И ты идёшь по городу, И за тобой летят бабочки, И где ступают твои лодочки, Там распускаются цветы. Давай возьмёмся за руки И полетим по радуге В страну волшебную, Где будем вместе я и ты.
Многие уже наслышаны о добрейшем и справедливейшем человеке - Дипломаторе -оппозиционере, который смог добиться расположения публики и зажечь огонь в сердцах тысячи людей, который вышел к народу и начал говорить. Говорить о том, что многие боялись или не желали сказать сами. Но даже он был когда-то одним лишь названием, пустым звуком, не несшим в себе никакой информации. Хрупкий плод начал зарождаться в один из вечеров, в квартире на двенадцатом этаже, где приглушенно горел свет. Он же и являлся предметом бурных обсуждений двух молодых людей, сидевших на огромном раскладном диване, его имя слетало с губ то одного, то второго, но звучало оно так трепетно и тихо, ведь оба опасались, что их разговор услышат даже стены. - А как он будет выглядеть? - Определённо нужно поменять ему стиль, - рассуждал обладатель смоляных волос, - Его никто не должен раскрыть. Мы сменим ему причёску, скажем, на… Тонкая рука потянулась к зализанной назад укладке молодого человека и легонько взъерошила её. Лицо Олежи приняло довольное выражение, когда челка легла набок, отдельными каштановыми прядями падая на глаза, но не закрывая их. - Скажем, такой вариант. Он же у нас бунтарь, как-никак. Губ Звёздочкина коснулась добрая улыбка. - Но моё лицо знает чуть ли не каждый. Так же как и голос. - Да, но ведь ты будешь работать на публику. Придётся иногда напрягать голосовые связки, так что не думаю, что многие смогут расслышать твой тембр – главное, что ты будешь преподносить, а не как. А насчёт лица мы что-нибудь придумаем. Грядущая ночь обещала быть насыщенной. Костюм было решено оформить в стиле супергероя: и дети, и взрослые нынче хорошо разбираются во вселенной Marvel, поэтому развевающийся за спиной плащ с красным подбоем должен показать людям, кто он такой и на чьей стороне. Одежду было решено выбрать практичную, чтобы в ней была возможность дать сдачи и, в крайнем случае, убежать от блюстителей закона. Оставался последний штрих – маска. - У меня есть идея, - начал Душнов, засовывая руку в свой рюкзак в попытке что-то отыскать на дне, - Тканевую маску очень легко сорвать, и тогда твоё лицо засветят по всей Москве. Предлагаю нарисовать её, скажем, стойкой матовой помадой. Её тогда хрен сотрут, даже если очень постараются. Олежа не сразу был втянут во всю эту авантюру. После инцидента на площади брюнет стал часто попадаться на глаза юристу и интересоваться его самочувствием. От мальчишки исходила особенная энергия спокойствия и добра, так что Антон и сам не заметил, как стал ждать товарища после пар у крыльца и подвозить того до общежития. А каково же было лицо Душнова, когда Звёздочкин спустя пару месяцев их общения решил впервые пригласить парнишку к себе в гости. Воспоминание о том, как Олегсей не решался поставить кружку с горячим кофе на кругленький стеклянный журнальный столик перед телевизором в страхе, что от высокой температуры по чужой фурнитуре могут пойти трещины, до сих пор вызывает умиление у шатена. - У сестры отжал? - поинтересовался Антон, кинув мимолётный взгляд на торчащий из зажатой ладони колпачок губной помады. - Да-а, - в голосе Олежи были слышны нотки неловкости, словно его поймали за неприличным делом, - Ты как всегда попадаешь в цель. Только Оле об этом не говори. - Молчу как рыба об лёд, - по-доброму усмехнулся Звёздочкин, пододвигаясь ближе к брюнету и подставляя ему своё лицо. Руки Олегсея Душнова ласковы и заботливы. Они безболезненно расчесали длинную, блестящую от огромного количества лака чёлку (в то время как шатен выдирал из неё огромные клоки каждое утро) и закололи назад. Холодная ладонь легла на покрытую легкой двухдневной щетиной щеку молодого человека, вызвав пробежавшую по телу волну странной дрожи. Когда Олежа рисовал Антону верхнюю и нижнюю линии маски, второй не отводил взгляд от сосредоточенного лица. Звёздочкину очень нравились его глаза. И пусть из-за дальтонизма он не различает их цвет, – Олеже подойдёт любой, шатен был уверен – главное, что он видел в их ясности и детской наивности своё отражение. В голове юриста сразу же всплыли строчки знаменитой песни Валерия Ободзинского «Эти глаза напротив». Нормально ли ему думать о таком? Олегсей просто друг, хороший товарищ в их общем деле, которое решили назвать планом «Д». Их связывает только работа. Совместная миссия. И больше ничего. Их связывает только работа. Их связывает только работа… Их связывает…только работа? Не сказать, что присутствие Душнова вызывало у Антона панику или лёгкое волнение. Оно дарило невероятно сильные, новые, чуждые до сих пор юноше эмоции, которые не поддавались описанию. И они кардинально отличались от тех, которые испытывал юный Звёздочкин во время первой влюблённости, первых отношений, первого поцелуя. С девочкой, разумеется. Интересно, а губы Олежи на вкус такие же приятные? - Антон, не шевелись, - попросил брюнет, придержав рукой наклонившуюся голову парня, - А то линия кривая получится. С приходом Олежи жизнь Антона словно обрела ту гармонию, которой ему так не хватало. Несмотря на милый вид, Душнов имел стойкий стержень и мог дать справедливую оценку многим вещам. Парень часто предостерегал Звёздочкина от принятия решений с пагубными последствиями. И буквально через пару недель после рождения будущего героя Москвы Олеже предстоит спасти ему жизнь. Через обрывки памяти сын чиновника видит тонкие, до боли знакомые ему руки. Они ночи напролёт шили тот самый плащ с красным подбоем, они поддерживали мужское кровоточащее после очередного избиения тело, когда то так и намеревалось рухнуть, и терпеливо залечивали украсившие его новые увечья. Они крепко впивались в широкие плечи, когда Антон в тот же день неуспешного побега от полиции в первый раз поцеловал Душнова. Сухие губы с запекшейся кровью настойчиво впивались в обескровленные, а от ласкающих движений чужого языка земля испарялась под ногами. Теперь руки шатена не давали рухнуть трепещущему тельцу Олежи. Излучающие когда-то свет глаза теперь были затуманены нахлынувшей нежностью, и Антон очень довольствовался тем, что смог вызвать у своего мальчика такой шквал эмоций. В конце концов, первый поцелуй, как и первый раз, должен происходить с опытным партнёром, который сможет держать всё под контролем и доставить своей половине невероятное наслаждение. Стоит ли говорить, что с того дня и начались отношения этих двоих? Официально, конечно, их никто не объявлял, но именно момент первого поцелуя стал точкой отсчета формирования более тесных взаимоотношений Душнова и Звёздочкина. Днём, пока Олежа был на парах, шатен перевоплощался в Дипломатора и уходил на митинги, а вечером уже в амплуа Антона Звёздочкина шёл гулять со своим парнем в парк, где они кормили уточек и разговаривали обо всё и ни о чём; а, если удача оказывалась на стороне «лидера мнений» и Олежа соглашался остаться на ночь, тогда поздними вечерами парни проходили по тускло освещаемым аллейкам в сторону района не самых дешевых новостроек. В уединённой обстановке скромный мальчик превращался в изящного лебедя. Забота и понимание в отношении Антона все более раскрепощали с раннего детства закомплексованного Душнова. Аромат его тёмных как ночь волос дурманил, а блестящие на угольных прядках капельки воды во время мытья головы в душе напоминали шатену звёзды. За его сдавленное мычание от поцелуев, влажной дорожкой ведущих вниз, и крепкую хватку на своей шее Звёздочкин был готов продать душу. Он был наслышан о семье Душнова. Тот старался открываться и делился с шатеном всем, что происходило в его жизни: и хорошим, и плохим. К сожалению, большинство разговоров с родителями – в частности с главой семейства – заканчивалось для Олежи очередным нервным срывом и беззвучными слезами в запертой комнате. Первое время Антон старался не беспокоить своего бойфренда, когда тот закрывался в спальне, потому что не хотел нарушать его личное пространство, но однажды, по случайности поймав парня на пороге комнаты с опухшими глазами, невероятно перепугался и ещё на протяжении нескольких дней не хотел оставлять Олежу одного. Выяснилось, что отец Олегсея – человек, выросший и воспитанный при коммунизме, придерживается строгого порядка и в семье является самым настоящим тираном. Он почти никогда не давал маленькому Олеже право выбора, оправдываясь тем, что «в его время на всё, даже на продукты и одежду, были талоны, о какой альтернативе может идти речь?», подавлял его эмоции и вселял панику и страх. - Я с тобой, - повторял Звёздочкин, покрывая невесомыми поцелуями трясущиеся запястья и не сводя пристальных янтарных глаз с заплаканного мальчишки, - Ты можешь поделиться, я тебя пойму. Со мной ты в безопасности. Единственным человеком в семье, о ком Олежа был готов рассказывать часами напролёт, являлась его сестра. Повествования о ней сопровождались сверкающими глазами Душнова и восторгом в его голосе: он столько всего замечательного хотел рассказать об Оле, что речь его в порыве воодушевления сбивалась, зачастую не вмещая всю теплоту и любовь, которую из воспоминаний парень так стремился перенести в слова. - Я однажды тебя с ней познакомлю! – радостно тараторил брюнет, - Она великолепный человек, вот увидишь! Я уверен, вы поладите. И Антон кивал, не сдерживая улыбки и говоря, что с нетерпением ждет этого, ведь всё, что важно для его Олежи, важно и для него……
- Почему ты постоянно избегаешь этой темы? – не унимался Звёздочкин, ходя по кухне взад-вперед, - Мы с тобой вместе уже третий год! Что не так с моим предложением? - Антон, я уже объяснял тебе и повторюсь снова, - в голосе Олежи слышалась нервозность, - У меня сейчас очень сложный период. Надо немного подождать. - Ждать чего? Манны небесной? Ты год назад говорил, что решишь проблемы с родителями и переедешь ко мне, - янтарные глаза с презрением застыли на брюнете, скрестившем на груди руки и опустившем голову. Густые брови изогнулись на переносице, а губы свелись в тонкую линию – каждая деталь в портрете Антона выдавала его волнение. - Мои родители на грани развода, - стоило речи зайти о родителях, голос Душнова значительно повысился, - Им сейчас нелегко. Маму вообще конвульсий хватит, если она узнает, что я выселился из общежития. Пусть хотя бы подготовят документы и решат все бумажные дела, а там видно будет. - Они делают эти бумажные дела уже ГОД, - напомнил Звёздочкин, - Да и вообще, как они узнают? Ты уже совершеннолетний. - Год назад этот конфликт только разгорался, - с горечью выдохнул паренёк, - Сейчас он дошёл до пика. Всё очень сложно. Словно прочитав мысли шатена, он тут же добавил: - Я не боюсь ответственности, Антон. Мне плевать, что подумают люди, и что будут говорить за моей спиной. И меня очень огорчает твое недоверие ко мне. - Я не хочу сомневаться в тебе, - ответил Антон, встретившись взглядом с голубыми глазами напротив, - Однако ты знаешь, как я привык держать всё под контролем. И тот факт, что ты переносишь этот разговор на «лучшие времена», заставляет меня задуматься о том, что ты просто боишься осуждения. Особенно со стороны отца. - Нет! – воскликнул Душнов, - Это не так! Ты же знаешь, какие у меня с ним сейчас напряжённые отношения. У него буквально крыша поехала. Он уже все продумал и расписал мое будущее по четким пунктикам. Ничего слышать не хочет. Всё слишком сложно, Антон…Прошу, дай мне время до окончания учебного года, а? Я разберусь со всем дерьмом и, когда более или менее встану на ноги, перееду к тебе. Договорились? Синие подобно василькам глаза с горящей в них надеждой устремились на непроницаемое лицо Антона. Скупые на эмоции янтарные глаза бродили по пареньку, вымаливающему у него пощаду как жертва последний шанс на спасение. Только вот одно и то же обещание вырваться из клетки родителей, звучавшее уже то ли в тысячный, то ли в миллионный раз, всё более высасывало надежду из Звёздочкина. После всего, чего они только не пережили в течение этих трёх лет, Антон никак мог понять, как развод родителей был связан с процессом сепарации Олежи от них в самостоятельную взрослую жизнь. В конце концов, всё необходимое ему они уже дали, теперь и самому Душнову пора строить своё счастливое будущее. И да, Антон далеко не такой эгоист, каким мог показаться. Просто натура наполовину холерика, наполовину сангвиника стала брать верх над эмоциями молодого человека, да и, наверное, любой бы на его месте со временем перестал бы верить обещаниям, которыми его регулярно кормят. Брюнет всё ходил вокруг да около, а его отмазки звучали крайне расплывчато, и самое главное, что Антон не знал истинной причины скрытного поведения его любимого человека. - Посмотрим. Звёздочкин устало потёр глаза двумя пальцами и стремительными шагами покинул комнату, даже не удостоив растерянного Олежу взглядом. Возгоревшийся в воздухе конфликт так и остался нерешённым, и молодой юрист ещё не раз пожалеет о том, что тогда не остался и не поговорил с ним с глазу на глаз. Что не помог ему, вместо этого дав волю своей гордыни и оставив Олежу наедине с его же проблемами, хотя мог. Но теперь Антону такая возможность никогда не представится.