Десятые врата

Тишину спящей столицы рассекал шум двигателя автомобиля ГАЗ-А, движущегося с явным превышением скорости по пустым дорогам. Редкие прохожие, издали завидевшие детище горьковского автозавода поспешно меняли свой маршрут, сворачивая во дворы, или жались к стенам домов, надеясь остаться незамеченными во мраке промозглого мартовского утра. Они едва ли могли помыслить, что были совсем неинтересны никому из пассажиров, так напугавшего их, транспортного средства. В салоне оного меж тем противно шипела коротковолновая штабная радиостанция и водитель, раздраженный тем, что пришлось покинуть теплую постель в такую рань, нервно потянулся к рычажку выключения, когда с соседнего сидения донесся короткий приказ: — Оставь! Напомнивший о своем присутствии офицер в звании майора бросил взгляд на наручные часы, минутная стрелка которых подходила к двенадцати, словно бы предупреждая, что до назначенного часа осталось совсем немного времени. Мужчина поднял глаза на зеркало заднего вида, пристально разглядывая примостившуюся позади юную пассажирку. Привлекательное лицо почти до половины закрывала шерстяная синяя фуражка с околышем крапового цвета, увенчанного пятиконечной металлической звездой, а хрупкий девичий стан был затянут в черную кожу нетабельного плаща с отложным воротником, позволяющим рассмотреть лишь тонкую шею да узкую талию, опоясанную широким ремнем из темно-коричневой воловьей кожи. Вышитые серебряной канителью три звезды на нарукавной эмблеме явственно выдавали в ней капитана государственной безопасности ОГПУ*. Однако ни высокое для столь юных лет звание, ни нарочито строгий вид не убедили мужчину в том, что эта девчонка, по его разумению, всерьез никогда не нюхавшая пороху, справится с уготовленной для нее командованием задачей. Впрочем, быть может, именно невинный вид станет ее главным оружием и позволит сохранить жизнь. Не женская это доля — под пули наравне с мужчинами лезть или в логово врага стремиться. В этом майор был свято убежден. Девицы, которых он помнил были озабочены лишь своими платьями, прическами, танцами и прочей, так присущей слабому полу ерундой, которая была естественна и привычна, но осталась, казалось, совсем в другой жизни, давно забытой и потому не подлежащей упоминанию. Там, где огонь революции еще не пожирал фамильные гнезда, а народ молил у ныне позабытого Бога хранить для них Царя. — И все же, товарищ майор, к чему такая спешка? — полюбопытствовала юная особа, встретившись глазами с офицером, что свои поспешно отвел к боковому стеклу, с напускным интересом глядя на проплывающие мимо здания, сухо отозвавшись. — Все узнаете на месте. Капитан хмуро свела брови к переносице, отмечая, что этот молчаливый провожатый нравится ей все меньше, но вопросов больше не задавала вплоть до мгновения, пока автомобиль не заехал на территорию Лубянской площади. Сердце в груди затрепетало от волнения и предвкушения, ведь теперь становилось ясно, что дело и впрямь, казалось неотложным. Едва ли начальству пришло бы в голову развлекать себя подобным образом, как выдергивать из теплых коек подчиненных. Тишина здания отнюдь не означала отсутствие в нем служащих. Просто те слишком хорошо знали свою работу и даже по устланным ковровыми дорожками коридорам передвигались бесшумно, будто кошки. Один из таких коридоров и привел двух офицеров к уже хорошо знакомым дубовым дверям. — Разрешите, товарищ полковник? — обратился майор, но ответа дожидаться не стал и пересек порог кабинета, молча кивнув девушке следовать за ним. — Капитан Миронова по Вашему приказанию доставлена, — названная отсалютовала старшему по званию, приложив ребро ладони к козырьку фуражки и вытянулась по струнке, как учили когда-то в учебке. Именно так ласково называли бывшие курсанты свой родной специальный факультет Военной академии РККА имени Михаила Васильевича Фрунзе**. — Свободен. Дверь закрой, — распорядился полковник, обернувшись к визитерам и указал капитану на стул. — Ну, а ты, Софья Павловна, присаживайся. Разговор будет долгим, — придвинув к себе даже с виду увесистую красную папку, сообщил полковник, извлекая из нее карту с названием местности. — Чанша? — удивленно изогнув бровь, уточнила Соня, лишь взглянув на бумагу, невольно отметив притаившуюся в уголках губ мужчины улыбку, которую тот поспешил скрыть, тронув завивающиеся кончики усов. — Твой китайский и, правда, хорош. Да, это Чанша, — кивнув на карту, подтвердил командующий. — Пора покинуть штабные стены и заняться настоящей работой, как ты всегда и мечтала. Помнится, давеча ты распылялась, что тебе надоели бумажки, —насмешливо изрек полковник. — У вас везде уши, Максим Петрович, — опустив глаза, повинилась капитан. — Ты знаешь, что инициатива наказуема, но в данном случае она лишь на пользу. Грядет новая война, — оставив шутки, продолжил командующий. — Мы, к сожалению, не смогли предотвратить вторжение японцев в Маньчжурию и теперь Квантунская армия расквартирована практически у самых наших границ. Пока они не осмеливаются на решительные действия, и мы лишь пресекаем их редкие провокации, но это ненадолго. Уверен, что они не отказались от своих старых планов и их целью по-прежнему является Китай. Несмотря на нашу поддержку Гоминьдана, внутри страны слишком много противоречий, которые японцы могут и будут использовать. А заполучив контроль над большей частью китайских территорий, они двинутся дальше. — Вы хотите сказать, что… — начала было девушка. — Именно. Уверен, что они были бы не против завладеть, например, Приамурьем или Приморьем. Аппетиты этих милитаристов всегда были неумными, но в этот раз их рот слишком мал для такого куска пирога. Однако мы должны исключить любую возможность. По нашим данным активность японцев в провинции Хунань увеличилась, а в Чанша была замечена глава японской разведки. Причины ее визита пока неизвестны, но наши союзники из числа руководства Гоминьдана говорят, что японцы что-то разнюхивают в старых шахтах. Так что этот регион сейчас, пожалуй, один из самых опасных. И потому я приказываю, капитан, отправляйся туда. Ставка хочет знать о том, что планируют японцы и когда, кто их пособники и, наконец, почему они так заинтересованы в шахтах? Пусть между нами и Китаем установились союзнические отношения, рассчитывать на их искренность не приходится. Мы знаем далеко не все, а должны, если хотим уберечь собственные границы, — резюмировал командующий, испытующе глядя на младшую по званию, что не единым жестом не выдала своих эмоций, как и учили. У разведчика должна быть холодная голова, горячее сердце и чистые руки — этому правилу надлежало придерживаться. Хотя внутри Софии все трепетало от восторга. После стольких лет обучения и службы, что иногда казалась бессмысленной, ей поручили, наконец, настоящее дело и она намеревалась довести его до конца. — Есть! — звонко прозвучало в стенах полковничьего кабинета. — Я и не сомневался, — без лишнего сарказма и даже как-то по-отечески усмехнулся мужчина, вздохнув, словно бы собирался с мыслями. — Только помни, Соня. Когда прибудешь в Чанша, там придется верить только самой себе. Этот город не будет похож ни на один другой, какой ты видела прежде. Его история сплошь пронизана разным мистическим бредом, но не мне говорить тебе о том, насколько суеверны бывают китайцы. Если вернуться к тому, что по-настоящему важно, так это то, что в Чанша есть несколько влиятельных семей, которые, очевидно, и заправляют городом. О них тоже необходимо разузнать: о чем думают, с кем дружат и с кем готовы воевать? Кстати, об этом. Обороной Чанша руководит генерал Чжан Ци Шань, — раскрыв лежащую на столе папку, полковник развернул ее и придвинул ближе к девушке. — Здесь собрана вся информация, которую нам удалось собрать о тех, с кем тебе придется контактировать. Остальное тебе предстоит выяснить самой. Капитан с интересом пролистала несколько страниц, пока пальцы не нащупали плотную фотобумагу и не извлекли ее на свет. С желтоватого снимка на нее смотрел еще достаточно молодой мужчина в парадной шинели с наброшенным на плечи тяжелым плащом, подбитым меховым воротником. Раскосые глаза смотрели строго, с прищуром, а четко очерченные, чуть припухлые губы были плотно сжаты, вырисовывая острую линию мужественного подбородка. «Что бы заслужить такое высокое звание необходимо быть человеком по-настоящему геройским, либо обладать обширными связями», — мысленно предположила Соня, легонько поджав губы в крайней задумчивости. — Генерал Чжан принадлежит к одной из девяти семей, о которых я уже упоминал и потому с ним тебе необходимо быть особенно осторожной. Его влияние в городе велико и этот факт нельзя недооценивать, — внезапно продолжил полковник и девушка тихо усмехнулась в кулак, подумав: «Значит, все-таки связи?». — Товарищ полковник, разрешите вопрос? — немного погодя, произнесла капитан. — Если я не смогу доверять даже командующему Чанша, то мое присутствие должно остаться инкогнито. В качестве кого я отправлюсь туда и как смогу выйти на генерала? — А я все ждал, когда ты спросишь, — качнул головой командующий и вынув из портсигара папиросу, чиркнул зажигалкой. — Поскольку японцев очень интересуют шахты, мы решили отправить тебя, как студентку факультета археологии Государственной академии истории материальной культуры, изучающую древние цивилизации. Кроме того, один из наших дипломатов, командированных в Китай, любезно согласился предоставить тебе имя своей дочери и соответствующую легенду. Он же обратится в военное ведомство Чанша с просьбой обеспечить тебе должную защиту, в связи с напряженной ситуацией в городе, ссылаясь на наш союзный договор. Через него и доверенных ему людей ты и будешь держать с нами связь и сможешь беспрепятственно посещать наше консульство. Твои визиты туда примут за желание навестить отца и не вызовут ни у кого подозрений. Всю необходимую информацию ты можешь прочесть здесь, — указав на лежащую на столе раскрытую папку, подвел итог полковник. — Тщательно ознакомься со всей документацией. Времени у тебя немного. Завтра вечером ты вылетаешь в Нанкин, а после пересядешь на поезд до провинции Хунань. В Чанша будешь уже ближе к вечеру, где тебя должны встретить люди генерала Чжана. Адрес проживания и новые документы получишь перед вылетом, — закончил командующий и затушив папиросу в пепельнице из темно-зеленого хрусталя поднялся на ноги, явственно дав понять, что аудиенция окончена. Миронова поспешила подняться следом, прижимая к левому боку ту самую красную папку. — Удачи тебе, Софья Павловна. Надеюсь на тебя, — в назидание молвил мужчина и девушка, отсалютовав рукой, развернулась на каблуках и направилась к выходу, едва сумев различить долетевшее в спину: — И вернись живой.

***

Чаншаньская весна стала для Софьи настоящим откровением. Ей, с детства привыкшей к холоду и ненастью мартовской погоды в столице, казалось, что хунаньское солнце не просто греет, а беспощадно припекает затылок, который так и хотелось устроить на мягкой подушке. Дорога и впрямь выдалась весьма изнуряющей, но энтузиазма у девушки не убавилось ни на йоту. Она немного помедлила перед тем, как покинуть вагон и ступить на платформу, словно пытаясь оттянуть этот момент и осознать, что теперь все по-настоящему. Именно с этого первого шага по территории Китая начнется совсем другая жизнь, полная опасностей и приключений. Да, она была хорошо подготовленным офицером особого отдела государственной безопасности, но по-прежнему оставалась девушкой, изредка позволяя себе романтизировать некоторые вещи. Так было легче и проще, ведь постоянно истязать себя мыслью о возможном пленении или того хуже, было бы самоубийственно. Человеческая психика, какой бы устойчивой она не была, не сможет долго выдерживать натиск подобных мыслей. Кроме того, последствия даже самой досадной промашки, грозившей стать фатальной ошибкой, были ей хорошо известны, и она была к ним готова. Слова присяги все еще звучали в голове так четко, словно бы были произнесены еще вчера. Перекинув ставшее ненужным пальто через локоть и подхватив чемодан за ручку, девушка ступила на перрон с искренним любопытством рассматривая разношерстную толпу на платформе. Люди суетились, сновали туда-сюда, занятые своими делами и, казалось, нисколько не обращали внимания на очередную иностранку, посетившую их город. «Это и к лучшему», — невольно подумала Соня, когда над ухом неожиданно прозвучал юношеский голос, в соответствии с легендой назвавший ее новую фамилию. Пусть и с ужасным, режущий слух акцентом. — Госпожа Орлова? Капитан развернулась на каблуках, удивленно вскинув изящные брови, глядя на выросшего перед ней парнишку в форме Гоминьдана с лейтенантскими знаками отличия. — Да, а Вы? — прищурившись, полюбопытствовала новоиспеченная студентка факультета археологии. — Лейтенант Чжан Жи Шань, адъютант Его Превосходительства генерала Чжана, — отрапортовал юноша, вскинув ладонь к козырьку фуражки. «Боже мой, мальчик. Сколько же тебе лет?» — задалась вопросом разведчица, окинув внимательным взглядом младшего по званию, задержав взгляд на моложавом лице, черты которого, несмотря на напускную серьезность, отчего-то показались ей почти детскими. Лейтенант скорее напоминал ей курсанта первого курса военной академии, только что переступившего порог учебного заведения, чем правую руку командующего войсками Чанша. Впрочем, вряд ли Чжан Ци Шань приблизил бы к себе малолетнего неумеху, а значит этого юношу нельзя недооценивать. «У них одна фамилия», — отметила про себя Миронова. — «Это простое совпадение или здесь кроется нечто большее? В конце концов, среди китайцев она очень распространена», — думалось девушке, но слова наставника и непосредственного руководителя особого отдела не желали выходить из головы. Он предупреждал, что в этом городе не все истинно, что на поверхности, а значит надо смотреть глубже. — Так, значит, это Вы мой провожатый на сегодня? — насмешливо поинтересовалась Софья, кокетливо склонив голову набок. Образ легкомысленной иностранки хоть и противоречил ее моральным принципам, но был самым лучшим прикрытием. От бестолковой девчушки явно не будут ожидать слишком многого, а значит она безопасна и не доставит проблем. Кроме того, любой не слишком уместный вопрос можно было бы списать на непосредственность и любопытство, лишенные какого-либо подтекста. — Что ж, рада познакомиться, лейтенант, — дружелюбно улыбнувшись, разведчица протянула раскрытую ладонь, ожидая рукопожатия, но юноша отчего-то внезапно замешкался, продолжив рассматривать длинные девичьи пальцы. В СССР подобное приветствие давно было нормой и учитывая нынешнюю политическую систему Китая, не должно было вызвать никакого удивления. Но похоже, что в случае с этим конкретным молодым человеком все вышло с точностью до наоборот. Миронова уже хотела было опустить руку, когда ее ладонь неожиданно перехватили и пальцы лейтенанта слегка сжали ее собственные. — Простите, — уголки юношеских губ дрогнули в неловкой улыбке, мгновенно преобразив хмурое лицо адъютанта, что почтительно склонил голову. — Я тоже рад знакомству с Вами. Ранее я много слышал о Вашей стране и даже имел честь общаться с некоторыми советскими офицерами во время их визита в наш город. Тогда я не успел выразить им свою благодарность за ту поддержку, которую нам оказывает советское правительство. Но теперь у меня есть такая возможность в Вашем лице. Надеюсь, вернувшись на родину, Вы передадите мои слова дружественному советскому народу. Добро пожаловать в Чанша, — в очередной раз опустив подбородок к груди, торжественно закончил гоминьданец. Несмотря на весь официоз и столь высокопарные слова, совсем не подходящие моменту, речь лейтенанта не показалась Софье неискренней. Чжан Жи Шань, в общем и целом, производил благоприятное впечатление и, очевидно, умел располагать к себе людей. Весьма полезное качество для человека его звания и положения. Он вовсе не пытался заискивать, ведь не знал о том, кто она такая на самом деле и с какой целью прибыла сюда, а значит его благородный позыв не был обычным фарсом. — Теперь и я чувствую себя неловко, — смущение вышло почти искренним, ведь заявление адъютанта и впрямь было неожиданным. Переступив с ноги на ногу, девушка продолжила. — Боюсь, что Вы слишком меня переоцениваете. Я обычная студентка. И это я должна благодарить Вас, что нашли время встретить меня. Своим приездом я, вероятно, отвлекла Вас от важных дел. — Не беспокойтесь об этом. Прошу в машину, — указав рукой по направлению потока людей, движущегося прочь с платформы в сторону выхода из здания вокзала, лейтенант без труда подхватил багаж и поравнявшись с девушкой, зашагал по перрону в сопровождении двух рядовых, которые все это время были неподалеку и следили за обстановкой вокруг. Последние пару дней в городе стояло относительное затишье, но именно оно, пожалуй, пугало Жи Шаня больше, чем участившиеся провокации японцев. Своему чутью он привык доверять, ведь оно не раз спасало ему жизнь и сейчас буквально кричало о том, что готовится что-то масштабное. И тем более абсурдным и странным ему казался приезд дочки советского дипломата именно в такое неспокойное время, когда большинство иностранцев предпочитало вернуться на родину, желая оказаться как можно дальше от возможной угрозы. Какой здравомыслящий родитель позволит своему чаду приехать в город, практически наводненный агентами страны-агрессора? Впрочем, тот факт, что у этих русских напрочь отсутствует инстинкт самосохранения и они готовы рвать на себе рубаху, бросаясь на врагов со своим традиционным кличем, который Чжан даже не надеялся запомнить и уж тем более правильно произнести, был ему уже известен. Те советские летчики, о которых он уже успел упомянуть в разговоре с девушкой, были именно такими. Они приехали сюда добровольно, дабы помочь своим китайским товарищам, но с таким рвением погружались в работу, словно бы готовились защищать свои собственные дома. И это, безусловно, не могло не вызвать в молодом офицере уважения, хотя и полное понимание загадочной души советского человека так и не пришло. Но Фо Е отчего-то все же доверял им, а тот еще никогда не ошибался. — Госпожа Орлова… — обратился было гоминьданец, когда автомобиль уже тронулся прочь от здания железнодорожного вокзала. Иностранка к его удивлению легкомысленно отмахнулась, не отрывая взгляда от бокового стекла, разглядывая горожан, высыпавших на улицу на вечерний променад. — Честно слово, лейтенант, такое чувство, будто Вы обращаетесь к моей бабушке, — развеселилась девушка, хохотнув в ладонь. — Зовите меня просто Саша. Мама зовет меня Александрой, друзья кличут Сашенькой и только папа называет Шуркой. Он знает, как сильно я это не люблю, но продолжает дразнить меня, — нарочито скуксившись, капитан сложила руки на груди и шумно вздохнула, словно бы придуманная на ходу история ее и, правда, очень задевала. На самом деле, куда больше расстраивали ее воспоминания о собственной семье. Отца, который в детстве любил называть ее Сонечкой, не было в живых уже лет пять, а с мачехой, что после его смерти заполучила львиную долю наследства, едва не оставив падчерицу на улице, Миронова и вовсе не общалась. Оставшись совсем одна, она едва не позволила горю поглотить ее. Именно тогда ей на помощь пришел старинный отцовский приятель, лицо которого она помнила еще с малолетства — полковник Тарасенко. Помня о том, что сделал для нее Максим Петрович за все эти годы она просто не могла подвести его и если ей придется до конца играть роль легкомысленной дурочки, то она будет делать это так, что ей позавидуют самые прославленные театральные дивы. Тишина в салоне затянулась, и Соня с недоумением взглянула на младшего по званию, что неловко потупился. «Еще один солдафон…» — с неудовольствием отметила разведчица. Впрочем, винить в излишней косности самого юношу не стоило. Традиции, воспитание в Китае были отличны от советских, да и сложившаяся политическая ситуация вряд ли добавляла кому-то оптимизма и дружелюбия. — Простите, что слишком много болтаю. Вы, кажется, хотели мне что-то сказать? — тихонько вздохнув, поинтересовалась Миронова, глядя, как просветлело лицо служивого, понявшего, что сама девушка решила сгладить острые углы возникшей ситуации. — Его Превосходительство хотел бы завтра утром встретиться с Вами, — озвучил, наконец, Жи Шань и если и заметил, как напряглась студентка, то виду не подал, списав это на банальное волнение. А ведь переживать было из-за чего. Далеко не с каждым Фо Е беседует лично, но этого иностранке знать было необязательно. Как и то, что мотивы генерала были куда более прозаичнее, чем обычный обмен любезностями. Чжан Ци Шань хотел лично встретиться с девчонкой и понять, что она из себя представляет. Привыкший просчитывать наперед каждый свой шаг командующий войсками Чанша не верил, что появление здесь дочери советского дипломата простое совпадение. Сомневался в этом и сам лейтенант. — Не стоит беспокоиться по этому поводу. Это ведь не протокольная встреча. Ваш отец предупредил руководства города о Вашем визите и просил о содействии в обеспечении Вашей безопасности. Полагаю, Его Превосходительство лишь хочет поприветствовать Вас и попросить об осторожности. — Уверяю Вас, лейтенант. Я всегда предельно осторожна, — улыбнувшись одними уголками губ, сообщила капитан, едва заметно шевельнув рукой, нащупав среди складок сатиновой юбки рукоятку своего табельного ТТ***.