Китайский фарфор

      Драко действительно хорошо приняли в стратегическом отделе. С ним поимка тёмных волшебников стала изощрённее и в целом успешнее. Но после одной особо опасной и рискованной операции Гарри был серьёзно ранен и попал в больницу св. Мунго. В тот день Драко отпросился с работы у начальника пораньше, пробы проведать Гарри.       — Не ожидал тебя здесь увидеть, — с такими словами Рон встретил Малфоя возле палаты Гарри. — Зачем ты здесь, Малфой? Что тебе нужно от Гарри? — начал он напирать с вопросами.       — Рон, ну тебя же просили, не начинать, — вступилась Гермиона. — Привет, Малфой. Мы только что от Гарри. В целом его состояние стабилизировалось. Но сейчас к нему пришли целители, сказали, приходить минимум через пол часа или уже завтра.       — Спасибо, — кивнул ей Драко. — Я подожду.       — Хорошо. Тогда мы пойдём.       — И мы что, оставим этого здесь с Гарри? — продолжал возмущаться Рон. — Гермиона, ты и правда хочешь оставить всё, как есть?       — Да, Рон, меня всё устраивает. Вполне устраивает, как взрослые люди забывают свои детские обиды и начинают выстраивать отношения заново. Ты единственный продолжаешь вести себя, как ребёнок. Извини его, Драко, он просто не может смириться с тем, что пора уже повзрослеть, — последние слова Гермиона произнесла с нажимом, повернувшись при этом к Рону.       Она потащила негодующего Рона к выходу, и, помахав Малфою на прощанье, ушла. Драко же остался возле палаты Гарри, ожидая, когда целители разрешат войти. Прошло около 40-ка минут, прежде чем вышел колдомедик.       — Вы к мистеру Поттеру? — обратился он к Драко, на что тот кивнул. — Состояние пациента стабилизировано, но ему всё ещё требуется восстановление под наблюдением в больнице в течение ещё хотя бы пяти дней, а лучше и целой недели. Поговорите, пожалуйста, с пациентом, и убедите его не покидать палату в течение этого времени.       — Сделаю всё, что в моих силах, — с пониманием отнёсся Драко и зашёл в палату.       На больничной койке он увидел Гарри. Точнее, Драко просто знал, что там Гарри, но на самом деле его было сложно там узнать. Большая часть тела была перемотана бинтами, даже половина лица была скрыта, включая один глаз, весь нос и часть рта, а волосы обгорели. Драко медленно подошёл к нему и аккуратно сел на край койки. Гарри почувствовал движение и открыл свободный глаз.       — Привет, Малфой, — сказал он хриплым голосом.       — Встретил твоих друзей перед тем, как они ушли. Ты что, опять поссорился с Уизелом? Да ещё и находясь на больничной койке?       — Он тебе что-то сказал? — взволнованно спросил Гарри и попытался приподняться.       — Ничего особенного, не беспокойся, тебе сейчас вредно, — Драко приподнял подушку Гарри, чтобы помочь ему сесть. — Просто всем своим видом показывал, как он недоволен. Так из-за чего на этот раз?       — Из-за… — Гарри отвёл взгляд. — Из-за тебя. И того, что я пытаюсь с тобой дружить. И из-за того, что я хочу… Да не важно. Ему просто нужно время, чтобы смириться. Драко удивлённо приподнял одну бровь, но решил сейчас не наседать. Гарри поднял свою руку и прикоснулся к бинтам на своём лице.       — Ожог, — пояснил он. — Кто-то додумался запечатать адский огонь в маленьком горшке и использовать, как бомбу. Отбить то я её отбил, но вот вырвавшегося оттуда пламени я совсем не ожидал. Колдомедик сказал, что останется шрам. На лице, шее и, частично, груди, — во взгляде одного незакрытого бинтами глаза читалась горечь. — Кому я теперь вообще могу понравиться, таким изувеченным…       — Хм, — криво усмехнулся Драко. — Тебя сейчас только это и волнует? То, как ты будешь выглядеть?       — Тебе с твоим идеальным аристократическим лицом не понять, каково это, иметь шрамы.       — Ах мне не понять? — вспылил Малфой и резкими рывками начал расстёгивать рубашку, обнажая свою грудь. — Мне не понять?       Гарри вперился взглядом свободного глаза на тело Малфоя. Вся его грудь и живот были исчерчены белыми полосами шрамов.       — Ты хотя бы жив, вот о чём тебе надо думать, — продолжал Драко. — Жив, цел, руки-ноги на месте.       Но Гарри, кажется, его уже не слушал. Он, не отдавая себе отчёта, медленно поднял руку и прикоснулся к одному из шрамов на теле Драко. Воспоминания нахлынули на него волной. О его параноидальной одержимости Малфоем на шестом курсе, о потасовке в туалете, о незнакомом заклинании. О том страхе, в котором он чуть не захлебнулся, видя изрезанное тело и понимая, что это его рук дело. Даже сейчас он не мог нормально дышать, прокручивая те события в голове.       — Эй, герой, — позвал его Драко, взяв протянутую к нему руку в свою ладонь. — Война закончилась, помнишь? Ты мне сам говорил.       — Я ведь даже… я не смог попросить прощения, — совсем севшим голосом произнёс Гарри. — Драко, я не хотел, чтобы так вышло, я не знал… Мне очень жаль, я… — от того, как Поттер назвал его по имени, у Малфоя внутри что-то сжалось.       — Это уже в прошлом, — выдохнув, старался успокоить его Малфой. — Война — в прошлом. Глупые стычки и подозрения — в прошлом. Раны, нанесённые друг другу — всего лишь затянувшиеся шрамы. Я давно тебя простил, — на этих словах он заметил, как из глаза Гарри появилась слезинка. Драко потянулся рукой и лёгким движением её смахнул. — Шрамы лишь напоминание о том, что мы пережили и кем мы стали, — кажется, эти слова подействовали, и Гарри начал успокаиваться.       — Чёрт, как же ты мне всё-таки нравишься.       — Что? — Драко опешил. Что он сейчас услышал? Сердце, как бешеное, заколотилось, отдаваясь эхом в ушах.       — Мне бы, конечно, хотелось сказать тебе об этом в, скажем так, более приятной обстановке. Но это так. Я понял это недавно: ты мне нравишься. И я, кстати, вспомнил кое-что из того вечера после ирландского паба, — слушая эти слова, Драко затаил дыхание. — Я говорил сам с собой о своих чувствах. О том, как я влюблён, и как я не понимаю, почему и что мне с этим делать. Я говорил о тебе.       — Поттер… Ты…       — Но теперь я знаю, что делать, — перебил его Гарри и заглянул Малфою прямо в глаза. — И да, я знаю, что тебе интересен кто-то другой из Министерства. Но, если ты до сих пор не состоишь ни с кем в отношениях, возможно, этот кто-то тебя не замечает или не отвечает взаимностью? И может быть, пока это так, ты согласишься сходить со мной на свидание? — Гарри поймал руку Драко и нежно сжал её. — Ты как-то сказал, что если я захочу свидание с тобой, мне просто надо будет позвать тебя самому.       Земля ушла из под ног Драко. Он, вероятно, мог бы сейчас упасть, если бы уже не сидел на койке. То, что сжалось в Драко ранее, теперь безжалостно скручивало все внутренности.       — Ты идиот, Поттер. Идиот, что до сих пор не понял, что это ты, идиот, мне нравишься. Твоя идиотская башка с этой идиотской кудрявой шевелюрой. Твои идиотские попытки подружиться. Твой идиотский героизм. Твоё идиотское всё, — говоря это, Драко чувствовал , как к горлу поднимался ком и как начинало пощипывать от слёз глаза. Но он будет не Малфой, если позволит себе разрыдаться перед Поттером. Судорожно вздохнув, он попытался успокоиться.       — Это значит… Это значит, что ты согласен на свидание? — голос Гарри совсем дрожал.       — Да, это значит, что я согласен на свидание, идиот. Но только при одном условии, — добавил Драко, на что Гарри испуганно на него взглянул. — Сначала ты будешь паинькой и отлежишься неделю в больнице, пока колдомедики не подтвердят, что ты здоров и готов быть выписан.       — Не-е-ет, Драко, это жестоко. Держать меня здесь ещё целую неделю! Здесь же невероятно скучно! — от того, как легко Поттер снова назвал его по имени, сердце Драко снова пропустило удар. — Это же шантаж!       — Это— единственный способ удержать тебя здесь, пока тебе нужны покой и восстановление, ибо, боюсь, никакие удерживающие чары тебя здесь не остановят.       — Но целую неделю… — продолжал капризничать Гарри. — Я хочу на свидание уже сейчас.       — А я хочу, чтобы ты был здоров и полон сил, — сердито сказал Драко. — Не хнычь. Я принесу тебе каких-нибудь книг, буду навещать почаще. От скуки ещё никто не умирал. А вот от переутомления — да. И как только ты восстановишься, сходим, куда захочешь…       Гарри лучезарно улыбнулся, потянулся к Драко и поцеловал его в губы. И Драко понял, что пропал окончательно.