***
Мирон ждал его уже давно и начал нервничать. – Зачем в пробке стояли? Слава, что, ездить разучился? – по его тону Ваня понял, что виноватым в опоздании Мирон считает отнюдь не Славу. Ну конечно, Слава для него святой. Ваня мысленно усмехнулся. – Ну приехали же. Не дергайся, – он улыбнулся и по-свойски уселся в одно из кожаных кресел. Мирон скрипнул зубами, подошел к бару, налил два бокала мартини, бросил в каждый по оливке. Он и выглядел сегодня непривычно: темно-синий костюм, белая рубашка, верхняя пуговица расстегнута, начищенные ботинки, дорогущий «Брегет» на руке. Ваня впервые видел его таким. Неужели какой-то особенно важный повод? Хорошо бы только, чтобы безопасный. Мирон протянул один бокал Ване и сел во второе кресло. Пригубил мартини и задумчиво посмотрел на пламя камина. Ваня терпеливо ждал, когда Мирон начнет разговор. Но сначала тот тяжело вздохнул. Ваня вопросительно посмотрел на него. – Мы в жопе, – лаконично ответил на его взгляд Мирон и добавил, – мы со Славой. – Что случилось? – Есть одна дамочка, высоко взлетела за счет родственных связей. Ничего из себя не представляет, мозгов – как у фарфоровой куклы. Но связи, понимаешь, связи. Так вот дамочка раздобыла на нас со Славкой компромат, и, если она его обнародует, а она все ближе и ближе к этому, то и моей карьере, и свободе, и реноме, короче говоря, всему мне пизда. И Славке тоже. И тюрьма. – Что за компромат? Мирон вздохнул и помолчал. Видно было, что ему очень не хотелось говорить, но он пересилил себя и ответил. – Как минимум, фотографии с нашей с ним свадьбы. – А максимум? – Доказательства моей причастности к некоторым не совсем законным вещам. И к тому случаю с картиной, кстати, тоже. – Картина вернулась в музей в тот же вечер, – возразил Ваня, – она и суток не пробыла вне его стен. Да и Шокк давно сидит. Пусть в комфортабельной амстердамской камере, но сидит ведь. – Между прочим, от него эта мамзель и получила часть компромата на меня, – угрюмо отозвался Мирон. – От нечего делать Шокк занялся доносами, хотя это и неудивительно, он всегда с гнильцой был. – А я тебе зачем понадобился? – осторожно уточнил Ваня, заранее зная, что ему может ответить Мирон. – Ты должен его украсть. Все, до последнего листочка и бита. Все, что найдешь. Если надо, вынесешь весь ее рабочий кабинет. Ваня покачал головой. – Я завязал. Обещал Андрею. Такие вещи – дело чести. И Светло завязал, так что увы. Тебе нужны какие-то ребята порасторопней, ведь картину мы все равно для тебя не достали. – Это будешь ты и точка. Без вариантов, – твердо ответил Мирон. – Не буду, – Ваня поставил бокал с мартини на стол и встал, – можешь прямо сюда ментов вызывать, я опять в камере переночую, чего уж. Но больше на дело не пойду. Охры больше нет. Все. – У меня тоже есть на тебя компромат, – быстро ответил Мирон. – Рискни отказаться. Ваня прищурился, обвел взглядом кабинет, снова посмотрел на Мирона. – Рискну. Делай, что хочешь, но я больше ни в какую авантюру не сунусь. Всего доброго. Уже у самой двери Мирон окликнул его: – Вань, у меня нет никого больше для этой работы. Пожалуйста. Ваня обернулся. Жесткий авторитарный босс мафии куда-то исчез. Сейчас на него смотрел его хороший друг Мирон Федоров. – И компромата на нас с Ваней ведь тоже никакого нет, правда? Мирон кивнул. – Только Фаллену ни слова. Я ему тоже обещал завязать и никогда ни в какие мутные схемы не вписываться. Что там за дамочка такая у тебя? – Называет себя мамочкой, хотя детей у нее отродясь не было. Вообще, она нашего возраста. Глупа как пробка и высокомерна, как Людовик-солнце. У нее есть какая-то мутная организация под названием «Безопасная лига», через которую она проворачивает аферы под руководством своих высокопоставленных родственничков, проще говоря, отмывает деньги. Строит из себя до фига опасную альфа-самку, но это маска. Под ней скрывается маленькая обиженная и трусливая девочка, которую не выбирали на школьных дискотеках. А еще она ко мне подкатывала, представляешь! – Теперь понятно, – усмехнулся Ваня, – ты ее отшил, а она решила отомстить. Щит хэппенс. – Это-то да, но она может испортить жизнь Славе. Если бы речь шла только обо мне, я бы давно ее уже… Замаскировали бы под передоз или самоубийство. Но я не могу подставить Славку, кто знает, что там у нее на него лежит. И потом, Слава против убийств, считает, что не мне решать, кому жить, а кому нет. А раз он так считает…, – Мирон ненадолго замолчал, – В общем, все эти материалы надо у нее изъять и принести мне. Тут их хранить надежнее. Я в тебя верю, Вань, ты справишься. Ваня кивнул. – И пожалуйста, Мирон, ни слова Ванечке. Он меня, во-первых, убьет, а во-вторых, никогда не простит. Я ему слово дал, понимаешь. Мирон кивнул и провел щепотью по губам, изображая замок. – Ну, давай тогда детали, – Ваня вернулся в кресло, гадая мысленно, правильно ли он делает, возвращаясь к прежнему ремеслу.***
Строго говоря, Ваня и так получил бы приглашение на эту вечеринку, если бы сильно захотел. Но он не хотел, а приглашение на костюмированный бал организовал Мирон. Вечеринка проходила в огромном загородном особняке той самой дамы, которую Ване предстояло обчистить нынешним вечером. И даже Охру вытаскивать из закромов истории не пришлось. На вечеринке ждали Рудбоя, и сама хозяйка в особенности. Ваня еще издалека ее заметил и подошел познакомиться. Вылитая Барби: перегидроленная блондинка, вся в розовом с глупым выражением лица, на каблуках. Даже чуть выше Вани. Ого! Он по фоткам думал, что она невысокая. Дамочка жеманно протянула ему руку и прошептала: – Екатерина, можно Катя или Катюша, – а потом добавила, – Извините, Иван, простудилась. Ваня кивнул, вежливо улыбнулся и отправился бродить по комнатам. Надо было пообщаться с людьми, отвлечь внимание и обеспечить себе алиби, а кроме того – понять, где же в этом лабиринте может быть кабинет с тем самым сейфом, где хранился компромат на Мирона и Славу. Краем глаза он замечал, что дамочка следует за ним, и психовал. Вот только «хвоста» ему не хватало! Он оборачивался, снова натянуто-вежливо улыбался и шел дальше, к следующей компании. Дамочка продолжала преследование. Когда Ваня наконец нашел пустую веранду и вышел проветриться, она нашла его и там. – Скучаете, Иван? – она подкралась неожиданно и проникновенно заглянула в глаза. Наверное, она думала, что в темноте и тишине ее шепот будет звучать сексуально, но Ване так не казалось. Он наоборот решил, что такой голос больше подошел бы какому-нибудь пропитому мужику. Ваня кисло улыбнулся и кивнул. От такой компании нужно было избавляться и при том как можно скорее. К тому же, он до сих пор не нашел кабинета, хотя проторчал здесь уже часа два. – Могу я вас угостить чем-то на правах хозяйки? – Да, каким-нибудь коктейлем поэкзотичнее. Слышал, у вас сегодня крутые бармены работают, – пока она будет ходить за бухлом, Ваня рассчитывал свалить подальше от ее назойливого внимания. Дамочка улыбнулась. – Это так. Пару минут и я вся ваша, – даже в шепоте было столько сахара, что Ваня всерьез побоялся заработать диабет. А еще испугался, как бы она не исполнила своего обещания. Едва хозяйка ушла в дом, он поскорее сбежал вглубь сада и постарался затеряться там среди деревьев. Удивительно, но ему повезло дважды. Он наконец отвязался от назойливой хозяйки и совершенно неожиданно набрел на небольшой домик. Света там не было, и Ваня решил, что это домик для работников или для гостей. В любом случае, там можно было пересидеть какое-то время и обдумать план действий. А когда он вскрывал сложный замок, то понял, что этот домик совсем не для прислуги и ни для каких гостей. В таких навороченные замки обычно не ставятся. В домике была всего одна комната и небольшая прихожая, что-то вроде обычной приемной перед кабинетом директора. Такие в любом офисе есть. И тут Ваня понял, что ему повезло в третий раз. Видимо, он наконец набрел на кабинет хозяйки! Сигнализации в домике не было, но Ваня не придал этому значения: вероятно, хозяйка искренне думала, что никто не догадается сюда влезать. Стараясь по минимум подсвечивать себе телефоном, Ваня на ощупь пробрался в кабинет. Глаза постепенно привыкли к темноте, да и из главного дома било столько света, что в принципе телефон и не нужен был. Но в полной темноте комната все равно производила несколько зловещее впечатление. Особенно сейчас возле большого, во всю высоту стены, зеркала. Ваня даже вздрогнул, разглядев в нем свое отражение. На огромном рабочем столе из массива дерева лежали стопкой какие-то бумаги, но Ваню интересовал сейф. С сейфом тоже пришлось повозиться. Комбинация была какая-то особо мудреная, и Ваня прилично помучился, под конец сравнив себя с Жоржем Милославским. Но замок все же поддался, и дверь открылась. Пачки денег и все валюта, ювелирка, револьвер и коробочка патронов к нему (а «мамочка» не так проста, как кажется). А вот и то, что он, наверное, ищет: флешки, конверты с фотками, папки с какими-то документами. Надо все это забрать с собой и отвезти Мирону, он разберется. Ваня рассовал флешки по карманам, сложил в стопку конверты, и тут ему между лопаток уткнулось дуло. – Что-то ищите, Иван? – опять этот противный шепот. Ваня медленно выпрямился и посмотрел в зеркало. За его спиной мерзко улыбалась «мамочка», хозяйка дома, Екатерина-можно-Катя. Он же вроде закрывал дверь! Сука! Как можно было так лохануться! Ваня счел благоразумным промолчать. Надо просто выиграть немного времени. – А я вас ищу-ищу, – продолжала дамочка, с силой вдавливая пистолет ему между лопаток, – а вы тут. По сейфу шарите. Странно для фотографа, правда? Или вы на две ставки работаете: днем модный фотограф, а ночью медвежатник? Ваня продолжал молчать и угрюмо разглядывал их отражение. – Есть выход, кстати, – снова зашептала Екатерина-Катя-Катюша, – я могу вызвать полицию или попросить о помощи своих ребят. Ну как? Ваня показал отражению средний палец: все равно терять уже было нечего. – Хамите? – поморщилась «Барби». – А еще вариант хотите? – Не хочу, – после долгого молчания собственный голос показался тоже пропитым. – А я вас хочу, – губы растянулись в противной улыбке. – Давно о вас слышала. Такой мужчина, мечта. Хочу фотосессию у вас. В стиле ню. А пока вы ищете окно в своем расписании, я хочу вас здесь. Всего пять минут, я быстрая. – Есть нюанс, – хмыкнул Ваня, – я вас не хочу. – Ты можешь думать о другой, – великодушно разрешила «Барби». – У меня не встанет, – Ваня посмотрел ее отражению в глаза. Хотел обернуться, но дуло еще сильнее, почти до боли ткнулось ему в спину. – У такого молодого мужчины не встанет? Не верю, – не сдавалась хозяйка. – На вас нет, – Ваня решил: наглеть, так уж до победного. – У меня есть любимый человек, я счастлив в браке. Я люблю его. Он намеренно сделал акцент на последнем слове. Дамочка отшатнулась, но пистолет не убрала. – Его? В смысле? – В коромысле, – по-хамски брякнул Ваня. – Я гей, у меня есть муж. Похер, что здесь наш брак не действителен, мне это не мешает любить его и быть с ним самым счастливым. Можете вызывать ментов или кого вы там собирались. Я люблю своего мужа и все на этом. – Любишь? Вань, правда? – голос тут же изменился, а Ване показалось, что он в одну минуту поехал крышей. В зеркале отражалась наштукатуренная мадам в розовом платье, которая почему-то говорила Фалленовским голосом. Он медленно обернулся. Пистолет пропал. – А если любишь, почему нарушил обещание, а, Охра? Вань, мы же договаривались. Фаллен стянул парик, вытащил линзы. Вот теперь это был он, даже под слоем тоналки и с ресницами веером. – Мирон попросил, – Ване впервые за много времени стало до смерти стыдно. – А мне почему не сказал? Это не та вещь, которую надо держать в секрете. Эта мамзель реально опасна. Хорошо, что сегодня костюмированная вечеринка, я смог закосить под нее и сам тебя пас весь вечер. А если бы ты на нее напоролся, а не на меня? Ваня подозрительно посмотрел на Фаллена. – И правда хорошо. Только ты-то как узнал, что я здесь буду? Фаллен отвел взгляд. – Славка сказал. Ты же знаешь, что у них с Мироном нет секретов друг от друга. Мирон отправил тебя почти на смерть. Он не имел права так тобой рисковать. Вот Славка и слил мне инфу, чтобы я тебя подстраховал, если что. Не зря, как видишь. Он похлопал по стопке бумаг на столе: – Это часть компромата, кстати, и была она совсем не в этом сейфе. – А где? И как оказалась тут? Фаллен улыбнулся: – Это я заранее побеспокоился и принес их сюда. Там, в доме, есть еще один кабинет с сейфом. Наша Катюша следует мудрому правилу не хранить все яйца в одной корзине. – И ты знал, что я приду сюда? – Разумеется, – самодовольно улыбнулся Фаллен. – У меня был такой расчет: если ты сперва найдешь кабинет в главном доме, то быстро поймешь, что там пусто, и отправишься искать где-то еще. Но потом я решил, что тебя надо просто вытащить на улицу, а там направить в парк. Ваня вздохнул. – Блять, ну ты… комбинатор. Еще и убить меня грозился. Или тебе еще в Роттердаме понравилось в меня оружием тыкать? – Тыкать в тебя мне нравится чем-то другим, – ухмыльнулся Фаллен. – И раз уж речь зашла об этом… – Всегда мечтал, чтобы ты меня трахнул в платье и перед зеркалом, – подмигнул ему Ваня, – и я сейчас совершенно серьезно. Пяти минут нам хватит? – Хватит, но уходить придется быстро и тихо. – А кстати, ты вот в хозяйку дома нарядился, а она сама в кого? – В Харли Квинн, – усмехнулся Фаллен, – и не будем про нее больше. Разворачивайся давай и получай удовольствие.