Десятые врата

Особняк командующего обороной Чанша поистине поражал воображение. И хотя было бы правильно назвать его ставкой, но повесить на этот образец некогда империалистического китайского зодчества ярлык в виде столь грубого военного термина было бы настоящим кощунством. Безусловно, до строгого величия кремлевских залов вотчине Чжан Ци Шаня недоставало масштабов, но и без того архитектура здания казалась впечатляющей. Величественные колонны, украшенные лепниной, поддерживали протянувшийся на всю длину особняка балкон второго этажа с балюстрадой из темного дерева, а стены из светлого камня в лучах рассветного солнца казались ослепительно белыми и ярко контрастировали с красной черепицей крыши. Но даже все это великолепие меркло и бледнело на фоне выдающейся статуи Будды, сверкающей золотыми переливами в свете утренних лучей. Исполин расположился в середине двора и возвышался на добрый десяток метров, устремленный макушкой в небеса, и уходил ногами глубоко в землю, огороженный металлическим парапетом, о который и решила опереться Соня, опасливо поглядывая вниз. Страх высоты только позорил ее форму и звание, но избавиться от него оказалось не так-то просто. Девушку почти сразу замутило и немного повело в сторону, но подоспевший лейтенант любезно придержал ее за локоть. — Госпожа, прошу Вас, не подходите близко. — Как это стало возможным? — благодарно кивнув, разведчица постаралась поскорее перевести тему, дабы скрыть собственную неловкость. Впрочем, Чжан Жи Шань, казалось, был смущен не меньше и поспешил шагнуть назад, оставшись на почтительном расстоянии. — Быть может госпожа слышала о технологической транспортировке? — полюбопытствовал юноша, привычно соединив ладони в замок у себя за спиной. — Мне доводилось слышать, но позвольте… — начала было девушка, вновь окинув оценивающим взглядом статую божества. — Для того, чтобы транспортировать объект такого размера необходимы тяжелая техника, человеческий ресурс, время и немалые финансовые средства! Даже если перевозка этого монумента осуществлялась бы в рамках программы сохранения культурного наследия, то какой смысл устанавливать его здесь? — Именно поэтому в Чанша все обращаются к генералу не иначе как Его Превосходительство, — с улыбкой качнул головой лейтенант, снисходительно глядя на удивленную иностранку. — Он перевез на территорию своего особняка Золотого Будду всего за одну ночь, не потратив при этом ни одного юаня. По крайней мере, не из бюджета города, — усмехнувшись, добавил юноша. — Вы явно надо мной смеетесь, — скептически приподняв бровь, заявила капитан, вполне искренне оскорбившись. Подобного рода сказочки могли бы принять на веру несмышленые девицы, только что окончившие восьмилетку, но не сотрудник органов государственной безопасности. Но помощник местного командарма, похоже, принял ее именно за такую простушку. Что, впрочем, в какой-то степени должно было даже льстить. Значит, ее игра и впрямь выглядит правдоподобной. — Фо Е необычный человек, — строго произнес лейтенант, словно бы и сам испытал обиду, отчетливо расслышав в словах студентки скептицизм. — Вы скоро сами в этом убедитесь. Миронова хмуро свела брови к переносице, отмечая про себя, что лучше впредь не допускать шуток или острот в адрес Чжан Ци Шаня, непоколебимый образ которого, похоже, был возведен лейтенантом в абсолют. — Тогда, полагаю, нам не стоит заставлять его ждать, — в тон юноши отозвалась Софья и расправив полы тонкого плащика, зашагала к парадному входу мимо охраняющих его рядовых, невольно отметив, что по периметру особняка насчитала их уже с восемь человек. А ведь был еще и задний двор, подвальные помещения и прилегающая территория. Едва ли в Чанша можно было найти место более безопасное, чем это. Внутреннее убранство дома не уступало его внешней красоте, но капитану, привыкшей к аскетичным интерьерам кабинетов в управлении, оно казалось несколько пестрым и даже помпезным. Впрочем, это было делом вкуса. Однако нельзя было отрицать, что китайцы всегда поражали ее умением сочетать, казалось, несочетаемые цвета и вещи. Милая девушка, назвавшаяся Сяо Куй, проводила гостью и лейтенанта в светлую гостиную и подала чай, попросив немного подождать пока она доложит Его Превосходительству об их прибытии. Сам Чжан Жи Шань вскоре тоже отлучился, оставив Софью наедине со своими мыслями. Однако нельзя сказать, что она осталась в полном одиночестве. Капитан отчетливо видела мелькающие в арочном проеме фигуры в форме и мысленно прикинула, каково может быть все-таки общее количество людей, охраняющих особняк. Отчего-то оно представлялось Соне весьма внушительным и несмотря на то, что ей самой беспокоиться об этом не стоило бы, напряжение не покидало девушку. Особенно учитывая тот факт, что ожидание затягивалось. Взгляд разведчицы без особого интереса мазнул по комнате, заведомо полагая, что ничего любопытного здесь не увидит, пока не остановился на подносе, принесенном Сяо Куй. Фарфоровая, расписная гайвань* уже через мгновение оказалась в руках капитана, и она осторожно поднесла ее к лицу, втянув исходящий от напитка аромат, предварительно сняв крышечку. Никаких подозрительных примесей в запахе или осадка на самом дне чаши девушка не обнаружила и потому все же прижалась губами к самому краю пиалы, сделав небольшой глоток, когда из коридора донесся звук шагов. — Фо Е, позвольте представить Вам госпожу Орлову, дочь советского дипломата Петра Орлова, генерального консула СССР в провинции Хунань, — торжественно объявил лейтенант, жестом руки указав в сторону гостьи, что поспешила отставить гайвань обратно на поднос. Она знала, что могла бы повести себя согласно западным традициям, которые позволяли даме не вставать в присутствии мужчин, но какая-то неведомая сила буквально заставила ее подняться на ноги. Будь то привычка, характерная для служащих государственных органов, демонстрировать уважение старшим по званию, или же нечто иное, Соня предпочла не задумываться. Но одно она поняла наверняка, что Чжан Ци Шань производил невероятно сильное впечатление. Миронова была далека от суеверий, мистицизма и прочей ерунды, которую нынешняя власть в Союзе называла никак иначе как опиумом для народа, но не могла не отметить, что с приходом главкома Чанша атмосфера в гостиной изменилась. — Приветствую Вас в Чанша, госпожа. Прошу, — мужчина доброжелательно улыбнулся и гостеприимно указал на диван, место на котором до этого и занимала девушка, а сам же устроился в кресле, стоящем аккурат напротив. Лейтенант безмолвной тенью скользнул за спину своему шефу, встав по правую руку. — Ваш отец и мой хороший друг предупреждал о Вашем приезде. Надеюсь, что Вы получите исключительно положительные впечатления от знакомства с нашим городом и его жителями. Однако я все же хотел бы призвать Вас к бдительности. Вы должны в полной мере отдавать себе отчет, что Ваше нахождение в Чанша может быть сопряжено с определенным риском. Разумеется, мы примем все необходимые меры к тому, чтобы этого не произошло, но многое будет зависеть от Вас. Кто, как не Вы лучше всех должны понимать, что сейчас, когда Китай переживает кризис в отношениях с Японией, где Советский Союз выступает нашим союзником, нужно сохранять осторожность. Я могу рассчитывать на Ваше благоразумие? — взгляд темных глаз главкома остановился на лице гостьи, словно бы пытаясь считать каждую эмоцию и любой невольно дрогнувший от напряжения мускул, который мог бы явить истину. На какое-то мгновение разведчице даже показалось, будто вопреки собственным словам Чжан Ци Шань не верит ей ни на йоту и видит, куда больше, чем могло бы показаться. Пульс внезапно неистово застучал в висках, но девушка нашла в себе силы явить вполне искреннюю улыбку. В голове, будто мантра звучали слова наставника о том, что важно уметь внушать и своему противнику и себе то, что тебе нужно, как бы при этом не казалось, что тебя раскусили. Убедить его, что твое бессилие — это твоя сила. Играть свою роль до конца, невзирая на вероятность быть раскрытой. Ведь твой противник может и будет использовать против тебя твою же слабость и неуверенность, стоит только прочувствовать их. — Благодарю, что приняли меня, Ваше Превосходительство. Уверяю, что не доставлю Вам проблем своим приездом. Однако я не уверена, что кому-то из японцев или кого бы то ни было будет до меня хоть какое-то дело, — легкомысленно повела плечами Соня, тихо рассмеявшись. — Я так настойчиво упрашивала отца позволить мне посетить Китай, что он был вынужден согласиться, аргументируя тем, что замысливший против меня что-то нехорошее горько об этом пожалеет, ибо я заговорю его до смерти, — нарочито смущенно добавила «студентка», перебирая пальцами рукав платья. Бархатный смех мужчины прозвучал в гостиной к полной неожиданности самой девушки, и она подняла на того удивленные глаза, совершенно не к месту отметив, сколь привлекательной была его улыбка и как она убавила ему разом с десяток лет. — Если бы все проблемы можно было решить, прибегнув к силе слова, то войны не сжигали бы этот мир, и он стал бы намного проще. Впрочем, боюсь, что в этом случае все лавры пожинал бы наш мастер Ци. Вот уж точно виртуоз жонглировать словами, — с улыбкой качнул головой главком, постукивая длинными пальцами по резному подлокотнику кресла. Но отнюдь не едва различимый стук привлек внимание Сони, а весьма странный и никак не сочетающийся с формой Гоминьдана набор атрибутики в виде нескольких массивных колец и серебряного браслета, обхватившего мужское запястье. Изображение на нем с такого расстояния разобрать было довольно сложно, но само наличие подобных украшений наводило на ряд вопросов. Да, китайцы суеверны и склонны к мистицизму, несмотря на установившуюся в стране идеологию. Однако генерал Чжан не был похож на человека, всерьез принимавшего на веру силу оберегов. По крайней мере, в досье на него, с которым успела ознакомиться Миронова, об этом не упоминалось. Впрочем, уже сейчас можно было с уверенностью заявить, что личное дело Чжан Ци Шаня оказалось весьма скудным и ей самой только предстояло разузнать об этом и впрямь необычном человеке. — Мастер Ци? — уточнила разведчица, хотя уже и подспудно понимала, о ком пойдет речь. О главе восьмой семьи. — Восьмой господин из семьи Ци. Уверен, у Вас будет возможность встретиться с ним. Он специализируется на предсказаниях, но я бы не рекомендовал слепо доверять им. Наш Ба Е довольно мнителен и любит преувеличивать, — пояснил генерал. Стоящий позади него лейтенант склонил голову, попытавшись скрыть улыбку. — Предсказания? Это же так увлекательно! Я бы очень хотела встретиться с Ба Е! — восхищенно воскликнула гостья, всплеснув в ладошки. Генерал и его адъютант коротко переглянулись, вероятно, подозревая, что мотивы Орловой весьма прозаичны. Зачем еще незамужней девушке искать встречи с предсказателем, кроме как не за тем, чтобы узнать свое будущее? Сам же Чжан Ци Шань хоть и прислушивался к словам своего друга, но делал это очень избирательно, безжалостно отметая все опасения Ци Тьецзуя, которые могли хоть как-то помешать расследованию дел, которыми занимался главком. — В таком случае рекомендую Вам посетить его лавку неподалеку от рынка Доунань. Кстати, о Ваших планах. Ваш отец говорил, что Вы интересуетесь археологией. Поэтому я позволил себе заранее договориться с представителями нашего ученого совета Чанша о том, чтобы они оказали Вам поддержку и поделились своим опытом. Полагаю, Вам это будет интересно, — сообщил командарм. Миронова коротко кивнула, предполагая, что генерал намеренно навязывает ей общество местных ученых, только бы она не путалась под ногами. Кроме того, в этом городе у него везде свои глаза и уши, которые непременно доложат ему о том, что гостья отклоняется от изначального маршрута. Несмотря на то, что службу капитан проходила в так называемом «Восточном отделе», деятельность которого была столь обширна, что охватывала территорию от Турции и Ирана, до Китая и Японии, она не могла похвастаться детальными знаниями именно в сфере археологии. Изучая культуру, традиции, обычаи и язык страны, где предстояло в дальнейшем работать, она никак не ожидала, что придется осваивать столь новую для нее науку. Тех знаний, которые она получила во время инструктажа явно не будет хватать для разговора со сведущими в этой области и тогда риск проколоться будет значительно выше. — Я признательна Вам, генерал, — благодарно кивнув, иностранка полюбопытствовала. — Так, когда я могу встретиться с ними? — Завтра в полдень Вас будут ожидать в Национальном институте истории. Я пришлю кого-нибудь, чтобы Вы благополучно добрались туда. — Зачем же такие церемонии? Или Вы, Фо Е, кажется, намерены следить за мной? — сощурившись, новоиспеченная студентка вопросительно изогнула бровь, не удержавшись от колкого замечания. Что, конечно, само по себе было необходимо лишь для того, чтобы увидеть реакцию Чжан Ци Шаня. Пойдет ли трещинами его маска любезности и дружелюбия или же он сохранит самообладание и ничем не выдаст своего недовольства? Во всяком случае уже сейчас можно было сделать вывод, что главком куда лучше владеет собой, чем его адъютант, сжавший от возмущения губы в тонкую полоску. — Поверьте, у меня не было такого намерения. Но я был бы плохим командующим, если бы не знал, что происходит на вверенной мне территории, — парировал глава семьи Чжан. — Что ж, я непременно учту это во время прогулки по городу, — усмехнулась капитан и уже хотела было вновь потянуться к чаше с чаем, когда на пороге гостиной возник взволнованный рядовой. Отсалютовав рукой, приложив ребро ладони к пилотке, молодой человек доложил: — Ваше Превосходительство, происшествие на железнодорожном вокзале! Дежурный по станции сообщил о прибытии неизвестного состава и… — солдат мгновенно умолк, стоило генералу вскинуть руку в воздух. — Свободен! — строго бросил служивому главком, пока Соня старательно разглядывала узоры на светлых обоях, словно бы новость, что принес рядовой ее нисколько не интересовала. — Подготовь все, выдвигаемся немедленно! — отдав на этот раз распоряжение своему адъютанту, мужчина поднялся на ноги, склонив голову в знак прощания, кратко бросив напоследок: — Прошу нас извинить, госпожа. Неотложные дела. Я прикажу, чтобы Вас отвезли домой. — Благодарю, — решив более не задерживать офицеров, коротко изрекла Миронова и те поспешили удалиться. Сама же Соня не намеревалась злоупотреблять гостеприимством Чжан Ци Шаня и тоже вознамерилась покинуть особняк. Вот только путь ее, вопреки словам генерала, лежал отнюдь не в скромную квартирку в тихом районе Чанша, а в самое оживленное место города. Водитель, которому поручил Фо Е доставить гостью на место, не умолкал почти всю дорогу, засыпая девушку бесконечными вопросами о нынешней политике партии, жизни в Союзе и его отличиях от Китая. Капитан рискнула предположить, что она первая иностранка, с которой тому довелось пообщаться и именно от того рядовой был полон такого неприкрытого энтузиазма. — Вы простите, если я слишком много болтаю, — неловко пробормотал молодой человек, когда в салоне на какое-то мгновение повисла тишина, и бросил взгляд в зеркало заднего вида. — Все в порядке, — качнула головой Соня, улыбнувшись одними уголками губ. В конце концов, откуда незадачливому интервьюеру было знать, что ее мысли занимала вовсе не его глупая болтовня, а происшествие, о котором объявил солдат в особняке Чжан Ци Шаня? После последней провокации японцев маршруты с севера-востока были перекрыты, так с какой стороны прибыл этот неизвестный состав? Учитывая режим военного положения, прибывающие на станцию поезда вне расписания не такая уж и большая редкость, так почему эта новость так всполошила всех? — Остановите здесь, пожалуйста. Я хочу прогуляться, — изрекла капитан, когда автомобиль преодолел перекресток. Она запомнила его по дороге с вокзала, значит, тот должен быть уже неподалеку. Конечно, не было сомнений в том, что близко ее никто не подпустит, да и лишний раз привлекать к себе внимание не хотелось. Но разведать обстановку и послушать, что говорят люди, было просто необходимо. — Но, госпожа, Фо Е приказал… — начал было молодой человек, когда хрупкая ладошка девушки внезапно опустилась на спинку водительского сидения. — Я Вас очень прошу. Со мной все будет в порядке. В конце концов, что может случиться во время обычной прогулки? — легкомысленно повела плечом Софья и водитель все же сдался, притормозив за ближайшим поворотом. «Я точно об этом пожалею», — раздосадовано подумал рядовой, глядя вслед выскользнувшей из салона девушке, и тяжело вздохнув, снова завел двигатель автомобиля. На привокзальной площади царило вполне объяснимое оживление и тот факт сколь быстро новость о прибытии неизвестного состава разлетелась по городу был не столь примечателен. Сарафанное радио всегда работало лучше любой радиоволны, звучащей почти из каждого приемника и иногда для того, чтобы донести до нужных ушей некую информацию было выгодно использовать именно его. Однако сейчас скорость передачи последних известий едва ли была на руку командующему войсками Чанша. Соня не стала подходить слишком близко, предпочтя задержаться возле небольшого павильончика со свежей прессой, скользя взглядом по громким заголовкам местных статей, рассказывающих о новых успехах Чан Кайши** на его поприще непримиримой борьбы с коммунистами, о растущих аппетитах милитаристской Японии и ее наглых провокациях, выражающихся в том числе в пропаганде и клевете на существующий строй, закон и порядок. Впрочем, последний инструмент ведения войны до ее вступления в горячую фазу использовали обе стороны. Капитан была уверена, что кто-то планомерно и методично раздувает пламя раздора, словно огонь под и без того кипящим котелком, из которого вот-вот повалит кипяток, переполнив его края. Ищи кому выгодно — обычно говорят в таких случаях и предположений на этот счет у Мироновой было много, но одно было хуже другого и все как один приводили ее к неутешительному выводу, что Максим Петрович был прав. Новая война уже не за горами и ее масштаб будет столь велик, что мир захлебнется в крови и будет гореть в агонии. Короткий вздох полный тревоги сорвался с губ, и девушка невольно встрепенулась, выныривая из пучины собственных размышлений, глядя на толпу, что продолжала шуметь на площади. Вероятно, любопытство людей сейчас сдерживали только солдаты гоминьдана, расставленные у всех входов на вокзал. — Да, странные дела творятся. Плохие дела, — пробормотал старичок за прилавком, наверняка не подумав, что у его произнесенных вслух мыслей появится невольный свидетель. — А Вы знаете, что происходит? — вкрадчиво поинтересовалась разведчица, легким кивком головы указав на здание вокзала. — То, о чем точно не напишут в наших газетах, — доверительно сообщил мужчина и воровато оглянулся, склонившись над прилавком так, чтобы оказаться чуть ближе к иностранке. — Болтают всякое, мол призраки этот поезд пригнали, и он далеко не первый. Ни слова правды нет, все ложь! Призраки что ли у нас тут всюду разнюхивают? Японцы это! Говорю вам, японцы! Все их рук дело! — Почему вы так уверены, что это именно японцы? Может, все это заговор китайских коммунистов или маньчжуров? — с любопытством произнесла Миронова. Ее собственные догадки тоже говорили в пользу японцев, но ей было интересно, что думают по поводу всех произошедших событий сами местные. — Госпожа, очевидно, гостит у нас совсем недолго, иначе бы ей было известно о том безобразии, которое творят японцы, — старичок прищурил и без того маленькие выцветшие глаза и пригладил редкую седую бородку, глядя на потенциальную покупательницу с определенной долей подозрения. Слишком много иностранцев последнее время наводнило провинцию и далеко не все они приехали с добром. — Они без зазрения совести грабят наши шахты и вывозят последнее, что у нас осталось! Подкупом среди местных чиновников промышляют, да вдобавок мелких торговцев стращают, вынуждая платить за свою безопасность! И куда только Его Превосходительство смотрит?! — раздосадовано изрек киоскер, угрюмо качая головой, и взмахнул рукой, словно бы пытался отмахнуться от посетившей его мысли о бездействии местного командарма. — Его Превосходительство? — нарочито легкомысленно передернула плечами разведчица, выразительно изогнув бровь, явив вполне естественный образ любопытной несмышленой девчонки. — Что он за человек вообще? И так ли он заслуживает столь уважительного отношения, если не может справиться с парочкой японских негодяев? — Что Вы, госпожа, тише! Тише, прошу Вас! Не то не только на меня, но и на саму себя беду накликаете! — всплеснул руками старичок, обеспокоенно осмотревшись по сторонам. — Что же может произойти? Или всем недовольным политикой Чжан Ци Шаня здесь принято закрывать рты? — усмехнулась Соня, но говорить и, правда, стала потише. Еще не хватало, чтобы кто-то из местных доброхотов донес на нее в местное управление гоминьдана. — Не лучшее сейчас время на власть предержащих сетовать, — подчеркнуто строго отозвался киоскер и устало привалился на прилавок. — Да и Фо Е совсем неплох, но вот окружают его люди алчные, хитрые и до денег жадные. Некоторым здесь по душе во благо милитаристов трудиться. Давеча арестовали одного мерзавца, что нанялся к японцам в проводники. Поделом ему! Соня усмехнулась, невольно подумав о том, что уровень доверия к Чжан Ци Шаню, вероятно, все еще высок, раз местные готовы оправдывать его в такой непростой политической ситуации. Впрочем, девушка лучше остальных понимала, что даже при таком высоком звании очень сложно оставаться верным присяге, особенно если высшее руководство отдает тебе преступные приказы. Отчего-то Миронова была уверена, что у замысливших недоброе против народа Чанша был очень высокий покровитель. — Вы правы, — охотно согласилась разведчица и взяла в руки один из экземпляров свежей газеты. — Я возьму одну? — улыбнувшись, Соня бросила на стойку пару монет и распрощалась с киоскером, зашагав по улице, замедлив шаг лишь возле столпившихся у здания вокзала зевак. Однако никакой интересной информации из взволнованных шепотков местных жителей, к сожалению, получить не удалось, кроме как уже ставшего ей известным суеверного бреда. «Призраки пригнали поезд! Какая все-таки чушь, подумать только!» — раздосадовано покачала головой иностранка и двинулась дальше, с вполне искренним интересом разглядывая витрины магазинчиков, протянувшихся вдоль улицы. Купив в одном из ближайших ресторанчиков сладкий рисовый пирожок с пастой из бобов Анко и медом, Соня притормозила возле лавки с сувенирами, перебросилась парой слов с владелицей магазинчика тканей всех возможных расцветок, а в ближайшем чайном доме даже приобрела белый чай с жасмином, что был известен еще времен империи Сун, вознамерившись заварить его сегодня вечером. В общем и целом, жизнь в Чанша показалась ей неторопливой и размеренной. Картину мирного города портили лишь периодически попадающиеся по пути военные патрули, что смотрели на Соню, как и на любого другого иностранца, с особым пристальным вниманием, которое, впрочем, саму девушку нисколько не коробило. Она старалась скорее с пониманием относиться к подобным вещам, ведь и сама по долгу службы была обязана быть бдительной, чтобы вовремя выявлять любые преступные элементы, посягающие на власть Советов. Именно для этого она здесь. Покинув небольшой проулок между двумя лапшичными, владельцы которых наперебой зазывали к себе гостей, Миронова вскоре вышла к белому зданию театра, стены которого украшали ярко красные фонарики. Назначение сего архитектурного творение стало понятным по доносящимся из застенок звукам Куньшанской оперы. Не сказать, что Соня была большим ценителем этого поистине уникального вида китайской оперы, но стоило признать, что артисты этого жанра были невероятно талантливы. На какое-то мгновение девушка даже заслушалась, приостановившись возле высоких ярко алых дверей театра, украшенных позолоченной ковкой. Мягкий и ясный вокал певца лился сладкой патокой и к удивлению разведчицы совершенно не резал слух, не привыкший к подобного рода мелодиям. — Доброго дня, госпожа! Софья удивленно изогнула изящную бровь и обернулась, с интересом окинув взглядом стоящего перед ней мужчину в традиционной рубашке танчжуан темно коричневого цвета, сложившего руки в приветственном жесте баоцюаньли, когда сжатый кулак накрывают ладонью свободной руки. — Сожалею, но представление уже началось. Если госпожа желает послушать оперу, то мы будем ждать ее через два дня в полдень, — со всем уважением объявил мужчина, почтительно склонив голову. — Нет-нет, я просто… — легко взмахнув рукой, начала было Соня, когда перед ней буквально из ниоткуда, неосторожно задев ее плечом, возникла женщина в расшитом золотыми нитями изумрудном ципао с наброшенной на плечи темной накидкой. Только когда незнакомке преградил путь один из мужчин, стоящих подле дверей, Миронова заметила, что та судорожно сжимала в руках билет на представление. — Госпожа, уже ударили в гонг. Я сожалею, — предельно вежливо пояснил мужчина. — Прошу Вас, сделайте исключение! Ведь совсем немного времени прошло, — продолжала настаивать женщина, чьи уста ныне буквально источали мед в попытке разжалобить стоящую на входе охрану, что совсем не вязалось с ее некогда грубым поведением. — Я с таким трудом достала эти билеты. Не пропадать же им! «Вот тебе и разрушение стереотипов. А еще говорят, что Китай — это страна хороших манер», — усмехнулась Соня и, вероятно, сделала это слишком громко, раз уж это заставило незнакомку обернуться и чванливо поджать губы, окинув иностранку надменным взглядом. — Госпожа, Эр Е уже начал петь. Я не могу нарушать правила. «Эр Е? Эр Юэ Хун?» — удивилась разведчица, вспомнив, что в материалах личных дел ей уже попадалось это имя и принадлежало оно главе второго дома. — Простите, госпожа, если я Вас чем-то обидел, — вопреки всем попыткам незадачливой поклонницы творчества артиста, служащий из числа охраны остался непреклонен и со всем почтением указал даме в направлении дороги, куда ей следует идти. Сама же Соня, впрочем, отправила бы ее намного дальше. За спиной неожиданно раздался звук подъезжающего автомобиля, вынудив Софью обернуться и вовремя. Черный Роллс Ройс остановился буквально в полуметре от нее и разведчица хмуро подняла взгляд с украшавшего капот автомобиля символического изображения греческой богини на расположившихся на переднем сидении офицеров, к своему неудовольствию, признав в одном из них лейтенанта Чжана. «Черт побери, только этого не хватало!» — обеспокоилась капитан и повод для волнений у нее был весьма серьезный. Дверь с правой пассажирской стороны неожиданно распахнулась, явив покинувшего салон генерала. — Госпожа Орлова, какая неожиданная встреча! — вполне миролюбиво приветствовал Софью мужчина, хотя отчего-то она была уверена, что Чжан Ци Шань пребывал в состоянии скорее раздраженном, чем располагающим к светской беседе. — Почему же сразу неожиданная? — решив представить себя особой крайне примитивной и недалекой, поинтересовалась капитан, поудобнее перехватив небольшую сумочку, закинув ее на плечо. — Хотя бы потому, что я, кажется, отдал вполне понятный приказ шоферу, куда Вас следует доставить. «Разочарованы, что все пошло не по Вашему плану, Ваше превосходительство?» — несколько злорадно отметила про себя Миронова-Орлова и нарочито виновато опустила взгляд куда-то в землю. — Прошу Вас, не будьте к нему слишком строги. Это я попросила его высадить меня. Мне захотелось прогуляться по городу, — тихо отозвалась Соня. — О, поверьте, в степени Вашей причастности к его проступку я нисколько не сомневаюсь и все же позвольте мне самому решать, какое наказание избрать для солдата, нарушившего мой приказ, — от тени былой улыбки на лице главкома не осталось и следа, и девушка здраво рассудила, что сейчас ей лучше помолчать, хотя и уязвленное чувство собственного достоинства неистово клокотало в груди, требуя справедливости. Давненько ее так никто не отчитывал, да еще и у всех на виду! Взгляд разведчицы невольно метнулся к стоящему в стороне лейтенанту, что смотрел на нее также строго, как и его шеф. Но, вероятно, в силу молодости Чжан Жи Шань все же не настолько хорошо скрывал эмоции и было вполне очевидно, что молодой человек чем-то серьезно обеспокоен. Что такого все же случилось на вокзале и что они обнаружили в поезде? — Полагаю, Вам известно слово саботаж и Вы должны понимать, какими последствиями может обернуться неисполнение приказа? — продолжал тем временем главком и капитан едва не подавилась вздохом, успев в последний момент перевести дыхание. Слишком тонким намеком на жирные обстоятельства казались слова мужчины и чувство неясной тревоги вернулось к ней вновь. Чжин Ци Шань испытывал ее и теперь в этом не было сомнений. — Не имею ни малейшего представления о чем Вы говорите, господин генерал. Но, что мне совершенно определенно начинает казаться, так это то, что Ваше покровительство делает из меня пленницу, для которой под запретом даже прогулка по городу, — парировала Соня, удовлетворенно улыбаясь, глядя в несколько растерянные лица сразу обоих офицеров Гоминьдана. — Фо Е, простите, — внезапно вмешался служащий из числа охраны театра. — Госпожа хотела увидеть выступление Эр Е, когда он уже начал петь. Однако она не сообщила нам о своей дружбе с Вашим Превосходительством. Просим прощения, — почтительно склонился мужчина, тогда как сама Миронова едва не задохнулась от возмущения. Приписать ей дружбу с главкомом Чанша, да еще и после развернувшейся сцены, которую иначе как показательной поркой не назовешь, было слишком смело. Да и встречу с Эр Юэ Хуном она вовсе не планировала. По крайней мере, не сегодня и не при таких обстоятельствах. — Неужели? И, что же? Госпожа не решилась воспользоваться моим покровительством, чтобы пройти в театр? Весьма похвально, как и ее тяга к искусству нашего народа, — уже откровенно потешался Чжан Ци Шань и его адъютант, то ли из солидарности, то ли совершенно искренне, но вторил своему командующему, с трудом скрывая прячущуюся в уголках губ улыбку. — С недавних пор мне и, правда, очень интересна опера и раз уж Вы поощряете мою тягу к искусству, то почему бы Вам лично не провести меня, генерал? Или в Чанша есть двери, которые закрыты даже для Вашего Превосходительства? — насмешливо изрекла разведчица, подспудно понимая, что сейчас ее вело невероятное желание почувствовать себя отмщенной за ту неловкую ситуацию, которая выставила ее невероятно глупой. Вместо радости по поводу того, сколь качественно ей удается сыгрывать роль ветренной девчонки Миронова чувствовала скорее раздражение. Никто прежде не позволял себе так открыто насмехаться над ней и она посчитала справедливым ответить Чжан Ци Шаню той же монетой и лишь увидев потемневшие глаза главкома, когда он приблизился почти вплотную, поняла, что ее слова совершенно точно достигли цели. — Некоторые двери, госпожа, лучше не открывать вовсе. Но Вы, очевидно, привыкли распахивать их пинком ноги, не думая о том, что они могут отрикошетить. Я позволю себе дать Вам совет. Будьте осторожны, когда будете открывать их, иначе однажды какая-нибудь дверь все же ударит Вас по лицу за излишнее любопытство, — склонившись над девичьим ухом, произнес мужчина и Соня не видела, но чувствовала, как по его губам скользнула усмешка. — Главное, чтобы по ту сторону двери, которую я открою никого не оказалось, иначе он тоже рискует пострадать, — отзеркалив усмешку главкома, парировала капитан, строго наказав себе ни отступать ни на шаг, хотя присутствие Чжан Ци Шаня в такой непосредственной близости отчего-то давило на нее. — Давать советы, когда в них не нуждаются, Ваше Превосходительство, не признак искреннего участия, а скорее дурной тон, — добавила Миронова, встретившись взглядом с главой первой семьи, словно сквозь пелену слыша свой собственный тихий вздох, сорвавшийся с губ, стоило попасть в плен чужих антрацитовых глаз. — Идемте, госпожа, — неожиданно произнес Фо Е, расправив плечи, глядя на девушку со всей высоты своего роста. — Пока двери театра Эр Юэ Хуна не закрылись для нас обоих, — хмыкнув, мужчина напоследок окинул Соню долгим нечитаемым взглядом и направился к парадному входу. Капитану ничего не оставалось, кроме как засеменить следом за генералом, уже в пороге слыша возмущения оставшейся позади женщины, что стала невольной свидетельницей их разговора. — Что же это такое?! Как они прошли?! Губы разведчицы против воли дрогнули в улыбке. «Дружба» с Чжан Ци Шанем все-таки имела свои преимущества.