Третья сторона

Финрод почувствовал, как Майрон проснулся рано, очень тихо ушёл ещё перед рассветом. Финрод дождался, когда стихнут осторожные шаги в коридоре, открыл глаза. Когда-то это были его покои, немногое изменилось здесь. Он чувствовал себя гораздо лучше, решил попробовать встать. Раны ещё отзывались болью, но заживали быстро. Он медленно сел, ещё медленнее встал, опираясь одной рукой на довольно высокую кровать. Закружилась голова. Финроду приходилось оправляться от ран, но не от таких. Ноги держали с трудом, спина болела даже сильнее груди. Он медленно дошёл до стула, сел, прикрыл глаза, пытаясь отдышаться. Рано ещё. Лютиэн уже ждала во дворе. В этот раз Берен сопровождал жену. Путь до реки прошли в молчании, не желая нарушать тишину. — Берен, останься на берегу. А ты — идём со мной, — у кромки воды Лютиэн протянула руку Майрону. Майя посмотрел на небо. Рассвет был красив. А княгиня пунктуальна. Она привела с собой мужа, значит, не только ему что-то хочет показать, но и Берену. Что-то поняла, нащупала, что-то, связанное с водной стихией. Он взял деву за руку, шагнул за ней в воду. Ощущение было странным — холодно, аж обжигает, но не мокро. Что ты задумала, Лютиэн? — Не бойся, она не причинит вред. Позволь ей с тобой познакомиться, узнать тебя, — Лютиэн остановилась, едва вода стала им по пояс. Держа Майрона за руку, свободной рукой коснулась поверхности реки, выпуская силу. Река откликнулась тихим всплеском, по водной глади пробежала рябь. — Вода — она и свет, и тьма. Чистая, как слеза, на поверхности, но чем глубже ты опускаешься, тем темнее она становится. Прислушайся к ней, почувствуй её. Позволь ей тебя узнать... Течение у Сириона и зимой было сильным, потому река если и подмерзала, то только у берега. Водный поток обвивал, чуть путал. Он мог управлять рекой, но словно насильно. А если и вправду пойти иначе? Майрон заставил себя расслабиться, открыться, опустил руки в воду, прикрыл глаза. Холода он уже не чувствовал. Небольшая волна набежала, ударила в грудь, он заставил себя не встречать эту силу щитом, позволил ей течь вокруг, казалось сквозь. Странная это сила, изменчивая. Хуже только воздух под кожистыми крыльями. Стоило попытаться её поймать — она ускользала. А если не ловить, потянуться изнутри, всем существом разом? Он распахнул невидящие глаза, слишком это было неожиданно. Река, большая, сильная, уходила вверх, тянулась вниз, увлекала за собой. Он потянулся глубже, в темноту. И темнота отозвалась, колыхнулась навстречу. Сосредоточие человеческих страхов, омуты, местами топкое илистое дно, оно признало Майрона. И если воду на поверхности он мог лишь принять, не сопротивляться звенящему хрусталю капель, то это было его, почти родное. Майя только сейчас, спустя столько столетий понял, что просто не привык искать там, где не смотрел раньше. А ведь и она так сможет. То, что для него было бурей, для неё будет обманчивым весенним ветерком. Там, где по его воле протянется непролазная топь болота — она вырастит живой густой лес. Одну и ту же магию каждый из них мог просто преломить по-своему. А при желании, и чужой воспользоваться. Он вернулся выше, к поверхности, и потянулся ласково, как он видел человеческие дети гладят кошку. И река, и впрямь как кошка, потерлась в ответ. Майрон медленно выдохнул, возвращаясь к реальности. — Я понял тебя. И не знаю, как благодарить, — он склонил голову, — Почему для тебя нет границ, а я с сотворения мира не посмотрел дальше собственного носа?- усмехнулся он,- Пообещай мне, что освоишься с Тьмой, Лютиэн? Это тоже о цельности. Без Тьмы не может быть Света, как и наоборот. Я помогу, если будет нужно, но многое, мне кажется, ты поймёшь сама. — Теперь ты сможешь позвать не только огонь. Тьма моей стихии откликнется, где бы ты не находился. Придёт на помощь, как и река. Она признала в тебе друга, приняла, — улыбнулась эльфийка, — Тьму я попробую принять и подружиться с ней, она и вправду одно целое со Светом. Две грани силы, всегда вместе и всегда отдельно. Пойдем, нам пора на берег, пока Берен не замерз окончательно. — Идём, — согласился Майрон. Адан и правда должен был продрогнуть, столько простояв на месте. Можно было и согреть, — Как думаешь, шарахнется? Или сама? — он был уверен, она поймёт. Река отпускала как будто с неохотой. Ничего, они всегда рядом. — Посмотрим. Берен нашёлся на берегу. Сидя на поваленном стволе дерева, развлекался, вылепливая из снега маленькие шарики, и строил из них что-то похожее на крепость. — Всё хорошо? — внимательный взгляд прошёлся по жене, задержался на Майроне, снова вернулся к Лютиэн. Майрон посмотрел на снежную крепость. Видел у местных детей, только большие, похожие на замки, улыбнулся. — Хорошо, — ответил майя, — Княгиня показала мне, чего ещё я привык не видеть, — Берен и вправду изрядно замёрз, это чувствовалось, но почти не было видно, не было дрожи, не напрягались мыщцы. Привычка, понял Майрон, — Позволишь? — он медленно протянул руку к плечу Берена, не касаясь. — Ладно... — настороженно следя за каждым движением Саурона, Берен кивнул неуверенно, готовясь в любой момент уйти с линии атаки, если майя взбредёт в голову сделать гадость Майрон положил руку на плечо князя и мягко окутал его огненной силой, отогревая человека, почти превратившегося по ощущениям в диковинную ледяную статую. За спиной он чувствовал настороженность Лютиэн, как бы не большую, чем у её мужа. Добившись нормальной для человека температуры, майя убрал руку. Такого жеста Берен не ожидал. Тепло, что шло от руки Майрона не обжигало, наоборот, казалось мягким и каким-то ласковым, что ли. Такая забота удивила Берена, и в тоже время позволила взглянуть на майя с другой, непривычной стороны. Странно было понять, что безжалостный колдун способен на что-то хорошее. — Спасибо тебе. Так много лучше, — улыбка получилась кривоватой, но все же искренней, — Ну что, можем возвращаться в замок? Майрон кивнул, почувствовал, как расслабилась подошедшая к мужу эльфийка. Наконец-то Берен не вызывал у него злости. А ведь почти равный, правитель гордого горского княжества. В замок вернулись как раз к позднему завтраку. В покоях Майрона их ждал сюрприз в виде Финрода. Тот сидел на стуле нахохлившись и был в весьма мрачном расположении духа. Эльф до этого предмета мебели добрался, а вот сил вернуться обратно на кровать у него не хватило. — Так. Кажется, тебе ещё не разрешали вставать, — нахмурилась Лютиэн, увидев эту картину. Финрод усмехнулся. Ему было искренне интересно, кто из них это скажет. Он признавал правоту Лютиэн, но не сдержался от ехидного ответа: — Не знал, что должен спрашивать у тебя разрешения. Майрон подавил желание улыбнуться. Эльф явно осваивался с принятым им решением. — Хм... Тогда, думаю, сам и до кровати доберёшься, — мило улыбнулась Финроду Лютиэн. Почему-то захотелось дать по шее этому неугомонному эльфу за тягу к самовредительству. Но она сдержалась, решив предоставить это право Берену. Да и Майрон, суда по выражению его глаз, тоже не останется в стороне. Майрон посмотрел на Финрода, спросил, взглядом — "Помочь?". Эльф отрицательно покачал головой, тяжело встал на ноги. Берен сделал шаг вперёд, готовый в любой момент подхватить упрямого государя, и не зря, дальше двух очень небольших шагов Финрод сам не ушёл. Берен помог ему дойти и сесть на кровать. — Спасибо, друг, — Фелагунд с облегчением вытянулся на кровати. После экспериментов сил осталось капля. Бывший государь понимал, что поспешил, но и лежать было уже невмоготу. — Зря огрызаешься, — заметил Майрон, глядя на побледневшего эльфа, — Если она не станет тебя лечить, придётся мне, а это сильно неприятнее. — Насколько сильно? — что-то в голосе Майрона не понравилось Финроду. «Вот и почему вы, эльдар, все такие упёртые?» — мысленно задал риторический вопрос Лютиэн Майрон. — Достаточно. В половину, а то и в треть от того, что ты чувствовал, когда я пытался сломать аванирэ, — ответил майя, садясь рядом. Берена против воли начал разбирать смех. Слишком наигранно обиженное лицо было у любимой жены. Он взял её за руку, позволил увидеть смешинки в глазах. — Кхм, Лютиэн, прости. Я был не прав, — Финрода мимо воли передернуло, стоило вспомнить о пытках, — Больше никаких попыток встать без твоего разрешения, — он виновато взглянул на эльфийку, опасаясь, что обидел её своей резкостью. «Видишь, проняло» — также мысленно ответила Лютиэн. — Прощаю, — она подошла к кровати, Майрон подвинулся, уступая ей место, — Потерпи день-два. Ещё и находишься, и наездишься, и мечом намахаешься, — она улыбнулась. На самом деле Лютиэн понимала, насколько его тяготит беспомощность, слишком хотелось ему снова почувствовать свободу. Она начала аккуратно разматывать бинт на правом запястье. Майрон посмотрел на флакон с противоядием. Его хватит ещё на сутки, а больше и не потребуется. Пройдёт не более десяти дней, как Финрод восстановится достаточно, чтобы поехать в Нарготронд. От этой мысли появилось какое-то скребущее ощущение. Сколько они не увидятся? Неизвестно. Таковы условия затеянной ими шахматной партии, каждый до поры должен быть на своём месте. Он бросил взгляд на один из сундуков у стены, где осталась небольшая, чуть ли не походная арфа Государя. Отступающим было не до того. Надо будет отдать ему, попозже.