i'll knock their teeth out

             — я дома!       санхёк отрывается от текста и с улыбкой поднимает голову:       — привет!       ответом ему становится шум и усталые вздохи, и через несколько секунд папа обессиленно распластывается в соседнем кресле, свесив руки и задрав голову.       — привет, — он переводит на него взгляд и ласково улыбается.       — как работа? — санхёк убирает телефон и поворачивается к нему, упираясь голенью о подлокотник. папа неопределённо машет руками, что, очевидно, означает, что он вымотался, но ещё держится.       — что хочешь на ужин? — он непринуждённо спрашивает, но санхёк сомневается, что в таком состоянии у него даже на что-то лёгкое сил хватит.       — давай поменяемся. я сделаю ужин, а ты — завтрак.       — я уже говорил, что у меня чудо-ребёнок?       — каждый раз говоришь, но мне всё равно приятно это слышать, — санхёк хмыкает.       он поднимается и, уточнив меню, отправляется на кухню. готовка идёт легко, хоть он и не любит это делать: пришлось выработать навык и самостоятельно предложить ыну составить расписание, потому что тот был в совсем ужасном состоянии из-за стольких обязанностей. санхёк уверен, сперва у него получалось совсем паршиво, но папа без конца хвалил его и ел с таким аппетитом, как будто это доставка из лучших ресторанов, и, даже если процесс не вызывает у санхёка удовольствия, результаты представляют огромную ценность.       и сейчас, когда он заканчивает ставить тарелки и зовёт его, усталость всё ещё чувствуется в каждом папином движении, но, несмотря на неё, он светится счастьем. и, видя его таким, санхёк переполняется нежностью.       он рассказывает, как прошёл его день, и папа внимательно слушает, смеётся и поддерживает, и послевкусие недавних открытий наконец заглушается полностью.       санхёк может переживать о том, что он «ненастоящий», но он знает, что для ли ыну этот факт ничего не изменил бы. это аксиома, одна из констант его жизни. папа — единственный человек, в котором санхёк никогда не станет сомневаться, он ведь полюбил его просто так, и боролся, чтобы санхёк чувствовал эту любовь, и ни разу не выразил об этом сожаления.       даже когда его собственные родители заявили, что ему нельзя усыновлять какого-то непонятного оборванца и что, если не подчинится, никакой помощи от них он не увидит, или когда его сократили, и полтора месяца ему пришлось на сбережения содержать не только себя, но и приносящего огромные расходы и никакой пользы ребёнка, или когда его всего через пару недель после усыновления вызвали в школу, потому что санхёк подрался с издевающимися над ним одноклассниками: новенький, приёмный и ничего не помнящий, он должен был стать идеальным объектом вымещения их фрустраций и злости, но вместо этого он разбил два носа и укусил за руку до крови третьего (но пострадал в итоге больше всех он сам и даже провёл несколько дней в больнице).       санхёку было сказано, что правильно защищать себя и то, что ему дорого, но лучше всего делать это словами, а не кулаками (на всякий случай его всё же записали на курс по боевым искусствам); его гордое заявление, что он стал выполнять проекты, творческие работы и доклады за одноклассников, было встречено беспокойством и извинениями за то, что он подвёл санхёка и не может должным образом обеспечивать (с трудом удалось убедить, что эта идея не только приносит деньги, но и вынуждает постоянно узнавать новое и положительно влияет на его собственные оценки), а после первой же премии на новой работе папа купил ему хороший ноутбук, чтобы учиться было удобнее; и звонки «бабушки» и «дедушки» раз в год на чусок обычно завершаются одинаково: ыну прекращает разговор, стоит им начать поучать его, и отправляет архив фотографий, сделанных после предыдущей попытки наладить отношения, прикрепляя как можно больше снимков санхёка, потому что он теперь неотрывная часть его жизни.       если ыну тогда было всё равно, откуда он взялся, то сейчас ничего не поменялось.       санхёк возвращается к оставленному на кресле телефону, стоит ему закончить с мытьём посуды, и погружается обратно в текст.       магнус представляет свой триумф на научной конференции, но доказательство воспринимается большинством как притянутое за уши и грубое. он отвечает на критику с уверенностью: проблема не в его теории или выводах, а в том, что пока не обнаружили законы, которые упростят вычисления и сделают его уравнения красивыми.       приверженцы мультивселенной, давно ведущие с магнусом переписку, пророчат ему место среди гениальнейших физиков блока, а сама концепция вновь входит в научный дискурс, и наблюдается подъём в соответствующих исследованиях. пока магнус получает поздравления и концентрируется на дальнейшей работе, сторонники подтверждают его выводы, оппоненты пытаются опровергнуть их или хотя бы просто найти ошибки, а некоторые, отбросив стороны, заинтересовываются ещё не открытыми законами.       магнус читает все письма от других учёных, не пропускает публикуемые по теме работы. ему нужно просто доказать, что альтернативные блоки не только существуют, но и доступны для связи, и найти способ установить контакт, и его цель будет выполнена. он понимает, что на это могут уйти десятилетия, но, сколько бы коллеги ни говорили ему, что этим он сам загоняет себя в гроб неизвестности и растраченного таланта, магнус знает, что он сможет это сделать. они все ошибаются. это не спуск от авторитетного учёного до сумасшедшего, это дорога к величию.       он впервые за время работы берёт отпуск в университете, не выходит из лаборатории, практически не ест, спит исключительно по расписанию: лишних секунд у него нет.       всё это ни к чему не приводит, магнус не продвигается ни на миллиметр, и инсон использует бесконечные предложения, скудные описания, повторы — санхёку кажется, что это он занимается утомляющими и безрезультатными вычислениями. когда отпуск заканчивается, магнус долго размышляет о своих следующих действиях. он будет вынужден тратить значительную часть дня впустую, но он не настолько богат, чтобы уволиться, да и лучше университетской лаборатории он вряд ли что-либо найдёт. санхёк приходит к выводу, что поступил бы так же: преподавание — самый выгодный в данной ситуации вариант.       возвращение на работу, неожиданно для магнуса, имеет свои плюсы. если всё равно необходимо перемещаться между лабораторией и корпусами, он может проделать этот путь с толком и по дороге поесть и выпить кофе, а стабильная смена фокуса позволяет мозгу отдыхать и по-новому глядеть на проблему.       утомлённый главой, в её конце санхёк прижимает коленки к себе, пытаясь согреться. эта часть совсем лишает его надежды. несмотря на последние абзацы, на то, что магнусу как будто становится лучше, санхёку уже не верится, что хоть что-то будет хорошо. магнус набирается сил, но едва достаточно, чтобы не останавливаться. он сам подталкивает себя к краю. он наверняка отыщет способ перемещения между блоками и достигнет своей цели, но кажется, что вряд ли это будет его счастливым финалом. особенно учитывая, кого ему предстоит встретить.       санхёк пишет инсону сообщение — спрашивает, пришёл ли тот уже с академии — и через пару минут принимает звонок по видеосвязи.       инсон в этот момент скрывается за стягиваемой толстовкой, и санхёк не может не заметить свежие синяки на животе, когда футболка задирается следом.       — привет! — растрёпанная макушка и счастливая улыбка показываются, и он видит отметины и на руках, когда тот остаётся в одной футболке.       — ты же помнишь, что та история с амнезией — неправда и ты можешь дать отпор? — он смотрит серьёзно, и инсон, похоже, только осознаёт, что синяков у него больше, чем он думал.       — да, но «я люблю, а не сражаюсь», — он смеётся, садясь на край кровати, однако санхёк не отвечает тем же.       — а как же «мой язык — моё оружие»? унизить их словами, чтобы они больше не подошли к тебе? — он предлагает, но тут же понимает, почему тот так не поступает: что бы он ни выпалил, ответ ему будет один. инсон, судя по всему, видит всё по его лицу и не объясняется. санхёк предпринимает ещё попытку: — а если сказать родителям? — неприятный вариант, но имеющий шанс сработать. если семьи тех двоих не влиятельны меньше, школе всё равно, администрация не поможет, даже если прийти к ним с доказательствами, но его родители должны же что-то сделать.       — ты знаешь их. они постоянно на работе, — инсон приподнимает уголки губ. — у них нет времени заниматься подобным. главное, что я отлично учусь.       санхёк злится.       инсон не спортивный, но у него постепенно получилось бы научиться драться, если бы он захотел, однако даже сейчас он наотрез отказывается бороться и не соглашается на дипломатические методы. санхёк не желает просто смотреть, как над его другом издеваются, но и следовать за ним повсюду словно его телохранитель он не может.       разговор с лидером «лунатиков» помог бы, но он привык со всеми своими делами разбираться самостоятельно, а это даже и не его дело толком. его об этом не просили.       — вообще это всё неважно! — инсон взволнованно сообщает. — джэюн звонил, он уже вернулся! он посоветовал обратиться к ёнкюну, потому что он сам не сможет помочь. он привлечёт слишком много внимания, а полиция и так с каждым днём всё отчаяннее. у них вновь ввели комендантский час.       он уже всё для себя решил — санхёк не видит смысла нарушать свои негласные правила. он не возобновляет брошенное обсуждение.       — я понял, — он погружается в размышления. ему интересно, что ёнкюн попросит, но пока у него даже предположений нет. хотя он в любом случае сделает всё возможное. — в прошлый раз он гулял на улицах до комендантского часа. скорее всего, сейчас будет так же.       — но он затягивал с возвращением до последнего.       — ты прав. хм…       — можем попросить джэюна передать сообщение, — инсон замечает, но санхёк машет головой.       — я сам всё объясню ёнкюну. напишу письмо. нужно дать ему время спокойно обдумать предложение.       инсон кивает. он смотрит куда-то вниз, и на его лице отражаются все быстро проносящиеся в его голове мысли: он не хочет маятником вернуться к той поднятой санхёком теме, но и завершать вызов — тоже. срочно ищет какую-нибудь другую.       — я прочитал главу.       он поднимает голову, внимательно глядя, и без промедления подхватывает:       — как тебе?       — я не хочу, чтобы магнус встречал демиана, — санхёк хмыкает, и инсон, рассмеявшись, улыбается.       — я тоже! но я уверен, он со всем справится, он сильный.       — в курсе, но я хочу, чтобы он был счастливым… демиан хотя бы будет любить его?       — я пока не знаю, это зависит от него, — инсон признаётся, но вопрос заставляет его задуматься ещё. — мне кажется, это было бы слишком жестоко по отношению к магнусу.       — жестоко?       — они похожи в какой-то мере, оба амбициозные и понимают друг друга, поэтому, даже если демиан влюбится в него, магнус будет знать, что никогда не сможет быть для него на первом месте. в любой ситуации. демиан всегда будет делать прежде всего то, что выгодно ему, даже если это причинит боль тем, кого он любит. сомневаюсь, что сам магнус счёл бы это жестоким, он бы принял это как должное, но я просто не смогу прописать это. я очень люблю его, и мне больно от того, что он страдает.       — демиана ты любишь так же? — санхёк с любопытством смотрит на экран.       — я до сих пор не знаю его. я не писал пока его главы, — инсон отвечает в своём духе, однако тут же добавляет: — но лучше бы ему не влюбляться в магнуса.       он улыбается, когда санхёк начинает хихикать, и продвигается дальше на кровати. опираясь спиной об изголовье, кладёт его на колени.       — у нас завтра последняя физкультура. я зайду за тобой?       — давай.       — кстати, я сегодня читал про звёздное население. ты знал, что население iii — самые первые звёзды после большого взрыва, однако их не получается обнаружить, вероятно, из-за того, что они обладали очень большой массой и уже превратились в чёрные дыры и нейтронные звёзды? — инсон принимается рассказывать, и санхёк с интересом слушает, пока тот не замолкает на полуслове и как будто высматривает что-то за ним. он повышает голос: — здравствуйте!       санхёк оборачивается: папа выползает из зоны кухни с кружкой чая в руках и, заметив, что ему машут с небольшого экрана, тепло улыбается и подходит.       — инсон! привет, как у тебя дела? — он склоняется над креслом.       — всё отлично! я уже написал вторую главу, мы её как раз обсуждали!       — санхёк так разрекламировал мне твою историю, что я с нетерпением жду возможности прочитать её, — он мягко смеётся.       — спасибо! а вы как?       — немного устал, но утром всё будет хорошо, — он поднимает взгляд на время. — чем больше я вас задерживаю, тем позднее вы ляжете спать, так что поболтаем в следующий раз. инсон, обязательно заходи как-нибудь в гости!       ыну прощается, напоминая, что им всё же завтра в школу, и, уходя, треплет санхёка по волосам.       — он классный, — инсон замечает, вызывая счастливую улыбку.       — да. мне очень повезло.       они возвращаются к предыдущей теме, а потом постепенно сплывают на другие, санхёк успевает устать от кресла, пройтись по гостиной, отправиться в свою комнату, посидеть на полу, поваляться на кровати. он проверяет часы, когда понимает, что какое-то время пролежал с закрытыми глазами, а сейчас они уже пару минут просто молча смотрят друг на друга, оба, устроившись на боку на покрывалах и держа телефоны перед собой. инсон едва раскрывает слипающиеся глаза, а санхёк даже не помнит, кто из них говорил последний.       — до завтра? — он хрипло спрашивает, и инсон медленно моргает, таким образом неподвижно кивая, и расплывается в улыбке. она сонная и расслабленная и поэтому кажется воздушной, хрупкой. инсон и сам выглядит таким: большая футболка сползает на одну сторону, оголяя ключицу, а свет лампы золотит его волосы, небрежно падающие на лицо, словно оставаясь на них уходящим солнцем, и, вместе с несовершенством приложения, делает кожу похожей на закатные облака.       — спокойной ночи, — он шепчет.       — и тебе.       сжимая погасший телефон, санхёк переворачивается на спину. ещё целых полтора часа до будильника.              — вау, — инсон возвращает ему через стол письмо, над которым санхёк два урока трудился. он описал всё: каждый кусочек информации, что им известен, основанные на этом гипотезы, причины, почему он не может ничего не предпринять и почему ему больше некого попросить о помощи.       — я писал искренне, наверняка ёнкюну это будет важно.       — я бы для тебя что угодно сделал, — инсон заявляет, и санхёк хихикает. — сильно волнуешься?       — мне всё это не нравится, — он хмурится. — но поэтому и нужно разобраться. я не собираюсь лезть в дела этого второго санхёка, но мне нужно понимать, как его поступки могут повлиять на меня. чем больше я знаю, тем мне спокойнее. пока что я думаю, что доводы «за» перевешивают, однако я не в курсе всей картины и могу ошибаться. поэтому втягивать ёнкюна не очень хочется, но я не вижу другого выхода.       — можем изменить план, — инсон предлагает. — я попробую вместо него. если полиция дома задержит меня, я просто скажу, что пришёл к друзьям. вряд ли у них будет повод серьёзно подозревать меня в чём-то.       санхёк не может согласиться.       — ты не знаешь этого наверняка, а риск очень высокий.       инсон выдыхает:       — тогда договоримся, что ёнкюн проследит за полицейскими, а когда нам придётся связаться с этим санхёком, это сделаю я.       — ты?       — если он узнает про тебя, вдруг он попытается переложить на тебя вину? не может быть, что ты не подумал об этом.       — подумал. без понятия, насколько мы похожи, но я точно не стал бы подставлять невиновного. да и в любом случае «птицам» я не собираюсь попадаться.       инсон смотрит на него, по-видимому, колеблясь, рассмеяться ему или обидеться, и санхёк поясняет:       — я помню, что могу положиться на тебя, но я… — он читает всё в направленном на него взгляде: — ты знаешь.       — ты тоже знаешь, что лучше всего мне встретиться с ним. минимум рисков, максимум выгоды, — инсон парирует и спустя секунду размышлений добавляет: — мало что важнее информации, да? мне тоже нужно разобраться в том, что происходит. я хочу свободно общаться с джэюном и ёнкюном, не переживая, что у полиции могут возникнуть ко мне вопросы.       он прав: пока беглеца не поймали, он в таком же шатком положении. его видели с санхёком вместе, и подозрения несомненно распространятся и на него. против этого аргумента ничего не сказать.       — договорились. тогда напиши это и для ёнкюна.       письмо вновь перемещается, и инсон, найдя в сумке ручку, заполняет свободное место на листе. закончив, он улыбается, довольный собой, и откидывается на диване назад. он тянется за кофе и смотрит на санхёка — тот по-прежнему хмурится, потому что теперь он рискует не только собой, но ещё и, пожалуй, лучшим другом — и поэтому делает то, в чём они оба хороши:       — кстати, мне вчера попался трейлер к «загадке джунглей» с корейскими субтитрами. ты видел?       санхёк машет головой:       — покажи.       он подаётся вперёд, когда инсон, положив телефон в центр стола, достаёт наушники, но решает, что так неудобно, и поднимается, чтобы сесть с ним рядом, сопровождаемый обрадованным взглядом.       промо санхёка заинтересовывает. оно не зрелищное, и сюжет, похоже, будет стандартным, но главная локация, густой лес, красочная и завораживающая, наполненная забавными покемонами, а посыл обещает быть действительно важным.       — как тебе? — инсон разворачивается к нему, когда видео заканчивается.       — неплохо. давай глянем, — санхёк ловит его улыбку. — можно пока пересмотреть предыдущие фильмы. у тебя же есть проектор?       инсон сияет ещё счастливее:       — да. отличная идея.       он неуверенно замирает, когда санхёк поднимается, но тот, обойдя стол, берёт свою чашку с чаем и садится обратно, ставя её возле инсоновой.       — а если они… — он выдвигает теорию касательно сюжета на основе намёков из трейлера, и инсон, подогнув ногу, опирается рукой о спинку дивана. он подхватывает эти предположения и делает свои, объясняя, как связал бы всё, будучи сценаристом, и со временем у них получается практически целый фильм.       — нужно было включить диктофон и потом записать всё, — инсон шутит. — была бы готовая новелла.       санхёк хмыкает и через мгновение загорается внезапной идеей.       — мы можем сделать бинго!       инсон широко улыбается и, потянувшись к сумке, вытаскивает блокнот. он листает до чистой страницы и расчерчивает её на девять блоков. они припоминают свои догадки, и он вносит их в таблицу, украсив её крошечными рисунками и узорами.       чем больше они увлекаются, тем менее значительным становится время, и не опаздывают они только благодаря случайно зацепившемуся за часы взглядом санхёку. приходится быстро допить остывшие напитки и перенести разговор в автобус, через недолгую поездку на котором они оказываются возле парковки.       только семь часов, и ёнкюн, очевидно, так рано не появится, но они всё равно стараются не шуметь, на случай если он услышит их и сбежит, даже не дав шанса передать письмо.       — …приду завтра после уроков. у меня так давно не получалось вернуться в дом из-за родителей и школы…       санхёк переглядывается с инсоном, и они тут же в очередной раз прячутся за ближайшую машину. попадаться на глаза домашним ни за что нельзя.       санхёк чуть высовывается, когда голос раздаётся совсем близко, и с улыбкой поворачивается к инсону, движением головы показывая, что они могут вставать. инсон, приподнявшись и оценив ситуацию, с ним соглашается.       к проулку подходит мальчик лет тринадцати-четырнадцати с серьёзным выражением лица, в школьной форме и с рюкзаком, и санхёк решил бы, что он просто говорит через наушники, не видные из-за волос, если бы у него на руках не был знакомый чёрный с рыжими пятнышками кот, а его запястье не обвивал изящный браслет с медальоном, на котором повторена цветочная гравировка украшения ёнкюна.       — привет, — санхёк как ни в чем не бывало выходит из-за машины, и инсон следует за ним. — ёнкюн, я…       — откуда вы его знаете? — мальчик настороженно таращится на него, прижимая кота к себе сильнее.       — мы домашние, как и он, — инсон объясняет и мягко улыбается: — привет, ёнкюн!       ёнкюн не видел их месяц и, судя по мордочке, предпочёл бы вообще больше никогда не видеть. он явно хмурится, недовольно мяукает, и мальчик понимает его. с мягким «хорошо» он опускает его на землю и, присев на корточки, гладит и чешет за ушком:       — до завтра!       он собирается вставать, но ёнкюн приподнимается на лапах и, оперевшись передними о лямки рюкзака, лижет его щёку. мальчик в ответ зажмуривается и мелодично смеётся.       их лучшая возможность разворачивается и собирается пройти в проулок, и санхёк отчаянно вскрикивает:       — ёнкюн! подожди, пожалуйста! просто прочитай, — он в спешке достаёт письмо из кармана. — я не прошу большего — просто прочитай.       ёнкюн смотрит на него пристально и затем поднимает голову на мальчика. тот подходит к санхёку, и протягивает ладонь, и, вновь присев, раскрывает перед другом лист. он отворачивается — санхёк переглядывается с инсоном; решающий момент — но спустя пару минут чёрная лапка указывает на бумагу, сообщая, что он тоже может ознакомиться.       — это наш шанс! — дойдя до последних строк, мальчик одаривает лёгкой, предвкушающей улыбкой колеблющегося и серьёзно задумавшегося ёнкюна. санхёк понимает: он не хочет иметь с ними никаких дел, но вместе с этим он слишком добрый, чтобы не помочь, когда кто-то нуждается, да и его друга, похоже, они могут как-то выручить. наконец ёнкюн тыкает на какую-то фразу, и мальчик быстро переводит:       — он правда может просить что угодно?       — в разумных пределах. я не буду убивать, или красть, или…       его прерывает громкое и недовольное «мяу».       — но ты же сам сказал очертить границы! — санхёк защищается. само собой, ёнкюн ничего такого бы и не потребовал, но всё же прояснить сразу не будет лишним.       — мяу, — ёнкюн выделяет что-то внизу листа.       — сколько ему будет нужно наблюдать за полицией?       — по идее, трёх дней будет достаточно, чтобы выявить паттерны поведения. к тому же, нельзя затягивать, ведь они могут поймать второго санхёка в любой момент. но если действия полиции будут слишком хаотичны и мы не сможем разработать план, то неделя? но тогда я выполню ещё одно желание.       — я выполню, — инсон вклинивается. — мне ведь тоже это нужно.       санхёк кивает. так и в самом деле будет честно.       — инсон выполнит ещё одно твоё желание.       ёнкюн молчит, непроизвольно водя хвостом по асфальту и уставившись на письмо. время растягивается, словно превращаясь в тончайшие струны — стоит совершить что-то опрометчивое и поторопить его, они разорвутся и шанс будет упущен. санхёк изучает стоящие рядом автомобили, пока ёнкюн всё же не подходит к ним с инсоном и не протягивает лапу. они по очереди пожимают её.       — прости, — санхёк бормочет, опускаясь перед ним на корточки. — я правда не хотел беспокоить тебя опять, но только ты можешь мне помочь.       ёнкюн принимает извинения — не отвечает, но и не высказывает недовольство и не огрызается — и передаёт ещё уточнение через друга:       — он придумает, что хочет, потом.       санхёк кивает: он и рассчитывал дать ёнкюну это преимущество, и к тому же это означает, что тот доверяет ему достаточно, чтобы не сомневаться в том, что санхёк выполнит свою часть договора.       — я в любом случае сделаю, что попросишь, но почему это ваш шанс? — он интересуется.       — хм-м… — мальчик медлит, но в итоге, по-видимому, решает, что, раз ёнкюн готов им помочь, они не какие-то подозрительные личности. — нам нужно, чтобы преступника поскорее поймали и железную дорогу открыли, — он мрачнеет: — у меня очень строгие родители, и поэтому мне нельзя много гулять. я и сеул практически не знаю, кроме районов, где находятся школа, больница и работа родителей, а благодаря поезду мы с ёнкюном в стольких местах побывали!       санхёк понимающе улыбается. ещё один человек, стремящийся жить на своих условиях.       — мяу, — ёнкюн тянется лапой к карману школьных брюк, и мальчик, опомнившись, вытаскивает телефон.       — скажите свои номера, мы с ёнкюном позвоним вам, когда он что-то выяснит! — он внимательно смотрит на них, готовясь записывать, и санхёк и инсон представляются и диктуют свои контакты. сохранив, мальчик резко выпрямляется и деловым голосом сообщает: — ю тэян.       — приятно познакомиться, тэян, — инсон дружелюбно улыбается, и тот коротко приподнимает уголки руб.       погасший телефон вдруг загорается, и всё заполняется громкой мелодией — тэян отключает будильник и поворачивает экран к ёнкюну. тот тотчас мяукает ему, санхёк и инсон также удостаиваются прощания, и он убегает в проулок.       — мне тоже пора, — тэян поправляет рюкзак. — пока!       он быстрым шагом пересекает парковку.       санхёк проверяет телефон: напоминание, что в забытом им групповом чате с недодрузьями-одноклассниками уже почти двести непрочитанных сообщений, и время: без пятнадцати восемь. ёнкюну и правда нужно было спешить.       — всё прошло лучше, чем ожидалось, — инсон комментирует. он тоже смотрит на стремящиеся к бесконечности циферки и, словно только вспомнив, что спал всего ничего, широко зевает. санхёк думает, что им бы расходиться, но инсон ожидаемо зовёт его в гости, и он уже знает, в какое кафе хочет зайти по дороге.