Игра в детектива

      Телефон зазвонил прямо на уроке, и Рампо, сунув его под парту, чтобы вибрация не выдала его, быстро окликнул учительницу: — Сенсей, можно выйти?       Та как раз читала параграф вместе с другим учеником, поэтому даже не обратила на Рампо внимания, только молчаливо кивнула и продолжила мучить несчастного: — Нет, это не так читается! Давай ещё раз, медленно…       Эдогава не стал дослушивать конец фразы, просто вскочил и выбежал из класса. Телефон продолжал трезвонить у него в рукаве. Пронесясь по холлу, мальчик залетел в мужской туалет и заперся в свободной кабинке. В школе телефоны были запрещены, но Рампо не был бы Великим детективом, если бы следовал каким-то глупым правилам. Поэтому телефон он носил, наплевав на устав школы, приказы директора и прочие не нужные Великому детективу вещи. Тем не менее, во избежание конфискации аппарата учителями, Эдогава старательно прятал телефон и ставил его на беззвучный режим. Однако в туалете на уроке, когда никто не мог заглянуть к нему, использовать гаджет можно было без всяких препятствий. Так что Рампо смело взял трубку. — Алло? Великий детектив слушает! — пропел он. — Рампо-сан, здравствуйте! — он услышал взволнованный голос одного из инспекторов убойного отдела, Цунэкавы-сана. — У нас появилось интересное дело, на которое вы наверняка захотите взглянуть. — О, любопытненько! — азарт загорелся в глазах Эдогавы. — Напишите адрес, я скоро буду!       Он первым бросил трубку и достал из кармана клубничный леденец. Засунув его в рот, Рампо прислонился плечом к двери кабинки и задумался.       Впереди было ещё два урока. Два долгих и нудных урока, один из которых был английский. Эдогаве английский не давался. То ли англичанка его недолюбливала, то ли у него и вправду хромало произношение (а вместе с ним и грамматика, и слушание, и чтение), но по английскому у него неизменно были одни из самых низких баллов. Ровно как и по математике — благо, она уже прошла.       Тут, как говорится, сами боги велели свалить с этих двух уроков. Преступление да ещё и английский — ну грех оставаться в школе! Рампо задумчиво постучал пальцем по деревянной дверце, размышляя. Так-то оно так, но ведь было одно препятствие.       Его опекун. Юкичи Фукудзава-сан. Тот, кто заботился о Рампо с того самого его первого дела. Тот, кто отправил его в эту школу.       Вряд ли Фукудзава-сан будет доволен тем, что Эдогава прогулял последние пару уроков. Он всегда говорил Рампо, как важно ходить в школу, учить уроки и всё прочее. И как он отреагирует на то, что Эдогава просто-напросто ушёл с двух занятий без достойной на то причины (а мальчик подозревал, что достойные причины, по мнению Фукудзавы-сана, — это смерть или болезнь. Во всяком случае, расследование дела точно не входило в этот список), Рампо даже не представлял.       Некстати вспомнилась пощёчина, полученная от опекуна, тогда ещё будущего, после первого раскрытого дела. Эдогава невольно приложил руку к щеке, глядя на размазанную на полу жвачку. Пощёчина была довольно неприятной. Должно быть, за прогул Фукудзава-сан будет ещё больше сердиться…       К тому же опекун не раз говорил ему, чтобы Рампо не брался за раскрытие преступлений в одиночку, аргументируя это тем, что преступник может выйти на след детектива и попытаться заставить его замолчать, что с мальчиком может произойти всё, что угодно, и что это в общем и целом опасно. Поэтому Эдогава расследовал последние дела только под присмотром Фукудзавы-сана. Что несколько раздражало, потому что в самый неподходящий момент, когда разгадка маячила прямо перед носом, он мог получить какое-нибудь глупое и совершенно неуместное замечание вроде «Рампо-кун, надень шарф, сегодня прохладно» или «Рампо-кун, будь повежливее с полицейскими».       Это Рампо совсем не нравилось. В процессе расследования Великому детективу никак нельзя мешать, а Фукудзава-сан нагло игнорировал это правило! И хотя Эдогава никогда не заговаривал об этом с опекуном — каждый раз в голове всплывало воспоминание о пощёчине — он всё равно не мог не чувствовать раздражения по этому поводу.       И вот теперь представился шанс наконец расследовать преступление самостоятельно. Фукудзава-сан сейчас далеко, он не знает, что Рампо позвонили и попросили приехать на место происшествия. Тогда почему Эдогава колеблется?! «Потому что тебе страшно, что Фукудзава-сан узнает и рассердится», — признался он самому себе, перекатывая леденец во рту. Тот с лёгким стуком ударился о зубы и покатился дальше.       Рампо выдохнул и раздражённо мотнул головой. Даже если узнает и рассердится, неужели Великий детектив Эдогава отступит?! Ни за что! У полицейских интересное дело, они даже специально позвонили ему, и будь проклят Рампо, если он упустит это преступление! К тому же Фукудзава-сан сам раскрыл ему его силу и сказал, что он должен пользоваться ею. Так что Эдогава даже последует его совету.       О том, что Фукудзава-сан не одобрит пренебрежение одним советом ради другого, Рампо предпочёл не думать. От таких мыслей страх липкой кровью покрывал сердце, и становилось дурно. Он с хрустом раскусил леденец, доев его, и решительно вышел из кабинки.       Уже прозвенел звонок на перемену. Эдогава вернулся в класс и собрал свои вещи. Взяв портфель, он побежал искать географичку — у неё был следующий урок. Учительница нашлась в коридоре возле кулера. — Сенсей, у меня очень сильно голова болит! Можно я домой пойду? — Рампо возник перед ней совершенно неожиданно, так, что несчастная женщина едва не выронила стаканчик из рук. — А? А, Рампо-кун… Голова болит? Может, тебе в медпункт пойти? — обеспокоенно спросила она, осматривая Рампо рассеянным взором. — Не, мне лучше домой, — Эдогава постарался выглядеть как можно несчастнее. — Пожалуйста, сенсей! — Но… Как же я тебя отпущу?.. Ты не можешь никуда пойти один… — растерянно проговорила учительница. Она явно ещё толком не вникнула в ситуацию, и Рампо решил воспользоваться этим. — Я уже позвонил Фукудзаве-сану, он должен забрать меня со школы, — тут Эдогава понял, что случайно проговорился о наличии у него телефона, и поспешил надавить на географичку, пока она ничего не поняла. — Нужно только ваше согласие! Ну, пожалуйста! Мне очень-очень плохо! — он напустил на себя максимально болезненный вид.       Какое-то время учительница колебалась. К счастью, она не заметила его неосторожной оговорки. Последнее предложение Рампо заняло всё её внимание и явно подействовало на неё. Она отпила воды и несколько нерешительно кивнула: — Хорошо… Если Фукудзава-сан заберёт тебя… — Ага, спасибо огромное, сенсей! — Эдогава просиял и, кивнув ей, быстро убежал, пока географичка не передумала. К англичанке он даже не пошёл: она всё равно будет только рада, если такой нерадивый ученик, как он, не придёт.       Спустившись вниз, Рампо забрал свою куртку, сменил обувь и кинулся на улицу. Никто, конечно, не остановил его. Наверняка все взрослые, кто его видел, решили, что у него просто закончились уроки, и даже не подумали о том, что Эдогава мог попросту сбежать с последних занятий. Рампо подавил зарождающийся смех: какие же взрослые всё-таки иногда глупые!       На телефон ему уже пришло сообщение от Цунэкавы-сана с адресом места преступления. Рампо вспомнил, где ближайшая станция метро, и помчался навстречу приключениям. Обычно он не любил пользоваться общественным транспортом, однако тут был исключительный случай. Ему надо было попасть на место как можно скорее, иначе нерадивые полицейские могли случайно уничтожить важные улики.       С билетами и маршрутом пришлось немного повозиться. Потом Рампо чуть было не сел на поезд в другую сторону, однако вовремя вспомнил совет Фукудзавы-сана «Слушай, какая следующая остановка, чтобы понять, на тот ли поезд ты сел» и быстро сориентировался. Потребовалось немного времени, чтобы дождаться поезда в нужную сторону и пересесть на него, но зато теперь Рампо был ужасно горд собой. Он всё-таки справился с этим глупым общественным транспортом.       Такими темпами Эдогава был на месте уже через пятьдесят минут. Место преступление оказалось самым обычным жилым домом. Рампо окинул его быстрым взглядом, однако не обнаружил ничего подозрительного или странного, что сразу бросалось в глаза при его способности. Даже толпы людей вокруг не было — то ли преступление было не слишком важным, то ли новость ещё не успела разлететься. Рампо решил, что всё-таки второе. Людей обычно тянет к местам преступлений, как мух к пасте анко (за что Эдогава их сильно недолюбливал. Сладкая паста анко только его, и точка!). Так что скорее всего никто ещё просто не прознал про произошедшее. А если никто не прознал, то можно не бояться, что кто-то из ненужных людей узнает его и донесёт Фукудзаве-сану о том, что он был здесь. Поэтому Эдогава смело вошёл в подъезд.       И сразу же наткнулся на мужчину уже в возрасте, одетого в длинный тёмный плащ, под которым можно было разглядеть самые обычные брюки, рубашку и ботинки. У мужчины был короткий ёжик чёрных волос и узкие глаза, всегда будто прищуренные в попытке высмотреть больше деталей. Это был Цунэкава-сан, один из инспекторов убойного отдела полиции Йокогамы. Рампо относился к нему пренебрежительно, как и ко всем полицейским, однако всегда обращался к нему уважительно. Должно быть, Цунэкава-сан считал, что это его заслуга как взрослого и опытного полицейского. Эдогава, конечно, не говорил ему, что просто однажды получил подзатыльник от Фукудзавы-сана и короткую угрозу: «Ещё раз ты заговоришь так со взрослыми людьми, и я тебя накажу».       Сейчас, видимо, Цунэкава-сан уже начал беспокоиться, приедет ли Великий детектив, вот и вышел в подъезд, чтобы поискать его. Увидев Рампо, он облегчённо выдохнул и кивнул ему: — Рампо-сан, как хорошо, что вы приехали! — Привет-привет! — весело воскликнул Эдогава, снисходительно маша рукой. — Что тут у вас? — Похоже, убийство, — мрачно сказал Цунэкава-сан. Его брови свелись к переносице, однако это не испортило энтузиазм Великого детектива. Напротив, даже подстегнуло его. — Убийство?! — глаза Рампо радостно загорелись. — Где?! Пойдёмте скорее!       Они поднялись на второй этаж, где одна квартира сразу же бросалась в глаза: оцепленная полицейскими, с распахнутой дверью, она представляла собой тревожное зрелище. Остальные двери были надёжно закрыты, однако Рампо почти не сомневался, что соседи прямо сейчас стоят за ними и жадно следят за действиями полицейских. Очевидно, сами следователи тоже понимали это, однако они ничем этого не показывали, лишь деловито выполняли свою работу. Один из них, прежде чем впустить Эдогаву в квартиру, протянул ему перчатки. И хотя это было очередное глупое правило, которого придерживались полицейские (поскольку со способностью Рампо отпечатки пальцев были вообще не нужны), мальчик всё-таки взял их: понимал, что иначе его не пустили бы на место преступления.       Сама квартира была самой обычной, в японском стиле. Эдогава вместе со своим опекуном сейчас жил в похожей. Ничего необычного, маленькие и уютные комнатки, бежевые обои на стенах. Изредка на них попадались загадочные пятна разных цветов. Пока Цунэкава-сан вёл его дальше, Рампо украдкой провёл по одному пальцем, однако пятно не размазалось — уже засохло. Но Эдогава понял, что это была краска.       Цунэкава-сан провёл его в спальню, где тоже не было ничего необычного. Шкаф с одеждой, большое зеркало, столик с принадлежностями для макияжа, несколько листов с набросками картин и футон. Самая обычная японская спальня, если не считать страшного зрелища, которое она скрывала.       На футоне лежал труп. Молодая женщина, довольно красивая, даже несмотря на печать смерти на своём лице. Глаза были закрыты, кожа уже приобрела характерный восковой блеск. Она умерла довольно давно. Лицо было спокойно, без всякого выражения ужаса или даже волнения. Её чёрные волосы разметались по когда-то белой подушке. Теперь ткань насквозь пропиталась коричневой, уже подсохшей кровью.       Левая рука женщины лежала на одеяле, которым она была укрыта — видимо, ещё до смерти. Правая крепко, как может только труп, сжимала пистолет, приставленный к виску. С другой стороны был чётко виден засохший ручеёк крови с небольшим ошмётком мозга. Пуля прошла навылет и, кажется, оказалась возле стены. — Судзуки Аника, — заговорил Цунэкава-сан. — Двадцать девять лет, художница. Родственников нет, только дядя, который сидит в тюрьме. Смерть, очевидно, наступила в результате выстрела в голову. — Следы взлома? — осведомился Рампо, подходя ближе и наклоняясь к покойной. — Никаких. В квартире ничего не было украдено или как-либо тронуто. — Почему вы полагаете, что это не самоубийство? — пожал плечами Эдогава, осматривая труп. — Может быть, и самоубийство, — согласился Цунэкава-сан. — Но мы всё равно проверяем любую версию. — Зачем тогда вы вызвали меня? — Рампо недовольно взглянул на него.       Детектив прокашлялся, изо всех сил стараясь не выглядеть виновато. Эдогава пристально смотрел на него, не собираясь облегчать ему задачу. Пусть оправдывается, раз выдернул его с уроков и заставил притащиться через полгорода сюда. — Понимаете, Рампо-сан, — начал Цунэкава-сан, — у нас нет никаких доказательств того, что это убийство. Но у нас нет и никаких доказательств того, что это самоубийство.       Эдогава заинтересованно взглянул на покойную. Женщина не выглядела так, словно вот-вот откроет глаза и улыбнётся, точно снова ожила. Напротив, на белом футоне с кровавой подушкой она смотрелась как восковая кукла, которая уже никогда не будет дышать. — Продолжайте. — Покойная была довольно известной в своих кругах художницей. У неё скоро должна была быть своя выставка, — Цунэкава-сан достал блокнот и теперь смотрел информацию там. — Не первая, конечно, но, должно быть, и не последняя. В мастерской мы нашли несколько полотен — очевидно, все для той будущей выставки…       Рампо огляделся по сторонам. Листки, одежда… Стакан с водой рядом с футоном… Пока Цунэкава-сан говорил что-то ещё, он поднялся и заглянул в ванную комнату. Ничего необычного. Зубная щётка, мыльница, душевая с шампунем на тумбочке. Всё, как у всех людей. И всё же всё по-другому.       Он вернулся в комнату и взглянул на Цунэкаву-сана. Тот всё ещё читал свой список, сделав вид, что не заметил, как Эдогава вот так невежливо вышел из комнаты, пока он разговаривал с ним. — И её дядя, который сидит в тюрьме. На нём мелкие преступления вроде кражи и драк, но он вполне мог нажить себе серьёзных врагов. — А ещё она была левшой, — заметил Рампо. — А пистолет в правой руке.       Цунэкава-сан вздрогнул и оторвался от своего блокнота. Эдогава посмотрел вокруг ещё раз. — Смотрите, карандаш лежит с левой стороны от листа. В ванной мыльница стоит слева от крана, как и шампунь в душе. Она была левшой, следовательно, не стала бы стрелять правой рукой. — Я этого не заметил… — сконфуженно сказал Цунэкава-сан. — Конечно, вы не заметили! Вы никогда ничего не замечаете! — помахал рукой Эдогава. — Дальше: следов взлома нет, но ведь она могла сама открыть дверь убийце. Соседи что-нибудь слышали? — Одна соседка призналась, что слышала шаги в два часа ночи, а затем в четыре часа утра — за полчаса до минимального предполагаемого времени смерти. — Вот! — Эдогава поднял палец вверх. — Должно быть, это шёл наш возможный убийца. А потом…       Он вдруг замолчал, поражённый внезапным открытием. Цунэкава-сан обеспокоено взглянул на него, но Рампо махнул рукой, как бы говоря, что сейчас его лучше не сбивать с мысли. — Когда, вы сказали, она умерла? — Где-то в пять или шесть утра, — растерянно произнёс Цунэкава-сан. — Более точное время смерти можно будет установить после вскрытия — при условии, что это всё-таки убийство.       Эдогава уставился на покойную так, словно она могла рассказать ему обо всём. Не сходится. Ничего не сходится.       Если преступник пришёл в два, а ушёл в четыре, то почему сама Аника умерла только как минимум в пять утра? Если ещё час она была жива, то точно попыталась бы позвать на помощь или хотя бы сдвинуться с места. Труп не лежал бы так ровно, как сейчас. А если нет, тогда как преступник ушёл из квартиры? Через окно? — Окна были открыты? — Нет. Всё было закрыто — и дверь, и окна.       Он не мог выйти, не оставив дверь или окно открытыми. Как он вышел? И неужели соседка его уже не слышал? Бред. Слышала шаги два раза, но не слышала в третий? И если она слышала такой тихий звук, то, может быть, она смогла услышать кое-что ещё? — Соседка слышала выстрел? — Говорит, слышала хлопок. Потом добавила, что до этого слышала шаги — те, что в четыре часа.       Если сначала были шаги, а потом выстрел, то как тогда преступник скрылся? Может, соседка что-то путает? Или это всё-таки самоубийство? Но зачем стреляться правой рукой, если она сама была явно левшой? Не сходилось. Всё чертовски не сходилось. — Цунэкава-сан, там нужна помощь, — в комнату вошёл детектив Хашикава-сан. Суровый человек лет тридцати, по комплекции больше походящий на самурая, чем на полицейского. Короткие чёрные волосы и карие глаза с полопавшимися сосудами. Рампо знал, что он пил. Притом много. Но это, по словам Цунэкавы-сана, не мешало ему быть отличным детективом. — А… Сейчас, я разберусь, — инспектор поспешил покинуть комнату.       Рампо же продолжил осмотр спальни. И вдруг услышал кашель. Обернувшись, он с лёгким удивлением понял, что Хашикава-сан никуда не ушёл. — Рампо-кун, — спокойно сказал он, — ты решил взяться за это дело? — Да, — кивнул Эдогава, не обращая внимания на фамильярность. Ему, безусловно, льстило, что Цунэкава-сан обращается к нему на «вы», но он не был слишком принципиален в этом вопросе. — Тут что-то нечисто. — Почему ты не используешь свою способность? — поинтересовался Хашикава-сан, чуть усмехнувшись.       Рампо стрельнул в него глазами. Потому что для этого надо было доставать очки — тот самый древний артефакт, который Фукудзава-сан купил в каком-то дешёвом магазине дал ему, — и разыгрывать бесполезный спектакль с применением собственных сил. Бесполезный, поскольку сейчас его дедукция способность не могла ему помочь. Было слишком мало информации.       Но кое-что она всё-таки давала. По позе Хашикавы-сана, по его настороженным глазам Рампо понял: тот что-то скрывает. — А почему вы спрашиваете? — он взглянул на него, уже почти ожидая нападения. — Просто интересуюсь. Обычно ты сразу говоришь, что не так, забирая работу у нас, обычных детективов, — Хашикава-сан чуть усмехнулся. — А вам есть, что сказать, Хашикава-сан? — Эдогава продолжил играть ребёнка-детектива, ожидая, когда полицейский раскроет свои карты.       Хашикава-сан опёрся спиной о стену и взглянул на покойную. Она была единственной свидетельницей их разговора. Рампо внезапно осознал, что если сейчас Хашикава-сан захочет что-то сделать, то никто не узнает об этом. Под ложечкой противно засосало, как тогда, когда ешь очень кислую конфету. — Я вот тут навёл справки… Ты не состоишь на учёте в Отделе Одарённых… — медленно проговорил полицейский. — Получается, ты не обладаешь способностью?.. — Может, у вас слишком низкий уровень допуска к базе данных? — ехидно сказал Рампо, не показывая, как по коже пробежали мурашки.       Хашикава-сан на провокацию не поддался, только флегматично пожал плечами. — Может быть. В любом случае, если тебе хочется играть в одарённого, я не буду мешать. Но сейчас тебе явно не хватает информации, чтобы провести дедуктивный анализ… я хотел сказать, использовать способность.       Рампо скрипнул зубами, пытаясь не поддаться на провокацию. Великий детектив никогда не обращает на такое внимание. Он просто получает нужную информацию, и всё. — Вам есть, что рассказать, Хашикава-сан? — весело повторил он свой прошлый вопрос.       Полицейский только хмыкнул. Эдогава внезапно обратил внимание, какие у него пронзительные тёмно-карие глаза. Они, казалось, смотрели в душу и читали его всего, даже без всяких способностей. — Тебе ведь сказали, что соседи слышали шаги в два ночи и в четыре утра? — спросил он. Рампо медленно кивнул. — Но тебе не сказали, кто последний видел жертву живой.       У Эдогавы перехватило дыхание. Заметив его выражение лица, Хашикава-сан хмыкнул, но и только. Его собственное лицо осталось равнодушным. Закрытым. — Конечно, не сказали. Они не знают этого. Зато знаю я. — И кто же последний видел её живой? — затаив дыхание, спросил Рампо. — Я, — просто ответил Хашикава-сан.       И хотя Эдогава ожидал такого ответа, он всё равно вздрогнул. Полицейский, уже не обращая на него внимания, посмотрел на покойную. — Да, я видел её живой последний. Более того, я был с ней близко знаком, — болезненная улыбка исказила его черты. — Мы ведь встречались одно время. — Когда? — Больше полугода назад. Расстались, когда я встретил новую девушку. Ты уже взрослый парень, я могу тебе рассказать. Та девушка, она… она потрясающая. У неё есть сын примерно твоего возраста. В общем, у нас получилась настоящая семья. Ну, получится — серьёзные намерения, сам понимаешь. Короче, мы расстались. Предупреждая твои вопросы: на довольно хорошей ноте. Она приняла мой выбор, я не был слишком груб в выражениях. Мы, можно сказать, остались друзьями — у вас, молодёжи, сейчас ведь так говорят?       Рампо, затаив дыхание, слушал этот рассказ. Хашикава-сан, не глядя на него, продолжал. Его тёмные глаза были прикованы к покойнице с пистолетом в руке. Хотя нет, не к ней: Эдогава лишь сейчас заметил, что смотрел он чётко на стакан воды возле футона. — Вчера мы случайно встретились в магазине. Она пригласила меня выпить, вспомнить старые-добрые времена. Я согласился. Перед этим она попросила меня забрать из мастерской запасные ключи от её квартиры. Я забрал и принёс. Потом мы выпили. Газировку и кое-что ещё, покрепче. Но после… полный провал. Я ничего не помню. Следующий кадр — то, как меня тошнит уже в моей квартире. — Зачем вы мне это рассказываете? — Рампо едва не облизал пересохшие губы, но вовремя спохватился. Великий детектив не раскрывает своего состояния.       Хашикава-сан только пожал плечами. — Я не помню, что произошло. Возможно, я стал свидетелем преступления. А может, никакого преступления и не было, просто самоубийство. Аника сумасбродная женщина. То есть, она… была сумасбродной женщиной, — тихий кашель в попытке скрыть эмоции. — Я не знаю, что тогда произошло. Но хочу узнать. Потому и рассказываю. — А почему вы не думаете, что убийцей могли быть вы? — поинтересовался Рампо. — Ты бы уже взял меня, Великий детектив, — как-то совсем невесело ухмыльнулся Хашикава-сан. — На мне ведь точно должны были остаться какие-то улики, скрытые от глаз обычных полицейских, но открытые для вундеркинда… то есть, эспера. Однако ты до сих пор ничего не сказал.       «Потому что я ничего и не вижу», — мелькнула предательская мысль. Эдогава вздрогнул и отвернулся. — Мне надо проверить кое-что, — как можно беспечнее проговорил он. — Тогда я смогу точно сказать, что произошло с этой женщиной. — Не скажешь, куда направишься? — Это тайна эспера! — пропел Рампо. Мозг лихорадочно работал, и с каждой секундой теорий появлялось всё больше и больше. После рассказа детектива игра начинала становиться по-настоящему интересной. — Будь аккуратнее, — пожал плечами Хашикава-сан. — Подросткам не стоит в одиночку шататься где попало. — Не переживайте, Великий детектив никому не попадётся и с лёгкостью разгадает эту загадку! — Рампо залихватски поправил свою кепку.       Карие глаза Хашикавы-сана почему-то стали ещё темнее — и неуловимо злее. В комнате повисла тяжёлая и неприятная атмосфера, какая обычно появлялась, когда взрослые были недовольны поведением Рампо. Эдогава невольно почувствовал себя почти так же, как когда Фукудзава-сан сердился на него. — Эту загадку… — протянул Хашикава-сан.       Сердце как-то противно сжалось. Сейчас он точно скажет что-нибудь. Рампо не знал, что он сделал неправильно, однако инстинктивно чувствовал, что Хашикаве-сану что-то не понравилось в его восклицании. Он должен был сказать что-то сейчас, как-то отчитать его. Взрослые всегда так делали. Эдогаве это никогда не нравилось.       Но Хашикава-сан ничего не сказал. Он окинул покойную тяжёлым взглядом и вышел из комнаты, на ходу доставая пачку сигарет.

* * *

      Рампо покинул квартиру и остановился возле дороги, глядя на дом напротив. Рядом с ним встал Цунэкава-сан. Достав сигарету, детектив закурил, тоже смотря вперёд. — Не люблю такие дела, — он выдохнул дым. — Вроде как самоубийство, но как таковых улик вроде депрессии или признаков суицидального поведения нет… И в итоге непонятно, что делать.       Рампо поморщился: он, в свою очередь, не любил запах сигарет. Запах не был сладким, а потому автоматически приравнивался к нелюбимым. Иногда от Фукудзавы-сана так пахло, хотя тот и не курил. Ещё от него пахло медицинским спиртом, как будто он провёл много времени в больнице. Эдогава не использовал свою Ультра-дедукцию на нём. Не хотел знать, что Фукудзава-сан делает, пока он в школе. Не хотел знать, с кем он встречается. — Не говорите глупостей, это очень интересное дело! — восторженно воскликнул он. — Не волнуйтесь, Великий детектив Рампо непременно раскроет все его тайны! Надо только время…       Цунэкава-сан хмыкнул, не обратив на его дерзость никакого внимания (видимо, уже привык), и вновь затянулся. — Я не сомневаюсь, — и неожиданно добавил без всякого перехода. — Для вас ведь всё это лишь забавная игра, Рампо-сан.       Эдогава покосился на него. На лице, слегка скрытым за завесой серого дыма, играла лёгкая улыбка: Цунэкава-сан опять был в восторге от его дедуктивных способностей. — Вы словно собираете пазлы, Рампо-сан, — восхищённо проговорил он. — У вас всегда всё так ловко выходит, что просто диву даёшься!       «Пазлы собираю… Ну да…» — Эдогава взглянул в сторону подъезда. Пазлы уже почти сложились. Не хватало только нескольких кусочков, но их можно было с лёгкостью отыскать.       В этот момент из дома вышел Хашикава-сан, придерживая дверь для носильщиков. Они несли труп убитой в чёрном мешке. Рампо как наяву опять увидел чёрные волосы на подушке кроваво-коричневого цвета. Он вздрогнул и поспешил отвернуться. Однако прежде пристальный взгляд Хашикавы-сана пронзил его. — Для того, чтобы собрать этот пазл, мне нужно кое-что проверить! — весело сказал он, отвлекаясь от своих мыслей. — Надо бежать! Пока-пока! — До свидания, Рампо-сан, — лицо Цунэкавы-сана опять окутал сигаретный дым.       Эдогава развернулся и кинулся в сторону остановки метро. До самого поворота с улицы он ощущал спиной тяжёлый взгляд Хашикавы-сана — детектива, ведущего расследование, и последнего человека, который видел жертву живой.       Запрыгнув на поезд, Рампо приказал себе не думать о нём. Нужно было сосредоточиться на деле и заняться им. А значит, перед тем, как ехать домой, он должен был заглянуть в одно место. Это могло помочь найти недостающие пазлы в картине этого преступления.       Эдогава посмотрел в окно и увидел одинокого школьника, крепко прижимающего к себе портфель. Он совсем не выглядел Великим детективом. А когда Рампо думал, что будет, если Фукудзава-сан узнает о том, что он прогулял последние два урока и в одиночку отправился на место преступления, а потом взялся сам расследовать дело, даже не попросив помощи у взрослых, то он совсем съёживался и начинал выглядеть ещё младше — едва тянул на младшую школу.       Фыркнув, Рампо заставил себя выпрямиться и залихватски поправить свою кепку. Всё будет хорошо! Он непременно разгадает загадку этого дела, соберёт пазлы быстрее всех и выиграет в эту игру, а Фукудзава-сан ни о чём не узнает! Всё будет отлично! Иначе у Великого детектива и быть не может.       В голове роилось множество идей и гипотез, и Рампо, достав из портфеля пакет чипсов, принялся закидывать их в рот, задумчиво глядя вперёд. До прихода Фукудзавы-сана у него было немного времени — опекун обычно приходил домой где-то часов в шесть — и это время Эдогава планировал провести с пользой для расследования.       Телефон в кармане звякнул. Рампо достал его и, продолжая жевать чипсы, просмотрел пришедшее сообщение. Пакет едва не выпал у него из рук.       «Аника была убита. Убийца вышел со мной на связь. Пересылаю сообщение.       Х.»       Эдогава даже слегка приподнялся на сиденье, напрочь забыв про драгоценные чипсы. Экран несколько томительных секунд показывал «Собеседник печатает…». А потом сообщение пришло.       «Поиграем? Представь: ты пьёшь с женщиной, а на следующий день её находят мёртвой. Что бы ты подумал?       С#MN»