Третья сторона

Саурон проснулся первым. Проспали они много, время было к полудню. Майя осторожно коснулся руки Финрода — забытьё превратилось в сон, пусть и тяжелый, немного лихорадочный. К сожалению, яд всегда действовал быстрее зелья, не убивал, но изматывал организм. Он приподнял голову — Берен уснул прямо на стуле, эльфийка спала, почти касаясь лбом плеча пациента. Вставать не хотелось совершенно, но надо было хотя бы проверить последствия вчерашних чар по замку. Он максимально тихо сел, обулся. — Что-то случилось? — тихий шёпот на грани слышимости. Принцесса скорее почувствовала, чем услышала, что что-то изменилось, открыла глаза. Тихо приподнявшись, поняла, что хозяин цитадели уже проснулся. — Все нормально, — качнул он головой, подошёл ближе, продолжил совсем тихо, — Посмотрю, все ли очнулись от твоих чар. — Чары уже должны были пасть, — едва слышно пробормотала эльфийка, проверяя состояние пациента. Выдохнула чуть свободней, поняв, что Финрод спит. Сон, пусть и тяжёлый, все же лучше забытья. Обернувшись, убедилась, что муж в порядке. Тот спал, нахохлившись, хмурился во сне. Губ эльфийки коснулась улыбка, полная нежности. Когда дверь за Сауроном закрылась, Лютиэн позволила себе отрешиться от реальности на короткое время. События последнего дня казались нереальными. Ей было о чем подумать. Саурон, Враг. Прислужник Моргота. Он казался вселенским злом. На поверку же зло оказалось не только очень сильным, но и на удивление вменяемым, разумным, без неуёмной жажды крови и разрушений. Работать с ним в тандеме было… Странно, но в тоже время достаточно удобно. И эта клятва не вредить… Она словно приоткрыла майя с другой, довольно интересной стороны. Лютиэн поймала себя на мысли, что с таким противником есть шанс разойтись действительно мирно. Берен просыпался тяжело. Спина затекла, глаза открываться не хотели. Но всё изменилось, как только Берен вспомнил, где он и кто рядом. Он резко вскинулся, чудом не свалившись со стула, начал бешено озираться. Владыка спал на прежнем месте, рядом приподнялась, проснувшись, Лютиэн, Саурона в комнате не было. — Соловушка, — он порывисто обнял жену, — Зачем же ты всё-таки пришла сюда, одна, почему не взяла подмогу? Принцесса прижалась к мужу, закрывая глаза. Наслаждаясь пусть и коротким, но таким нужным теплом родных рук. — Подмогу? Где? От кого? — улыбка получилась невесёлой, — Дома… Из дому пришлось удрать под покровом ночи, иначе бы заперли, едва узнав о том, что я задумала. Нарготронд… Там помощи ждать неоткуда. В городе правят сыновья Феанора, к владыке Артаресто я не смогла пробиться. Ждать чего-либо, искать, у кого ещё можно попросить помощи, не было времени. Страх за тебя заставлял меня спешить. Берен отстранился, помрачнел: — Теперь и ты несвободна. Что же теперь делать, любимая? Неужели ты вправду веришь Саурону? Не он ли Отец лжи? — Да, ты прав. Клятва Саурона туманна, её можно не нарушить, но обойти. И много вопросов она вызывает. Но знаешь, пусть он и правая рука Моргота, он не похож на безумца, жаждущего только крови и смертей. Он разумен, умен. По поводу верить… Посмотрим. Только, Берен, счастье моё, прошу, сдерживайся. Не надо давать ему повод навредить тебе. По крайней мере, пока владыка Финрод не встанет на ноги. Берен смотрел на Лютиэн с недоверием. Было странно слышать, какие слова она говорит, ещё более странно, каким тоном. Будто уважает противника. Берен тряхнул головой: — Я не могу так, просто ждать, зная, что мы все в любой момент зависим от его прихоти. А если завтра он решит убить того, кого спас вчера, а если… — разум рисовал картины одна страшнее другой. Берен несколько раз глубоко вдохнул, — Я попробую, Тинувиэль, но ты же видишь, он сам ищет ссоры. — Пусть ищет. А ты не поддавайся, — Лютиэн обняла мужа. — Ты ведь не просто бродяга-воин. Помни об этом, муж мой. Нам надо поставить на ноги владыку Финрода. Если же Саурон решит изменить своему слову...... Что ж, посмотрим тогда кто кого! Глаза эльфийки опасно сверкнули. Лютиэн готова была сражаться за свою жизнь и жизнь близких, но в глубине души все же появилось сожаление, что возможно этим все и закончится. Себе она могла признаться — Саурон заинтересовал её. Такой противник был хорош не только на поле боя, но и в мирной беседе. Впервые принцесса задумалась о том, чтобы найти общий язык с наместником Моргота. Саурон тихо вошёл, прикрыл за собой дверь, усмехнулся, глядя, как смутились, разошлись на шаг супруги. — Через час обед принесут, — сообщил он негромко, — Пока надо бы влить зелье и обработать раны. Часть яда можно будет просто вытянуть, — он аккуратно поставил маленький переносной сундучок у кровати, внутри что-то звякнуло, и вынул из ножен кинжал. Чуть порозовев от смущения, Лютиэн бросила на супруга предостерегающий взгляд. — Тогда нужна посудина или что-то, куда можно будет слить яд. Или ты его на себя вытягивать собрался? — достав флакон с зельем, Лютиэн чуть нахмурилась, рассматривая кинжал в руках Саурона. Эльфийка пыталась просчитать следующий шаг тёмного майя и сделать собственный ход правильно, чтобы не нарушить столь хрупкое равновесие, воцарившееся между ними, — Я могу помочь, или лучше будет не мешать тебе? Саурон на миг озадачился. Неожиданная забота удивляла. — Лучше помоги, срезать одежду в четыре руки всегда удобнее, — ехидничать как-то вдруг расхотелось, он продолжил искренне, — И благодарю за заботу, принцесса, но мне этот яд не причинит вреда. Рубаха пропиталась кровью, присохла к краям ран. Приходилось резать ткань буквально на лоскуты, магией помогая себе отделять лохмотья от плоти. Процесс медленный, филигранный. Саурон отметил, уже почти не удивляясь, насколько слаженно с ней получалось действовать. А ведь намертво стоят щиты аванирэ, у обоих, а все равно как-будто чувствуют следующее движение, предугадывают. Следы от когтей выглядели лучше, но чёрный неровный ободок вокруг указывал на яд. Снимая рукав, Саурон отметил, насколько глубоко порезаны запястья. Ещё бы, цепи на себе рвать. Откуда только силы взялись и как ему вообще это удалось? Он поймал вопросительный взгляд эльфийки. — Там ещё по спине когтями пришлось и по ногам. Давай пошагово. Берен, — он посмотрел на человека, — Придержи его за плечи. Это болезненно, метаться будет. Жаль, усыпить сейчас нельзя. Работать с майя оказалось неожиданно легко. Там, в подземельях, когда они выдирали Финрода из когтей смерти, их слаженную работу Лютиэн готова была списать на обстоятельства. Но так слаженно у них получалось работать вместе сейчас, понимая друг друга с полуслова, а когда хватало ей и взгляда, чтобы Саурон понял её. Это озадачивало эльфийку, вызывало вопросы. Было над чем подумать. Потом. Сейчас всё внимание и силы были сосредоточены на раненом. Вот и сейчас ей хватило взгляда, чтобы майя прервался, вопросительно подняв бровь. Тихо полилась мелодия, без слов, одним голосом. Воздух наполнился весенней прохладой и запахом дождя, принося умиротворение. Лёгкое серебристое сияние на пару мгновений окутало раненого и угасло, словно впитавшись в его тело. Раненый обмяк, задышал ровнее, искаженные болью черты немного разгладились. Саурон не стал скрывать восхищения во взгляде, пусть и короткого. Так тонко, так филигранно она это сделала, не снося аванирэ, а найдя маленькую трещинку, вызванную жгучей болью. Приходилось признать, так тонко он не умел. — А если я пойду глубже, удержатся твои чары? — Смогу их удержать, — подумав, кивнула эльфийка. Было приятно увидеть восхищение во взгляде колдуна, понимать, что её умения действительно оценили по достоинству. Тень воспоминаний о доме лишь краем коснулась сознания, но была изгнана прочь, — В крайнем случае, укрою его Силой. — В крайнем случае — останови меня, — улыбнулся Саурон. Сейчас грань между ними как будто смазалась, стерлась. Не получалось уже воспринимать её как противницу, слишком хорошей она оказалась союзницей, слишком результативно с ней получалось. Берена напрягало их взаимодействие. Они общались так, как будто знали друг друга давно. Это удивляло, раздражало, злило. Он с горечью подумал, что никогда не сможет разделить с ней этого, он всего лишь человек. Впервые он осознал, что её отец мог быть и прав. Не может быть счастья между человеком и эльфом, слишком по-разному они чувствуют, слишком по-разному думают. Берен с трудом сдерживал злобу и отвращение, находясь так близко к Саурону, а она даже не замечала, случайно касаясь пальцев или кисти. И он, похоже, тоже этого не замечал. Саурон сам почувствовал, когда пора остановиться, убрал руки. Получилось вытянуть больше половины. Если бы не её помощь, Финрод не перенёс бы этой боли, никто бы не перенёс. — Думаю, он придёт в себя через несколько часов, — сказал майя, вставая, чтобы принести бинты. — Это хорошо. Значит, мы справились, — Лютиэн провела рукавом по лбу, утирая капельки пота. Все же не просто было разделить сознание, помогая Саурону лечить раненого и в тоже время гасить боль, не давая ей убить Финрода. Боли, острой, раздирающей, было так много, что пришлось вытягивать её из тела. Эльфийка пошатнулась, вскинулась, когда муж попытался поддержать её. — Берен, не прикасайся! Мне нужен огонь, открытое пламя… — она подняла глаза на Саурона, чувствуя, как руки начинают неметь. Вот глупая. Саурон не заметил, в какой момент она начала забирать боль раненого на себя. Огляделся. Разжигать камин долго. Зато у кровати удачно валялась куча срезанного тряпья, которая легко вспыхнула по его воле. Он контролировал пламя, не давай расползтись. Сказать хотелось много, но чуть позже. — Спасибо … — выдохнуть. Отпустить контроль, позволяя Силе стать видимой. Теперь руки, до плеча, укрывались серебристым светом, поверх которого уродливыми ошметками, словно паутиной, по локти были намотаны чёрные нити. — Берен, не вздумай вмешиваться, так надо, — быстрый взгляд на побледневшего мужа. Короткий вдох — выдох. Под вскрик Берена эльфийка сунула руки в огонь. Пламя вспыхнуло, взметнулось до самого потолка, засияв багровым. Чёрные нити на её руках с отвратительным треском и шипением плавились, сгорая в огне. Когда последняя нить сгорела, Лютиэн рывком вытащила руки из огня. Пламя резко вспыхнуло и погасло, оставив на полу и потолке уродливые кляксы сажи. Удивляться Саурон уже перестал. Подобную магию он знал, но не использовал, слишком много сил отбирала такая страховка, проще было впитать, перетерпеть. Хотя, вопрос количества. — Принцесса, — голос Саурона был не очень добрым, — В крайнем случае — останови меня, я сказал не тебе? Ты сейчас выглядишь — краше в гроб кладут, и чувствуешь себя надо думать соответственно. Силу возьми. И это не предложение, — в глазах майя отражалось уже угасшее пламя, — Не думаю, что насильственное вливание энергии синюшной эльфийке можно расценивать, как причинение вреда. Саурон протянул ей руку ладонью вверх. — Вот только шипеть не надо. Свой предел я знаю! — Лютиэн тяжело оперлась об руку оказавшегося рядом мужа. Прижалась спиной к нему, потянувшись к живому теплу. — Не смогла бы удержать — остановила бы. Я знаю эту магию. Видела в действии, пусть сама и не использовала ее раньше. Лютиэн поджала губы, прислушиваясь к себе. Слишком разная магия у них, эльфийка была не уверена, что сможет «переварить» магию майя, и потому медлила. — Мне не шипеть, мне тебя придушить охота, слегка, — запал поутих, но взгляд всё ещё жёсткий, — Ты сама восстанавливаться пару дней будешь. А надо бы после обеда закончить, там легче, но всё же. И не смотри на меня так, Берен, она не упырица, чтобы ты мог её своей кровью напоить. — Попробуй. Лечить сам его потом будешь, — хмыкнула Лютиэн, прикрывая глаза и уютней устраивая в руках мужа. Хотелось уснуть на пару дней, так она устала. Но пока нельзя. Тихий шёпот на ухо вернул к реальности. — Я могу тебе хоть как-то помочь? — Берен, плюнул на Саурона, наблюдавшего за ними. Сейчас самым важным была его жена, бледная до синевы. Крепче прижал к себе, укрывая ее своими объятиями. — Поможешь, если присмотришь за владыкой Финродом, хорошо? — Лютиэн слабо улыбнулась супругу. Берен кивнул, понимая, что большего он попросту не в силах сделать. Сейчас это была игра его любимой Соловушки. Он может только быть рядом, поддерживая и стараясь не мешать. — Мне нужен источник. Чистая вода, купальня не подойдет. И лес, — Лютиэн обернулась к Саурону. Какая восхитительная наглость! Улыбка Саурона больше походила на оскал. — В крепости леса нет, и ты это знаешь. Лес за рекой. Вернуться ты вернёшься, только что ещё успеешь? — Саурон прикидывал варианты, — Можно с тобой пойти. А интересная мысль, — взгляд его стал лукавым, предвкушающим, — Прогуляемся, принцесса? Интересно, согласится ли? Если да, можно будет хоть поговорить. — Хм, можно и прогуляться. Если не боишься со мной в лес идти, — улыбка получилась чуть кривоватой. Она и сама понимала, что сейчас её сил вряд ли хватит на бой. На мрачный, настороженный взгляд мужа она ответила взглядом, полным нежности, успокаивая. Лютиэн прекрасно поняла замысел Саурона. Удобнее говорить с глазу на глаз, обсуждая то, что не предназначалось чужим ушам. Даже если это любимый муж. Она видела злость и омерзение, что мелькали в глазах Берена при виде Саурона. Отчасти она его понимала, тёмный майя забрал жизнь его отца. Но сейчас, без опоры и поддержки, когда приходится рассчитывать только на себя и свои силы, некоторыми принципами приходилось поступаться, держать в узде эмоции, используя разум и расчёт. Саурон фыркнул, взгляд немного потеплел. Предвкушение разливалось по венам. Как давно он в последний раз так предвкушал обычный разговор? Хорошо, если не в Валиноре. — Возьми плащ и дай мне руку, не надо никому нас особо видеть, — Саурон накинул плащ с капюшоном, она взяла такой же, только короче.