Драгоценности Глорианы (The Gloriana Set)

Глава 57. Замок Забини Джинни была впечатлена улучшенными навыками полета Гермионы, хотя они оставались всего в футе над деревьями и летели осторожно. Но руки Гермионы были тверды, и ее метла не раскачивалась и не наклонялась вверх. Они приземлились на голом холме в западной части Запретного леса, и Джинни достала две бутылки сливочного пива, которые прятала в карманах мантии. Гермиона поставила свою единственную оставшуюся банку с огнем (остальные остались на холме за пределами Норы). Друзья остановились у двух камней с начертанными рунами, которые Гермиона поклялась изучить позже и просто тихо сидела, пока Джинни не была готова начать свой рассказ. — Конечно, эта поездка в фамильный замок Блейза была сюрпризом, — начала Джинни, закутываясь в мантию. — Называется Castello di Zabini. Датируется пятым веком — тебе бы понравилось. Предки Забини были пиратами, и замок был укреплен в пятнадцатом веке. Блейз рассказал мне об этом вечером на вечеринке Гриффиндора, а затем еще раз на следующих выходных, когда я встретила его в "Дырявом котле". Она вдруг ухмыльнулась. — На самом деле, это было забавно в ту сентябрьскую ночь. И вот я сижу с незнакомцем в грязной съемной комнате, ожидая секса, а вместо этого получаю длинные рассказы о княжеских богатствах. Лучший способ произвести впечатление на бедную маленькую девочку Уизли, верно? Держу пари, этим слизеринским выскочкам нравится это дерьмо. Я практически набросилась на него, просто чтобы заткнуть рот. Так или иначе, в прошлую пятницу вечером я пила с Блейзом в Хогсмиде, и он сказал, что у него есть «маленький сюрприз». Последним маленьким сюрпризом этого человека было съем Хогвартс-экспресса, который доставил нас на ужин в Лондоне в прошлом месяце, так что я была готова ко всему. Он достал помятую банку фасоли, которая оказалась портключом в Италию, и в итоге мы оказались на средневековых зубчатых стенах посреди острова с видом на море. Музыка и свечи плыли вокруг нас, и мы внезапно закружились в вальсе под этой ужасно романтичной луной. Я спросила Блейза, что он задумал, а в ответ получила какую-то романтическую чушь о свидании с красивой девушкой с волосами, сияющими, как закат над Средиземным морем, пока я не начала зевать от скуки. Я имею в виду, это не могло быть просто из-за секса, поскольку он получал от меня много секса, не увозя на континент, так что я надеялась, что выходные будут посвящены чему-то большему, чем траханью и красивым словам. И к моему разочарованию, все, что он мог предложить, — это потрясающий секс в изысканной обстановке внутри роскошного замка. Блюда становились все более и более экстравагантными, развлечения варьировались от скрипок до танцоров, от частных концертов до фейерверков над водой, а я становилась все раздражительнее и раздражительнее, пока не стала огрызаться, как Гермиона Грейнджер в день неудачной прически. Наконец, в воскресенье утром, когда мы пили мимозу на какой-то проклятой Годриком яхте на Ривьере, я наконец-то получила это. — Ты сказала, что хочешь узнать больше обо мне. Я показываю свою жизнь, — сказал он. — Это не говорит мне о тебе ничего такого, чего бы я не знала раньше. — Этот замок... Я с грохотом опустила бокал с шампанским. — Мне наплевать на твой замок, Блейз. Я встала, и он сделал то же самое, согласно его гребаному этикету, и я вытащила свою палочку. — Назови мне хоть одну причину остаться здесь, Блейз. — Ты собираешься заколдовать меня, как Гермиона заколдовала Драко? — спросил он, забавляясь. — Нет, хотя хороший Летучимышиный сглаз пошел бы тебе на пользу, — сказала я ему. — Может, это стерло бы эту самодовольную ухмылочку, Блейз, как будто я какой-то вздорный котенок, пришедший сюда для твоего развлечения. — Это больше подходит Драко, — ответил он, улыбаясь и потягивая свой напиток. — Это потому, что он не может продолжать. Малфой начинает полностью контролировать себя, но после пяти минут с Гермионой он начинает терять самообладание, и внезапно он краснеет, или кричит, или угрожает вампирам, или все сразу. Мерлин знает, что я этого не хочу — мне нравится немного стабильности в мужчине, у меня нет энергии Гермионы, но, черт возьми, я не могу любить какую-то красивую оболочку! Мне хотелось отшлепать себя за то, что первой произнесла это слово на букву «л», но каждое его движение кричало о серьезных намерениях, и если бы он собирался повысить ставки, то и я бы сделала то же самое. Теперь его улыбка стала шире; он, очевидно, воспринял мои слова как своего рода признание, поставил свой бокал и потянулся ко мне, но я попятилась. —Не бойся, cara , — сказал он. — Я разделяю твои чувства, и мы... — Ты понятия не имеешь о моих чувствах! — крикнула я. Я говорила точь-в-точь как мама, к моему собственному ужасу, но, черт возьми, я Уизли – это у нас в крови. Блейз выглядел оскорбленным тем, что его прервали. — Единственный раз, когда тебя волнуют мои чувства, — продолжала я, — это когда я кончаю, и это единственный раз, когда ты тоже проявляешь какие-либо эмоции. Чего, черт возьми, ты хочешь от жизни, Блейз, кроме очередных потрахушек? Теперь он выглядел еще более огорченным, почти скучающим. — Я хочу того же, чего хотят все, cara , — сказал он. — Любовь, счастье, семья, жизнь, наполненная приключениями, — он взял меня за руку. — Разве ты этого не хочешь? Мне захотелось заплакать. Прямо у меня на глазах мир вокруг рушился. — Да, я тоже хочу всего этого. Но настоящая любовь, счастье, семья … дело не в отличном сексе... такое происходит не из-за всего этого... Я махнула другой рукой в сторону невероятного вида на остров. — Это когда смотришь на другого человека, рассыпаясь на миллионы кусочков, а потом снова собираешься, — я чувствовала слезы на своем лице. — Это не играть роль идеального парня с идеальным замком и идеальными чувствами. Лицо Блейза было холодным, как тогда, когда мы с тобой взбирались на трибуны для квиддича, чтобы пригласить слизеринцев на нашу вечеринку. — Ты бы предпочла, чтобы я жаловался на свои проблемы? — он усмехнулся. — Как Поттер? Я рассмеялась над этим. — Ты что, шутишь? Ты думаешь я бегу к нему с обращением «Гарри, откройся мне»? Я была слишком молода, слишком наивна, чтобы сражаться с ним во время войны, или слушать о его борьбе после, или даже трахаться. Он обращался со мной как с ребенком, а ты обращаешься со мной как с куклой, и вы оба можете убираться ко всем чертям! — Ты не захочешь знать обо мне, Джиневра. Ты не захочешь слышать о больной, извращенной изнанке жизни Забини. Ты, выросшая в любящей семье, без понятия о приличиях или осмотрительности. Я отказываюсь возвращаться в ту тьму только для того, чтобы удовлетворить твое любопытство. — Тогда ты останешься один, Блейз, — сказала я ему. — Ты можешь кувыркаться с десятками ведьм, но ты всегда будешь одинок. Я сражалась на войне. Я видела смерть. В 11 лет я была одержима чистым злом. Я не смогу быть с мужчиной, который видит во мне ребенка или красивую картинку. Я не знаю, как Блейз выглядел тогда, мой взгляд был затуманен, солнечный свет переходил в тень под зонтиком. Я слышала свое громкое дыхание в ушах и чувствовала гладкое дерево палочки в своей ладони. Я закрыла глаза и закружилась, думая о самом безопасном месте, которое знала. Потом снова открыла глаза и оказалась около Норы, и там была мама, держащая в руках блюдо с пирожными на подносе, с широко раскрытыми от восторга глазами. И я заплакала. — Джинни! — воскликнула она, ставя блюдо и заключая меня в объятия. — В чем дело, дорогая? — Это Блейз, — всхлипнула я, падая в ее объятия. Он такой же, как Гарри. Джинни начала рыдать по-настоящему, ее рассказ закончился, и Гермиона крепко обняла ее, потрясенная рассказом. Блейз сделал свой ход, ему было не все равно, но он неправильно истолковал ситуацию такого эпического масштаба … — Мне так жаль, — пробормотала Гермиона. Ей хотелось ударить Блейза. И Гарри. Мерлин, неужели кто-нибудь воспримет эту женщину всерьез? — Мне очень, очень жаль. Ты поступила правильно, уйдя оттуда. Гермиона успокаивала Джинни, как могла, затем обе девушки улетели обратно в Хогвартс в тишине. Теперь настала очередь Гермионы взять с кухни тарелку для ужина и отнести ее обратно в башню Гриффиндора для своей подруги. Эта история, безусловно, объясняла, как рыжая появилась в Норе, выглядя сломленной, в своем сарафане и туфлях на шпильках. Теперь Джинни винила себя, чувствуя, что ни один мужчина никогда не сможет открыться ей, что с ней что-то не так. Она бесцветным тоном поблагодарила Гермиону за ужин, почти проглотив его, затем задернула занавески на кровати и объявила, что собирается лечь спать в 8:30. Гермиона не слышала никаких звуков плача, но это ее не успокоило. Только тогда Гермиона заметила маленький клочок пергамента, сложенный в форме мыши с длинным хвостом, который прыгал по ее кровати и дразнил Живоглота. Шерсть ее кота была в два раза пушистее, чем обычно, и он злобно шипел, прыгая с одной стороны кровати на другую, безуспешно преследуя маленькую бумажную мышку. Гермиона закатила глаза и протянула руку, а записка тут же прыгнула ей на ладонь и расправилась сама по себе. Записка, конечно же, была от Драко, в которой он просил ее встретиться с ним в Выручай-комнате. Девушка бросила обеспокоенный взгляд на Джинни, прежде чем решиться уйти. Однако она не смогла задержаться надолго. В попытках уложить волосы даже набор Глорианы с трудом справился со своей задачей после сегодняшних полетов. Гермиона в последний раз проверила Джинни, но ее соседка по комнате была просто комочком в одеяле. Девушка сменила джемпер от Уизли на официальный кардиган страстного тайного романа и накрасила губы, затем сунула палочку в карман и вышла из комнаты. Зелья крови, Лютый переулок, Тео, Охотничья хижина, завтрак с Гарри, безумие Рона, Писклявые мыши, дуэль с Драко, а теперь бедняжка Джинни. … Мерлин, что за выходные! И как тут успевать подготовиться к экзаменам.