Вернуть все.

До конца недели я избегала Иккинга — насколько это возможно, если вы делите ванную и кухню. Брата я тоже практически не видела. Я дожидалась подходящей возможности, чтобы еще раз спокойно с ним поговорить, однако он пропадал либо на тренировках, либо в университете, либо находился в компании Кэма, Майка и Иккинга. В мою комнату он больше не заходил, но удивительным образом замок в двери на веранду оказался смазан, так что ключ теперь легко вставлялся и вытаскивался. С поиском работы дела по-прежнему обстояли плохо, и я понемногу оставляла надежду быстро куда-то устроиться. Поэтому в субботу днем я вновь отправилась в кампусное кафе, выпила карамельный макиато и продала две последние дизайнерские сумочки, которые у меня остались. Хотя выручка не дотягивала и до половины первоначальной цены, за которую я их покупала, так у меня по крайней мере будет небольшая подушка безопасности… Хотя ее и близко не хватит, чтобы снять собственную квартиру. Потом я попыталась отвлечься, продолжив изучать город и его окрестности. С музыкой в наушниках я позволила интуиции меня вести и в конце концов оказалась у невероятно красивого озера у подножия горы. Там села на скамейку и смотрела в никуда, пока не стемнело, а я совсем не продрогла. После этого я уже не могла и дальше откладывать возвращение домой, к тому же желудок громко урчал от голода. Я очень надеялась, что у ребят имелись планы на вечер и они уже разошлись. Впрочем, отперев дверь веранды, я быстро убедилась в обратном. Я сразу услышала громкую музыку, звучавшую где-то в доме, а в моей комнате сидело трое человек, которых я раньше никогда не видела. Я уставилась на них: — Эм-м… Здравствуйте? — Привет, — отозвалась девчонка за столом, не поднимая носа от мобильника. — Может, хотя бы слезете с моей кровати? — спросила я, обращаясь к парочке, удобно устроившейся на одеяле. — Я даже не знал, что здесь живет пятый человек, — заявил парень, который со скрещенными за головой руками прислонился к изножью кровати. А я не знала, что тут сегодня вечером будет вечеринка, — подумала я. Очевидно, никто из соседей не счел необходимым сообщить об этом мне. — Только с начала недели, но вообще это к делу не относится, — ответила я, раскручивая шарф с шеи. Потом я сняла пуховик и демонстративно прошла к двери, чтобы ее распахнуть. — Мне бы хотелось переодеться, если вы будете так любезны. Плевать, посчитают они меня грубой или нет. То, что после утомительного дня я прихожу в свою комнату и сталкиваюсь с абсолютно незнакомыми людьми, после того как всю неделю на цыпочках передвигалась по дому, будто преступница, меня категорически не устраивало. Это напомнило дом в Лос-Анджелесе, в котором я жила и где в мою комнату тоже кто угодно мог войти и выйти, когда ему вздумается. Здесь я такого не хотела, ни за что. — Нечего злиться, котенок. Мы уже уходим. От клички, которую дал мне этот тип, я с отвращением скривилась. Он встал с кровати, взял за руку свою спутницу, и они оба покинули мою комнату. Девушка с мобильником следовала за ними по пятам. Судя по уровню шума в гостиной, в доме стало еще больше гостей. На мгновение я взвесила мысль просто переодеться в пижаму и сразу лечь в постель. Я была абсолютно не в настроении для знакомства с новыми людьми, не говоря уже о тусовке. Но тогда желудок уже в который раз протестующе зарычал, напоминая о том, что после завтрака в нем ничего не было, кроме карамельного макиато. Мне срочно нужно что-нибудь съесть. Издав вздох, я опустила глаза вниз и проверила, годится ли мой наряд для вечеринки хотя бы немного. Могло быть и хуже: джинсы-бойфренды с дырками на коленках и футболка оверсайз, завязанная узлом сбоку на талии. Я взъерошила волосы в надежде придать им нарочно растрепанный вид, сделала глубокий вдох и открыла дверь. Когда я зашла в гостиную, мне мгновенно стало ясно, зачем парням столько спиртного в шкафах. В школьные годы я постоянно умоляла брата и Иккинга взять меня на вечеринку к спортсменам, хотя я была слишком маленькая для этого. Гулянки устраивались каждый выходной в разных домах, которые в большинстве случаев набивались до отказа, и не единожды полиция разгоняла тусовки, даже не дав им по-настоящему начаться. То, что в данный момент творилось у нас, казалось усовершенствованной версией тех вечеринок: из динамиков в гостиной грохотала музыка, повсюду люди стояли вплотную друг к другу и танцевали, болтали, смеялись. Из сада перед домом тоже слышался громкий гул голосов и смех, а на кухне были выставлены многочисленные бутылки с алкоголем, которые я недавно обнаружила в шкафчиках, вместе со всякими закусками и громадными коробками с пиццей. Я высматривала брата, но нигде его не увидела. В итоге я протолкалась через толпу народа, чтобы хотя бы раздобыть немного хлеба и бутылку воды, прежде чем опять удалиться в свою комнату. Здесь тоже везде стояли люди, и некоторые из них как ни в чем не бывало залезали в холодильник. Наверное, мне стоит пересмотреть свой вклад в общий бюджет, раз тут постоянно закатывают такие вечеринки. Дверь холодильника захлопнулась, и за ней показалась девушка с черными волосами. Она уставилась на меня так же ошарашенно, как и я на нее. — Астрид? Я с облегчением выдохнула и обняла Хедер. — А ты что здесь делаешь? — поинтересовалась она. Я отпустила ее. — Я тут живу. Это дом моего брата. У нее открылся и снова закрылся рот. — Кто твой брат? — Коллин.. Движения рта повторились, и я, не удержавшись, усмехнулась. — Коллин? Хмурый неразговорчивый Коллин? — в шоке переспросила она. — Ну… мы не такие уж разные. Хедер разглядывала меня, как будто впервые видела. — Ты права. Но ты такая… — она явно подыскивала правильное слово, — такая милая. Я прыснула от смеха и почувствовала, как потихоньку ослабевает мое напряжение. Благодаря присутствию Хедер я уже не ощущала себя непрошеным гостем, а словно заслужила свое место на этой вечеринке, поскольку она для меня кто-то вроде подруги. — Коллин умеет быть милым, если захочет. — Я вяло попыталась заступиться за брата. Сама знала, какое отталкивающее впечатление он производит на посторонних. Так было еще с детства. Но одно дело, когда я о нем так отзывалась, а другое — когда так говорил кто-то другой. — Ну, со мной он редко хочет быть милым, — ответила она и сделала глоток апельсинового сока из стакана. — Хочешь тоже чего-нибудь? Постой, забудь. Ты же здесь живешь. Зачем я тебя об этом спрашиваю? Ухмыльнувшись, я подошла к кухонному шкафу, чтобы достать стакан. Увы, полки уже полностью опустошили. Я открыла второй и замерла. Это тот самый, откуда Иккинг вчера вытащил коробку. Я не собиралась думать о жаре, который вызвала во мне близость к нему, и о непонятном ощущении, от которого колени внезапно стали ватными. Я быстро выхватила первую попавшуюся кружку и одну из бутылок водки и плеснула себе щедрую порцию. — Это очень много водки, — прокомментировала Хедер. — Много водки за отвратительную неделю, — откликнулась я и задумалась, не добавить ли еще, но решила, что лучше не надо. В итоге я вытащила из холодильника апельсиновый сок и долила его в чашку. Затем повернулась к Хедер и подняла руку. Она чокнулась своим стаканом о мою кружку. Я сделала пару больших глотков. Заметив улыбку, которую старалась спрятать Хедер, внимательнее присмотрелась к чашке. На ней обнаружилась надпись: «баскетбол ˃ секс». Я закатила глаза. Иккинг подарил эту кружку моему брату на какой-то день рождения, и мне она всегда казалась идиотской. Чудо, что именно эта вещь пережила дорогу из Сиэтла сюда. Возможно, она настолько священна для брата, что он завернул ее в двадцать слоев газеты, чтобы не разбить. — Есть новости по поиску работы? — неожиданно полюбопытствовала Хедер. Я помотала головой: — К сожалению, только куча отказов. Зато сегодня мне все-таки удалось продать парочку вещей. Упс. Это вырвалось совершенно случайно. Вообще-то никто не в курсе моих проблем с деньгами, и так должно оставаться. По всей видимости, все дело в гипнотических глазах Хедер . Я лихорадочно копалась у себя в мозгах в поисках какой-нибудь фразы, чтобы сменить тему. — Вы с Коллином хорошие друзья? — выпалила я. Она расхохоталась: — Не особо. Иногда у меня возникает ощущение, что он просто меня терпит. Я здесь только потому, что… — Хедер, — раздался голос Иккинга. Я вздрогнула, а потом повернулась к нему. Он стоял на границе гостиной и кухни, прислонившись боком к кухонной стойке. — Ах вот ты где! — воскликнула Хедер и просияла. Она подошла к Иккингу и обняла его так порывисто и крепко, что у меня заныло в животе. Он тоже обнял ее одной рукой, не отпуская костыль, и через плечо Хедер бросил на меня пронизывающий насквозь взгляд. — Ты не говорил, что у вас новая соседка, — сказала она, после того как отстранилась от него и стукнула по плечу. — Вы знакомы? — тихо спросил Иккинг . С ней он разговаривал совершенно иным тоном, нежели со мной. Заметно, что Хедер много для него значит. Он смотрел на нее с теплом в глазах, и это тоже причиняло мне боль. Как же хотелось избавиться от подобного чувства, но пока не получалось. — Мы познакомились сразу после ее приезда. Это она была со мной на тренировке. Кстати! Все так хорошо прошло. Тренер Карлсон сказала, что на следующей неделе даст мне два часа. Одной! Можешь себе представить? — Конечно могу. Ты лучший ассистент тренера, которого они только могли найти, — ответил он. — Какой ты милый. И насколько я вижу, теперь ты спустился добровольно. Разве это не прогресс? — Потому что в противном случае ты бы приволокла меня сюда за волосы. Как на Новый год. Хедер фыркнула: — Чушь какая. Я даже не приближалась к твоим волосам. Они были слишком сальными, а ты тогда чересчур долго не мылся. Иккинг попытался ткнуть ее костылем, но она проворно увернулась и лишь засмеялась. Если бы в прошлый раз Хедер с сияющими глазами не рассказывала мне о своем парне, который работает преподавателем в университете, в этот момент я бы спросила себя, не связывает ли их с Иккингом нечто большее. Очевидно, что эти двое очень близки. В животе что-то болезненно завязалось узлом. — В следующий раз будь быстрее. Пошли, Астрид. — Она махнула мне, и я нерешительно последовала за ней. Когда я проходила мимо Иккинга, тот поймал меня за руку. Он мягко меня удержал, даже слишком мягко. Я боялась поднять на него глаза, но все же сделала это. Стоило Хедер выйти из зоны слышимости, как тут же вернулся ледяной взгляд Иккинга, предназначавшийся, видимо, исключительно для меня. — Из-за тебя я уже поссорился с Коллином, — произнес он, — и не допущу, чтобы теперь ты отняла у меня еще и лучшую подругу. Мне показалось, что стены вдруг начали вращаться. В горле пересохло, и я сильнее стиснула в пальцах кружку. Я видела Хедер, которая села за стол рядом с братом и заговорила с ним, хотя того это, похоже, не особенно волновало. Она пихнула его плечом в плечо, в результате чего у него слегка дрогнули уголки губ. После этого она взглянула на свой телефон и что-то напечатала, прежде чем снова посмотреть на меня, стоящую на кухне. Ее выжидательный взгляд словно выдавил весь кислород у меня из легких. — Ясно, — еле слышно отозвалась я. Потом я стряхнула руку Иккинга, пересекла гостиную и вышла на улицу, где мне в лицо ударил жуткий холод. Я ни разу не оглянулась назад. Ни на Иккинга, ни на Хедер. *** Если бы днем кто-то сказал мне, что через пару часов я буду лепить снеговика с абсолютно незнакомыми людьми, я бы, наверное, презрительно хмыкнула. Однако сейчас… я смеялась. Действительно смеялась, стоя среди небольшой компании на морозе и катая гигантские снежные шары. И даже по-настоящему получала удовольствие, хотя в этом могло быть виновато огромное количество алкоголя, которое я продолжала пить на пустой желудок. — По-моему, ему нужен другой нос, — произнесла девчонка рядом со мной, склонив голову набок и глядя на банан, который кто-то принес из кухни. — Вид немного специфический, — согласилась я, — но, может, это его изюминка. После того как мы добавили снеговику еще пару-тройку самодельных пуговиц и кто-то пожертвовал свой шарф, он стал выглядеть просто идеально. — Давайте сфотографируемся! — закричал присоединившийся к нам в какой-то момент Майк. Остальные напились не меньше меня, так что никого уже не волновало, насколько все это глупо. Однако фотографироваться я не стала. Я не знала этих людей и не знала, на какие аккаунты в итоге попадет снимок и кто его сможет увидеть. Меня и так напрягала необходимость постоянно внимательно следить за собственными социальными сетями, поэтому не хотелось лишний раз рисковать. — Я сфотографирую, — предложила я и протянула руку Майку. Он передал мне смартфон и побежал к ребятам, которые уже выстроились вокруг снеговика. Я немного неуверенно стояла на ногах, поскольку пила все, что мне предлагали. Поэтому на то, чтобы сделать фотографии, ушло несколько секунд. Затем я вернула Майку телефон, и наша группа постепенно разбрелась, потому что в гостиной вечеринка к тому моменту достигла своего пика. Когда я вошла в дом, Хедер нигде не было видно, но, возможно, это даже к лучшему. Так меня по крайней мере минует опасность рассорить Иккинга с лучшей подругой. Подойдя к дивану, я плюхнулась на него. Музыка гремела и гудела. Вскоре меня нашли Майк и Кэм. Увидев, что моя чашка пуста, они сунули мне какой-то коктейль. Я отсалютовала им обоим и сделала глоток, хотя в животе уже бурлило. Перед глазами все слегка расплывалось, когда я огляделась по сторонам… и как будто в меня был встроен внутренний радар, взгляд скользнул по толпе и остановился на обеденном столе. За последние два часа Иккинг обзавелся компанией. Какая-то девчонка придвинула свой стул вплотную к нему. Одной рукой она подпирала подбородок и буквально не отрывала глаз от его губ. При этом она накручивала на палец прядь волос и снова ее распускала, что вызывало у Иккинга улыбку. Он поднял руку и, подражая ее движению, дотронулся до ее щеки. — С ума сойти, — как будто издалека донесся до меня голос Кэма. — Даже так он цепляет одну за другой. Как ему это удается? — Без понятия, — ответил Майк. — Нет, серьезно. Мне интересно, как с точки зрения анатомии это возможно с ортезом. — Если лежишь снизу, особенно не напрягаешься. У меня не получалось не обращать внимания на их слова. Не сводя глаз с Иккинга, я сделала большой глоток коктейля. Я прекрасно помнила, как раньше чувствовала себя, когда Иккинг так на меня смотрел. Одного его взгляда хватало, чтобы совершенно сбить меня с толку. А когда он прикасался, меня просто охватывало пламя. Такое ощущение за всю жизнь я испытывала лишь с ним. Наблюдать, как он соблазняет другую женщину, видимо, было моим наказанием за то, что я разрушила нашу любовь. Иккинг наклонился вперед и шепнул что-то на ухо девушке, отчего она покраснела. Когда он снова отстранился, она кивнула. Мгновение спустя она поднялась, и Иккинг сделал то же самое. Он на секунду положил руку ей на спину, прежде чем взять костыли и вместе с ней направиться в сторону коридора, без сомнения, чтобы уединиться в его комнате. Мое сердце буквально выскакивало из груди. Я не могла больше спокойно сидеть и так резко встала, что жидкость выплеснулась из бокала и потекла по пальцам. Тихо выругавшись, я вытерла ладонь о джинсы, и одновременно с тем у меня закружилась голова. Тем не менее я залпом опрокинула в себя остатки алкоголя и поставила стакан на журнальный столик, стукнув по нему сильнее, чем надо. Потом покачнулась и вынуждена была опереться на стол. Кэм поймал меня за руку, чтобы я не упала. — С тобой все в порядке? — спросил Майк. Я обернулась к нему и Кэму и кивнула с натянутой улыбкой: — Спасибо за коктейль. Думаю, мне лучше лечь в постель. И прежде чем кто-то из них успел что-либо сказать, отвернулась. Стены кружились, а музыка как-то приглушенно грохотала у меня в ушах, пока я пробиралась мимо веселящихся гостей к себе. Единственным, что я слышала громко и отчетливо, был собственный зашкаливающий пульс. Трясущимися пальцами я открыла дверь в комнату и захлопнула ее за собой. Потребовалось несколько заходов, чтобы снять штаны, и все равно я споткнулась. Потом из последних сил доползла до кровати и зажмурилась. Через несколько секунд сверху донесся скрип. Поначалу такой тихий, что из-за музыки его почти не было слышно, однако с каждой минутой он становился громче. Я уставилась на потолок. Очень медленно до меня дошло, что происходило наверху. Стены вращались все сильнее, и я перекатилась на бок. В последний момент мне удалось дотянуться до мусорного ведра под столом. Пока спинка кровати Иккинга ударялась о стену, посылая в мою комнату ритмичный стук, я исторгала все содержимое желудка. И хотя я обещала себе больше не плакать после Лос-Анджелеса, ни секунды больше не могла бороться со слезами. Рыдая, я цеплялась за ведро, когда тело содрогнулось от второго приступа тошноты.