Вы, 00:03 Я написал этому Арсению, всё в силе, завтра как прилетим, поедем смотреть квартиру.
Дима прочитал моментально и сразу начал печатать. Антон хмыкнул. Видать, друг тоже не мог заснуть. Димазавр, 00:03 Хорошо. Что, всё собрал? Завтра в аэропорту встретимся?Вы, 00:04 Да. И да.
Антон ещё поразмыслил, стоит ли Диме знать, насколько ему было неохота покидать не то, что родные стены, а даже родные города, но всё же сдержался, пожелал другу спокойной ночи и наконец завалился спать. Утро началось рано. Даже слишком рано для Антона. Самолёт вылетал в шесть утра, подъём был в пять. Всё утро он только и мечтал о том, чтобы сесть в самолёт, натянуть маску на глаза и отключиться ещё часа на три. Оживился Шастун, когда они с родителями приехали в аэропорт, где Димка уже стоял в компании друзей и знакомых, которые хотели их проводить. Антон подошёл к столпившимся у окна одноклассникам и всё ещё немного вяло помахал им рукой в знак приветствия. Короткий сон в машине на пользу ему не пошёл. — Ну вы пишите, как там в этой вашей Америке, — Полина обняла Антона с Димой враз и отстранилась. В уголках глаз у неё скопились слезинки, которые она быстро, но аккуратно вытерла, чтобы не размазать тушь. — Конечно, — Антон тепло ей улыбнулся и взял подругу за руку, почувствовав, как девушка тут же прижалась к Шастуну всем телом, заключив его худое тело в объятиях. В классе седьмом Антон был даже влюблён в неё. Хотя, «влюблён» — это было громко сказано, но симпатичной Полина ему точно казалась. Длинные светлые волосы, которые доставали ей до ягодиц и чаще всего были собраны в шишку или высокий хвост, зелёные глаза и милейшие ямочки на щеках. О его чувствах она так и не узнала, но, может, это и к лучшему, потому что так намного проще было выстроить их дружбу. А после неё Шастун питал чувства только ко всяким червям из сборников ОГЭ по биологии и задачкам по химии на массовую долю, потому что они давались ему проще остальных типов задач. Ну и чуть-чуть ко всяким книжным мужчинам, например, к Кардану из «Жестокого принца». — Будешь нам потом бесплатно зубы лечить по старой дружбе? — поинтересовался один из близнецов — Юра — и слабо пихнул Диму в бок локтём. — Если отучусь и не отчислюсь к чёртовой матери, — отшутился Позов и как-то грустно вздохнул. Отчисляться ему нельзя. Столько трудов насмарку пойдёт. — Не боитесь, что я могу быть нечестным стоматологом? Буду брать с вас специально больше нужного за то, что вы у нас с Антохой химию списывали. — Нудила, — Илья — второй близнец — по-доброму закатил глаза и посмотрел на Антона, которого всё ещё обнимала Полина, — не, ну может быть ещё засосётесь тут? Антон только тяжело вздохнул и одними губами послал Илью куда подальше. Илья с Юрой были как две капли воды, даже роста одинакового — оба примерно дотягивали до ста семидесяти. Казалось, что отличать их могли только родители, но Антон нашёл для себя несколько лазеек. Например, Юра постоянно носил пару колец на руках, а вот на пальцах Ильи Антон ни разу не замечал ничего. К тому же, у Ильи был и характер потвёрже, и некая харизма присутствовала. Юра же был типичным, как Антон любил его называть, «софт-человеком». Они были одновременно такими похожими, и такими разными. Ещё одним отличием парней друг от друга был стиль одежды. На него Антон чаще всего и ориентировался. Юра носил в основном что-то тёмное и облегающее, а Илья не вылазил из ярких безразмерных футболок и толстовок, иногда не очень удачно сочетая их с шортами ниже колен. И всё-таки вот сейчас ему стало по-настоящему грустно. Конечно, с ним будет Димка, с которым они прошли через огонь, воду, тысячу нервных срывов и выгораний, но там не будет вечно весёлой Полины, которая, казалось, могла вытащить их компанию из любой передряги, в которую они только могли попасть. Там не будет вечно ноющего и мягкого Юры, который постоянно всех подбадривал и говорил, какие они все — в особенности Дима с Антоном — молодцы. И там не будет Ильи, который жил по принципу «всё хуёво? Похуй, пляшем». Там никого не будет. Маминых блинчиков по утрам, кстати, тоже. И от этого под рёбрами что-то неприятно кольнуло, из-за чего Шастун уткнулся носом девушке в светлую макушку. Полина, девчонка-полторашка, была в их скромной компании местной заводилой. Именно она вытаскивала парней гулять по выходным, именно она напоминала Антону, что если тот будет, как вампир, сидеть дома и учить химию с биологией двадцать четыре часа в сутки, то в скором времени полетит кукухой. И, непонятно как, но ей иногда удавалось вытащить всех четырёх друзей погулять в парке или посидеть в уютном кафе, чтобы перемыть косточки всем, кто их не устраивал. Даже такой идеальный Юра подключался и активно участвовал в диалоге. А вот Илья с Димой наоборот редко что-то высказывали, чаще они играли в различные игры по сети, пока Антон, Поля и Юра открывали свой крысиный клуб. — Антош, скоро посадка начнётся уже, — мама подошла к компании и грустно улыбнулась. Антон даже думать не хотел, как ей было тяжело его отпускать. — Полин, мальчики, — Майя обратилась к друзьям Антона и Димы, — Давайте мы вас потом по домам развезём, что вы будете мотаться, рано ещё совсем. Те охотно согласились и напоследок все дружно ещё раз обнялись. Антон подошёл к родителям и прижался к обоим, шумно выдохнув. Он не любил долгие прощания, от них становилось только тяжелее. — Ну всё, я пошёл. — Кушайте там хорошо! — Майя поправила капюшон толстовки сына и уже не стала скрывать слёз. Лучше бы Антон этого не видел. — Ну ма-а-ам. — Вас там встретит Рома, — напомнил Андрей твёрдым голосом, но в глазах у него Антон всё же прочитал беспокойство и печаль, — и напиши, как долетите. — Всё будет хорошо, пап, — Антон мягко улыбнулся, ещё раз обнялся и направился к автобусу на улице. Из окна они на пару с Димой махали родителям и Полинке с близнецами, а когда парни уселись в самолёт, Антон вдруг понял, что спать он больше не хотел, так что открыл на телефоне приложение с изучением языков и принялся повторять свой английский B2. Впереди у них было около одиннадцати часов полёта, пара фильмов на примете и душевные терзания, как только перед глазами вставали образы родителей и друзей.*
Аэропорт Вашингтона встретил их пасмурной, прохладной погодой, но парни, казалось, ничуть не расстроились. Они в Америке, блин! А какая тут погода было пока что наплевать. У них эйфория. Международный аэропорт «Балтимор» показался Антону бесконечным. Высоченные потолки, длинные и широкие коридоры, просторные залы, забитые людьми. Люди… Они тут явно отличались. Почти все ходили с дружелюбными улыбками, много кто очень громко что-то обсуждал, и ведь ни один не кинул в их сторону даже недовольного взгляда. Мимо парней прошла пара девушек с переплетёнными руками, весело смеясь и слегка толкая друг друга бёдрами. Одна из них повыше, с тёмными волосами, собранными в небрежную шишку, в коротких белых шортах и в белом топе с небольшим изображением радужного флага чуть ниже правой ключицы. А вторая, что была пониже, в нежно-голубом платье чуть ниже колен и с рыжими кудрявыми волосами, достающими до лопаток. Антон невольно улыбнулся, проследив за тем, как парочка подошла к регистрационному столу и протянула свои паспорта, а пока парень в белой рубашке клацал по клавиатуре, одна из них поцеловала вторую в щёку. Шастун уже успел утонуть в этой атмосфере. Ото всюду слышалась английская речь, негромко играла какая-то ненавязчивая музыка на фоне, а парням до сих пор не верилось, что они и вправду стояли в аэропорту Вашингтона. — Антон, может стоит написать Роману Викторовичу? — Дима подёргал друга за руку, оглядываясь по сторонам. — Мы его тут сами не найдём. — Да… — Шастун наконец отвис и отвернулся от девушек. — Да, сейчас, — парень вынул из кармана телефон и открыл нужный чат, а вскоре нахмурился, поднял голову и, оглянувшись, показал рукой в нужную сторону, — туда. Роман Викторович, несмотря на ещё довольно тёплую погоду, был одет в строгий деловой костюм с небольшим чемоданчиком в руках. Рядом с ним справа стоял подтянутый высокий парень в похожем прикиде, и Антон сделал предположение, что это был кто-то вроде телохранителя. Роман Викторович, может, и был влиятельным человеком, но Шастуна всё же позабавил его небольшой рост и то, как мужчина слегка запрокидывал голову назад, чтобы посмотреть сыну своего друга в глаза. Дима чувствовал себя слегка неловко в этой компании. Этот невысокий мужчина с лысиной на голове слегка его напрягал, даже несмотря на тот факт, что находился Позов сейчас тут благодаря ему. Если отец Антона ещё с Романом были хорошими друзьями и сам Антон в принципе не чувствовал себя не в своей тарелке, то вот Позову казалось, что он тут чуть-чуть не вписался. Мужчина расспрашивал, как парни долетели, слишком ли устали и было ли им, где остановиться. Отвечал в основном Антон, а Дима смирно стоял рядом и иногда оглядывался по сторонам, наблюдая за людьми вокруг. Подключился к диалогу Позов, только когда его спросили, был бы он не против перекуса в каком-нибудь заведении. Есть и вправду хотелось. А ещё полежать и, желательно, поспать. — У нас есть примерно полтора часа до встречи с человеком, у которого мы будем снимать квартиру, — проинформировал всех Антон, отвлекаясь от экрана телефона, куда ему только что пришло сообщение от Арсения. — Отлично, я знаю шикарный ресторан, поедемте, — Роман развернулся на пятках и махнул парню, который стоял рядышком. Телохранитель тут же взвалил на себя все манатки Антона и Димы и проследовал к машине. Судя по тому, что Роман уже выходил из аэропорта, варианта «не ехать» у ребят не было. Да и в принципе, никто из них не возражал поесть за счёт богатенького друга семьи Шастунов. В ресторане, куда их привезли, было приятно прохладно, светло и довольно уютно. За квадратными светлыми столами стояли мягкие бежевые стулья из кожи с изящными металлическими ручками, плавно переходящими в ножки. Окна были выполнены в виде аккуратных арок, идущих от самого пола к потолку. На гардинах висели лёгкие шторы в бледно-розовую клетку, что делало заведение более уютным. Тёплый жёлтый свет исходил от настенных круглых светильников. Они заняли столик у окна, и им подали меню. Несмотря на голод, меню всё же парней интересовало мало. Антон с восхищением в глазах разглядывал ресторан, а Дима, так как сидел у окна, уставился на то, что происходило на улице. Первым очнулся Дима, заметив, что Роман уже отложил меню в сторону, и пихнул друга в бок локтём, тоже уставившись в меню. Оба, конечно же, дружно выпали от цен и понадеялись, что дяденька не тупенький и поймёт, что таких денег на еду у парней не было. После неплохой трапезы и рассказов Антона с Димой о том, как они пришли к идеи поступать в университет Вашингтона, живя при этом в Питере, Антон впервые за полтора часа посмотрел на время. Роман оказался довольно приятным человеком. Дима даже расслабился где-то на середине их разговора, а Антон, казалось, и вовсе никакого напряжения не чувствовал. Но всё же обратиться к Роману Викторовичу на «ты» ни у Шастуна, ни у Позова не повернулся язык, каким бы славным он не был. — Оу… — Антон закусил нижнюю губу и слегка нахмурился. — Кажется, мы опаздываем. — Вот блин! Роман Викторович окинул ребят взглядом, а затем быстро кому-то отправил сообщение. — Вас машина ожидает у входа, скажете водителю адрес, он вас подвезёт, — мужчина поправил свой галстук, отведя мизинец в сторону, а Антон еле сдержался, чтобы не спросить у папиного друга, не жмёт ли он ему. Чудо, что Шастун сдержался. — Спасибо большое, но мы могли бы сами добраться, тут недалеко, — отмахнулся Антон, неловко улыбнувшись. Честно, Шастун понятия не имел, куда им надо было идти. — Прогуляемся, город посмотрим. Дима тем временем вбил адрес, который Арсений выслал Антону на почту, и подёргал друга за руку, призывая заткнуться. — Мы будем очень признательны, спасибо Вам, — Позов кивнул, получил ободрительную улыбку от Романа Викторовича и потянул недоумевающего Шастуна за руку из дорогущего ресторана. Наверное, вечер тут обошёлся бы Антону, как пять занятий у репетитора по биологии. Эта какая-то профдеформация после ЕГЭ — измерять всё не в деньгах, а в количестве занятий у репетиторов? Шастун хмыкнул сам себе, а когда очнулся, то они с Димой уже подходили к белому автомобилю. Взглянув на этого железного коня, Антону показалось, что у него за всю жизнь не было столько занятий у репетиторов, чтобы сравнить или хотя бы приблизиться к стоимости этого авто. Возникло ненавязчивое желание надеть бахилы и отряхнуть джинсы, прежде чем сесть в машину. — Полина бы оценила, — вдруг произнёс Дима, вспоминая коллекцию миниатюрных моделей машин у подруги на полке и усаживаясь назад вместе с Антоном. Шастун лишь заторможено кивнул и отвернулся к окну, пока друг объяснял водителю на английском, куда их нужно отвести. К слову, они уже опаздывали. У Антона промелькнула только одна мысль. Хоть бы этот Арсений не отдал квартиру кому-нибудь другому, (потому что времени и сил искать другую у них не было). Кому-нибудь, кто не опаздывал по причине «ну я же тебе на чистом английским В1 объясняю, куда нам нужно, что тут непонятного, тупое ты создание». Антон тяжело вздохнул и отвернулся к окну, разглядывая стеклянные небоскрёбы Вашингтона.*
Машина остановилась возле полукруглого здания из красного кирпича. Оно высоко вздымалось вверх, и Антон, выйдя из машины, запрокинул голову назад, чтобы осмотреть дом. Белые ставни резко выделялись на оранжевом фоне, отражая солнечный свет, из-за чего Дима слегка прищурился. Шастун огляделся по сторонам, отметив про себя, что машина уже уехала, и вскоре заметил мужчину, направлявшегося к ним. — Good aftern… — он запнулся, слегка встряхнул головой, от чего пышная чёлка упала на лицо, и он поспешил убрать мешающиеся пряди, — Извиняюсь, привычка уже. Здравствуйте, — его губы изогнулись в приветливой полуулыбке, — Арсений, — мужчина протянул руку Антону, а после, коротко пожав её, Диме. — Ага, Антон, — представился парень, — а он — Дима, — Шастун кивнул на друга, — просим прощения за то, что задержались слегка. Антону показалось, или на лице хозяина квартиры всего на несколько секунд заиграли желваки? Шастун уже хотел было открыть рот и начать извиняться, более искренне, а не чисто ради галочки. Однако на лице Арсения вновь расплылась милая улыбка, и Шастуна слегка отпустило. Может быть, ему просто показалось. В конце концов, день у них с Димой сегодня выдался тяжёлым. Тут уже и не такое может показаться. — Ничего страшного, пройдёмте в квартиру, — Арсений указал рукой в сторону небольшой лестницы с узорчатыми алюминиевыми перилами, и парни зашагали в дом за ним. Квартирка оказалась небольшая, но очень уютная. Антону, который был тем ещё хламовщиком, особенно понравился стеллаж с книгами, старенький граммофон, который, наверное, был старше не то, что Антона, но даже и этого манерного мужчины. Дима был рад двум очень мягким раскладным диванам цвета кофе с молоком и большому столу у самого окна. За ним они могли бы уместиться они оба враз и не ждать друг друга, пока кто-нибудь из них закончит со своей домашкой. В комнате было несколько горшков с неизвестными для парней цветами, несколько торшеров и старенький шкафчик со стеклянными дверцами. Стены были выкрашены в персиково-бежевый цвет, а на полу лежал не очень чистый бледно-жёлтый ковёр. Антон и не заметил, что сам забыл снять обувь. Нет, он, конечно, помнил, что у американцев была такая странность, как расхаживать в обуви по дому, но Шастуну эта идея не приходилась по душе. Если они всё же возьмут эту квартиру, Антон самолично отмоет полы до блеска и никого дальше порога в обуви не пустит. Дима опустился в одно единственное кресло и утонул в нём, а Антон огляделся и подошёл к шкафу, который заметил ранее. Он открыл дверцу со скрипом и слегка поморщился. Арсений прислонился лопатками к стене и начал рассказывать что и где лежало. Дима слушал его очень внимательно, а Антон так, вполуха. Пока ему было гораздо интереснее, что хранила в себе эта развалюха, а не где можно было найти комплекты постельного белья и подушки. На полках красовались старые книги и несколько аромасвечей. Шастун не удержался, чтобы не понюхать их всех, и после облепиховой поморщился и чихнул. — Будь здоров, — Арсений кинул в сторону долговязого парня быстрый взгляд и опять переключился на Диму, — так вот… Антон только кивнул мужчине, слабо улыбнувшись. Он задержал взгляд на Арсении ненадолго, наблюдая, как красиво лучи садившегося солнца падали на него. Шастун опустил глаза чуть ниже, и его взгляд приковала к себе «Эпоха ненависти» от Эдита Уортона в оригинале. Он давно уже хотел прочитать её в английском варианте, а не в корявом русском переводе. — Я, надеюсь, никакого балагана вы устраивать тут не будете? — Арсений слабо улыбнулся. — Мы поступили в мед, — Антон обернулся лицом к хозяину, — боюсь, у нас не будет времени и сил даже на дрочку, а Вы тут говорите про всякие вписки. Дима смущённо хмыкнул. Когда-нибудь прямолинейность Антона сыграет с ним злую шутку. Арсений вылупился на Шастуна, и от этого взгляда парень слегка покраснел и отвернулся. Ну, сморозил фигню, с кем не бывает. Парень вспомнил о книге, быстренько вытащил её, не заметив стоящей рядом статуэтки в виде чернильницы с пером и свитком. Украшение, упав на пол, разломилось на несколько частей. Антон зажмурился и замер. Дима тяжело вздохнул, буркнув себе под нос что-то про руки из жопы. — Я… Всё исправлю, — пискнул Шастун, так и не осмелившись посмотреть на хозяина квартиры, и начал собирать осколки. — Так вы остаётесь? — невозмутимо продолжил Арсений, но Дима сразу уловил зло поджатые губы, потемневшие голубые глаза, да и холодный тон. — Да, — Позов поднялся с кресла и прошёл к сумкам, вынув оттуда кошелёк, — будем составлять формальный договор? Арсений только отмахнулся, принял деньги за первый месяц и, вложив в руки Позова ключи, удалился из квартиры. — Дима, я еблан, — завопил Шастун, как только услышал хлопок двери. — Я знаю, Антох, — Позов тяжело вздохнул и присел на корточки рядом с Антоном, вложив ему в руку ещё один осколок от статуэтки. Антон осмотрел осколки и заметил табличку, на которой прописным шрифтом было написано: «Arseniy Popov (Ars Mack-Khatton) in the nomination «Best Contemporary Prose»." Это что, он ещё был какой-то медийной личностью? — Я в жопе, — проконстатировал факт Антон, устало вздохнув.*
Арсений вернулся в свою квартиру этажом выше той, ключи от которой он несколько минут назад вручил пареньку в очках и его*
— Тебе, может, помочь? — Дима скептически посмотрел на Антона, сидевшего за столом и умазанного всего в супер-клее. Шастун собирал несчастную статуэтку по осколкам уже около часа. Спина ныла от боли, а пальцы неприятно слипались друг с другом, но парень уже заканчивал. Оставалось всего-то пару кусочков: один от пера, а второй от свитка. — Нет, я почти закончил, — немного устало, но всё-таки больше облегчённо ответил Антон, почесывая кончик носа пальцем. Дима только пожал плечами, поднялся со своего дивана и подошёл к окну. Позова всё ещё никак не отпускал восторг от всего произошедшего. Ему так хотелось поскорее прогуляться по городу, посмотреть на его красоты, может быть немного пообщаться с местными. — А может нам попросить этого Арсения показать чего-нибудь интересного в нашем районе? — Дима присел на край стола, повернув голову к окну. Рука Антона дрогнула и кусочек упал на пол. — Тьфу на тебя, Поз, как чё скажешь, — буркнул Антон, уползая под стол за осколком. — Нет, ну а что, больше мы тут пока никого не знаем, до учёбы ещё три дня, ты предлагаешь нам эти три дня сидеть в однушке? Ты смеёшься, Антон? Парень что-то непонятно пробурчал и вылез из-под стола, ударившись об него головой. Антон выругался, приклеил последнюю детальку и развалился на стуле, раскинув ноги и руки. — Моя спинка спасибо мне не скажет, — с этими словами Шастун переполз на диван и вытянулся на нём, блаженно промычав. — А вообще, мне не нравится твоя идея, Дим. Я вообще не хочу видеть этого Арсения до следующей платы за квартиру. Если бы он мог убивать взглядом, я бы был уже мёртв. Внезапно раздался стук в дверь. Антон тут же умолк и зарылся головой в подушки на диване. Почему-то у Шастуна было стойкое ощущение, что за дверью стоял никто иной, как Арсений. — Видеть его не хочу… Дима вздохнул и пошёл отрывать. В проходе действительно оказался Попов, и Дима тут же отошёл в сторону, пропустив арендодателя в квартиру. — Прошу прощения, я телефон оставил, я мигом. Попов действительно быстро пронёсся в зал, Позов даже кивнуть ему не успел. Зайдя в комнату, Арсений кинул взгляд сперва на лежащего на кровати Антона, который отказывался высовывать нос из подушек, и склеенную на столе награду. Этому Попов был приятно удивлён и нашёл это даже милым. Писатель слегка склонил голову вбок, разглядывая светлую макушку, после мягко улыбнулся, сам не понял, почему именно. Может парень и был рукожопом, но вполне себе милым рукожопом. Арсений слегка потряс головой и, забрав телефон, пошёл к выходу. Статуэтку забирать он пока не стал, было видно, что клей в некоторых местах ещё не высох до конца. — Доброй ночи, — пожелал Арсений, выходя из квартиры. Позов кивнул ему и закрыл двери, вернувшись в зал. — Этот мудак прошёл сюда в обуви, да? — раздался приглушенный и возмущённый голос Антона из подушек. — Да, — устало выдохнул Дима. — Мудак, — зачем-то повторил Антон уже более твёрдо. А Позов взял в руки свой телефон и принялся печатать родителям, как прошёл их день. Антону бы тоже этим заняться, но из-за этой, как выразился сам Антон, «сраной» статуэтки у него совсем не осталось сил, и он понадеялся, что друг соизволит написать пару строк его родителям.