Третья сторона

Лагерь решили разбить в паре часов пути от города, в безлюдной местности. После Дагор Браголлах многие местности стали безлюдными, слишком велики были потери. Варги оказались и вправду удобной разведкой и сторожевой силой, они нуждались только в коротком сне и умудрялись наохотить себе пропитание на ходу. Общаться с ними у них обоих получалось как-то само собой, мысленно, варги по воле Майрона признавали Лютиэн и Финрода ведущими, да и к людям относились вполне благожелательно, как не очень ласковые собаки. Предстояло дожидаться возвращения Лютиэн здесь, место было вполне удобным — ручей рядом, довольно укрытое. — Когда планируешь пойти? — спросил Финрод у княгини. За время пути они окончательно сдружились. — Ранним утром. Эльфийская дева с травами не вызовет столько подозрений. Тем более, что целители и в ночь могут выходить, если для зелья необходимо собрать определённые травы. Стражники должны быть привычны к таким походам целителей, — подумав, ответила Лютиэн, — Я травы знаю немного. Соберу, когда подходить буду к городу. К ночи постараюсь вернуться. Эльфийка пыталась скрыть волнение. Всё же шпионить ей никогда не доводилось, предстоящее её несколько пугало. Но отступить, переложить это на чьи-то плечи — и в мыслях не было. — Если ты не вернёшься через сутки, я пойду открыто, на месте разберусь как-нибудь, — ответил Финрод. Она всё же боялась, но явно меньше, чем он за неё. Проще было бы пойти самому, эмоционально проще, но менее результативно, — Не рискуй напрасно, помни, тебя очень ждут, особенно на севере. Он ей чуть-чуть завидовал. Когда всё случится, она вернётся туда, а он нужен здесь. — Нет. Если не вернусь — ты возвращаешься на север. И не спорь, — видя, что Финрод открыл рот, собираясь протестовать, отрезала эльфийка, — Пока братья в городе, ты сам знаешь, живым тебе даже до дворца не дойти. Мне будет выбраться куда проще, зная, что ты в безопасности. А принцессу Дориата даже эти убить не рискнут. — Не уверен я в твоём последнем доводе, — ответил Финрод, — И поспорю. У нас своих бросают только в крайнем случае. Я почти отбил свой замок у Майрона, будет нужда — и с этими двумя справлюсь. Мы идём другим путём не потому, что не осилим, а потому, что карты раскрывать не хотим. Здесь он готов был настоять, и настоять жёстко. — Ладно, уговорил, — спорить Лютиэн не стала, видя, как решительно настроен её собеседник, — Если что, ты пойдешь тайным ходом, которым уходил, прямо к брату. Не геройствуй зря, тебя есть кому терять. Утро наступило как-то очень быстро. Отпустив Лютиэн в город, Финрод постарался занять себя хоть каким-нибудь делом, чтобы не сходить с ума от тревоги. Время тянулось издевательски медленно. — Поешьте. Силы нужны, — один из воинов подошёл к нему, протянул миску с кашей и дорожный хлеб с несколькими пластами вяленого мяса. — Благодарю, — ответил Финрод. Кусок в горло не лез, но пришлось себя заставить, мужчина был прав. Угнетала беспомощность. День тянулся медленно. Разнообразил его только отряд эльфов, что прошёл не так уж далеко, но их не заметил. Зато заметил варгов и даже попытался одного догнать. Безуспешно, зато будет чем выманить братьев на охоту — опять вблизи видели волколаков. Лютиэн вернулась, на удивление, даже до темноты. Финрод еле сдержался, чтобы не стиснуть чужую жену в совершенно неприличных объятьях. — Всё как мы и думали, — Лютиэн с облегчением сняла кулон, скидывая с себя чужой облик, — Феаноринги собирают вокруг себя силу. Ородрет пытается их сдерживать, но получается слабо. Слишком мало у него влияния на знать. Часть перешла на сторону братьев, часть ушла в тень. Люди тоже разделились. Кто-то пошёл за братьями, видя их силу. Но не все. Вас помнят, скучают. И ждут возвращения. От стражи я краем уха слышала, что недалеко появились варги, и братья собираются притащить домой их шкурки. Значит у нас времени максимум день, чтобы подготовиться. Как бы они не утром выехали на охоту. — Да, шёл тут отряд неподалёку, заметили обладателей шкурок. Но так как шкурки наши, заманить мы их можем куда пожелаем, — новости были и тревожными, и приятными одновременно. Финрод достал из сумки карту, присел, развернул её на лежащем на земле седле, — Смотри, вот здесь непролазная чаща и только одна дорога, хоть и довольно широкая. Нужно заманить их сюда, перекрыть дорогу с двух сторон, усыпить чарами и всё, можем делать, что пожелаем. — Хороший вариант, мне нравится. Только надо решить два вопроса: первый, это Хуан. Подействуют ли на него чары? И второй — что будем делать с отрядом? Подстроим гибель в стычке с варгами, как и Хуану? — Лютиэн задумчиво рассматривала карту. Участь пса уже была решена, как и братьев. Оставались лишь их спутники. Финрод ненадолго задумался. — Хотелось бы сохранить им жизнь, но я не могу придумать как. Нам нужно на время сделать вид, что братья просто увлеклись охотой, чтобы дать тебе фору по времени. Значит никто из них не должен в ближайшее время вернуться в город, хорошо бы неделю. Боюсь, их придётся убить. Тела здесь найдут вряд ли, дорога мало используется. Пёс. Думаю, что здесь придётся действовать по обстановке. Если они выйдут с рассветом и поедут сюда, нам надо быть на рассвете уже на местах. — Если убить их, тогда вариант с побегом братьев отпадает. Пес мертв, их воины тоже. Тут или подумают, что они перебили свою дружину и ушли. Или что их украли. Первый вариант идеален, но по времени не совпадает с твоим появлением. Второй — логично поднять охрану на их поиски. Поднимется шум. Оставим воинов вживых? Можно накинуть чары, чтобы они продержались подольше. И когда они вернутся, ты уже будешь в городе. А Хуан? Ну, не повезло собачке. Не надо бегать где попало. Разве что... убить их дружину и тела спрятать так, чтобы не нашли. Тогда можно списать на побег. Что думаешь? К Финроду пришла совершенно безумная идея: — А что если с дружиной повторить ход Майрона? Я понимаю, как он это сделал. Только в отличие от моих подданных, воины Первого Дома не захотят признаться в трусости, даже если и доберутся до Химринга, а путь не близок и опасен. — А давай! — глаза Лютиэн сверкнули недобрым огнем. Ночь ушла на подготовку засады. Осталось уговорить варгов побыть приманкой. Лютиэн пообещала им отдать большую собаку за помощь. На что волколаки радостно взвыли, предвкушая славную охоту. Рассвет они встречали спрятавшись в чаще. Вой варгов они услышали издалека. И он нарастал, становясь всё ближе. Впереди показались варги, за ними во весь опор мчали двое всадников, вырвавшись вперёд. Сопровождавшие их воины немного отстали, не успевая за Куруфином и его братом. А те, увлеченные погоней, ничего не замечали на своём пути и со всего разбега влетели в приготовленную ловушку Ловушка была банальна и стара, как война — завалить дорогу буреломом было бы трудоёмко, но на лошадей прекрасно действовала приготовленная загодя иллюзия. Варги шмыгнули в разные стороны, до поры растворяясь в чаще. Огромный волкодав был крупноват для таких маневров. Хорошо, что горцы не страдали недостатком меткости, именно им предстояло ранить и отвлечь до поры Хуана, стреляя по нему с деревьев, да ещё и с разных сторон. Братья начали было отстреливаться, даже успешно, судя по сдавленнному стону, но тут тихая, еле слышная песня Лютиэн начала действовать, клонить в сон, постепенно набирая громкость. Финрод и сам отчаянно зевнул, проморгался, сосредотачиваясь. Хорошо их воинам, у них уши заткнуты. Тем временем вылетевшая из-за поворота дружина несколько замешкалась, увидев на дороге одинокую фигуру в тёмном плаще с капюшоном, скрывающим лицо. Сейчас Финрода даже по голосу никто бы не узнал. Непривычно низкий, с проскальзывающими в нём рычащими нотами, он и ему казался не своим. Конечно, у него самого подобных Сил не было, но он всё-таки нашёл, чем заняться, пока ждал возвращения Лютиэн. Ему стало интересно, что изменилось в нём самом после того, что произошло между ним и Майроном перед отъездом. С удивлением Финрод обнаружил, что всё то, что тянулось к нему от майя, с таким интересом знакомилось с ним, умудрилось оставить внутри частичку себя. Именно этим отголоском чужой Тьмы он сейчас и пользовался. Песню княгини он уже не слышал. Первыми заволновались лошади, резко остановились, упёрлись, пытаюсь развернуться в обратную сторону. Фигура на дороге стала как будто выше, затем шире, за спиной незнакомца начали разворачиваться огромные крылья, казалось сотканные из самой темноты. Лошади попятились, да и всадники стали не так настойчивы. Нельзя было отказать вассалам Первого Дома в храбрости — даже сейчас кто-то из них смог взять себя в руки, выстрелил, но недостаточно метко. Левую руку Финрода пронзило болью, но это не отвлекло, напротив, стало удачным завершающим штрихом. Крылья развернулись окончательно, заслоняя, казалось, полнеба, и начали резко схлопываться, тянуться к обезумевшим от ужаса лошадям и всадникам. Таких воплей лесная чаща давно не слышала. Сложно не орать, видя, как к тебе тянется нечто, которое не берут стрелы. Когда Тьма накрыла лежащих на земле сыновей Феанора, ещё и сыто заурчала при этом — у всадников сдали нервы. Гонимые диким ужасом, они бросились прочь, не разбирая дороги. Только бы быть как можно дальше от этого страшного места. Им вслед несся истошный визг Хуана, пса братьев. Визг, полный ужаса и боли. — Какой красивый, — Лютиэн с интересом рассматривала то, что создал Финрод, пользуясь частичкой Тьмы в себе, и старательно запоминала. Покажет потом Майрону при возвращении, — Даже меня проняло этим обликом. Тьма потихоньку втягивалась, впитывалась обратно в создавшего её чародея. Он откинул капюшон, посмотрел Лютиэн в глаза, зная, что взгляд сейчас совершенно чужой, страшный. С этим предстояло разобраться позже — призвав Тьму, преломив через эту призму столько своей Силы, её ещё надо было потом куда-то деть. Отголоском угасающего заклинания он дотянулся до уносящейся прочь дружины и направил — в объезд Дориата, через пустынную равнину, по которой слоняются орочьи банды. Не все доберутся до Химринга. Финрод огляделся. Варги с довольным урчанием доедали лакомые кусочки волкодава. Наверное, ему должно было быть жаль, но не сейчас. Пятеро воинов не спешили подходить к чародеям после того, что они здесь устроили. Один видимо погиб. Два брата, обрекшие его на смерть, мирно спали на дороге. Всколыхнулись ярость и жажда мести, щедро подпитывемые плещущейся внутри Тьмой. Лютиэн вздрогнула от направленного на неё жуткого взгляда. Тьма, что плескалась сейчас в нём, была ей хорошо знакома. Как и жажда мести, ярость, горящие в серых глазах тёмным пламенем. — Ты уверен в своём решении? — Лютиэн приблизилась к нему, мягко коснулась плеча Финрода, позволяя своему Свету прикоснуться к его, чтобы усмирить то, что бушевало сейчас в его груди. Понимала, он Светлый. Ему тяжело будет жить с тем, что он сотворит сейчас, пока Тьма плещется в его душе, грозя перелиться через край. Тьма, почувствовав знакомую Силу, потянулась к ней, коснулась легонько, изучая. Узнала, потерлась, ластясь и постепенно успокаиваясь. Прикосновение княгини успокаивало. Тьма отвлеклась на неё, дала вернуть ясность сознания. — Не уверен, — голос был почти нормальным, чуть низковатым, — Иначе бы не медлил. Я рад, что мы решили оставить их вживых. Может получится потом пообщаться, на ясную голову, — в глазах Финрода казалось отразился взгляд Майрона, когда тот переступал порог пыточной камеры, — Езжайте, княгиня, только сначала пусть похоронят погибшего, тщательно. Не задерживайтесь. Я приду в норму и завтра буду в Нарготронде. Твой план сработал, дальше мой ход. Скажи... — Финрод задумался, — Скажи, что я его понял. Он только сейчас вспомнил про стрелу, торчащую из руки — не болело. Потом. — Передам, — эльфийка кивнула. Пока воины связывали спящих пленников и хоронили погибшего товарища, Лютиэн вытащила стрелу, промыла и перебинтовала рану. Из плаща сделала пару кривых полос ткани, соорудила из них перевязь, чтобы раненой руке было легче, и рана не кровоточила. Тьма внутри Финрода успокоилась, свернувшись маленьким клубочком на самом дне его души. Вроде бы и задремала, но в любой момент готовая встать на его защиту, считая эльфа своим. Спеленав пленников ещё и своими чарами, для надёжности, они тщательно убрали все следы. Оставлять Финрода одного не хотелось, однако пришлось. — Зря не рискуй, хорошо? — поправляя Финроду плащ, прошептала эльфийка, — Поймёшь, что опасно — уноси ноги. Твоя жизнь важнее всего, понял? — Понял, — тихо рассмеялся Финрод, будто ручей зазвенел, — И ты будь осторожна. Ты дорога мне. И Берену. А ему — я не знаю, кто из нас ему дороже. Во мне он нуждается, а к тебе — тянется. И помни — вас здесь не было. Финрод похлопал по шее лошадь, на которой ехал сюда. Теперь ей предстояло везти на север Келегорма. Эльф последний раз посмотрел на Лютиэн и ушёл в чащу, по одному ему ведомой тропинке. Эти леса он знал лучше любого из своих стражей. — Чтоб их варги сожрали! — в сердцах прошептал Ородет. Ситуация с каждым днем становилась все хуже. Куруфин с Келегормом сумели подмять под себя часть знати, собирали верных людей, набирая силу. Ородрет прекрасно понимал, что они задумали, и всеми силами старался им помешать, не отдать город под жестокую руку сыновей Феанора. Вот только он не Финрод, приструнить распоясавшихся братьев не получалось. Скомкав лист с донесением, Ородет отшвырнул его от себя, словно нечто отвратительное. Мрачным взглядом уставился в окно, — Ах, Финдэ, если бы ты только был здесь... Как же мне не хватает сейчас твоей поддержки, твоего мудрого слова. Впрочем, может быть тебе лучше и не видеть, не знать, что происходит в городе. Где бы ты ни был, я надеюсь ты жив...