своей Силы в её, помогая останавливать кровь. Душа перестала рваться из тела, Саурон мягко отпустил её. Держится. Он встретил взгляд девы, сейчас, казалось, горящий светом Амана, который она никогда не видела. Слова были не нужны. Он Силой мягко направил — занимайся, с кровью разберусь. Удержать её в теле сложно, но не так, как душу. Заодно убрать кровь из лёгких: очнётся, кашлять будет. А он хочет очнуться, дрогнули ресницы. Изо рта эльфа по воле майя тонким ручейком начала стекать кровь. Восстанавливать внутренности было сложно. Еще сложнее держать в руках чью-то жизнь, суметь сохранить, не навредив при этом. Лютиэн в ответ на мягкое касание чужой Силы на миг прикрыла глаза, показывая, что поняла Тёмного. Осторожно, легким прикосновением передала нить контроля майя, позволяя ему разобраться с кровью самому. Заметила, как дрогнули ресницы Владыки. Нахмурилась: рано еще ему просыпаться. Работы много. Рваный выдох, ручеек Силы стал больше. От него во все стороны по телу зазмеились серебристые, почти прозрачные линии, восстанавливая внутренние повреждения, сращивая сломанные кости. Саурон видел, что она выдыхается. Вгляделся в уже значительно более живого эльфа. Ещё немного, а остальное — потом. Жизни эльфа напрямую уже ничего не угрожало. Финрод всерьёз вознамерился очнуться. Саурон чуть приглушил это его желание, совсем слабо, на пару минут. — Посмотри позвоночник и заканчивай, — произнёс майя тихо и всё ещё очень ровно, — Иначе сама сейчас рядом ляжешь. Уходить за море он передумал. — Хорошо, — тихий выдох. На удивление позвоночник оказался не задет. Если бы чуть левее, немного, и уже было бы не помочь. Отпустив Силу, Лютиэн устало оперлась руками о камень. Бледная, до синевы, она тяжело дышала. Целительство далось ей непросто, — Я закончила. Больно, страшно. Последнее, что увидел он перед тем, как упасть в бездну, полную мглы — это желтые глаза волка. Мгла заволокла, опутала, утягивая в свои объятия. Шепотки, шуршание, напоминавшее шорох опавшей листвы под ногами. И усталость: душная, тяжёлая. Она камнем давила, но он упрямо шел, с трудом переставляя ноги. Только вот куда? Он и сам не представлял, куда ему идти. Но и остановиться тоже не мог. Не хотел. Измученное тело неохотно, но все же подчинилось разуму, послушно выполняя его команды. Внезапно повеяло таким родным, знакомым с детства запахом моря, принеся с собой давно забытые ощущения. Губы тронула слабая улыбка. Финрод медленно двинулся туда, откуда пахло морем, когда нечто тягучее, тяжёлое, но такое теплое окутало его. Усталость отступила, даже легче стало дышать. А потом пришла она. Мелодия. Она звала, манила за собой. Тяжелая, урчащая, и в тоже время мягкая, почти ласковая. И что-то дрогнуло внутри. Он пошел на её зов. Легкие чары развеялись, Финрод моргнул, сфокусировал взгляд, явно пытаясь осознать, что видит в этой полутьме, освещаемой светом всего пары факелов. Боль немного опоздала за сознанием. Саурон ждал этого, положив руку эльфу на плечо. Скривился, опустил голову, чтобы не видно было, как он почти до крови закусил губу. Если бы не щиты, можно было бы унять боль по-настоящему, но аванирэ, казалось, очнулось раньше Финрода. Приходилось так, просто оттягивать на себя, забирать только то, что может нанести вред. Он убрал руку, повторил позу эльфийки. Пол приятно холодил ладони, хотелось и лбом к нему прижаться. — Что… — голос поддался с трудом. Вместо вопроса с губ сорвался едва слышный хриплый полустон. Боль ударила, ослепив на мгновение. Отступила, когда лба коснулась ласковая прохладная ладонь. Стало легче. Измученное тело, видимо решив, что приключений на сегодня достаточно, отключилось, укрыв сознание темнотой. — Он потерял сознание, — Лютиэн через плечо взглянула на тёмного майя, — Но он жив. Ты его спас. — Пока да, — ответил Саурон, поднимая голову. Взгляд его постепенно становился привычным, жёстким, — Это ещё не конец. У него в крови трупный яд. Я знаю противоядие, пусть и слабое, медленное. А вот Сила ему ближе будет твоя. Может, отложим наш конфликт? — во взгляде и голосе усмешка. Только сейчас он осознал всю нереальность ситуации. Шевеление у стены заставило обернуться, молча смерить взглядом волка. Тот покорно лёг. — Если пленники будут в безопасности, — тревожный взгляд метнулся куда-то в сторону. В углу притих Берен, ошеломленный происходящим, не до конца уверенный, что все увиденное только что это не бред и не насланная иллюзия. Саурону она не доверяла, пусть они и спасали жизнь владыки Фелагунда вместе. Но были по разные стороны. И получить удар в спину Лютиэн не желала, — Отпусти пленников, и сходиться в бою снова не будет нужды. — Соловушка… Никого нет больше… — прошептал Берен, — Сожрали. — Берен прав, принцесса, я уже не властен их удержать, — развёл Саурон руками, — Нужда у нас может и есть, смысла нет. Финроду станет хуже часов через десять-двенадцать. Без зелья ты его не вытянешь. Да и мне без тебя будет сложно. — он замер, потянулся Силой наверх, зовя вниз четверых стражей, — К тому же, мы оба устали, но ты сильнее. Из крепости вам не выйти. Предпочтешь остаться с возлюбленным здесь или рискнёшь погостить у Врага какое-то время? — он снова усмехнулся, тяжело вставая. — Рискну, если не придется опасаться за жизнь Берена, — медленно проговорила эльфийка, делая свой выбор, — Я не хочу тратить силы на новый бой с тобой, тем более что сейчас есть другая проблема. Я… помогу тебе вылечить владыку Фелагунда. — Не придётся. Если тебе или ему не придёт в голову замечательная идея устроить бунт, или побег, или чего ещё в том же духе — я клянусь, что не причиню вреда тебе и ему, пока нас связывает общая цель, — Саурон неожиданно довольно улыбнулся, — Я даже обещаю предупредить тебя о том, что срок кончается. Это много, принцесса. Дверь открылась, вошли четверо мужчин. — Очень осторожно отнесите его ко мне в покои, — приказал Саурон, — И никто не должен узнать, кого вы видели, — голос его стал жёстче. Стражи аккуратно переложили раненого на чей-то плащ, взяли с четырёх сторон, понесли. — Идемте, — бросил Саурон через плечо, — Оба. — Ты ему веришь? — Берен бросал настороженные взгляды в спину идущего впереди колдуна. Он уже ничего не понимал. Все было каким-то странным, нереальным. И его Соловушка, нежное, хрустально-звонкое солнышко была другой. Родной, и в тоже время незнакомой. И владыка Финрод… Берен корил себя, что не сумел удержать бывшего короля от самоубийственной выходки с волком. Нет, он понимал, что двигало Финродом, но все равно хотел его удержать. Не сумел. А Саурон? Почему вмешался? — Почему ты его спас? Что задумал? — уже оказавшись в покоях тёмного майя, спросил Берен, — Ты пытал и убивал. Но вдруг решил спасти. Что ты замыслил? Саурон легко провёл пальцами по лбу всё ещё смертельно бледного эльфа, проверяя, повернулся к Берену, улыбнулся нехорошо. — Например, потому что его смерть была против моего желания. Я планировал убить тебя и отозвать волка, — глаза майя светились опасным весельем, — Его жизнь мне ещё интересна. Он присел на край кровати. — Так почему же не убил? Что помешало забрать жизнь сына, так, как забрал жизнь его отца? — сын Барахира потемнел лицом. Нехорошая догадка скользнула в мыслях, — Или все это красивая ловушка для бывшего владыки?! Только мягкая рука Лютиэн, сжавшая его плечо, удержала Берена от более резких слов. Он понимал, что нарывается, но ничего не мог с собой поделать. — Орать прекрати, — прошипел Саурон так, что шторы колыхнулись, — Если он сейчас очнётся, я его боль на тебя скину и буду считать, что это справедливо, — проговорил майя негромко, но так, пробирающе. Злость отчётливо плескалась в глазах. Он резко встал, в два шага преодолел разделяющее их расстояние, выбросил вперёд правую руку, остановил, не донеся немного до горла. — Прекратили оба! — шипеть Соловушка умела не хуже. Бросилась между мужчинами, видя, что ещё немного, и эти двое сцепятся. И тогда за сохранность жизни любимого она ручаться не могла, — Берен, если тебе так неймется, можешь пойти подраться с охранниками. Вон стоят в коридоре. А ты, — она взглянула на Саурона, — Не шипи на него! И вообще, ты что-то говорил о зелье от яда того «замечательного» волчка. В первый момент Саурон немного опешил, но быстро взял себя в руки, отступил на шаг, фыркнул с улыбкой. Интересно, от кого темперамент? Её мать он помнил гораздо более спокойной. — Зелье, по факту, готово, суть в последнем ингредиенте, — Саурон достал флакон с мутно-серой жидкостью из комода, поставил сверху, закатал рукав, вскользь полоснул кинжалом себе по левому предплечью. Несколько капель крови упало с лезвия в зелье, оно помутнело ещё сильнее, становясь неестественно темно-синего цвета. Саурон протянул флакон Лютиэн, объяснил, — Мой волчий облик родственен всем варгам и в тоже время отличен. Этого хватит на два дня, дели на четыре раза. Берен, не замышляй, без элемента трансформации моя кровь бесполезна. И благодари жену, что она выторговала твою жизнь и целостность, — не удержался от колкости майя. Берен зло рыкнул, но под убийственным взглядом любимой жены от ответной реплики удержался. Да и в подвал на цепь как-то не хотелось возвращаться. Ласково коснувшись руки любимой, обошел Саурона по дуге, стараясь держать его в поле зрения, сел у кровати Финрода. — Этой порции будет достаточно, чтобы вывести яд? — Лютиэн осторожно взяла флакон с зельем. — Нет. Это займёт в лучшем случае неделю. Очнётся он гораздо раньше, — Саурон задумался, — Прозаический вопрос: это мои покои, и покидать их я не настроен. Тебе бы тоже поспать, принцесса, только кровать здесь, конечно, очень широкая, но одна. Вы можете занять соседние покои, но ты же не захочешь уходить, — взгляд Саурона был откровенно насмешливым. — Да, ты прав, поспать мне не мешает. И уходить я действительно не хочу. Пока не буду уверена, что вы не поубиваете друг друга, — усмехнулась Лютиэн, склоняясь над Финродом. Понадобилось призвать Силу, чтобы первая порция зелья усвоилась и организм эльфа не отторг её. Пришлось опереться на плечо мужа, чтобы скрыть слабость. — Тинувиэль, соловушка, отдохни. Я присмотрю за ним, обещаю, — произнес Берен, поддерживая жену, — Драться не буду. Честно. — Берен, я тоже планирую спать, так что присмотреть ты можешь разве что за сохранением дистанции между нами, — Саурон рассмеялся, но как-то совсем беззлобно, — Я бы поделился с тобой Силой, дева, но ты же не примешь. Ложись ближе к нему, почувствуешь, если что не так. Он внимательно смотрел на эльфийку. Удивительно разумное создание и удивительно сильное. С ней хорошо работалось в паре, органично, несмотря на все различия. Надо же ей было полюбить это недоразумение. Лютиэн уснула, стоило голове коснуться подушки. Тихо посапывала, свернувшись в клубочек рядом с Финродом, устроившись так, чтобы тот был между ней и Сауроном, вытянувшимся на кровати с другой стороны. В покоях воцарилась тишина, нарушаемая лишь дыханием спящих. Берен, сидя у кровати, то любовался своей Соловушкой, то мрачно зыркал на спящего Саурона. Стоило взгляду коснуться владыки Фелагунда — и в глазах плескалась тревога. Он переживал за короля, ставшего ему другом. И не знал, что делать дальше, как быть. Казалось, он стоит на зыбком песке, который то и дело норовит уползти из-под его ног и утянуть за собой в пропасть. Может быть, будь он здесь один, Берен и рискнул бы воспользоваться моментом. Но подвергнуть опасности жизнь любимой, и так уже столько рисковавшей ради него, он не мог. Пришлось смириться и вспомнить, что он не только бродяга, но все же ещё и знатной крови, и вести себя соответственно. За всеми этими мыслями Берен и сам незаметно задремал.