Султан Кеманкеш

      Проходили дни. Так прошел целый месяц. Кеманкеш интенсивно занимался государственными делами, чтобы можно было спокойно уехать и отдохнуть. С Кёсем они почти и не виделись. Было просто некогда. Женщина понимала, что лучше подождать месяц, а четыре отдыхать вместе.        Был май. Точнее середина мая. Тепло, а порой даже жарко. Солнце освещало даже те места, где всегда было темно. С Босфора веело морским воздухом и прохладой, поэтому Кёсем часто в сопровождении Эмине и любимого Феникса гуляла у берега, не смотря на свой статус.        Рана зажила и больше не болела. Ребенок стал развиваться с огромной скоростью и за несколько последних дней стал таким, каким и должен был быть на этом сроке, даже немного больше. Но повитуха говорила, что все хорошо и повода волноваться нету.        Феникс был, как новый. Уже через пару дней после ранения вовсю бегал, прыгал и игрался. Все время находился рядом со своей хозяйкой и оглядывался, готовясь набросится на первого встречного. Был момент, что в темноте тот укусил Хаджи, который просто вошёл в спальню Кёсем, чтобы забрать использованные старые свечи. В ту ночь они и Правительницу разбудили, когда евнух не смог сдержать крика от неожиданного и достаточно больного укуса. Но та лишь посмеялась. Рука не была прокусана, а значит все хорошо.        Калтрина была выслана в Айя-Флорию еще в тот день, когда Кёсем пришла к ней в темницу. Она была очень разочарована и даже зла на свое поражение. В ту ночь она молилась, чтобы не умерли невестка и плод внутри нее, а сейчас жалеет о том, что не воткнула кинжал несколько раз, тогда хотя бы ребенок точно не выжил и Кёсем страдала. А лучше бы погибли оба. Пусть все всё узнали бы, но ее враг был бы уже мертв.        Она днями на пролет проводила в покоях. Те давили на нее, ведь до этого она сидела три месяца взаперти. Ей хотелось выйти, но стража под строгим наказом Кёсем Султан не давала. Даже поговорить было не с кем. Был один ага, который приносил еду, воду и все, что нужно для жизни. Больше никого.        Одиночество еще больше давило. Можно было начать сходить с ума, поэтому Валиде просила, чтобы ей хотя бы давали полотно и нитки с иголками, чтобы вышивать. И это правда отвлекало. Но это точно не конец. Она обязательно выберется отсюда, найдет способ, другого быть не может. Надо закончить начатое дело.       Бахти все оставался во дворце, не хотел покидать Топ-Капы, лишь потому что Кёсем была здесь. Они очень часто пересекались, немного разговаривали, он спрашивал о здоровье и расходились. Ни одного слова про любовь, как было больно это не было. Он решил, что закроет свое сердце, вырвет из груди, значит так будет. Рани нее, ради единственной.        Своими делами, касающихся Манисы, он занимался удаленно. Его верный помощник привозил документы, а Шехзаде заполнял и подписывал, решал вопросы о денежных средствах, о народе своей провинции, читал письма о просьбе помощи и благодаря своим верным людям и правильным приказам, помогал всем, кому надо.        О Нурай он даже не вспоминал. Та присылала письма, просила позволения приехать, но Бахти просто игнорировал это все, сжигая. Лишь переживал за детей, которых отправил обратно. Принял меры предосторожности. Запретил жене видеться с детьми. Те находились только в гареме или с нянечками.       Кёсем снова лежала на кровати, ожидая пока повитуха закончит осмотр. Это было регулярно и от этого никуда не денешься, как бы женщине не хотелось. Но жизнь ребенка сейчас на первом месте.        – У Вас, все прекрасно, Госпожа. Ваше состояние и состояние ребенка в полном порядке. Мы добились того, к чему шли. Сейчас вы находитесь в норме. Размер живота и малыша даже крупный. Это не страшно, дети бывают разные. – заключила Хатун и отошла от Госпожи. Кёсем улыбнулась и положила руки на живот, одна поверх другой. Была рада, что достигла того момента, что ей сказали точно – малыш будет жить.        – А мне нужно принимать витамины, соблюдать диету? – поинтересовалась. Повитуха подошла к столики где и стояли прописанные ею баночки. Взяла их все и уложила себе в сундучок. Поставила лишь один небольшой стеклянный пузырек.        – Добавляйте в еду или чай по две капельки, каждый прием пищи. Диета будет уже не такой строгой, но все же... Такое, как мучное и жаренное, я есть запрещаю. К Повелителю тоже можете ходить. – уложила последние приборы для ее работы и посмотрела на Кёсем.        – К Падишаху на ночь ходить? Это не опасно?.. – вспомнила, что ей она говорила в первый осмотр и вопросительно уставилась на нее.        – Да, но я не имею ввиду близость... – на этих словах Кёсем немного смутилась, опустив голову. – Просто ласки, этого достаточно. Большее я говорить не буду, Вы и так все понимаете, Госпожа, Вы взрослая женщина. Сами решите, как лучше для Вас. – поклонившись, вышла из покоев. Тут же вошли Хаджи и Эмине.        – Госпожа, Вы как? Как ребенок? – со входу спросил евнух и подошёл ближе. Махпейкер улыбнулась.        – Все хорошо, Хаджи. Ничего такого страшного не случилось. Не стоит так беспокоиться. – взяла на руки своего горячо любимого щенка и положила его на себя. Тот удобно улёгся, положив голову на округлившийся живот Госпожи.        – Султанша, я очень рад! У меня есть новость... Повелитель приказал Вам ехать в Амасью. Вечером и он прибудет.        – Отлично. Хаджи, возьми, что требуется. Эмине... Ты побудешь с Мелек Султан? Иногда будете приезжать... – посмотрела на девочку, зная, что та естественно останется здесь, если Султанша так приказала.        – Конечно. С тетей больше времени проводить буду! – улыбнулась. На прощанье подошла и крепко обняла. Правительница ответила взаимностью. Когда девочка ушла, начались подготовки.       Идя по коридорам дворца, к выходу, женщина естественно проходила через мужскую часть дворца и встретила Бахти. Тот поклонился. Ему так хотелось поговорить с ней. Не важно на какие темы, даже на самые глупые. Очень хотел обнять, крепко-крепко и больше не отпускать. Но ничего из этого не мог. Все оставалось в фантазии.       – Добрый день, Султанша... – со всей нежностью произнес он. Нет, Шехзаде не старался так понравиться ей, просто больше обращаться грубо и холодно с ней не мог. Кёсем остановилась и повернулась, так как тот находился за спиной. Женщина коротко улыбнулась. Взгляд Бахти был устремлён на беременный живот Госпожи, который выделялся очень хорошо и заметно было сразу, что внутри живет другая жизнь.        – Добрый, Бахти. – спокойным тоном ответила тем же. Больше не боялась его присутствия, знала, что никогда не посмеет сделать то, о чем женщина думала вначале.        – Вы куда-то уезжаете? – поинтересовался взглянув на сундуки, которые несут сзади. На душе стразу стало грустно от того, что и теперь им придется быть в разных дворцах и городах.        – Да. Я еду в Амасью. Мы с Повелителем останемся там до появления ребенка. Он желает, чтобы я дышала свежим воздухом. – невозмутимо проговорила и положила руку под живот.        – Хорошего отдыха, Кёсем Султан. Дай Аллах, у Вас будет прекрасный Шехзаде. – улыбнулся и поклонившись, скрылся не в силах больше смотреть на нее, делая вид, что ему безразлична ее красота и беременность.        «Аллах, дай мне сил. Как ее разлюбить? Никак... Буду страдать, но ее ни за что больше не обижу. О, прекрасная Султанша, знала бы ты, что такое любовь, которая запрещена. Ты жена моего старшего брата, мне на тебя даже смотреть незьля, не то, что любить...» – думал тот, когда облокотился о каменную стенку в коридоре.       Дорога прошла успешно. Даже не было ни одной остановки, потому что Султанша чувствовала себя хорошо. Оставшийся день был загружен делами. Она готовила главный покои дворца Амасьи, в которых будут жить оба. Приказала накрыть на стол.        Сама же переоделась в более легкое, нежное платье. Сегодня ей хотелось снова покорить его сердце и забыть про ссоры, которые были и привели ее к холодному отношению к нему.        Настал вечер. За окном было темно, в комнате горели свечи, на столе стоял горячий ужин. Женщина находилась на балконе, выжидая своего возлюбленного. На душе было спокойно. Услышала тихий звук открывающей двери, но даже не шелохнулась.        Хотела повернуться, когда почувствовала его присутствие за своей спиной, но решила сделать вид, что не услышала. Тот подошёл ближе, обжигая своим дыханием нежную кожу Госпожи и вдыхая в себя блаженный аромат ее жасминовый духов. Только тогда она повернулась.        – Любимая... – обнял ее, почувствовал, что что-то мешает. Немного отстранился и посмотрел на живот. – Я тебя не видел всего пять дней, а такое ощущение, что пять месяцев. Неужели малыш так вырос? – положил свою руку, немного поглаживая. Кёсем облокотилась о мраморные перила балкона.        – Из-за того, что я не соблюдала требуемый режим вначале беременности, ребенок не развивался. Как начала, стало заметно улучшение состояние. А в последние три дня живот растет не по дням, даже не по часам, а по минутам. – положила руку поверх его. Мужчина улыбнулся и снова обнял.        – Значит пора поужинать, чтобы я увидел то, как растет твой животик. – поцеловал в шею. Она последовала за ним в покои. Пахло очень вкусно, но не смотря на то, что она ела только перед отъездом, аппетита не было. Они сели рядом друг с другом. Махпейкер нехотя взяла ложку, окунув ее в суп.        Мужчина был голодным, ел только утром, сегодня много работал, потом долгая дорога, так еще и по темноте, поэтому уплетал за две щеки. Но при этом замечал, как жена лениво подносит ложку ко рту.        – Что-то случилось? Ты грустная. Хочешь, я тебя покормлю? – взял ее ложку и набрав бульона поднес к ее лицу. Она приняла его заботу.        – Кеманкеш, только немного. Я не очень голодная, не хочется. – тихо проговорила. Знала, что он будет не доволен ее ответом. Мужчина тяжело вздохнул, но не сказал ничего. Просто продолжил кормить, ожидая, пока та скажет: «Хватит». Но содержимое тарелки становилось все меньше. А вскоре вовсе закончилось. Кёсем и не заметила.        – Ну вот, а ты все отнекивалась. – довольно улыбнулся. Женщина взяла стакан с щербетом, отпивая немного жидкости, смотрела на Падишаха. – Почему так смотришь? – спросил, доедая свою порцию. Она лишь загадочно улыбнулась.       После ужина, слуги убрали все, Кёсем и Кеманкеш остались одни. Комнату освещали несколько свечей и падающий свет луны, пронизывающийся сквозь открытые двери балкона. Пока мужчина был на балконе, женщина успела переодеться и сама расправила постель. На эту ночь особых планов не было, но она точно знала, что тот будет доволен.        Подошла к зеркалу, взяв с собой одну из свечей, чтобы было освещение. Бордовая ночнушка обтягивала аккуратный живот. Кёсем положила на него руку, немного нажимая, чтобы почувствать присутствие ребенка в своем утробе. Почувствовала совсем легкий толчок и от неожиданности уронила средство освещения. Послышался звук удара подсвечника. Тут же услышала шаги мужа и быстро подняла.        – Кёсем, что случилось? Что-то упало? – подошел к ней и аккуратно взял из рук свечу. Она улыбнулась и снова повернулась к зеркалу, отлаживая живот. Кеманкеш поставил средство освещения на прикроватную тубмбочку и подошел к жене, крепко обняв сзади.        – Он толкнул меня. Совсем легонько, но толкнул. – улыбнулась и повернувшись, посмотрела на него. Взяла его руку и положила на то место.        – Я ничего не чувствую... – недоумевал тот. Кёсем так же немного надовила, только так, чтобы не принести вреда. Через несколько секунд мужчина почувствовал слабый пинок, а Кесем в стенки своего живота. – О, Аллах... – проговорил тот. – Это такие странные ощущения... Он еще такой маленький, а я уже чувствую. – улынулся, поцеловав в лоб.       – Кеманкеш, пусть так будет всегда... Спокойно, умиротворенно. Я хочу, чтобы наши дети росли Династией, но не чувствовали на себе этого. Я не хочу братоубийства, крови, бунтов, боли. – положила голову на его грудь, прислушиваясь к равномерному биению сердца.        – Я постараюсь сделать все, что в моих силах. А сейчас у нас есть целые четыре с половиной месяца, чтобы вдоволь провести время вместе. – приспустил рукав ночного одеяния, оставив нежный поцелуй на плече. Кёсем вспомнила про все, что пранировала.        – Сними рубашку, любимый... – прошептала она и взяв за руку, повела к кровати. Мужчина в недоумении встал напротив нее. Тогда она взяла всю инициативу в свои руки и стала медленно расстегивать пуговку за пуговкой. Толкнула, чтобы тот сел. Так и получилось.        Залезла на кровать и устроилась за его спиной. Положила прохладные руки на его плечи, не сильно сжимая мышцы. Уже первое легкое и до кончика каждого нерва пронизывающие движение доставило Падишаху уйму удовольствия. Кёсем приподнялась так, чтобы своими губами касаться мочки его правого уха.        – Ты вероятно устал за этот месяц... Так пришло время расслабиться. – речь спокойная, мягкая, неспешная. Поцеловала в шею и отодвинулась, не ожидая ответа на свои слова. Попросила лечь на живот, лицом в подушку. Так и поступил. Женщина села на него сверху, приготовившись к достижению наслаждения любимому.        Все тело Кеманкеша расслаблено. Расслаблены мышцы спины. Расслаблены плечи. Чувствуются прикосновение ладоней супруги. Легкие ласковые движения, погаживания. Массируется поверхность спины. Ладони скользят по плечам, по лопаткам, вдоль позвоночника.        Он чувствует, как ее руки начинают разминать участки спины. Пальцы захватывают мышцы, подкожную клетчатку. Мышца легонько оттягивается и разминается. Один участок за другим. Ладони движутся по коже симметрично, настойчиво и мягко.        Ладонь Махпейкер разворачивается ребром. Приятное надавливание, как бы выжимание кожи, мышц, тканей, улучшается кровоснабжение и движение лимфы. Подушечки больших пальцев останавливаются на длинных и плоских мышцах спины. Вдавливающие круговые движения. И еще… Прорабатываются все мышцы. Руки плавно движутся вдоль позвоночника, захватывая участки левее и правее. Легкая тяжесть…        Кисти встряхивают мышечные волокна. Колебательные движения… Влево, вправо, влево, вправо… От плечевого пояса вниз… Пальцы пробегают по лопаткам. Спускаются в поясничный отдел. Кожа делается гладкой, эластичной, упругой.        Начинается самый приятный массажный этап. Вибрация. Он ощущает похлопывание, легкое поколачивание. Пальцы постукивают кожу, как упругие струйки душа или летнего дождика. Все тело легонько, расслабленно вибрирует. Хорошо, комфортно. Наслаждение.        И вновь поглаживания… Легкие, ласковые движения… Гимнастика для кожи и сосудов. Ладони рисуют на теле узоры. Прикосновения нежные… Организм наполнен теплом, гармонией.        Кёсем отстранилась. Накрыла его одеялом и мужчине стало еще теплей. Женщина легла рядом с мужем, а тот притянул к себе, повернувшись на бок. Завладев вишневыми устами, положил руки на талию.        – Это было превосходно... Это был мой первый и самый незабываемый массаж. – посмотрел в ее голубые очи своими темно-криеми. Она улыбнулась, прижавшись к его горячей сильной груди.        – Я и не такое могу, мой Мустафа. Многого обо мне не знаешь еще... Но думаю за период времени, пока я с тобой ты узнаешь все... – животиком прижалась к его торсу, он поцеловал ее в висок. Так возлюбленные и проволились в царство сна. Довольные своим умиротворением.       Наутро Кёсем открыла глаза уже тогда, когда солнце высоко поднялось на горизонте. Кеманкеш мирно спал обнимая ее. Она редко когда вставала так поздно, но сегодня можно было и подольше полежать в постели. Султанша выкарабкалась из его объятий и стала гладить по щеке. Мужчина лениво открыл один глазах. Он был совсем сонный, что вызвало звонкий смех у Госпожи.       – Мало того, что разбудила, так ты еще и смеёшься? – с наигранной злостью проговорил он и повалил на простыни. Она вскрикнула от неожиданности и снова засмеялась. Он нагнулся к шее, нежно поцеловав. – Ты вчера была прекрасна... Твои эластичные движения, правильные равномерные нажатия. Я будто помолодел лет на пятнадцать. – улыбнулся. Она обвила его обнаженнную спину руками, прижимая к себе.        – Все ради тебя. Я хочу вернуть наши прекрасные отношения, которые были вначале. – припала к губам, не давая ответить. Он упал на бок, не разрывая поцелуя.        – Я тоже этого очень хочу. Что планируешь делать сегодня? – спросил тот, откранившись от нее. Она положила голову на его грудь.        – Не знаю. Можно погулять, провести время вместе. Или же... Например, не вставать сегодня с постели и побыть лентяями. – улыбнулась и подняла на него свой взгляд. В покои постучали. Кёсем тут же села. – Да! – в покои вошел Хаджи Ага и поклонился.        – Кёсем Султан, Повелитель... Прибыла Атике Султан вместе в Сунтанзаде Селимом. – женщина вздохнула. Нет, она была очень рада приезду дочери и внука, которого видела уже очень давно, до покушения. Но планы были другие.        – Хорошо, мы сейчас приведем себя в порядок и я скажу, когда войти. – махнула рукой. Евнух удалился. Махпейкер посмотрела на Кеманкеша, а потом на его озадаченное лицо. Снова рассмеялась. – Не получилось полентяйничать... Ну, ничего, зато с внуком посидим! – встала с кровати, оправляясь за ширму.        Сняла свое ночное одеяние и посмотрела в зеркало. Огласила свой беременный животик и улыбнулась, почувствовав совсем легкое шевеление внутри. Малыш тоже проснулся. Через минуту увидела за собой Падишаха. Он обнял ее со спины и поцеловал в плечо.        – Я готов смотреть на тебя такую вечность. Ты и все, что с тобой связано прекрасно, Кёсем моя... – повернул к себе и присел на колени, ухом прислонился к животу, слушая, что происходит внутри. Естественно ничего не услышал, но знали оба, что внутри целая жизнь. – Я так хочу его взять на руки, поцеловать в лобик и прочитать молитву нарекания. – поцеловал шрам, оставшийся после ранения. Встал на ноги.        – Не нужно торопить время. Малыш должен вырасти. А потом уже появиться на свет. Главное выносить и родить. – взяла платье из шкафа и стала одеваться. Мужчина помог застегнуть пуговки. Кёсем же помогла одеться ему.               Наконец оба были готовы. На Махпейкер не было сложных платьев. Она не во дворце. Платье было удобное, легкое, в нем было комфортно находиться. Женщина приказала готовить завтрак и наконец-то разрешала войти Атике и Селиму.        Как только открылись двери, к покои вбежал пятилетний мальчик и направился прямо на Кёсем, не замечая присутствия Кеманкеша. Сел к ней на колени и крепко обнял.        – Бабушка, бабушка! Ты не представляешь, как я по тебе скучал! – восторженно говорил он. Женщина широко улыбнулась, ответив на объятия внука. Потом перевела взгляд на дочь.        – И я очень скучала по вам, дорогие. – усадила мальчика на тахту, на которой сидела сама и встала, подойдя к Атике. Поцеловала ее в лоб и обняла. – Как ты? Силахтар остался в столице? – спросила она и села обратно, пригласив дочь.        Мальчик встал и подошел к Кеманкешу. Тот улыбнулся ему. Селим стал рассматривать большого, высокого мужчину с густой темно-коричневой бородой.        – Дедушка! – сказал он и потянул к нему руки. Кеманкеш услышав, не растерялся, а наоборот обрадовался. До своих, родных, кровных внуков ему еще долго ждать, поэтому не против понянчиться и с внуком своей жены.        – Селим, это Повелитель, он тебе не дедушка. – вмешалась Атике и встала. Хотела подойди и забрать сына, но Мустафа движением руки остановил ее.        – Дедушка. – коротко ответил Падишах. Мальчик слез с его рук и подошел к Кёсем. Он только что заметил у своей бабушки живот.        – У тебя тоже там малыш? Как у мамы? – спросил, дотронувшись пальчиком. Она кивнула, внук сел рядом. – У тебя уже большой малыш? Мама сказала, через семь месяцев у меня появится братик или сестричка. А этот братик когда появится? – спросил он. У Кёсем мальчик вызывал смех, женщина погляди его по волосам.        – Этот малыш тебе будет не братик, а племянник. Ты будешь дядей для него. Он появится через четыре месяца. Чуть раньше, чем у твоей мамы.       – Я буду приходить и играть с ним! – положила руку на живот и стал гладить. – Бабушка, пошли погуляем? Мама сказала, что тут много лесов и птиц.        – Да. Пошли погуляем. – улыбнулась и встав, подошла к дочери. – Ты иди отдохни после дороги. А я погуляю. Он такой воодушевленный, что мне предстоит сегодня многое услышать. Мы вечером с тобой поговорим. – Атике кинула, поклонилась и вышла.       Кёсем вместе с Селимом и Кеманкешем шли в сторону леса. Мальчик очень много рассказывал, что никто не мог понять, что именно. Его фразы прерывались на половину и тут же начинались новые. Он сам не знал, что первом делом рассказать бабушке, поэтому говорил все и сразу. Но потом понял, что Махпейкер его не совсем понимает. Поэтому стал говорить немного медленнее.        – Папа мне недавно деревянный меч подарил, мы с ним сражались, я победил! А еще мы с ним ездили вчера во дворец и узнали, что ты тут. Я хотел, чтобы папа поехал с нами, но он сказал, что ему надо разбирать много документов и что он будет замещать Повелителя, пока тот будет отдыхать. Но я давно уже не видел дядю Мурада, куда он уехал отдыхать, поехали к нему? – Кёсем загрустила на этих его словах. Ведь мальчик даже не знал о смене Султана. Ему не говорили про кончину дяди Повелителя. А ведь прошло уже полгода. Махпейкер присела на корточки рядом с внуком, чтобы смотреть прямо в глаза.        – Твой дядя Мурад умер полгода назад. Султаном стал Кеманкеш. – опустила голову. Мальчик обхватил своими ручонками ее лицо.        – Не грусти, бабушка. Дедушка Кеманкеш тоже хороший Султан. – Кёсем слабо улыбнулась и взяв его ручки в свои, поцеловала их. Встали и пошли дальше.        Выйдя в чащу, они увидели большой обрыв, а внизу была вода. Все легли на траву, смотря в голубое лазурное небо и слушая прекрасное и успокаивающее менее птиц.       Махпейкер чувствовала свое умиротворение в этом месте. Становилось спокойно и совсем не страшно. Мальчик встал и решил исследовать тут все подробнее.       – Селим, смотри аккуратно, не упали, там может быть глубоко или вовсе бездонно. – проговорил Кеманкеш, приоткрыв закрытые до этого момента глаза.        – Бездонно? Это как? – спросил он и сел рядом с Падишахом.       – Это значит, что у нет дна. И легко можно утонуть. Поэтому не подходи к краю, пожалуйста. – снова закрыл глаза. Кёсем краем уха слушала, что происходит, но потом опять же стала утопать в пении птиц.        Сколько точно времени Махпейкер так лежала, точно не знала. Они оба наслаждались умиротворённой музыкой. Но тут женщина напряглась, понимая, что внук затих. Открыв глаза, увидела его, стоявшего совсем на краю обрыва. Резко села, а после встала.        – Селим! – рванула к нему. Мальчик испугался резкого голоса бабушки и оступился. Кёсем поймала его за воротник кафтана, но Султанзаде уже падал вниз, женщина не удержавшись, сорвалась вместе с ним. Она прижала к себе внука, готовясь ко смерти, зажмурила глаза.        Кеманкеш подскочил сразу же, как только услышал тревожный вскрик Кёсем. Но было уже поздно, когда он подбежал к обрыву, супруга и ее внук летели вниз с большой скоростью. Тогда не медля, он прыгнул за ними, только так, чтобы оказаться в метре от них, чтобы при падении не дарится друг о друга, ведь его масса тела тяжелее, чем их обоих.        – Селим, закрой рот, не кричи, не бойся! – крикнула ему Кёсем, чтобы если вдруг удар будет не смертельный, то он не захлебнулся. Она на мгновение открыла глаза, посмотрев вниз. Они уже близко к воде. – Задержи воздух! – все, что сказала она и выпрямив ноги, почувствовала удар о воду и как они начали погружаться.        Кеманкеш же падал с открытыми глазами, чтобы видеть. Он закрыл виски ладонями, чтобы давление воды не позволило разорвать сосуды. Согнул колени. Тут же почувствовал воду, но быстро выплыл, почти не получив никаких травм. Снова нырнул и стал искать под водой Кёсем. Дна, как и предполагалось видно не было. Глаза были открыты, из-за попадающей воды, они щипали. В добавок к этому было течение, которое несло его быстрее, чем тот хотел.       Кёсем почувствовала сдавливающую боль в висках. Стопы болели от удара о воду, которая была холодной. Она крепко прижимала к себе внука, чувствовала его страх, знала, что плачет. Понимала, что три жизни сейчас в ее руках. И если она не выкарабкается отсюда, то умрет она, ребенок и внук. Она получила и не малый удар в живот, поэтому переживала только за двоих: Селима и нерождённого ребенка, который уже столько натерпелся.        Собрав все свои силы в кулак, женщина стала одной рукой помогать себе подниматься наверх. Почувствовала воздух. Выше подняла Селима и тот начал откашливаться. Мальчик думал, что уже умер, он чуть не задохнулся, но смог вкусить кислород.        Что делать дальше, Кёсем не знала. Повсюду были скалы. Течение несло их непонятно куда. Радовало одно: они держались на воде.        Кеманкеш нырял, потом выныривал, набирался воздуху и снова нырял. У него была башенная паника, слезы из-за воды и горя текли по щекам. Тяжелый мокрый кафтан не давал нормально двигаться. Поэтому на плаву он стал его расстегивать. Скинул и тот сразу погрузился под воду. Мужчина боялся, что Кёсем и Селим так же погрузились и больше не выплыли.        – КЁСЕМ!!! КЁСЕМ!!! СЕЛИМ!!! – закричал, что было мочи. Он знал, что не получит такой громкий ответ, но надеялся, что хоть что-то услышит. Ничего. Ничего не услышал. Надежда стала пропадать. Но он продолжил из-за всех сил плыть дальше.        Женщина не слышала никаких криков. Она вообще думала, что Кеманкеш все так же лежит на траве, думала, что спит и не услышал ее крика. Чуть позже услышала очень сильный шум воды и поняла, что это водопад. Амасья славилась своими озёрами, реками, водопадами, поэтому было не удивительно. Было лишь одно понимание: водопад своим сильным напором и течением воды свернёт им шеи и они точно не выживут. Махпейкер прижала мальчика еще крепче, чувствуя, что тот замерзает, отдавая свое тепло.        – Бабушка... Мы умрем? – тихо, дрожащим голосом спросил Селим. Кёсем еле услышала его, из-за шума воды.        – Нет! Я надеюсь, что нет! Закрой рот. Мы сейчас упадём! И если выживим, то будет героями! Ничего не бойся! – громко сказала она. Своей одной рукой сама закрыла ему рот, паралельно ею же прижимая его голову к себе, защищая от потока.        Они попали в сильное течение и Кёсем поняла, что падают. Она сжалась и начала мысленно приносит молитву Богу, прося уберечь ее, внука и ни в чем не повинное детя.        Падишах чуть позже понял, чем Махпейкер, что водопад близко. В его голову пришла страшная мысль: водопад окончательно убил их. В любом случае они умерли. Либо от перехолождения, либо сразу утонули, либо же конечная их остановка: водопад.        Ему уже просто не хотелось самому бороться с этой водой, ради себя. Хотелось утонуть и не знать жизни без нее. Но продолжил плыть: надежда умирает последней!        Кёсем снова почувствовала удар о воду. Они утонули? Нет, сердце еще бьется. Подводное течение водопада сильно давило на голову. Она всеми силами пыталась из под него выплыть. Получилось. Она смогла. Махпейкер, одной рукой гребя, снова выплыла на поверхность. Так же подняла внука.        Мальчик выплюнув воду, стал жадно выдыхать воздух. Султанша в это время огляделась. Был виден берег и он был не так далеко. Кёсем была рада, как никогда раньше. Все тело сдавливала сильнейшая боль. Чувствовала, что теряет жизнь.        – Бабушка, мне очень холодно. Я не хочу умирать, бабушка... – у мальчика даже не было сил плакать. Он просто жалобно прижимался к ее телу, тяжело дыша. – Это все из-за меня. Бабушка... – подняв голову, посмотрел на ее лицо. Губы были фиолетовые, а кожа преобретала синеватый оттенок. Так же как и у мальчика.        – Потерпи, Селим. Чуть-чуть. Мы скоро выберемся из воды. Там должна быть деревня, если у меня хватит сил, то мы будем жить. – стала плыть к берегу.        Через время почувствовала ногами дно и была несказанно рада этому. По песку было намного легче перевигаться. Они дошли до того момента, где мальчик мог спокойно стоять на ногах и идти. Но он был настолько слаб, что чисто физически не мог. Кёсем из последних сил выволокла его на покрытый травой берег, и легла на спину рядом. Тут же, как и Селим, погрузилась во тьму.        Кеманкеш так же упал в озеро. Тут же погрег к берегу. Как разлечил на берегу Кёсем, ускорил темп. Тут вода была совсем немного теплее. Выбравшись из воды, на коленках подполз к жене, стал щупать пульс онемевшими руками. Совсем самое биение сердце... Но она жива! Тут же проверил у Селима. Но у него нащупать не мог. Остановка сердца? Нет, он должен что-то предпринять.        Стал качать. Нажимал на грудную клетку, через каждые десять качков приближался к его рту и выпускал свой воздух в него. Через пару минут сработало. Мальчик стал откашливаться и выплевывать воду. На мгновение открыл глаза и тут же закрыл. Мужчина проверил пульс. Такой же слабый, как у Кёсем, но он есть!        Собрав все свои силы поднял обоих на руки и на окаменевших ватных ногах побрел в сторону деревни. Через местров сто показались дома. Еще немного и он настиг самого первого.        – Кто-нибудь! Помогите! У меня жена и ребенок умирают! – закричал хриплым голосом и из-за нехватки сил, упал на колени. Аккуратно положили Кёсем и Селима на землю.        На пороге дома показался мужчина, примерно чуть старше Кеманкеша. Увидев Мустафу тут же крикнул свою жену и детей. Падишаха без сил упал на землю, отключившись.