Третья сторона

— Раны заживают. Скоро ты восстановишь силы достаточно, чтобы осилить дорогу до Нарготронда. Да и Сила твоя восстановится, — заканчивая перевязку, произнесла Лютиэн. — Нам надо спланировать этот поход, просчитав все по шагам. У нас есть один шанс. Думаю, тебя заочно уже похоронили и не ждут возвращения. Значит, твоя смерть развяжет, если уже не развязала, руки сыновьям Феанора. Ты хорошо их знаешь. Я попросила Майрона и моего мужа присоединиться к нам. Надо чтобы ты рассказал все, что знаешь о Куруфине и Келегорме. Нрав, привычки, слабости. И об Артаресто тоже. Мне не хватает сведений для разработки подробного плана. Финрод с трудом сел, облокотившись на спинку. Лежать хотелось больше, но говорить так было удобнее. — Ты знала, что именно войско Келегорма и Куруфина дало Артаресто время отступить при захвате этой крепости? Поэтому я и разрешил им поселиться в городе, принял, как родичей, — он помолчал, вспоминая, — Келегорм всегда бредил охотой. Приплыв сюда, он с радостью разнообразил охоту на зверя охотой на орков. Порывистый, вспыльчивый, обидчивый и злопамятный. У него хорошая интуиция, почти звериное чуть. Клятве Феанора он верен истово, до слепоты. Неплохой боец, но в первую очередь очень меткий лучник. Если во что-то верит — способен убедить других, если чего-то хочет — мало что способно его остановить. С Куруфином они почти неразлучны. Его брат другой, он является как бы сдерживающей силой в их паре. Хотя сам Куруфин очень похож на своего отца — такой же высокомерный и бесстрашный, но всё же он спокойнее и рассудительнее брата. Иногда я почти вижу в нём Феанаро. Талантливый кузнец и ювелир, дружен с гномами намного более моего, и любим ими тоже более,— Финрод замолчал на минуту, — Но, не смотря на всё это, врагом Келегорма быть не страшно, он вспыльчив, но отходчив, а вот Куруфин может быть жесток и довольно изобретателен. Артаресто. Далеко не глуп, но излишне мягок и не умеет резко настоять на своём. Уходя, я надеялся, что, даже отрекшись от меня, народ не отвернётся от него. Я ошибся. Если сыновья Феанора всерьёз пойдут против него — он им не соперник. Финрод замолчал. Внутри было гулко и пусто. Нет, о своём решении он не жалел. Но хладнокровное планирование всё равно было неприятно. — Мне есть, что добавить, — произнёс Майрон чуть погодя, — В бою братья всегда скачут впереди войска, без страха бросаются в атаку. Отступают неохотно, поздно, неся большие потери. С беловолосым приплыл пёс из своры Оромэ, грозный противник варгам. Ородрет всегда будет спасать других, а не себя. Мне кажется, предложи я ему тогда дать всем уйти в обмен на его жизнь — он бы даже не думал. Финрод кивнул. А ведь он, зная брата, тоже тогда его почти похоронил. Лютиэн долго молчала, обдумывая в голове основные шаги. Что предпринять в первую очередь, что оставит на потом, запасным планом. Собравшись с мыслями, она заговорила: — Феаноринги противники серьезные, но не неубиваемые. Для начала надо разведать обстановку в Нарготронде, у власти ли Ородрет или братья уже подняли бунт. В первую очередь, как бы мне не было жаль, необходимо избавиться от пса. Он серьезная поддержка Куруфину и его брату. Без него справиться с ними будет проще. Следующее — надо решить вопрос с самими братьями. Что принесет нам их смерть? Или же их пленение? Еще одна задача - как вернуть Финроду город. Надо правильно подать его появление из смертельного путешествия, то, что вернулся он один. Вопросов к нему будет много. Если не у Ородрета, так у нарготрондцев. Начать надо с разведки, потом с Куруфина и его братца Келегорма, их пса. Надо выманить их туда, где можно будет одолеть этих двоих. Не сможем убить — посадим в самую глубокую и тёмную яму, чтобы они не смогл... Что? — Лютиэн оборвала себя на полуслове, заметив какими глазами смотрят на нее все трое — Вы чего? У её собеседников наблюдалось удивительное единодушие - они смотрели на неё с нескрываемый изумлением, пусть и оттенки этих эмоций были у них разными. Майрон думал, что уже привык к тому, какая она невозможная. Но вот эта способность выстроить четкий план, она видимо границ не знала. И так спокойно она говорила о том, чтобы убить или пленить. Ему начинало казаться, что если будет нужда, она и пытать их сама будет. Финрод был озадачен. Даже не смотря на то, что ему было за что сейчас не любить сыновей Феанора, ему было неприятно обсуждать их смерть. Ей как будто было всё равно, она будто играла в башни, двигала фигурки, просчитывала ходы противника. Берен неожиданно понял, как мало знает о своей жене. Нежная эльфийская принцесса сначала пошли во вражескую крепость в одиночку, потом прониклась и договорилась с Врагом, хотя там, в яме, она не могла не видеть разодранных тел. А сейчас она так спокойна, обсуждая, как убить двоих, что мешают её планам. Финрод бросил предостерегающий взгляд на Майрона, прося промолчать. Чем бы Лютиэн не объясняла ситуацию себе, не надо её было на этом акцентировать. — Восхищаемся, княгиня, — уклончиво ответил Финрод, — По поводу возможности напасть на братьев вне города — охота, ездят они на неё регулярно, особенно сейчас, весной. С ними обычно выезжает небольшой отряд, не более пятнадцати всадников. Главное улучить момент. Разведка... А это что-то изменит? Ты видишь вариант не убирать их из этой партии? — Пока не знаю, — задумчиво прикусила губу Лютиэн. То, что придется лишить кого-то жизни, не вызывало радости. Было неприятно осознавать, что придется стать палачом самой или же отдать приказ кому-то другому. И в тоже время эльфийка понимала, что пойдёт на этот шаг. Цена её нерешительности могла быть выше, чем сама Лютиэн готова была заплатить. — Разведка необходима. Как бы ни был хорош план, всегда может быть что то, что пойдёт не так. Потому мне и необходимо разузнать ситуацию чтобы иметь возможность маневрировать, менять план в зависимости от ситуации. Что же касается сыновей Феанора... В другое время, сделай они иной выбор... Да, возможно пришлось бы столкнуться лбами, но без каких-то последствий. Но они сделали свой выбор, сознательно став на путь предательства. Сознательно подписали тебе приговор. Признаюсь, мне неприятна мысль, что придется убивать. Но оставлять их живыми означает подвергнуть опасности нас. Я не желаю, чтобы кто-то из вас получил нож в спину от этих двоих. Да это жестоко, но я предпочту устранить угрозу, чем потом хоронить кого-то из вас. — С разведкой сложно, Лютиэн, — Майрон понимал, она ещё изменится, и сейчас не понять как. Когда отдаст первый приказ убить, когда убьёт сама, когда первый раз почувствует кровь на руках. Хотя до последнего может и не дойти, она всё же чародейка, ей незачем лезть в ближний бой, — У меня там шпионов нет, как ты понимаешь. Любого из вас знают в лицо. Я мог бы наложить морок, но мне нельзя уезжать, письмо или посланцы с севера могут объявиться в любой момент. Можно послать кого-то из верных людей, но чужаки всё равно вызовут вопросы в сокрытом городе, нужна серьёзная легенда. — Я мог бы вернуться также тайно, как и ушёл, расспросить Артаресто, но если в скорости после этого исчезнут Келегорм и Куруфин, он сможет сложить эти два события, — сейчас Лютиэн неуловимо напоминала Финроду сестру. — Нет, пока что рано тебе показываться в городе. Даже тайной дорогой. С тобой, Майрон я согласна. Нельзя тебе цитадель покидать. Надо держать видимость, что ты по-прежнему верен и предан Мелькору. Нельзя, чтобы он раньше времени что-то заподозрил, — Лютиэн подошла к окну, рассеянно окинула взглядом открывавшийся из окна вид, почти не видя его. Эльфийка с головой ушла в свои мысли, ища варианты, как попасть в город. Подсказку нашла там, где не ожидала. — Владыка Финрод, кто может войти и выйти из твоего города? Кто-то привычный для стражи, на кого почти не обращают внимания? Кто свой для них, неприметный для жителей? — Лютиэн вдруг резко обернулась к Фелагунду. Финрод задумался. Она что-то придумала, а вот ему в голову ничего не шло. — Гонцы, посланцы, но они далеко не незаметны, — размышлял он, — О чём ты подумала, Лютиэн? Берен вспомнил, как его, хоть и имеющего знак короля, встречали настороженно, глаза завязывали. — Берен. Иди сюда, что ты видишь из окна? — эльфийка позвала мужа. Тот сделал, как просили. — Не знаю, — тот пожал плечами, не совсем понимая, что хочет сказать жена. — Стражу, орков. Часть главных ворот замка... А это что? — взгляд Берена упал во двор. Стражники, да и орки тоже, почти не обращали внимания на служивших в замке. Те сновали по двору, занимались своими обязанностями, — Роднааааяяяя.... А это мысль! Переглянувшись, супруги повернулись к Майрону, при этом у обоих были такие хищные взгляды! Майрон встал, подошёл ближе: — И что же такого интересного вы углядели во дворе? — А ты к охране приглядись. Ничего не замечаешь? — произнес Берен посторонившись чтобы не закрывать обзор. Майрон посмотрел внимательнее. Охрана, четверо у ворот, остальные на стенах, люди. Вроде ничего необычного. Орки, более беспорядочно, хаотично по двору. — Необычного или полезного в решении задачи — ничего. Не томи, княгиня, что надумала? — спросил Майрон. Финрод, не имея возможности присоединиться к ним, пытался крутить в голове, кого может халатно пропустить стража, не вглядываясь в лицо. Выходило, что не должна бы никого. — Люди. Обслуга. Кому не надо входить через главные ворота. Но которые легко проходят мимо охраны. Нарготронд это не только сокрытый город, но и земли которые к нему прилегают. И они не безлюдны. Те, кто живут рядом, кто знаком и привычен охране. Та же провизия, травы, которые подмастерья лекарей, да и сами целители собирают собственными руками. Или, скажете, на рыночной площади не устраивают ярмарки? — Бывает, два раза в году, — отозвался из-за их спины Финрод, — Следующая в середине лета. И случайных там нет, а стража внимательна, как никогда. Провизию внутрь заносят стражи. Естественно, ходят, и целители, и торговцы, и много кто ещё. А хорошая мысль. Они все эльфы, но среди них может быть тот, кто не откажет в помощи. Но вопрос остаётся тем же — когда исчезнут братья, это нельзя будет не связать. Только если кто-то из нас наденет личину. В страже, хвала Эру, майар нет. План рабочий, только что делать с тем, кого мы используем? — Это если мы будем кого-то использовать, — усмехнулась Лютиэн, — Майрон. Ты говорил о мороке. Скажи, возможно ли создать, ммм, браслет, или кулон с камнем, он будет не заметен под одеждой, и зачаровать его так, чтобы одевший его менял облик? И накрыть эти чары моими, чтобы они не отдавали Тьмой? — В теории, возможно. На самом деле, никогда не пробовал, — ответил Майрон, мысль была интересной, — Только чем меньше изменения, тем незаметнее чары. То есть проще не кардинально изменить облик, а чуть-чуть скорректировать. И кто, по твоему плану, пойдёт рисковать? Сама? Майрона бесило, что он не может пойти сам, бесило сильно. Сейчас он, наверное, ненавидел Мелькора. — Таким образом и я пойти могу, — предложил Финрод. — Или я, — поддержал Берен. — Давай попробуем? Надо лишь немного скорректировать мою внешность, — ответила Лютиэн, — Женщина чаще воспринимается как более слабое, нежное создание. В ней не чувствуют угрозы. Она меньше внимания привлечёт, нежели мужчина. Стражники интуитивно будут оценивать его как противника, даже если знают его лет сто. Это ничего не меняет. Так что идти придется мне. "Ты нужен мне здесь, в безопасности, если что-то пойдет не по плану" — мысленно Лютиэн мягко улыбнулась майя, делясь с ним спокойствием. Он хотел было ответить мысленно, но понимал, что это будет нечестно по отношению к остальным. — Да, уж, — рассмеялся Майрон, — Ты опаснее любого из нас, Лютиэн. Можно попробовать. И всё-таки мыслями "Когда же Остров Оборотней стал для тебя символом безопасности?" с усмешкой, несерьёзно. — Я покажу, кто может быть на неё похож, — Финрод заставил себя снять щиты, хотя это было и не просто. Коснуться, сознательно, разума того, кто так долго пытался его сломать, было трудно. Он показал эльфийку, из синдар, что как раз училась у целителей. — Благодарю, — Майрон аккуратно приоткрыл щиты, одновременно пряча Тьму подальше, чтобы она не навредила Финроду. Легко и как-то бережно прикоснулся в ответ, запечатлевая в памяти образ будущей целительницы. Он понимал, насколько тяжело Финроду было решится на этот шаг, особенно после всего того, что он пережил в его, Майрона, руках. "Прости"... Произнести это было легко, и в тоже время сложно было вложить в одно это слово всё то, что хотелось сказать. "Прости"… Финрод хорошо помнил, как майя пытал его, не причиняя физического вреда, пытаясь сломать аванирэ, выворачивая тело наизнанку несуществующей болью. И как смотрел при этом, тоже помнил. Голодно, жадно, с наслаждением. "Не лги, ты не чувствуешь вины, тебе нравилось. Даже я твоей вины не чувствую. Страх, горечь, тоска есть, но обвинить мне тебя не в чем" Лютиэн смотрела, как они говорят через осанвэ. Не многое читалось на лицах, только открыто и почему-то насмешливо смотрели глаза Финрода. Эльфийка придержала мужа за локоть, мягко качнул головой, как бы говоря "Не лезь, не мешай им". Она и сама потом ответит про остров и безопасность. Сейчас самое важное было между ними, даже важнее плана, что складывался с таким трудом. "Не лги" — хлестнуло пощёчиной. Майрон явно видел насмешку во взгляде, казалось говорившим — не пытайся казаться тем, кем не являешься, не притворяйся. Финрод был прав, за содеянное вины он не чувствовал. Ему был неприятен страх эльфа. "Я сожалею о том, что теперь ты меня боишься" — вот это было правдой — "А виноват я в бессильной злобе, что толкнула меня на бессмысленную жестокость. Вот за это я действительно прошу у тебя прощения. Хотя совершенно его не заслуживаю". Разговор по осанвэ всегда мгновен, весь их диалог занял полминуты. "Прежний ты действительно не заслуживал прощения. Сложно простить того, кто пытал тебя, по чьему приказу разорвали на куски твоих друзей. Но то, как ты изменился... Твои решения, поведение. Возможно однажды я все же сумею увидеть в тебе не Саурона. Майрона" — ответил Финрод. Он с возрастающим удивлением почувствовал отголоски чего-то странного, необычного, но не агрессивного, а... Желание?! Тщательно скрытое за завесой огня так, что слышны были лишь отголоски, но явно направленное на него. Вспомнился тот голодный взгляд Саурона в пыточной, наслаждение, странная, непонятная жажда. Вспомнились чужие руки, касавшиеся его, когда он висел на грани забытья и реальности. Это было... странно. Майрону было нечего ответить. Он лишь улыбнулся благодарно, еле заметно. — Что ж, не будем откладывать? Какой камень предпочитаешь? — спросил он у Лютиэн. — На твой выбор. Главное, чтобы он хорошо держал закрепленные на нём чары. Надо что-то не броское, что легко спрятать, — ответила эльфийка Майрон кивнул, стремительным шагом вышел, намереваясь немедленно приступить к работе. Финрод проводил его задумчивым взглядом. — Сложность в том, — он повернулся к оставшимся, — Что я не знаю о ней практически ничего. Тебе придётся импровизировать на ходу. Помню, что она жила какое-то время в Дориате, вроде из нандор, зовут её Идриэль. По сути всё. — Не нравится мне это, — возразил Берен, — А вдруг подлог раскроется? Не штурмовать же нам тогда Нарготронд? — Согласна, это очень рискованно. Но мы не можем выдать себя. Нельзя чтобы пропажу братьев связали с кем-то из нас. Ни сейчас, ни в будущем. Даже если и будут подозревать, ничего не смогут предъявить. И нам нужен запасной план на случай, если всё провалится. И ещё вопрос, что делать с настоящей Идриэль? Я не желаю ей вредить. Значит надо вывести её из игры лишь на время. Опоить или усыпить чарами и спрятать тело. Но где? Владыка, ты знаешь свой город. Есть мысли, где можно на время схоронить её? — Считаешь, она никому не расскажет о провалах в памяти? — удивился Финрод, — Максимум, ты можешь осторожно усыпить её в её же комнате, часов на десять. Нарготронд — большой город. Вы можете просто не встретиться, особенно, если ты не будешь близко подходит к лекарскому цеху. Тебе нужно будет больше слушать, чем говорить, если нужно расспросить — выбери кого помоложе. Даже если потом ей будут говорить, что говорили, видели и так далее, может решить, что перепутали, а от молодых парней вообще сочтёт за интерес. — Ты прав. Так и сделаем, — внимательно выслушав Финрода, кивнула Лютиэн, — Времени до темноты должно хватить, чтобы иметь представление, что происходит в городе и отталкиваться уже от этого. Дальше — разберёмся с Келегормом и его братцем. Жаль убивать пса, но такие как он верные, не предадут. А значит, он будет защищать братьев до конца. Финрод почувствовал, что его неудержимо клонит в сон. Всё-таки умственную нагрузку тело тоже держало пока плохо. Да и мыслей в голове копошилось слишком много. — Отдыхай, — понимающе улыбнулась княгиня, утягивая мужа вместе с собой за дверь.