Радуга

На следующий день они вернулись домой. Перед этим Инид пришлось выдержать еще несколько испытаний. Уэнздей не отходила от нее, если бы это было возможно, она бы навсегда привязалась к своей жене. Всю дорогу домой они молчали. Инид всегда много говорила, Уэнздей слушала. Именно так складывались их отношения, они дополняли друг друга. Не в этот раз. На этот раз никто не нарушил молчания. Первая трудность у них возникла после того, как они переступили порог дома. У них на холодильнике все еще висела фотография. Уэнздей увидела, как у Инид перехватило дыхание. Она должна была как-то отвлечь ее. "Я знаю, ты устала, дорогая... Я отведу тебя в спальню и... А потом что-нибудь придумаю." Она понятия не имела, что это будет. Но она должна была что-то сделать. Все, что угодно, лишь бы улучшить эту ситуацию. Инид просто позволила увести себя куда угодно. Это была самая страшная вещь из всех. Уэнздей чувствовала себя так, как будто ее жена только что отключилась. Она просто печально кивнула, и когда они добрались до комнаты, она плотно закуталась в одеяло. Она даже не закрыла глаза, чтобы уснуть. Она просто лежала там. "Я принесу тебе что-нибудь поесть, я уверена, ты голодна, так что ты хочешь, чтобы я приготовила?" Но Инид даже не взглянула на нее, она просто полностью укрылась одеялом. "Я не голодна". Послышался тихий ответ, заглушенный одеялом. "Ладно, может быть, позже... почему бы мне не приготовить тебе горячую ванну? Что ты думаешь?" "Доктор сказал мне нельзя принимать горячую ванну..." Правда, Уэнздей чувствовала себя ужасно глупо, потому что она была там, когда он упомянул об этом. "Да, да, мне очень жаль... Может быть... Давай посмотрим один из твоих любимых фильмов? Один с Райаном Гослингом?" Уэнздей переминалась с ноги на ногу, зная, что это была последняя из ее идей. "Я просто... Я хочу побыть одна... На какое-то время..." Этот ответ убил Уэнздей во многих отношениях. Она ничего не могла поделать, потому что прямо сейчас ничто не помогло бы ее жене. Она поняла, что была беспомощна. "О, да, конечно, дорогая". Она подошла, чтобы в последний раз поцеловать Инид в лоб. Уходя, она добавила: "Я вернусь через несколько часов с чем-нибудь перекусить. Постарайся немного поспать..." Она увидела, как ее жена просто повернулась и мягко кивнула. Это было такое отчаянное зрелище, что Уэнздей захотелось кричать. Ее солнце садилось, и она ничего не могла поделать. Она была бесполезна. … Прошло уже несколько дней. Инид продолжала отказываться выходить из комнаты, чего Уэнздей ее не заставляла делать. Каждый раз, когда ее спрашивали, как у нее дела, она отвечала простым "хорошо". Это было опустошающе. Так что Уэнздей просто приносила ей еду, обнимала ее и говорила с ней. Все, что она могла сделать на данный момент. Она вспомнила, что на самом деле была одна вещь, которую ей нужно было сделать немедленно. В конце концов, они уже рассказали всей своей семье и друзьям о беременности. Йоко и Дивина уже знали, но остальные не знали, и кто-то должен был им сказать. Уэнздей потратила полдня на звонки. Ей казалось, что ее голос звучит как у робота, как будто она записывает себя снова и снова, все время повторяя одно и то же. Человеком, которого больше всего затронула эта новость, была Мортиша, ее мать. "О, дорогая, мне так жаль, как сейчас себя чувствует Инид?" Сначала Уэнздей хотела солгать, она не могла признаться, что не знала, как помочь собственной жене. Но она сделала ставку на честность, она больше не могла это скрывать. "Она... Она не хочет выходить из комнаты. Она почти не ест, не разговаривает, не встает ... Я... " Она поняла, насколько отчаянно, должно быть, звучит ее голос прямо сейчас. "Я не знаю, что делать". На мгновение воцарилась только тишина. Через некоторое время Мортиша ответила ей очень уверенным и обнадеживающим голосом. "Я приеду к вам, как только смогу. Я не знаю, поможет ли это, но я знаю, что могу попытаться поговорить с ней, если ты мне позволишь ". Уэнздей тоже не знала, как это поможет, но она согласилась. Она была беспомощна, любой вариант, который мог хоть немного помочь Инид, был для нее спасением. Мортиша наконец сказала, что, вероятно, сможет приехать через пару дней. После некоторых первоначальных договоренностей они повесили трубку. Осталась семья Инид, которой она решила позвонить напоследок. Видение разговора со свекровью было худшим из возможных на конец дня. Но это нужно было сделать. Уэнздей медленно вздохнула и набрала номер. "Привет, Эстер. Я звоню, чтобы сообщить новость ". Мать Инид поздоровалась столь же бесчувственно, так что Уэнздей просто продолжила. "К сожалению, у нас произошел выкидыш. Инид плохо себя чувствует, поэтому прямо сейчас не может говорить. Это все, что я хотела сказать на данный момент, я надеюсь, ты передашь эти слова остальным членам семьи ". Эстер не сразу отреагировала так, как Мортиша, она не начала с тревогой расспрашивать о своей собственной дочери. Вместо этого она сказала что-то, что заставило Уэнздей автоматически вскипеть. "Хм, я ожидала, что так и будет, Инид такая неуравновешенная, в следующий раз ей следует быть осторожнее". Она ответила ей не сразу. Внезапно в ее голове возникла вспышка. В тот день Инид разговаривала со своей матерью. Она сказала, что они поссорились. Уэнздей нужно было знать больше. "Вы разговаривали с ней в тот день, перед тем как она пошла кататься на коньках. О чем? Она сказала, что вы поссорились." "Поссорились? О, может быть, мы немного поспорили, но не сильно. Мы говорили о материнских вещах, Инид уже должна кое-что знать." Уэнздей процедила сквозь зубы еще один вопрос. "Что. Ты. Сказала. Ей?" Эстер не услышала ничего особенного в ее тоне, когда она продолжила, как ни в чем не бывало. "Ничего! Я спросила ее о датах ваших визитов к врачу, подготовили ли вы комнату для ребёнка и выбрали ли вы имя. Потом, я упомянула, что ей не следует так много кататься на коньках. Такие вещи небезопасны, и ты видишь, что произошло? Я все сказала правильно! Она, наверное, упала когда каталась. Она Всегда была беспечной..." Весь гнев. Вся ненависть к миру, которая накопилась в Уэнздей за последние несколько дней, выплеснулась из нее в тот момент. "Всю ее жизнь. Всю ее жизнь ты требуешь от нее совершенства. Как может кто-то такой ужасный, такой завистливый и отвратительный требовать так многого от такого совершенного существа, как моя жена? Мне было интересно, почему она так сильно хочет твоего внимания. Теперь я знаю. Ты как наркотик, ты медленно разрушаешь ее, и она не может оставить тебя. Но знаешь что, Эстер? Теперь у Инид есть я. И я никогда, никогда не позволю тебе снова причинить ей боль. Если ты еще раз огорчишь ее, я позабочусь о том, чтобы она больше никогда с тобой не заговаривала. Я могла бы угрожать тебе смертью, пытками, но я знаю, что семья - это твоя слабость. И, о, Эстер, когда у тебя наконец появится внук, которого ты так отчаянно требуешь от нас, я позабочусь о том, чтобы ты никогда с ними не познакомилась. Это твой последний шанс, не упусти его". Затем она повесила трубку, швырнув телефон через всю комнату.