Семь минут в раю

      Вечеринки Тео Нотта славились своей масштабностью на всю магическую Британию. Тонны алкоголя, великое разнообразие вкуснейших закусок, большинство из которых гостям торжества удавалось попробовать всего лишь однажды, если им везло оказаться в списке приглашённых.        Особняк Нотта находился на окраине Уилтшира неподалёку от Малфой-мэнора. Когда Тео удалось подняться или, точнее сказать, взлететь благодаря своей «фармацевтической» компании по производству зелий, о свойствах которых стыдно говорить вслух, одним из первых его желаний было утереть нос своему лучшему другу и построить особняк ровно в два раза больше по площади, чем тот, в котором жил Драко. И непременно в непосредственной близости — на соседнем участке. С тех пор каждую последнюю пятницу месяца Нотт-мэнор пылал в огнях иллюминации и фейерверков, из открытых окон и с террасы доносилась громогласная музыка, от вибраций которой сотрясалась земля в радиусе нескольких сотен метров.        Сегодняшний праздник ничуть не уступал всем предыдущим. По правде говоря, завсегдатаи вечеринок Тео отмечали, что с каждым месяцем их размах становился только шире: декорации, танцевальные шоу, воздушные гимнасты, игровые столы — словом, Тео не мелочился и щедро сорил своими галлеонами во имя всеобщего веселья.        Но самое интересное происходило после основного торжества, когда в особняке оставались те, кто всей душой желал как можно дольше не возвращаться домой. У всех были разные причины, но никто никогда их не озвучивал. Личная жизнь со всеми её тяготами и проблемами оставалась за стенами особняка — таково было негласное правило вечеринок.        За большим круглым столом сегодняшним вечером восседала самая странная компания: Дафна Гринграсс, Гарри Поттер, Луна Лавгуд, Гермиона Грейнджер, Блейз Забини, Пэнси Паркинсон, Драко Малфой и, конечно же, сам виновник торжества, что демонстративно положил ребром на центр стола пустую бутылку от огневиски.        — Семь минут в раю! — торжественно объявил Тео, нетвёрдо стоя на ногах, а затем грузно опустился в шикарное кожаное кресло. — Как вам идея?        Все присутствующие скептически переглянулись. Пэнси решила первой нарушить тишину, громко фыркнув:       — Серьёзно, Нотт? Нам что, по пятнадцать?        — Кто-нибудь! Срочно! Вызовите целителя, у меня приступ ностальгии! — театрально всплакнул Забини, смахнув несуществующую слезу и схватившись за сердце.        — Просто идеальная игра для семейных людей, я считаю, — с сарказмом прокомментировал Гарри. — Я пас.        — В чём дело, Поттер? — озабоченно поинтересовался Тео. — Разве у этой игры есть какие-то чёткие инструкции? Не знал, что главным пунктом здесь является измена.        — Да брось, — Пэнси закатила глаза, откинувшись на спинку дивана, — все знают, что эта игра создана для того, чтобы двое нетрезвых людей оказались наедине и совершили что-нибудь неприличное.        — Но можно ведь и просто поболтать о погоде, не правда ли? — развёл руками Тео, беззаботно улыбаясь. — Обсудить последние новости о Министерстве, наколдовать птичек или бабочек, устроить дуэль. Включите своё воображение, дайте волю фантазии, занудные вы снобы!       — Это чистой воды провокация, — с осуждением заключила Гермиона, сложив руки на груди.        — Согласна, мы все вусмерть пьяные, — томно протянула Дафна.       — А я бы сыграла, — хлопнула в ладоши Луна, её лицо излучало детский восторг. — В Хогвартсе меня никогда не звали на подобные вечеринки. Для чего нужна эта бутылка?        Компания насмешливо переглянулась, тихо хихикая. Луна впервые оказалась в особняке Нотта этим вечером — похоже, приглашение на вечеринку пришло ей по ошибке.        — Лавгуд, — азартно протянул Тео, склонив голову набок. — Пожалуй, с тебя и начнём. Бери палочку и накладывай на бутылку вращающие чары.         Изначально пессимистичное настроение компании резко переменилось — казалось, до этого момента никто даже не замечал присутствие Луны Лавгуд. Она никогда ни у кого не ассоциировалась с безудержным весельем, по правде говоря, о ней мало что было известно, кроме того, что она являлась главным редактором самого непопулярного в мире магии журнала «Придира», со страниц которого Луна вещала о всяких небылицах и вымышленных магических существах.       Пустая стеклянная бутылка зависла над идеально отполированной поверхностью стола, а затем быстро завращалась в воздухе. Спустя несколько секунд она начала замедляться. Участники игры внимательно следили за горлышком, избирающим свою первую жертву, и её выбор пал на Блейза Забини.        Отовсюду раздались смешки и улюлюканье, Тео звонко присвистнул и занёс над головой бокал с огневиски.        — Я же просил вызвать целителя, — нервно захныкал Забини, крепко зажмурившись.        — Дружище, я убеждён, что твоя ипохондрия излечится в два счёта ровно через семь минут, — с издёвкой произнёс Малфой, отпив огневиски из своего стакана.        — Никогда не слышала о такой болезни раньше, она опасна для жизни? — наивно вопрошала Луна, совсем не обращая внимания на издёвки и вряд ли задаваясь вопросом, отчего все снова смеются.        — Не волнуйся, с телесными жидкостями не передаётся, — с неуместной серьёзностью заверил её Малфой.       — Фу! — пискнула Пэнси, поморщившись. — Какой же ты всё-таки придурок.        Драко ухмыльнулся и допил содержимое своего стакана, провожая взглядом удаляющихся Блейза и Луну, для которых Нотт услужливо открыл дверь в свой до неприличия комфортабельный чулан.         — Итак, ваши ставки, господа, — Теодор уселся на кресло, подперев ладонью подбородок.        — Ставлю десять монет на то, что они будут обсуждать морщерогих кизляков, — выдвинул своё предположение Гарри.       — Поттер! — воскликнул Тео. — Я думал, ты не в игре.       — Я не принимаю участие в глупых детских играх, но это не мешает мне немного подзаработать, — лукаво усмехнулся Гарри.       — Или проиграться, — Дафна хмыкнула и швырнула на стол маленький кожаный мешочек. — Ставлю двадцать галлеонов на то, что они поцелуются.        — Ставлю пятнадцать на то, что помимо поцелуев будет лёгкий петтинг, — томно промурлыкала Пэнси.        — Грейнджер?        Гермиона вздрогнула и смущённо опустила взгляд.        — У меня… нет с собой денег. И вообще, мне всё это кажется гадким и унизительным.        — Так чего же ты всё ещё здесь?        Она подняла взгляд на Драко. Его вопрос застал её врасплох. Действительно. Почему она всё ещё здесь? Почему соврала своему жениху, что задержится на этой вечеринке якобы из-за очень важного гостя — учёного, который исследует редкий вид чёрных единорогов? Гермиона даже не была уверена, что такие существуют, но Рональд поверил ей на слово. Он не интересовался магическими существами, равно как и её работой.        — Я хотела развеяться, — пожала плечами Гермиона. — К тому же, я знала, что Гарри и Луна тоже пойдут. Мы стали так редко видеться.       Безусловно, это, конечно, было правдой. Но школьные друзья Гермионы отнюдь не являлись истинной причиной её пребывания в этой прогнившей и до абсурда великолепной обители разврата.       Малфой на мгновение задержал на ней взгляд, но ничего не ответил. Когда Тео его окликнул, Гермиона облегчённо выдохнула и направила всё своё внимание на их диалог, стараясь больше не впускать тревожные мысли в своё сознание.        — Я не очень хорош в азартных играх, — ответил Драко на вопрос Теодора, будет ли он делать ставку, — главным образом потому, что не могу остановиться, даже когда расклад безнадёжен, а в кармане остались последние тридцать кнатов.       — Да брось, мы ведь не в покер играем, — ухмыльнулся Тео. — Взнос чисто символический, ради забавы. Ты даже примерно не догадываешься, сколько я трачу каждый месяц на эти вечеринки, Малфой. А тебе жаль поставить паршивых десять галлеонов? К тому же, в случае выигрыша тебе достанутся деньги всех проигравших неудачников.        — Я не выигрываю, — Драко усмехнулся уголком губ, но через короткий миг его улыбка исчезла, а взгляд потускнел. — Никогда.        По необъяснимой причине от его слов стало как-то не по себе. Они отчего-то прозвучали так отчаянно и тоскливо, что никто из присутствующих не нашёл уместным нарушить тишину какой-нибудь колкой шуткой или бестолковым комментарием.        — О-о-о, я знаю этот взгляд, — протянула Пэнси, указывая на Драко пальцем. — Малфой нахлестался до стадии «меланхолия». Следующая остановка — беспорядочные признания в любви и мокрые от слёз обнимашки.        — Серьёзно? — Гарри широко улыбнулся, переглянувшись с Гермионой. — Малфой, да ты, оказывается, умеешь быть милым. Не хочешь напиваться почаще?       Драко одарил Поттера презрительным взглядом и вынул из-под стола руку, демонстрируя средний палец, чем спровоцировал новую волну веселья.        — Итак, пришло время заглянуть в Тайную комнату, — объявил Тео, вставая со своего кресла.        Гости последовали его примеру и направились к чулану, за дверьми которого было подозрительно тихо. Без стука и предупреждения Теодор рванул дверь на себя, открывая вид на абсолютно сюрреалистичную картину: Забини лежал на спине прямо на полу и тихо посапывал, в то время как прямо над ним вдоль всего тела светились и мерцали сложные схемы, диаграммы, пневмограмма, кардиограмма и ещё Мерлин знает что. Таким комплексным диагностическим заклинанием могли похвастаться разве что целители Мунго, но вместо колдомедика в лимонном халате с совершенно непринуждённым выражением лица над Блейзом возвышалась Луна Лавгуд.        — Я всё проверила, — с мечтательной улыбкой заключила она. — Присутствует небольшая деформация жёлчного пузыря, но никаких признаков ипохондрии и других болезней я не обнаружила.        Когда смысл сказанных ею слов дошёл до обомлевших зрителей, они настолько громко захохотали, что бедный Забини в испуге вскочил на ноги и зачем-то принялся скрупулёзно отряхивать свой костюм и поправлять галстук.        — Всем спасибо, всем пока, мне пора домой, — пробормотал он скороговоркой и быстрым шагом устремился к выходу из зала.        — Фух, это было очень весело, — запыхавшись, выдавил Нотт. — Но как теперь понять, кому достанется выигрыш?        — Мне кажется, Гарри ближе всех оказался к разгадке, — заметила Гермиона, тихо хихикая.       — Я знаю Луну не первый год, — с гордостью произнёс Поттер, собирая слизеринскую дань со стола, — и, как видите, даже этот факт не помог мне точно предсказать её действия, она — сама спонтанность.        — Разве? — удивилась Луна. — Мне кажется, ты преувеличиваешь, Гарри. И я тоже очень хорошо тебя знаю: ты бы никогда не отказал в помощи тому, кто в ней нуждается. Уверена, если бы Блейз Забини сказал тебе, что плохо себя чувствует, ты бы поступил так же.        — Лавгуд, заткнись уже, ты нас всех здесь погубишь! — пропищала Дафна, схватившись за живот, заходясь от неукротимого приступа смеха.        Когда все успокоились и вновь расселись по местам, Тео отлевитировал бутылку над столом и, совершив несколько хаотичных движений палочкой, направил её на Гермиону:        — Грейнджер! Крути!       — Что? — она быстро заморгала, резко выпрямившись. — Но почему я?        — Потому что я так решил, давай, живее, поторапливайся! — подстёгивал её Нотт, словно от её решения зависела судьба всего человечества, и малейшее промедление неумолимо приближало конец света.        Гермиона судорожно полезла в карман за палочкой — будучи в нетрезвом состоянии, она не отдавала себе отчёта в том, что словила мощный школьный флешбэк из детства, когда родители или учителя требовали от неё молниеносного и беспрекословного повиновения. «Зато потом будет шоколадка и поездка в Диснейленд на каникулах», — пронеслось у неё в голове, но уже через секунду Гермиона вернулась в реальность и влепила себе ментальную оплеуху.        Бутылка быстро завращалась в воздухе, и когда начала замедляться, в груди Гермионы поселилась тревога. Что она делает? Разве это пристойно?        Хоть бы указала на кого-то из девочек, хоть бы кто-то из девочек!       Горлышко бутылки мучительно медленно завершало свой последний круг и, вопреки всевозможным мольбам и отчаянным ожиданиям, остановилось на Драко Малфое.        — О-о-хо-хо! — восторженно протянул Нотт, вторя реакции своих гостей. — Вот так поворот!        — Я… я… Это неприемлемо, я вообще-то помолвлена! — сбивчиво возмутилась Гермиона, густо покраснев, избегая встречаться взглядом с партнёром по несчастью.        — А я вообще женат, — нервно усмехнулся Малфой, нахмурившись.        — Ничего не попишешь, — нараспев произнесла Дафна, коварно ухмыляясь, — выбор бутылки — закон.        — Какая чушь! Нет такого закона! — взвилась Гермиона, сложив руки на груди. — Я требую ещё одну попытку.       — Грейнджер! Это нечестно, — Пэнси смотрела на неё, как на умалишённую. — В этом и заключается суть игры — ты не имеешь права выбирать, с кем целоваться…       — Кто сказал, что я вообще собираюсь с ним целоваться?! — вскрикнула Гермиона.        — Тогда в чём твоя проблема, если не собираешься? — вкрадчиво поинтересовался Теодор.        Она снова попалась. Чёрт бы побрал этих проклятых слизеринцев, рядом с ними она ощущала себя маленькой глупой девочкой. Вероятно, где-то глубоко в душе она такой и осталась — травмированной и неприспособленной к взрослой жизни, если какой-то подростковой игре удалось вывести её на эмоции. Именно поэтому Гермиона и приняла решение проводить больше времени вне зоны своего комфорта — она жаждала перемен, хоть и боялась себе в этом признаться. Как и боялась дать оценку своим истинным чувствам и желаниям.       Оттолкнув от себя пустой стакан, который мягко проскользил по отполированной поверхности стола, Малфой поднялся со своего места и молча удалился в чулан. Гермиона выдохнула и покорно отправилась следом за ним под пристальным вниманием шести пар любопытных глаз и сопровождение тихих смешков. Как только она вошла в помещение, дверь захлопнулась. Гермиона вздрогнула, бросив на неё обречённый взгляд.        Чулан выглядел, мягко говоря, непривычно, главным образом из-за того, что возле стены стояла небольшая кровать со свежим заправленным бельём, а рядом с ней на стене было расположено старомодное сводчатое окно с видом на цветочную клумбу и лабиринт из живой изгороди.       Драко стоял у стены, оперевшись на неё и сложив руки на груди. Он потупил взгляд на свои скрещенные ноги и, похоже, чувствовал себя неловко.       — Как дела? — в нерешительности спросила Гермиона первое, что пришло в голову. Малфой поднял на неё взгляд и выгнул бровь.        — Нормально. А у тебя?        Гермиона пожала плечами и неопределённо покачала головой.        — Зачем ему в чулане кровать?        — Ничего необычного, он просто извращенец, — будничным тоном ответил Драко. — Смею предположить, что конкретно этот чулан предназначен специально для этой игры и содержит всё необходимое на случай непредвиденных ситуаций.        Гермиона заинтересованно кивнула, словно только что узнала нечто занимательное.        — Почему ты пришёл один? Астории не нравятся вечеринки?       — А ты почему без Уизела?        Справедливый и вполне ожидаемый вопрос ввёл Гермиону в растерянность.        — Ну… у него ночная смена. Мы договорились, что он заберёт меня, когда закончит.        Малфой коротко кивнул и снова опустил взгляд на свои туфли.        — Ты… так и не ответил, — пробормотала Гермиона, откашлявшись.        — Что?       — Астория.        — А… — Драко запустил пальцы в волосы, стараясь выглядеть как можно непринуждённее. — Да, она не любит вечеринки. И не любит моих друзей, — он сделал небольшую паузу. — По правде говоря, она и от меня не то чтобы в диком восторге.        Он усмехнулся и уставился в окно. У Гермионы сложилось впечатление, что Малфой избегает встречаться с ней взглядом. Возможно, она влезла не в своё дело и надавила на больное, сама того не ведая. Ей сразу же захотелось извиниться за свою бестактность, но она вовремя одёрнула себя, решив, что, вероятно, привнесёт в их и без того неудавшийся диалог ещё больше неловкости.        — От меня были в восторге только мои родители и профессора в Хогвартсе, — Гермиона грустно улыбнулась. — Как-то не получается быть лёгкой и веселиться со всеми. Мне часто говорят, что я душная. А в детстве на младших курсах обзывали занудной топеройкой.       — Ну, что-то в этом есть, — Драко издевательски усмехнулся, наконец, взглянув на Гермиону. — Слишком уж много тебе было известно про несчастных мандрагор.        — Эй, мне никогда не хотелось причинять им вред! — шутливо возмутилась Гермиона. — Я им сочувствовала. А после того, как одна из них укусила тебя за палец, я полюбила их ещё больше.        Они тихо рассмеялись и вновь погрузились в молчание.        — Астория мне изменяет, — безжизненно пробормотал Драко, глядя в одну точку. Сердце Гермионы совершило кульбит от неожиданности. Он… решил ей открыться? Хотя, будь Малфой трезвым, он бы не стал этого делать.        — Оу… — Гермиона заправила за ухо выбившуюся прядь, не зная, как правильно отреагировать.        — Я её не виню. Наш брак был ошибкой.        Гермиона внимательно изучала лицо Драко в ожидании продолжения его исповеди. Но он молчал.       — Разве… вы женились не по любви? — аккуратно уточнила она. Сердце колотилось где-то под горлом, и всё происходящее никак не способствовало тому, чтобы унять его бешеный темп.        Малфой раздражённо фыркнул и оттолкнулся от стены, плюхнувшись на край кровати. Он оперся локтями на колени, зарывшись пальцами в волосы.        — Это был договор. Наши семьи заключили его, когда мы были ещё на четвёртом курсе. Я умолял отца расторгнуть его, когда закончится война, но уже тогда он был сильно болен. И это было его последнее желание — увидеть, как я буду сопровождать свою чистокровную невесту под венец. Сраный манипулятор, упокой Салазар его душу.       Гермиона подавила смешок, отметив странное облегчение внутри после рассказа Драко. И ей было за это очень стыдно.        — Какая бессмыслица — заключать Непреложный обет, предполагающий решение судьбы твоего ребёнка, лишив его права выбирать. Просто чудовищная манипуляция! — в сердцах выдала Гермиона, стремясь выразить поддержку, но, похоже, она слишком перестаралась. Драко взглянул на неё исподлобья, одарив нехорошей улыбкой.        — А что тебя побудило обручиться с Уизли, а, Грейнджер? — он встал с кровати и медленно шагнул ей навстречу. — Вряд ли в вашей беспорядочной и свободной жизни было место для всяких варварских договоров.        Как говорится, не в бровь, а в глаз. Гермиона нервно сглотнула. Конечно, первой защитной реакцией было оправдание с щедрой щепоткой бессовестного вранья, но она чувствовала, что, в какой-то степени, была перед Драко в долгу: он открылся ей, было бы справедливо поступить так же по отношению к нему.        — Я стёрла память своим родителям три года назад. У меня никого не осталось, кроме Гарри и Рона. Они — моя семья. Я очень сильно была привязана к маме и папе. И когда они исчезли из моей жизни… Мне стало страшно. Я испугалась одиночества. Рон всегда был рядом, всегда заботился обо мне. Перевести наши отношения на новый уровень было логичным решением.        Вслух это прозвучало ещё хуже, чем в мыслях. Гермиона внутренне поморщилась от того, насколько инертна её жизнь. Она сама себя лишила выбора, не имея никакой угрозы для жизни. Мнимая опасность существовала лишь в её голове.        Драко ничего не ответил. Некоторое время они оба молча глядели в сводчатое окно, прежде чем Гермиона решилась снова спросить:       — Ты знаешь, с кем тебе изменяет Астория?        — Знаю.        — Почему вы не разведётесь?        — Согласно договору, мы обязаны пробыть в браке не менее пяти лет. Иначе на оба наших рода падёт проклятие.        Гермиона нахмурилась. Нутро ей подсказывало, что следовало бы на этом закончить свой допрос, но алкоголь в крови диктовал свои правила.        — А ты? Встречаешься с кем-нибудь?        Дура! Дура, заткнись!       Драко посмотрел на неё, и в его взгляде промелькнули растерянность и смущение.        — Нет, — он отвернулся, отшагнув к окну. — Но… мне кое-кто нравится. Уже очень давно. Ты её не знаешь.        В груди у Гермионы больно кольнуло. Всё, что сейчас происходило в этой комнате, приводило её в неимоверное волнение. Тщательно подавляемые чувства, которые она скрывала так долго, разбились на мелкие осколки. Она надеялась услышать другой ответ. По правде говоря, она и сама не знала, какой именно, потому что боялась. Ужасно боялась, что мечта обернётся реальностью, и всё, за что она так крепко держалась, обратится в прах.       — Знаешь, — тихо проронила она. Да пошло всё к чёрту. — По-настоящему счастливой я чувствовала себя лишь однажды, — Гермиона смотрела на напряжённую спину Драко, неподвижно застывшего у окна. Она сделала несмелый шаг в его сторону, затем второй, третий… — Это случилось в Хогвартсе. На хеллоуинской вечеринке в подземельях, — Гермиона оказалась настолько близко, что могла ощутить его лёгкий мятно-цитрусовый запах — всё такой же, как и раньше. — Пэнси затеяла эту дурацкую игру. Правда, тогда это была обычная каморка для швабр… Было весело. В тот вечер случился мой первый поцелуй, — она невесомо коснулась плеча Драко, скользнув подушечками пальцев к его шее, и затем прошептала: — Помнишь?       Он шумно вдохнул и прерывисто выдохнул, крепко зажмурив глаза.        — Грейнджер… — прошептал Малфой, не оборачиваясь.        — Ответь мне, — ослабевший голос Гермионы дрожал от волнения. — Ты помнишь?..       Она не успела договорить. Драко резко обернулся и, заключив её лицо в свои ладони, прильнул к её губам в яростном поцелуе. Гермиона на мгновение опешила, не в силах пошевелиться. Комната закружилась от нахлынувших чувств, лёгкие наполнились пьянящим запахом, от которого подкашивались ноги — такое запретное блаженство казалось попросту нереальным. Мерлин, как же Гермиона жалела, что не была трезва в этот момент — алкогольное опьянение стирало границы реальности и фантазии, сея сомнения в правдивости всего происходящего.        — Помню, — прошептал Драко в её губы.        — После этого ты вёл себя, как полнейший мудак, — усмехнулась Гермиона, не открывая глаз.        — Хотел испортить тебе впечатление, — он покрывал поцелуями её лицо, его руки блуждали по её волосам и шее, а затем опустились ниже, вызволяя пуговицы рубашки из петель. — Ты должна была меня ненавидеть. Таков был план.        — Что ж, хреновый план, — Гермиона задыхалась под натиском нежной ласки, подставив шею поцелуям Драко. — И нерабочий, к тому же.        Драко нехотя отстранился, выхватил трясущейся рукой палочку из кармана пиджака и бросил на дверь заглушку с запирающим заклинанием. Гермиона удивлённо округлила глаза, казалось, она вовсе не заметила, что уже стояла полуобнажённая в полностью расстёгнутой смятой рубашке, висящей на локтях — до её притуплённого сознания только сейчас начал доходить смысл происходящего.        — Что… т-ты делаешь? — выдавила она, следя за действиями Малфоя.        — Как думаешь, каковы их ставки? — его щёки залил очаровательный румянец — такое редкое и прекрасное явление, совсем нехарактерное для его аристократичной бледности.        — После того, как ты запечатал дверь? Думаю, каждый просто заберёт свои деньги назад.       — Ставку нельзя изменить, Грейнджер.       — Если никто не ставил на то, что мы будем решать нумерологические задачки или смотреть на звёзды, значит, вероятнее всего, все останутся в выигрыше.        Драко игриво усмехнулся и вновь увлёк Гермиону в очередной головокружительный поцелуй. Наспех избавившись от одежды и оставшись в одном белье, они завалились на ту самую чертовски неуместную кровать, тихо смеясь сквозь сбившееся дыхание.        Умопомрачительно нежные поцелуи Драко доводили Гермиону до блаженного беспамятства, его мягкие губы исследовали каждый дюйм её шеи, очертили кромку белья и опускались всё ниже. Горячие ладони жадно осязали утончённые женские изгибы. Гермиона прогнулась, изнывая от нетерпения, и с её губ сорвался тихий стон, когда руки Драко мягко сжали её грудь. Он приостановил свою пытку, залюбовавшись почти обнажённой девушкой, которую так давно желал, и не верил своим глазам: неужели всё это — правда?        — Какая же ты… — восторженно прошептал Малфой, наблюдая за её красивым лицом: опущенные веки трепетали, между бровями пролегла бороздка от напряжения, покрасневшие от поцелуев губы приоткрылись, грудь часто вздымалась прямо под его ладонями. — Невероятная. Идеальная.        Она улыбнулась и, открыв глаза, встретилась с ним взглядом. Его пальцы медленно потянулись к лямкам бюстгальтера, и у Гермионы внутри защекотало от томительного предвкушения. Когда руки Драко прикоснулись к обнажённой коже её чувствительной груди, Гермиона задрожала от того, насколько великолепным было это давно забытое чувство близости с мужчиной. Но близость с этим мужчиной не была похожей ни на что из пережитого ею ранее. Это было нечто совершенно особенное.        Когда подушечки его пальцев нежно сжали затвердевшие соски, Гермиона нетерпеливо застонала, прижимаясь охваченным жаром пахом к животу Драко. Мерлин, это будет слишком быстро, она так сильно изголодалась.        Словно услышав её немую мольбу, Малфой вновь проложил дорожку из поцелуев вниз, по животу и остановился на тонком кружеве последнего элемента белья, прижавшись губами к набухшему клитору.        — О господи, — Гермиона задохнулась от столь будоражащих ощущений, возбуждение кипело в крови и вибрировало на поверхности кожи. Драко медленно целовал её снова и снова, и с каждым прикосновением его губ Гермиона жалобно всхлипывала, не в силах противостоять этой пытке. — Пожалуйста…       Она неосознанно потянулась руками к груди и начала ласкать себя, извиваясь всем телом. Драко огромным усилием воли заставил себя оторваться от созерцания этой поистине прекрасной картины, с ужасом осознавая, что рискует запачкать постель последствиями своего преждевременного оргазма в ближайшие несколько секунд.       Спешно сорвав с себя и с Гермионы бельё, он крепко схватил её за бедро и прильнул языком к её влажному горячему клитору. Она сладко застонала, сжимая между тонкими пальцами возбуждённые соски, кожа груди покрылась мурашками. Язык и губы Драко словно обжигали её оголённые нервы, Гермиона была почти на пределе. Это было так восхитительно приятно, что ей хотелось расплакаться. И спустя каких-то жалких несколько мгновений, она всё же дала выход накопившимся эмоциям, когда всё её тело сотряслось в сокрушительном оргазме.        Гермионе показалось, что она умерла. Что её сердце не выдержало и разорвалось на части. Когда зрение постепенно прояснилось, она почувствовала, что из уголков глаз текли слёзы.        Она слышала своё частое дыхание будто со стороны. Она слышала дыхание Драко — такое же частое. Когда Гермиона приподнялась на локтях, её сердце замерло: Малфой стоял на коленях, запрокинув голову, и сжимал в руке свой изливающийся член. В тусклом лунном свете его согнутые пальцы блестели от стекающей смазки и спермы. Драко дрожал всем телом, и Гермиона могла поклясться, что ничего сексуальнее она никогда в своей жизни не видела.        Она не смела пошевелиться, жадно впитывая представший перед ней образ. Что бы ни случилось завтра, через неделю или через год, Гермиона должна была запомнить, увековечить этот момент в своей памяти.        Лучше для верности извлечь воспоминание целиком, поместить его в стеклянный пузырёк и надёжно спрятать.       Понемногу приходя в себя, Драко опустил голову, и взъерошенные волосы с очаровательной небрежностью упали ему на глаза.       — Прости. У меня не было секса полгода, — признался он, вглядываясь в лицо Гермионы потемневшим взглядом из-под полуприкрытых век.        — У меня дольше.       — Уизли тебе изменяет.       — С чего ты взял? Это он спит с твоей женой? — с сарказмом ухмыльнулась Гермиона.       — Почти. Он уже больше года трахается с Дафной.       — Что?!       — Ты расстроена? — Малфой наклонился к ней, нависнув сверху.       — Если честно… — Гермиона опустила взгляд на его губы и провела подушечками пальцев по линии челюсти, — мне уже абсолютно насрать.        Лицо Драко осветилось лучезарной улыбкой. Намерения Грейнджер, сдобренные бранным словом, пробудили в нём настолько дикое и всепоглощающее желание, что сердце вновь учащённо забилось из-за бурлящего в крови адреналина. Малфой призвал палочку и, наспех очистив руку, живот и постель, швырнул древко на пол и впился поцелуем в губы Гермионы, растянутые в счастливой улыбке.        Она чувствовала, как его горячая эрекция упиралась в низ её живота, чувствовала, как мокрый след от смазки тянулся всё ниже, когда Драко целовал её шею и ключицы. Прижавшись влажной головкой к её клитору, он тихо и низко застонал, когда дыхание Гермионы сбилось от новой накатывающей волны возбуждения.       Драко неустанно боготворил её тело нежными поцелуями, уделяя особое внимание груди. Когда он впервые провёл языком по её возбуждённому соску, Гермиона вздрогнула и издала удивлённый стон. Неужели в действительности может быть настолько приятно? Неизведанные доселе ощущения породили в её сознании абсурдные сомнения: а была ли она хоть когда-то с мужчиной в постели? Острота восприятия всех органов чувств настолько поражала, словно Гермиона всё ещё была девственницей, не знающей мужских ласк.       И когда Драко медленно проникал в неё, стараясь причинить как можно меньше боли с непривычки, усыпая лёгкими и беспорядочными поцелуями её напряжённое лицо, Гермиона поняла: до этого дня она никогда в жизни не занималась любовью. Никогда не испытывала этого неповторимого трепета.        — Прости, — сбивчивый шёпот коснулся её уха, и это привело Гермиону в восторг: Драко Малфой просит прощения — разве это не предел мечтаний? — Тебе больно?       — Да, — с блаженной улыбкой выдохнула она. — И я хочу, чтобы стало больнее. Пожалуйста, войди в меня полностью, Драко…       Он остановился и пристально посмотрел на Гермиону — этот умоляющий взгляд не на шутку его встревожил. И то, с каким пленительным обожанием она произнесла его имя…        — Почему ты этого хочешь?        Гермиона запустила пальцы в его влажные волосы и запечатлела на губах Драко отчаянный долгий поцелуй.       — Потому что… — ей было сложно сказать это вслух, постыдное признание застряло где-то на корне языка. Это было слишком личным. Гермиона сделала глубокий вдох: — Потому что мне страшно испытывать такое неописуемое удовольствие. В глубине души я чувствую, что… — она сглотнула подступающие слёзы, быстро моргая, — что я не заслужила такого фантастического наслаждения. Все эти потрясающие ощущения пугают, они ни на что не похожи из того, к чему я привыкла. И…       — И ты решила, что должна себя наказать за это? — Малфой обеспокоенно нахмурился, коснувшись кончиками пальцев её щеки. — Что я должен тебя наказать? Чтобы ты сожалела о том, что мы сделали?        Гермиона медленно покачала головой, обречённо улыбаясь:        — У меня всё равно не выйдет. Боль, которую ты причиняешь, слишком прекрасна. Благодаря ей я лишь сильнее чувствую, как по моим венам курсирует жизнь. Я жива, и осознание этого удерживает меня от безумия.        Драко растерянно усмехнулся и вкрадчиво прошептал:       — И что же именно сводит тебя с ума, Грейнджер?        Пальцы Гермионы скользнули по его шее и вниз по спине, вонзаясь ногтями в бледную кожу. Драко шумно выдохнул и толкнулся вперёд, наполняя её до основания. Гермиона жалобно всхлипнула и, замерев в миллиметре от его губ, произнесла низким полушёпотом:       — Ты.        Это было так просто — быть уязвимой и обнажённой, утопать в диких глубоких поцелуях, терять голову от неторопливых ритмичных движений. Это было так естественно — отдавать себя без остатка и получать ровно столько же взамен. С каждым новым толчком, с каждой лаской Драко неустанно доказывал свою одержимость, признавался в тайных чувствах, о которых не мог рассказать. Гермионе не нужны были его слова. Его душа в этот момент была так же обнажена, как и её.       Постепенно размеренные плавные движения грубели, становились настойчивее и резче. Восхитительные стоны отражались от стен маленькой комнатки и, казалось, разносились далеко за её пределы, но Драко и Гермионе было всё равно. Впервые в жизни они в полной мере выплёскивали свои эмоции, накопленные годами, надёжно запертые в глубинах сознания от любопытных глаз жестокого социума.        Их непременно осудят. Возможно, даже изгонят. Ну и к чёрту этот прогнивший безумный мир.        — Я не хочу, чтобы сегодня всё закончилось, — сбивчиво проговорил Малфой, ускоряя темп. — Блять, я так долго ждал тебя… Я не хочу, чтобы с наступлением нового дня мы снова стали чужими.       — Драко…       Страсть окончательно затуманила рассудок. Отголоски боли притупились, и тело Гермионы охватило чистое удовольствие. Тугой узел напряжения затянулся до предела, и она знала, что Драко тоже очень близок — они оба задыхались, срываясь на крик, и, наконец, волна мощнейшего, совершенно нереального оргазма накрыла их раскалённые тела долгожданной дурманящей эйфорией.        Сладкая истома и слабость в мышцах после долгожданной разрядки окутывали приятным дурманом. Драко перевернулся на бок и крепко прижал Гермиону к себе. Его объятия были по-особенному уютные, это был хоть и незначительный, но настолько собственнический жест, что лицо Гермионы озарилось глупой мечтательной улыбкой, а в животе почувствовалось шевеление бабочек.        — Почему ты соврал мне?        — О чём ты? — томно протянул Драко.       — О том, что тебе нравится девушка, которую я не знаю.        Малфой усмехнулся и зарылся носом в её спутанные кудри.        — Ну… В какой-то степени, так и есть. Ты не знала себя настоящую до сегодняшнего дня.        — И как только у тебя получается быть таким очаровательным засранцем, — с наигранным раздражением закатила глаза Гермиона, смущённо ухмыляясь. — Что же нам теперь делать?        — Понятия не имею, — улыбнулся Драко, покачав головой. — Но, пожалуй, это первая в моей жизни неизвестность, которая мне по-настоящему нравится.       Внезапно послышался оглушительный грохот: дверь в «чулан» сотрясалась от мощных ударов, звук которых безвозвратно уничтожил всё волшебство сокровенного момента.        — Гермиона! — взревел олютевший голос по ту сторону двери. — Немедленно открой, мать твою!        Гермиона рывком подскочила, выпутавшись из тёплых объятий, и прижала к оголённому телу смятую простынь. На её лице отразился животный ужас, она повернулась к Драко, безмолвно моля о помощи.        — Уизли? — одними губами прошептал он в панике. Она быстро закивала, судорожно ища глазами брошеную одежду.        — Чёрт, чёрт, чёрт! — прошипела она, когда удары кулаком вновь обрушились на деревянную дверь. — Что теперь делать?!        — Открой эту чёртову дверь, иначе я её взорву к херам собачьим! — Рональд орал во всю глотку, где-то на фоне послышались встревоженные голоса Тео и Дафны, которые безуспешно пытались его утихомирить.        — Я думала, ты поставил заглушку! — шёпотом прокричала Гермиона.       — Я и поставил, видимо, чары уже развеялись, — ответил Драко, призывая палочку, а затем — одежду, что была разбросана по всей комнате.        Они с молниеносной скоростью напяливали всё одновременно, но, как обычно это бывает, поспешные нецелесообразные действия лишь тормозили процесс. К тому моменту, когда Гермиона надела юбку и набросила рубашку, а Драко безуспешно пытался справиться с ремнём, комната задрожала от оглушительного взрыва.        — Какого хера ты творишь, рыжий ублюдок?! — крик Теодора раздался совсем близко, но из-за поднявшегося столпа пыли ничего не удавалось толком разглядеть. — Вали нахуй из моего дома!        — Я предупреждал! — заорал Рональд. — Не хотите по-хорошему, будет по-плохому!        — Рон, перестань! — крикнула Гермиона осипшим голосом. — Ты совсем спятил?!       В мгновение ока воздух очистился от пыли, являя предельно пугающую картину: часть двери безвольно болталась на одной петле в зияющей дыре вместо стены, что занимала своё законное место всего секунду назад, а на пороге, угрожающе ссутулившись, стоял Рон Бешеный-рыжий-джарви Уизли с палочкой наготове, шумно втягивающий воздух сквозь оттопыренные ноздри. Вздутые жилы на его шее, казалось, вот-вот лопнут от напряжения, а голова взорвётся без всякой Бомбарды, судя по ярко-бордовому цвету лица. С каждой секундой он воспламенялся всё больше, верхняя губа поджалась, оголив хищный оскал, когда его взгляд остановился на полностью расстёгнутой рубашке Гермионы и её спутанных волосах. Но ещё больше его глаза одичали при виде Малфоя, стоящего рядом в столь же непрезентабельном виде.        — Потрясающе, — прорычал Рональд, жутко осклабившись. — Вы только посмотрите на это трогательное зрелище. Моя невеста трахается с ёбаным Пожирателем.        — Бывшим Пожирателем, — оскорбился Малфой, презрительно нахмурившись.        — И бывшая невеста, — едко произнесла Гермиона, срывая с безымянного пальца кольцо и швыряя его в груду камней. — Ты изменял мне! Всё это время ты обманывал меня, держал меня за идиотку, словно… словно запасную метлу на случай, если с другими не сложится!       — Что?! — фальцетом вскрикнул Рон, скривив гримасу. — Что за чушь ты несёшь?! Я купил тебе кольцо за пятьдесят три галлеона! Пятьдесят три, твою мать!       Драко и Тео прыснули со смеху, чем ещё больше взбесили вандала-дилетанта, второклассного варвара и крушителя чужих особняков.        Рон резко повернулся, переводя палочку с Малфоя на Нотта и обратно.       — Что смешного, ублюдки?! Я копил на него полгода!        — Ага, а ещё трахал Дафну, но не будем заострять внимание на столь незначительных мелочах, мы ведь взрослые люди, — с издёвкой заметил Малфой, и в этот момент Гермиона поняла: сейчас случится нечто непоправимое.        Рональд застыл на месте и, казалось, перестал дышать. Цвет его лица плавно вымылся из тёмно-багрового в светло-розовый, а затем в мертвенно-бледный. Примерно в такой же оттенок окрасилось лицо Дафны Гринграсс, чей потерянный взгляд блуждал между Драко и Гермионой. По её виду несложно было догадаться: либо она сейчас упадёт в обморок, либо её вывернет наизнанку.        — Ты, сукин сын, — медленно прошипел Рон, затем резко вскинул палочку и прокричал: — Инсендио!       Малфой быстро сориентировался и отразил заклинание, языки пламени разлетелись по всей комнате, оставив следы копоти на безупречных светлых стенах.        — Поджечь меня вздумал, уёбок? — с истерическим смешком воскликнул Драко.        — Против такого куска дерьма, как ты, поможет только Адское пламя!       — Тогда тебе следует воспользоваться другим заклинанием, но боюсь, у тебя слишком кишка тонка сжигать весь особняк целиком, не так ли, Уизел? — Драко буквально вошёл в кураж, он получал некое извращённое удовольствие, наблюдая за тем, как Рон окончательно теряет самообладание. — Ты просто сказочный долбоёб. Неудивительно, что ты так бездарно проебал самое лучшее, что было в твоей жизни.       И вот, оно иссякло. Малфой вскрыл ящик Пандоры. Уизли выронил дымящуюся палочку из одеревеневших пальцев и бросился на Малфоя, повалив его на пол в удушающем захвате. Драко совсем этого не ожидал, оттого совершенно не вовремя растерялся и не успел контратаковать Уизли с помощью палочки.       — Нет! Прекратите немедленно! — закричала Гермиона, не замечая, как рубашка сползла на плечи, благо, бельё она всё же успела кое-как натянуть, вполне вероятно, что наизнанку. — Гарри! Где Гарри?! Тео, сделай же хоть что-нибудь!        Звук собственного имени вывел Нотта из заворожённого лицезрения развернувшейся битвы не на жизнь, а на смерть, он спешно выхватил палочку из кармана своего дорогого пиджака и ринулся к двум валяющимся в пыли пыхтящим чистокровным волшебникам, предавшимся низменному маггловскому рукоприкладству. Для безобразно нетрезвого состояния Тео оказался на удивление метким: всего лишь с третьего раза ему-таки удалось поразить Рональда обездвиживающим заклинанием и отпихнуть его с задыхавшегося Малфоя, жадно хватавшего воздух и заходившегося хриплым кашлем.        Гермиона бросилась к Драко, помогая ему подняться на ноги. Дафну всё же вывернуло на отполированный паркет, после чего она обмякла на диване и отключилась.       — Бинго! — вяло заключил Тео, с пренебрежением окинув взглядом свою осквернённую обитель. — Секс, скандал, вандализм, драка и обморок. Если ваша вечеринка не будет похожа на эту, даже не вздумайте меня на неё приглашать.       Неожиданно дверь в зал отворилась, являя изрядно взъерошенного Гарри Поттера, держащего на руках мирно спящую Пэнси Паркинсон. В воздухе повисла тяжёлая гнетущая тишина.        — Что здесь произошло, чёрт побери? — медленно выдавил Гарри, уставившись на полураздетую Гермиону, парализованного Рона и дымящуюся дыру в стене.        — Небольшое недоразумение, — прохрипел Малфой.        — Пустяки, — подтвердил Тео.        — Пожалуйста, скажи, что Пэнси просто тошнило в ванной, и ты придерживал её волосы, чтобы она не испачкалась, — с нотками мольбы произнесла Гермиона, в какой-то момент словив себя на мысли, что семь минут в раю плавно превратились в грёбаную вечность в аду.        — Ну, вообще-то так и было, — Гарри подозрительно выгнул бровь, отчитывая Гермиону за неуместный намёк. — Полагаю, что причина твоего внешнего вида не такая безобидная, как моя, поэтому я даже не хочу слышать подтверждение моих тревожных догадок, — он осторожно опустил Пэнси на диван и подошёл к обездвиженному Рону.        — Расколдовать его? — беззаботно спросил Тео.       — Нет, Мерлин упаси, — Гарри нахмурился, потерев глаза большим и указательным пальцами. — Оставьте Рона мне, я разберусь.        — Фух, слава Салазару, — выдохнул Теодор и плюхнулся обратно в своё кресло.        — Что будешь делать? — тихо спросил Гарри Гермиону, глядя на неё исподлобья.        — А что бы ты посоветовал? — стыдливо прошептала она.        — Для твоего же блага… — он тяжело вздохнул и прикрыл глаза. — Ладно, это мой совет как аврора и профессионального нарушителя всевозможных правил. Я бы стёр его воспоминания о сегодняшнем вечере и поговорил с ним начистоту. Спокойно. Вы должны решить вопрос по-человечески, Гермиона. Он всё ещё твой друг. Уверен, вам обоим станет легче, когда ты поставишь точку в ваших отношениях.       Гермиона коротко кивнула, суетливо застёгивая пуговицы рубашки. Она взглянула на Малфоя, понятия не имея, как именно им стоит сейчас попрощаться. Смогут ли они встретиться вновь? Напишет ли он? Ей уж точно не стоит посылать сову в мэнор, даже если на конверте будет значиться вымышленное имя.        — Я найду тебя, — вполголоса проговорил Драко, словно прочитав её мысли. Разумеется, Поттер всё слышал, но говорить подобное в полный голос при нём казалось чем-то неприемлемым.        — Хорошо, — едва слышно ответила Гермиона, робко улыбнувшись.        Гарри присел на корточки, призвал палочку Рона, взял его за руку и протянул ладонь Гермионе. Она бросила последний взгляд на Драко, и все трое исчезли в вихре аппарации.       Малфой вздохнул и, запустив пальцы в волосы, направился к Тео и присел на широкий подлокотник его кресла. Нотт молча протянул ему стакан с огневиски, и Драко почти залпом его осушил, после чего стакан магическим образом снова наполнился.       — Спасибо, дружище.       — Всегда пожалуйста, дорогой, — Тео отсалютовал ему поднятым стаканом и отпил глоток своего огненного пойла.       — Сколько я тебе должен за эту вечеринку? — Малфой оценил обречённым взглядом нанесённый ущерб.       — Считай это моим подарком на твой день рождения. К тому же, за предыдущие тусовки ты не дал мне ни галлеона.       — Я думал, тебе они нравятся. Ты не похож на того, в чьём доме ежемесячно устраивают погром против твоей воли.        — Так и есть, — Тео расплылся в улыбке. — Твоя идея сделала меня знаменитым на всю магическую Британию.        Малфой самодовольно ухмыльнулся и ничуть не пожалел о том, что не отдавал свой особняк на ежемесячное растерзание обезумевшей толпе.       — Это ты подстроил, чтобы горлышко бутылки указало на меня? — Драко с лёгкой улыбкой покачивал стакан в руке, наблюдая, как янтарная жидкость закручивается в крошечный водоворот.       — Пэнси, — Тео извлёк из внутреннего кармана сигару и закурил. — Ты уж прости, но эти тусовки прожигают нехуёвую дыру в моём бюджете, я собираюсь сделать перерыв хотя бы на пару месяцев. А этого слишком много для таких двух тормозов, как ты и Грейнджер. Пока вы оба созреете, она уже выйдет замуж, а если бы не эти вечеринки, так ты бы и вовсе дотянул до момента, когда она станет матерью. Причём дважды. Поэтому пришлось немного ускорить процесс.        Малфой тихо рассмеялся, покачав головой.       — Откуда ты узнал, что её чувства взаимны?        — Из нас всех только Поттер близорукий, но даже он и без своих идиотских очков уже давно всё уразумел. Вы с Грейнджер как два подростка, которым давно пора было дать пинка под зад.       Драко готов был расцеловать этого ублюдка. Слова Тео практически были признанием в любви — вот что такое настоящая мужская дружба.        — Кстати… А куда делась Лавгуд? — осведомился Малфой, лишь сейчас заметив пропажу.       — А… — Тео неопределённо махнул рукой. — Короче, минут через двадцать после того, как вы с Грейнджер удалились, из камина вылетело письмо от Блейза. Написал, что ему «стало хуже» и спросил, не против ли Лавгуд его «подлечить».       — Какой же проходимец, — с губ Драко сорвался смешок, он живо представил себе самые непристойные манипуляционные выходки, на которые был способен Блейз, дабы разжалобить Луну. — Что-то мне подсказывает, что секс сегодня был не только у меня.       — Думаешь? Я бы не был так уверен. Это же Лавгуд.       Малфой пожал плечами, и по его отсутствующему выражению лица было несложно догадаться, что его мысли унеслись далеко и уже были совсем о другом.       Нотт протянул ему сигару, внимательно наблюдая, как Драко затягивается и выдыхает дым.        — Каково тебе было, когда вы оказались вместе? — без намёка на лукавство и насмешку спросил Тео.       Малфой передал сигару обратно и задумчиво уставился в свой стакан.       — Честно? Мне было хреново. Поначалу. Пришлось обсудить кое-что слишком личное — это было неизбежно, — перед глазами вновь предстало воспоминание о неловком разговоре-обоюдной исповеди. — На этом этапе мне казалось, что ничего не выйдет, и мы просто разойдёмся по домам, когда покинем твой траходром.       — Фу, как грубо, — Теодор манерно поморщил нос. — И как долго ты ломался, прежде чем признаться ей?        — Я не признался. Сказал, что мне нравится другая.       — Ты идиот?        — Это моё жизненное предназначение. Хвала Мерлину, Грейнджер из нас двоих оказалась более пьяной.        Они звонко рассмеялись, от чего Пэнси и Дафна недовольно захныкали сквозь сон. Похоже, Гринграсс постепенно перешла из пограничного состояния в сонное, не создавая себе дополнительного стресса в виде пробуждения.       — Потому что это Гриффиндор! — игриво провозгласил Тео. — Учись, Драко.        — Нет уж, спасибо. Ссыкливый Слизерин меня вполне устраивает. Как видишь, мне это не помешало быть любимым и желанным.        — Зато помешало выбрать ту жизнь, которую ты хотел, — невесело усмехнулся Тео, исподтишка взглянув на поникшего Драко. — Ты не жалеешь?        — О чём? Что не сжёг Распределяющую шляпу на первом курсе? Мне бы это не помогло, увы.       — Нет, — Тео развернулся на кресле, чтобы лучше видеть лицо Драко. — Что исполнил свою мечту, оказавшись в постели с любимой девушкой.        Драко грустно улыбнулся, погрузившись в свои мысли.       — Это было… слишком хорошо, чтобы о таком жалеть, — наконец произнёс он, отставив наполовину пустой стакан в сторону. — Но если хоть кто-то из вас кому-то расскажет о нас с Грейнджер раньше времени…       — Правила непреложны, — Тео откинулся на спинку кресла, вскинув руки, — всё, что происходит на вечеринках, навсегда остаётся в стенах этого особняка. А теперь помоги мне прибрать этот лютый бардак.        Драко раздражённо цокнул и закатил глаза. Заставить Нотта распустить эльфов ради того, чтобы Грейнджер не расстроилась и задержалась здесь как можно дольше, было самой идиотской его идеей.