Вернуть все.

— Первое двухчасовое занятие предоставляется бесплатно, после этого мы заключаем договор и составляем вместе с тобой план, который поможет достичь цели, — объяснила тренер, и я кивнула. — Вот карта для шкафчика. Раздевалку найдешь внизу. — Она указала на лестницу с противоположной стороны от входа. — Большое спасибо, — ответила я и взяла карточку. — Надеюсь, пробная тренировка тебе понравится. Я одарила ее фальшивой улыбкой, прежде чем направиться к лестнице и спуститься вниз. Там убрала вещи в шкафчик, заперла его и прошла по коридору к спортивным залам. После того как спряталась у себя в комнате, сначала я пару минут металась из угла в угол, а еще через некоторое время переоделась в спортивный костюм. Затем прошмыгнула через веранду и отправилась в ближайший фитнес-центр. Ни секунды дольше я не выдержала бы в доме брата. В тот момент я не могла находиться с Иккингом под одной крышей. Мне хотелось хоть на мгновение просто забыть о прошлой ночи и нашей стычке на кухне. А бесплатное занятие, которое предлагала эта студия, прекрасно для этого подходило. Курс йоги я выбрала в надежде, что она отвлечет меня и хоть немного успокоит. Я переступила порог зала, где на ковриках уже сидели другие люди. После того как тоже вытащила себе один из стопки у стены, я осмотрелась. Несколько седовласых женщин и мужчин оживленно болтали друг с другом, и, кажется, только один человек был моего возраста. Парень с аккуратно уложенными светлыми волосами улыбнулся, когда наши взгляды встретились. Недолго думая, я подошла к нему и развернула свой коврик на небольшом расстоянии от его. Потом начала разминаться. Потянулась руками вперед, коснулась пальцев ног и закрыла глаза. Застыв в таком положении на пару секунд, я снова выпрямилась и увидела, что он повторял за мной. Я чуть не улыбнулась. Чуть. Так как мысли все еще крутились вокруг Иккинга и его презрительных комментариев. Я до сих пор была расстроена. Да, я догадывалась, как сильно ранила его, разорвав наши отношения. Тем не менее это не давало ему права так со мной обращаться. Мне и так хватало самой себя и того, что случилось в Лос-Анджелесе, и сил терпеть еще и его неприкрытую ненависть не было. Стоило подумать о звуках, которые вчера ночью доносились из его комнаты, как к горлу тут же подкатывала тошнота. — С тобой все в порядке? — неожиданно спросил парень рядом со мной. Я повернулась к нему с вопросительным взглядом. Он поднял палец и покрутил им вокруг моего лица. — Ты какая-то бледная. Я сглотнула: — Тяжелая неделя. — Добро пожаловать в клуб. — Йога должна помочь, — заявила я с бо́льшим оптимизмом, чем на самом деле чувствовала. — В прошлый раз у меня икру свело. До сих пор не уверен, правильно ли сделал, что пришел сюда снова. — Мне кажется, у многих на йоге сводит мышцы. Просто никто не признается. — Думаешь? Кивнув, я вытянула руки над головой. — Когда я еще жила в Лос-Анджелесе, по выходным всегда занималась йогой в похожей группе. Там все делали вид, что едины с природой, но если присмотреться, то у большинства можно было заметить вот такие перекошенные лица. — Я изобразила преувеличенно сосредоточенное выражение, которое заставило парня около меня расхохотаться. Отсмеявшись, он внимательно присмотрелся ко мне: — По тебе заметно, что ты калифорнийская девчонка. Я удивилась: — Серьезно? Он кивнул: — Загар, выгоревшие пряди волос и футболка — однозначные улики. Я опустила глаза на свою одежду. — Футболка с «Доджерс» — весьма очевидно, тут ты прав. — Я тоже как-то думал перебраться в Калифорнию, — сказал он, и его взгляд затуманился. — Там было довольно здорово, — солгала я. А на его вопросительный взгляд добавила: — Здорово, но дорого. — Тогда я даже шутки ради искал там квартиру. Они просят такие суммы — просто жесть. — Кстати, я Скотт . — Он сложил ладони перед собой и слегка поклонился. — Рада познакомиться, Скотт. Я Астрид . — Я повторила его поклон. — Классно быть не единственным человеком младше шестидесяти лет на этих тренировка. Я улыбнулась, хотя для этого пришлось приложить усилия. — В Лос-Анджелесе правда звезды на каждом углу? — задал он следующий вопрос. — Скорее, за каждым углом прячутся люди, которые на это надеются. — Ты разрушаешь мои прекрасные фантазии. — Я не хотела, прости. Бывает, что встречаешь кого-нибудь на вечеринке. Но, само собой, не осмеливаешься с ним заговорить, потому что боишься показаться идиотом. А если решаешься, то просто лопочешь что-то и выглядишь совсем не круто. Скотт покосился на меня: — Звучит чересчур правдоподобно, чтобы быть чисто гипотетической ситуацией. Тихо вздохнув, я вспомнила первую тусовку, на которую меня взял агент. — Однажды я попала на мероприятие в Западном Голливуде. В одном из таких закрытых жилых районов, куда можно попасть только по списку и после проверки охранником. На вечеринке было нереально много людей, в том числе актер, которым я очень давно восхищалась. У него расширились глаза: — И? Я пожала плечами: — Я дико волновалась и заикалась, а он вел себя так дружелюбно, что я просто растаяла. У Скотта был такой вид, будто он тоже сейчас растает. — А чуть позже я услышала, как он в коридоре обсуждал меня со своими друзьями. Говорил, что сыт по горло знакомствами со всякими недоактерами, которые в любом случае просто гоняются за деньгами и влиянием. А еще, что все равно не отказался бы подцепить меня, чтобы выяснить, насколько далеко я готова зайти. Улыбка у Скотта на губах застыла. — Что-что? — Это не последний раз, когда я сталкивалась с такими вещами. На моем счету имелось несколько подобных встреч. Когда я была новичком в Лос-Анджелесе, все постоянно твердили мне, что связи не менее важны, чем получение заметных ролей. Я пыталась следовать этому совету, однако быстро поняла, что большинство людей готовы подарить тебе толику своего драгоценного времени, лишь если чувствовали в этом личную выгоду. — Сочувствую, — сказал Скотт, и в этот момент в зал зашла инструктор по йоге. Она опустилась на розовый коврик впереди и поставила перед собой две маленькие металлические чаши, прежде чем снова сесть прямо и широко улыбнуться всем нам. — Не важно, — ответила я, хотя в груди пульсировала тупая боль. — Теперь я здесь. — Верно. И одно из первых твоих действий — разрушить мои голливудские фантазии. — По подрагивающим уголкам рта я сообразила, что он просто пошутил. — Извини. Инструктор поздоровалась с нами и попросила встать. — Да ладно, — подчеркнуто добродушно отозвался Скотт. Мы выпрямились для упражнения «Приветствие солнцу» и прогнулись вперед. Краем глаза я увидела, что Скотт повернулся ко мне. — Можешь загладить свою вину, — предложил он. — И как же? — При возможности расскажи мне больше. Я не чувствовала особого желания сообщать еще больше о времени, проведенном в Лос-Анджелесе, но с другой стороны, это все-таки лучше, чем альтернатива: так я по крайней мере не буду думать о Иккинге и о том, что он всей душой меня ненавидит. — Конечно, — сказала я. Несмотря на то что я пыталась оправдать это решение, у меня ничего не выходило. Я старалась дышать в едином ритме с группой. Вдох и выдох, снова и снова. За каждым вздохом следовало новое движение, от чего некоторое время спустя я вспотела, а пульс участился. Я изо всех сил фокусировалась на преподавательнице, которая говорила нам расслабиться. На мгновение я закрыла глаза. И хотя я дышала глубоко и размеренно; хотя рядом сидел приятный парень, который хорошо ко мне отнесся и с которым мы хорошо поболтали; хотя йога шла на пользу моему организму, ничто из этого не помогало. Мысли продолжали вращаться вокруг Иккинга и нашего общего прошлого. Мысленно я оставалась в Лос-Анджелесе, где терпела одно поражение за другим. А моя душа была все такой же беспокойной и разбитой, какой была уже на протяжении нескольких месяцев. И к моему сожалению, ни одно дыхательное упражнение в мире не способно это изменить. *** С перекинутой через плечо спортивной сумкой я стояла перед домом, который казался мне невероятно чужим и заставлял чувствовать себя преступницей, ворвавшейся в чье-то жилище. Снег перед небольшими деревянными воротами к тому моменту так притоптался, что стал зеркально-гладким, и мне пришлось внимательно следить за тем, чтобы не поскользнуться, проходя там. Я аккуратно дошла до веранды и свернула в сторону двери, которая вела прямиком в мою комнату. После йоги у меня даже ненадолго возникла мысль снять номер в отеле… однако в текущем финансовом положении это вообще не вариант. А я не хотела сразу спускать на ветер деньги, вырученные благодаря продажам на eBay. Как ни противно мне то обстоятельство, что я завишу от этого дома, другого выбора, кроме как жить здесь, у меня не оставалось. С тихим вздохом я открыла дверь и шагнула в тепло. Потом поставила сумку и стянула с ног ботинки, когда вдруг заметила сидящего на стуле брата и вздрогнула. — Ты меня до смерти напугал, — выпалила я, прижав ладонь к бешено заколотившемуся сердцу. — Давно тут сидишь? Брат ничего не отвечал, только внимательно смотрел на меня. Мне не удалось интерпретировать его взгляд, но особенно довольным он не выглядел. — Ты когда-нибудь расскажешь мне, какого черта с тобой случилось? — неожиданно спросил он. Я мгновенно оцепенела. Механически расстегнула молнию на куртке и сняла ее. — Просто осознала, что жизнь актрисы не для меня, — произнесла я. Слова казались пресными на вкус, пусть я и пыталась вдохнуть в них жизнь. Очевидно, играть у меня получалось, только стоя перед камерой. И судя по всему, брат тоже так считал. Он низко сдвинул брови и заявил: — Брехня. Я прикусила нижнюю губу, не зная, что на это ответить. — То, что недавно сказал Иккинг, — это правда? Ты правда потеряла все сбережения? — А как по-твоему, почему я переехала сюда? — Я отреагировала острее, чем собиралась. При мысли о Иккинге лицо у меня до сих пор краснело от гнева. В голове не укладывалось, как он со мной обошелся. Кроме того, я злилась на то, что даже после занятия йогой, которое должно было помочь расслабиться, не сумела забыть о его словах. Они будто отпечатались у меня в памяти и во всем теле. Коллин шумно выдохнул. Затем поднял руки и провел ими по лицу. — Твою мать, Ас, — пробормотал он. Брат снова опустил руки и серьезно взглянул на меня. — На те деньги ты вообще-то могла прожить еще как минимум год. — Думаешь, я не знаю? — Я зашвырнула шарф в угол комнаты. — У тебя неприятности? Я быстро замотала головой: — Нет. — Мне позвонить маме с папой? Прищурившись, я уставилась на брата: — Серьезно? Я держу в секрете все, чем ты со мной делишься. А сейчас у меня впервые возникли сложности, а ты уже собрался наябедничать? Он задумчиво посмотрел на меня, потом покачал головой: — Просто мне кажется, что они захотят узнать, куда делись все деньги. О, и возможно, их заинтересует тот факт, что ты теперь живешь в другом штате. Я наклонила голову набок: — Тебе Иккинг мозги промыл или что? Он фыркнул и качнул головой: — Не надо втягивать меня в ваши ссоры. Я беззвучно засмеялась: — Пока он не напал на меня на кухне, тебя не волновало, что стало с деньгами. Почему сейчас? — Потому что я, черт побери, переживаю за тебя. От его слов я вздрогнула, а затем почувствовала, что вернулось то ужасное жжение в глазах. Выругавшись, я отвернулась от него, потому что абсолютно не хотела, чтобы он видел меня плачущей. Точнее, после прошлой ночи я вообще больше не хотела давать волю слезам. — Черт, Ас, — еще раз негромко пробормотал брат. — Я же просто хочу знать, что происходит в твоей жизни. И могу ли я чем-то тебе помочь. Я присела на край кровати и с трудом проглотила ком в горле. — Во всем этом виновата я сама, — чуть погодя начала я. Голос звучал сипло и тихо, но ни на что иное я сейчас была не способна. — Что Иккинг меня ненавидит — это моя вина. Что я больше не получаю роли — тоже моя вина. И только моя вина в том, что у меня больше нет родительских денег. — Я подняла глаза на брата, который продолжал буравить меня пронзительным взглядом. Он сделал глубокий вдох: — Ты же знаешь, что они тебя выручат, если ты им все расскажешь. — Но я этого не хочу, — прошептала я. — Почему нет? — наморщив лоб, спросил он. Я втянула в себя воздух и собралась с духом: — Помнишь момент, когда я получила первую крупную роль? Брат медленно кивнул. — Я до сих пор вижу, как блестели глаза у мамы и как широко улыбался папа. В последнее время я постоянно цепляюсь за тот день, чтобы не сдаваться. Воспоминание об их гордости придавало сил, когда я думала, что у меня их больше не осталось. — Голос задрожал, и я вытерла рукой глаза. — Если бы я полетела к ним, то… то уничтожила бы это. Они не должны видеть во мне неудачницу. Я хочу сама снова встать на ноги и дать им повод мной гордиться. Прямо как тогда. Но этого не будет, если я приползу к ним и признаюсь, что провалилась. Брат долго смотрел на меня. Потом внезапно встал и прошел по комнате, чтобы опуститься рядом на кровать. Матрас прогнулся под его весом. Он не стал обнимать меня или делать что-то еще в том же духе, просто сидел так близко, что мы слегка соприкасались руками. Но, вероятно, в его исполнении это было ближе всего к объятиям. — Я понимаю. И все же считаю, что будет лучше, если ты с ними свяжешься. Папа уже несколько дней пытается до тебя дозвониться, у меня уже кончаются отговорки. В животе появилась отвратительная тяжесть, и к глазам опять подступили слезы. Да, я хотела поговорить с родителями. Больше всего на свете. Но прекрасно понимала, что сломаюсь, стоит мне увидеть маму и папу. Я позволю им вернуть меня обратно в их безопасный мир, хотя совершенно того не заслуживаю. — Одно то, что у тебя, возможно, не сложилось с профессией актрисы, еще не означает, что ты неудачница, Ас. Я скосила глаза на брата, ощущая, как у меня становится теплее на сердце. — Кажется, таких приятных вещей ты мне еще никогда не говорил. Он лишь нахмурился: — Чушь. — Нет-нет. Я очень даже уверена. Коллин толкнул меня плечом, причем так сильно, что я чуть не упала с кровати. Но я успела заметить намек на улыбку в уголках его рта и почувствовала, как с плеч словно сняли тяжелый груз. Мне вдруг стало гораздо легче. — Еще я хотела перед тобой извиниться. — За что? — Я вела себя как идиотка, когда набросилась на тебя из-за Иккинга. И прошу за это прощения. Мне стоило намного раньше тебе сказать, как я благодарна тебе за помощь. Он немного помолчал, затем медленно кивнул: — О’кей. Я покосилась на него: — Вот это я называю развернутым ответом. Вновь показалась зарождающаяся улыбка, однако она очень быстро снова исчезла. — Не знаю, что делать с Иккингом. Я думал, когда вы столкнетесь друг с другом, может, это будет немного странно, но чтобы он так взбесился… — Брат покачал головой. — Никогда его таким не видел. Он не имеет права настолько плохо с тобой обращаться. И мне наплевать, если ему еще хреново после падения. Я расслышала злость в его словах, и конечности вновь налились свинцовой тяжестью. — Давай это будет моя забота, — пробормотала я, на что он ответил скептическим взглядом. Но прежде чем брат успел что-то сказать, я поспешно заговорила дальше: — Я не хочу, чтобы вы ругались из-за меня. Пожалуйста, помирись с ним. Коллин уставился на меня так, будто я отрастила вторую голову: — Он ведет себя как полный идиот. Я лишь качнула головой: — Вы нужны друг другу. Всегда были нужны. Со своими делами я как-нибудь сама разберусь. Брат опустил взгляд на свои ладони и нахмурил лоб: — Посмотрим, что можно сделать. Кивнув, я вздохнула. После разговора появилось ощущение, что мне стало чуть легче дышать. Осталось только самой поверить в то, что я сейчас говорила Коллину.