-> Найвз Миллионс
(Манга - аниме 2023)
Примечание 01 : Если бы он выжил Примечание 02 : Я помню, что в манге Найвз просто исчез, но здесь бог я, поэтому имею все права творить софт. Примечание 03 : И да... здесь (Имя) не знакома с персонажем (Версия знакомых есть ниже) Так странно наблюдать за такими нежными чертами спящего лица. Если бы (Имя) не чувствовала страшную ломоту во всём теле после долгих изнуряющих месяцев путешествий от станции к станции и прочих сопутствующих, неприятных штук... Если бы она не видела те жалкие мясные ошмётки вместо тела, присыпанные песком и медленно съедаемыми мелкими букашками... Если бы не знала, что за НЕчеловек был вытащен её непосильными трудами из объятий смерти, точно бы уверовала, что перед ней могущественное божество, смеющееся над смертью также, как и над ними, людьми. Впрочем, около-давняя катастрофа, сотворённая им и его братцем, буквально кричала, что он считал себя Богом и для человечества в целом, и был чем-то вроде жестокого и эгоистичного бога. Последние месяца "весёлой" жизни состояли из сплошных безответных вопросов, отчего-то вызывающих какую-то глупую улыбку на её лице: почему помогает такому как он; ради чего делает каждый свой шаг; как ей удаётся не страшиться засыпать последние дни в такой чрезвычайно опасной компании? На ручных, полуживых, неизвестно опаздывающих или спешащих часах, уже давно показывало за полночь. Усталый, измождённый взгляд серых глаз с безмятежного лица переместился на живой генератор, что и помогла ещё немного "подзарядить" неизвестно сознательное ли тело. Ощущать на себе взгляд внеземных глаз было чертовски странно и в какой-то мере волшебно, но, что поделать, она сама удивлялась своей чертовски странной и необоснованной доброте к самому опасному субъекту на всём не единожды проклятом Гансмоуке. И всё же, глядя в ответ этим глазам, постепенно исчезающим вместе с его хозяйкой, (Имя) снова задала себе вопрос " Зачем мне это всё? ". Оказывается, ночью в генераторных гораздо холоднее, чем в самой пустыне. Вытянутые на полу ноги в потрёпанных сапогах пришлось подтянуть к груди, чтобы сохранить ещё больше необходимого тепла, пока само порождение генератора было укутано славной тканью, не пропускающей ни холод, ни жару. Как будто холодная вода во фляжке. Даже чуточку завидно, что тряпица в разы тому нужнее. Из внутреннего кармана плаща она достала огрызок бумаги, один прищуренный взгляд на цифры, подозрительный зырк на часы, и этот огрызок снова возвращается на своё место, оставаясь там вместе с рукой: " До следующего патруля ещё есть время, можно и подремать ". Тяжёлая голова повержено опускается на колени, и серые глаза, одолеваемые сонливостью, постепенно закрываются в пустом наблюдении за растворяющейся в воздухе тёплой дымкой пара чужого, редкого дыхания. Осязать, слышать и осознавать свою жизнь первые минуты было для Найвза даже с его-то непомерным интеллектом чем-то за гранью обычного понимания. Всё это пришло так неожиданно, словно резкая вспышка света в абсолютной темноте. А ведь он точно умер! По крайней мере, должен был быть таковым. Он чувствовал, как распадалось его тело, как исчезал разум, прекрасно помнил и ту забвеную пустоту, а сейчас он готов поклясться, что чувствует каждую клеточку своего тела. Сначала блондин полностью принял осязание, невыносимую ломоту в каждой мышце, тяжелую слабость и лёгкий холод, блуждающий под кожей, затем слух и вместе с ним малое разнообразие тихого гудения, редких перестуков. Лишь спустя неприятно долгие минуты с лёгким непониманием и даже в какой-то мере страхом он всё же решился открыть глаза. Благо, помещение оказалось достаточно тёмным, чтобы их не разъело с непривычки. Потерянный взгляд недолго скользил по потолку, увешенному десятками серых труб. Кое-как с усилием приняв сидячее положение, Найвз, невольно ещё больше закутываясь в спасительно теплоту, перевёл этот потерянный взгляд на свои чуть подрагивающие пальцы, так жалко сжимающие ускользающую материю. " Живой " — эта тихая, бессвязная мысль по мере бессмысленного глазения на бледную кожу и относительного крепчания хватки становилась всё громче и громче, приобретала утерянный смысл, подталкивая взгляд блуждать дальше собственных ладоней в поисках объяснений такому далеко не желанному возвращению к жизни. Он всё решил ещё тогда и принял своё поражение перед непоколебимыми идеалами брата, оставив его одного доживать достойную, по мнению того, жизнь, в вечных попытках спасти и пауков и бабочек, но какое-то ничтожество смело всё это разрушить и буквально приравняло всю пережитую ими обоими боль к чёртовому нулю! Настоящий гнев существенно быстрее приводил его в чувство. За каких-то десять секунд он обнаружил скрючившийся, помятый, грязный, человеческий комок, распластавшийся на бетонном полу. Ещё за две прочёл на спящем, исхудалом лице идиотскую безмятежность и ни грамма страха перед своими абсолютно глупыми и бессмысленными действиями. И вот, совсем скоро после пробуждения, без капли благодарности и жалости, он уже пытается удушить никчёмное создание, посмевшее ТАК надругаться над всеми страданиями, пережитыми им и его драгоценным Вэшем! Побороть чрезмерную усталость нехватка кислорода и давящая на шею боль смогли далеко не сразу. Разум слишком устал после парочки бессонных ночей и всё никак не мог принять действительную опасность за реальность, а не за очередной чертовски живой кошмар. Но, когда до грани между жизнью и смертью остались считанные мгновения, глаза широко распахнулись, резко взвалив на голову тяжесть и обречённость своего положения. В животном рефлексе руки впились в чужие запястья, чтобы попытаться разорвать удушающий обруч и сделать хотя бы ещё один вдох. Однако, страх в глазах и в душе как-то удивительно глупо прошёл слишком быстро: собственно, чего ещё она могла ожидать, спасая убийцу миллионов людей без всякого на то повода? " А... так мне правда наплевать на собственную шкуру. Ха... ну что за дура...". Тем не менее, глядя на перекошенную мину, нависающую над ней, её пальцы продолжали сжиматься всё сильнее и сильнее в странной, даже для неё самой, невероятно спокойной попытке выжить. Руки девы на его запястьях, пытающиеся вырваться, словно были чем-то от неё отдельным. Они обжигали холодную кожу своей теплотой и горели простым желанием жить, в то время как её неспешный, скользящий по лицу взгляд души был мёртвым, но от него не разило этим стеклянным, мертвецким холодом, в нём просто не было... ничего. Не безразличие, а пустота. Одним словом: противоположность всем жалким человеческим инстинктам. " — Отпусти, — с мольбой, эхом пронесся нежный голос сестры в голове вместе с тяжёлым стуком по стеклу. Одного взгляда на "запертую" станцию было достаточно, чтобы понять, что та совершенно не желает приносить вреда незнакомке, даже наоборот: всецело желает ей помочь - иного объяснения полному раскрытию истинного облика от сестры Найвз просто не видел. Скрипя зубами, блондин разжал пальцы и неуклюже отодвинулся от скрючившейся в тот же миг девы. Немного потерянным взглядом глядя в ответ в, казалось бы, непостижимую глубину сестринских глаз, он, почти не слыша собственного голоса, заговорил с ней: — Довольна? Резко вернувшийся кислород принёс (Имя) гораздо больше боли, чем недавнее весьма неприятное его отсутствие. Было ощущение, что лёгкие вот-вот взорвутся, оставалось их только подпалить, да наблюдать яркий миг кровавого взрыва. Глаза невольно заслезились, а освободившиеся руки в желании избавиться от дыхательной системы судорожно царапали кожу от шеи до груди. Пытаясь нормализовать дыхание, глотая вместе с очередной порцией воздуха слёзы и сопли, она всё же совсем скоро начала потихоньку управляться с одним из самых привычных человеческих дел: со своим существованием. Как говорится: странным делам — странные мысли ... " Проснулся. Живой. " - совсем уж спокойно пронеслось в голове для той, кого чуть не убил почти собственноручно спасённый подопечный. В этот момент, словно в ответе перед каждой пострадавшей клеточкой тела, по телу вновь пробежался медленный ангельский взор, остановившийся на её глазах. Ей стало как-то неловко от такого-то внимания, настолько неловко, что вымученная улыбка, дрожащая на каждом вдохе и выдохе, сама налезла на остатки от щёк, а горящее горло выдало такую странную для неё благодарность за спасение по сути ненужной жизни: — Спасибо. В ответ на молчаливое прощание более чем довольного ангела пришёл ещё один взгляд, так легко заглядывающий в самую душу. Жаль, что только от этой души почти ничего не осталось, так... сущие мелочи. Однако не смотреть в ответ этому взору было бы как-то глупо. " Вот и встреча. " — короткая, словно не своя фраза, оказалась единственной разборчивой мыслью перед тем как голос, особо не советуясь с мозгом, снова выдал маленькую странность: — Тебе тоже спасибо. А ведь она сказала это искренне, и першащее от недавнего удушья горло шло в разрез с этой искренностью. Найвз как не пытался, совершенно не видел в ней черт безумства или помутнения рассудка, да изнемождённость её далеко не красила, но пустота в глазах сияла недоступной для многих людей ясностью ума. Столько противоположности в одном жалком человечешки... Настораживает: тяжело предвидеть дальнейшие её действия, заглянуть в голову, раскрыть разом все маски одной личности. Когда же из всех возможных вариантов она выдала то самое логичное и необходимое здесь и сейчас, Миллионс окончательно перестал пытаться прочитать её намерения и решил, что сначала он разберётся со своими мыслями и целями, а уж затем решит дальнейшую судьбу неожиданной спасительницы: — Нужно уходить. Место не для разговоров.•••
(Версия знакомых. Аниме 2023)
...2 дня и 14 часов после катастрофы в городе Июль...Маленькая фигура, укутанная в грязные, рваные балахоны, шатко скользила по песчаным барханам. Иногда она спотыкалась, иногда и вовсе падала в не самые мягкие и приятные объятия раскалённой земли, но всё равно каждый раз, несмотря на неприятную запинку, после такой маленькой паузы с новыми силами продолжала бродить по бескрайней пустыне. За спиной уныло бряцкала почти пустая поклажа с водой и едой и до города было невообразимое (по крайней мере для пешего человека) количество миль. Не самое приятное место для одинокого путника, но иного ей было и не нужно. Выполняя своего рода задания, то и дело вскидывая бинокль к уставшим, но таким же внимательным глазам, (Имя) искала того, — а если быть точнее остатки от того, кого не так давно спокойно, даже с благодарностью называла хозяином...другом. В излюбленном сравнении своей расы с человечеством Найвз Миллионс сразу же по встрече причислил её к исключению, назвав паутиной. Такое сравнение она получила не потому, что как-то препятствовала его решениям или сковывала его действия, вовсе нет, дело было в другом. В людях. Многие в окружении по мнимому праву причастности к "созданию" её такой прекрасной и коварной, грациозной и опасной, с самого детства что-то да требовали от неё. Дело не в родителях, хотя немного всё же в них: они были добрыми и славными людьми, живущими по чести, да по совести, и (Имя), конечно, была счастлива в таком прекрасном окружении, она получила свою родительскую любовь и заботу, и в целом ни на что не жаловалась, а жила вполне себе счастливо в своей большой семье — потому она и была до жалкой дурости доверчивой и тёплой. Таких людей Гансмоук долго не носит. Чёрствые, холодные люди тянулись к этому её теплу, и в конечном итоге опускали (Имя) всё ниже и ниже, раз за разом подстраивая под себя, играя на таких хрупких чувствах, ровняя чистую душу с ними, а затем они научили грабить и убивать, навсегда закрыв перед ней двери её тёплого и радушного дома. Спустя пару лет томительного существования на побегушках абсолютно всё в её усталых, опустевших глазах, потеряло смысл: стеснение, любовь, радость, семья, привязанность, жадность, страх и жизнь. Тем не менее, она не пыталась забыть собственных родных, ведь они не виноваты в её опущение на дно жизни, не виноваты в становлении её такого категоричного мировозрении, не пыталась и покончить жизнь самоубийством; в конце концов, для неё это всегда было страшной глупостью. К чему это, если смерть придёт сама, когда той будет угодно? А пока нужно жить, ходить, бродить, есть и пить, рассекать бесконечные пески и искать, искать, искать что-то такое правильное, необходимое этому отвратительному миру, нужное ей отвратительной самой. И она смогла. Странная встреча с представителем настоящих хозяев Гансмоука — Зази Зверем, — обернулась знакомством с чересчур уж набожным отморозком Легато Блуссамерсом, и с тем, кого этот ублюдок называет богом: с Найвзом. Забавные воспоминания, окрашенные кровью, и та встреча с голубым взглядом " бога ", заставили сухие губы дрогнуть в улыбке — до чего же Легато в своей ненависти к людям был похожим на них, хотя его можно было понять, она с ним во многом даже очень похожа, вот только у неё была семья, она знала цену теплоты, любви, и потому со временем погружения на дно прекрасно осознавала и чувствовала своё положение, свою низость. " Мда... всё же люди совсем как тараканы, не выведешь. Жаль, что ничего не удалось, приближение конца было потрясающим ". Ход мыслей остановился, когда золото песка очернилось чем-то бурым. " Нашла? ". Бинокль времён утраченной эры работал прекрасно, но даже его было недостаточно, чтобы на таком расстоянии разобрать, что за нечто было ей найдено, может, это просто кусок брошенного кем-то вездехода или просто выход каких-нибудь пород... (Имя) никогда и не вспомнит, как преодолела остатки тех миль, как до слёз давилась песком, который вдыхала, когда ватные ноги переставали чувствовать под собой опору и беспощадно валили её на землю, как аккуратно с замиранием собственного сердца минут десять пыталась услышать стук чужого в груди обуглившегося трупа и как шарахнулась, когда в короткой паузе равномерного ритма прозвучала медленно угасающая жизнь. Во всём этом она будто и не принимала участие, была просто сторонним, совсем не заинтересованным наблюдателем. Реальность соизволила вернуться к ней только вместе с противным скрежетом чудаковатого аппарата, тоже из забытой эры : — Легато? Эта штука работает? Я нашла его. Короткий ответ чуть взбудораженного голоса на другой стороне так называемой "трубки" прошёлся последней отрезвляющей волной - осталось только ждать, когда Легато со специалистами прибудут за ними. Тяжёлый вздох вместе со слезами вырвался из груди, когда телефон громко кричал тишиной. Её расплывчатый взгляд невольно пополз на тот жалкий кусок тела, что должен был быть лицом её господина. Он. Это был действительно он. Сухие губы дрогнули. Ещё и ещё разок. Усталость налила ноги и она осела на земь тихо-тихо шепча одно единственное слово - " Нашелся..."