***
Пых, пых, пых. — Кевин. Пых, пых — вздох — пых. — Ладно, Кевин, хватит. Мы заканчиваем. — Нет, подожди — вздох — думаю, я могу… еще немного… Нил просто хватает Кевина за толстовку, когда тот пытается пробежать мимо, легко останавливая: — Мы закончили. Кевин ворчит, но позволяет оттянуть себя назад, пока его скорость не начинает соответствовать медленному шагу Нила. Он слегка держится за его бок, пока они, остывая, гуляют по кампусу. Но когда его дыхание, наконец, приходит в норму, они не замечают этого. Они просто молча поворачивают по центральной дорожке к кафе кампуса, наслаждаясь теплом солнца в этот яркий весенний день. Они стоят в очереди у стойки, когда Нил получает сообщение. Он смотрит в телефон, хмурится, затем блокирует его. — У нас гости, — поворачивается он к Кевину. — Ты покупаешь Аарону завтрак. Кевин моргает: — Подожди, что? — Я сказал… — Нет, я слышал, что ты сказал, но почему я покупаю ему еду? — Потому что мне насрать, поест ли Аарон. — Да, но Эндрю написал тебе — не мне! — Да, но он просил передать, чтобы ты купил ему завтрак. — Чушь! — огрызается Кевин. — Хочешь посмотреть? — Да! Нил закатывает глаза, прежде чем снова открыть экран. Эндрю: Бойд&близнец здесь. Принеси еду. Скажи Королеве, чтобы принес клону. — Серьезно? Это брат твоего парня! Нил просто пожимает плечами, прежде чем подойти к кассе. Он берет фруктовый салат для себя, тройную порцию блинчиков с шоколадной крошкой для Эндрю, кусок пиццы для Ники и буррито для Мэтта, а также четыре кофе. Кевин заказывает свой обычный омлет, а также бублик со сливочным сыром и травяной чай для Робин, и завтрак с двумя яйцами-пашот, двумя ломтиками бекона, двумя кусочками колбасы и двумя ломтиками тоста для Аарона. Кевин хмурится, глядя на заказ: — Почему Аарон ест так много мяса? Нил фыркает: — Ники сказал бы, что это по-гейски. Кевин бросает на него взгляд: — Хорошо, что Ники здесь нет. Нил ухмыляется ему в ответ: — Хорошо. Когда они возвращаются в общежитие, остальные практически набрасываются на них. — Господи! Почему вы так долго? — огрызается Аарон. Кевин бросает взгляд на Нила: — Я выбрасываю его завтрак в окно. Нил кривит рот, прежде чем объявить: — Это все Кевин. Он бежал слишком медленно. Кевин пинает его в голень: — Предатель. — Калека. Кевин отмахивается от него. Нил игнорирует, переходя к кухонной стойке рядом с Эндрю. — Так, тогда, попрыгунчик, — Аарон смотрит на Кевина и щелкает пальцами. — Иди сюда, пока еда еще теплая, а? Через секунду сзади на него натягивается капюшон толстовки, а затем следует нуги. — Эй! — протестует блондин, но ее голос заглушается тканью. — Чувак, остынь, — говорит ему Мэтт. — Ты всегда такой злодный по утрам. — Да, потому что я умираю от голода! — А остальные — нет? — спрашивает Мэтт. — Ты слишком драматичный. Будь благодарен, что он принес тебе что-нибудь, малыш. Аарон откидывает капюшон и смотрит на Мэтта, но не может заставить себя снова встретиться с Кевином взглядом. Кевин все равно прожигает дырку в его голове, когда ставит перед ним пластиковый контейнер, но больше ничего не говорит. Он передает небольшой коричневый бумажный пакет и горячий бумажный стаканчик Робин, которая с благодарностью берет их: — Ты лучший, Кев, — улыбается она и вздыхает, открывая пакет и делая глубокий вдох. Он улыбается в ответ, прежде чем занять место на кресле рядом с ней и открыть свой собственный контейнер. В этот момент дверь одной из спален распахивается. — Кевин Филомена Дэй! — Это не мое второе имя, Ники, — говорит Кевин, не поворачиваясь. Ники не реагирует: — Вам, сэр, нужно кое-что объяснить! Кевин запихивает в рот еще один кусочек яйца и вздыхает. — Посмотри мне прямо в глаза, Кевин — это правда, что твой день рождения был месяц назад? Мэтт тут же начинает давиться своим буррито: — О, Дэй, что? Серьезно? Робин выглядит подавленной: — О нет. Мэтт шлепает Аарона по руке, когда тот продолжает запихивать еду в рот: — Чувак. — Что? Я понял, мы отстой, мы пропустили день рождения Дэя — он возвращается к своему контейнеру. — То, что мы придурки, это не новость, и это не поможет мне разогреть еду. Мэтт просто смотрит на него. — Что? — бормочет Аарон, выплевывая немного яйца на стойку. — Почему ты вываливаешь на меня так много дерьма? Разве они не его хранители? Почему они ничего не сделали? — он показывает в сторону Нила и Эндрю, которые просто смотрят на остальную часть комнаты пустыми взглядами. — Уф, — закатывает глаза Ники. — Очевидно, я должен все делать сам. Так, внимание, слушайте все, — он хлопает в ладоши, чтобы привлечь внимание команды. — Воздушные шары, серпантин, алкоголь и торт. Сегодня вечером — ровно в семь часов, — он ухмыляется, глядя на Кевина. — Мы устроим этому парню настоящий праздник. — Скажи Кейтлин, чтобы привела Лисиц, — подталкивает Аарона Мэтт. — Это ты ей скажи, — ворчит Аарон. — Никакого торта, — бормочет Кевин. — Почему я должен ей говорить? Ты ее парень. — Может, потому что она сама по себе, а я не ее чертова секретарша? — Что ты сказал, Кевин? — громко спрашивает Робин. — О, ты что-то сказал, Кев? — повторяет Ники. — О, эм, я сказал, что никакого торта, если ты… эм… не возражаешь, — говорит Кевин чуть громче, в свою очередь. — Фу, Дэй, — стонет Мэтт. — Неужели ты не можешь оставить это хотя бы на один день, чувак? Будь здоров остальные 364 дня в году. Но день рождения означает торт. — Только не говори мне, что Вороны не праздновали дни рождения, Кев, — возмущается Ники. — Ну, ладно, — говорит Кевин. — Не скажу. — О боже, серьезно? — Ну, мы праздновали день рождения Рико, — сглатывает Кевин. — Но я ненавижу торт не из-за этого. — О? — оживляется Ники. — Тогда почему… — Потому что в последний раз, когда я ел торт, я чуть не потерял язык. Реакция на это предложение оказалась немного более драматичной, чем ожидал Кевин. Потому что внезапно в комнате воцаряется мертвая тишина. Все медленно поворачиваются и смотрят на него — даже Аарон, у которого вилка застыла на полпути ко рту. — Объясни, — требует Эндрю, пристально глядя на Кевина. Кевин сглатывает. На секунду он встречает взгляд Нила. Взгляд рыжего ищет его лицо, его взгляд терпелив и выжидателен. Через мгновение он делает малейший кивок — слабое поощрение Кевину продолжать. Кевин откладывает вилку и делает глубокий вдох. Затем он смотрит на журнальный столик и рассказывает: — Персонал в Гнезде знал, что нельзя давать мне ничего с сахаром. М… то есть, Тэцудзи, да, создал для меня специальную диету давным-давно. Но однажды, в один год, был новый парень, который занимался почтой. И вместо того, чтобы, как обычно, пропустить вещи через охрану, он доставил их вручную всей команде. Это был полный хаос, потому что некоторые люди получили письма, посылки и прочее от своих друзей и семей, о которых они не получали вестей месяцами, и… ну, в общем, — Кевин потирает затылок. — В тот день я почему-то был один в нашей комнате. Так что я был на взводе, потому что этот парень вручил мне пакет, и когда я его вскрыл, внутри оказался крошечный торт. Он явно самодельный, но на нем был мой номер, и красными и черными буквами написано «С днем рождения, Кевин», а рядом крошечный ворон. Он останавливается на секунду и горько улыбается: — Я даже не подумал. Я просто был так счастлив, так взволнован этим, что сразу откусил кусочек. Но тут же хрустнул чем-то острым, и во рту стало щипать. Я открыл его, и кровь начала вытекать вместе с десятками мелких кусочков, — он смотрит на остальных. — Это было стекло. Кто-то запек осколки стекла в торт для меня. Затем он откидывается назад и пожимает плечами: — Когда я наконец прочитал письмо, которое пришло вместе с посылкой, оказалось, что это был какой-то сумасшедший фанат, разглагольствовавший о моей последней игре. Он сказал, что я заслужил «съесть стекло» за мою плохую игру и «работать еще усерднее, чтобы быть достойным стоять рядом с нашим королем», — он сглатывает. — На заживление ушло всего несколько дней, но после этого я так и не полюбил торты. Тишина, наступившая после окончания его рассказа, заставляет Кевина ползти по коже. Его желудок скручивается, когда в его мозг начинают заползать всевозможные ужасные мысли. Вот почему не стоит говорить о вещах, потому что они подумают, что ты жалок, назовут тебя неудачником и, возможно, будут смеяться над тем, каким ты был тупым, и все это из-за одного кусочка торта? Смирись с этим, ты большой ребенок. Почему бы тебе просто не повзрослеть и… Аарон вздыхает: — Знаешь, Дэй, каждый раз, когда я думаю, что слышал о Гнезде все самое плохое, ты неизбежно доказываешь, что я ошибаюсь. Кевин моргает. — Серьезно, — продолжает Аарон. — В своей голове я пытался придумать худшее, и думал, что ты скажешь, что тебя накачали наркотиками, но — нет. Нет, конечно, все гораздо хуже. — О, — отвечает Кевин. — Да, такое тоже случалось, но не с тортом. Теперь Аарон моргает на него, прежде чем опустить лицо на руки и застонать. — О, Кев, — говорит Ники душераздирающим тоном. — Что это был за торт? — спрашивает Мэтт. Аарон пинает его: — Серьезно, чувак? — Э-э, шоколадный? — отвечает Кевин. — Нет! — лицо Мэтта мрачнеет. — Они испортили для тебя шоколадный торт, чувак? — он резко опускается на пол, пока не ложится на него лицом вниз, все это время стоная. — Вороны — худшие. — Ну, технически, это был фанат Воронов. — Не помогает, Дэй! Эндрю и Нил ничего не отвечают, но Кевин замечает, как сжимаются кулаки Эндрю и напрягается челюсть Нила. Это говорит ему все, что ему нужно знать об их отношении к этому. Рядом с ним Робин медленно тянется к нему, пока не хватает его за руку. Она крепко сжимает ее, печаль сжимает уголки ее рта, когда она смотрит на него. — Хорошо! — Ники хлопает в ладоши. — Время для нового плана — выбор Кевина, — он поворачивается к Кевину. — У нас есть варианты. Либо «а», я делаю для тебя самый ужасный шоколадный торт, который ты когда-либо ел в своей жизни — совершенно без стекла, заметь, — он протягивает одну руку, — либо «б», ты можешь сказать мне, какой десерт ты бы предпочел вместо этого, и мы сделаем его, — он протягивает обе руки в сторону Кевина и наклоняет голову. — Так что ты хочешь сделать, Кев? Кевин сглатывает, когда думает об этом. Кевин из Воронов усмехнулся бы при мысли о десерте. Старый Кевин из Лисов запаниковал бы перед тем, как выбросить десерт в мусорное ведро. Даже Кевин двухлетней давности постарался бы получить как можно более легкий десерт и съел бы только кусочек или два. Но сегодня Кевин хочет попытаться и достичь чего-нибудь. Сегодняшний Кевин пытается найти маленькое зернышко храбрости, делая глубокий вдох: — Если ты не против… я попробую шоколадный торт. Мэтт поднимается с пола: — Что? — кричит он. — Что это было? Кевин Дэй только что сказал, что хочет попробовать шоколадный торт? Кевин немного сжимается: — Ну, я имею в виду, мы не обязаны, если ты не… эм. Остаток его фразы обрывается, когда Мэтт бросается к нему и поднимает его, крепко сжимая: — Боже мой, чувак! Это будет лучший день в твоей жизни! Мы сделаем шоколадный торт для тебя, мой мальчик! Это будет вкусовая сенсация! Революция вкуса! Умопомрачительный взрыв твоих чувств! Нил фыркает: — Мэтти, успокойся. Это просто торт. Мэтт резко задыхается: — Что ты мне только что сказал, Джостен? Нил закатывает глаза, повторяя: — Это просто торт, — он дергает подбородком в сторону Мэтта. — И опусти Дэя на землю. У него сломаны ребра, помнишь? — О! Точно, чувак, — Мэтт аккуратно усаживает Кевина обратно на стул. — Виноват. Кевин хмурится и изо всех сил пытается побороть улыбку на лице, но один взгляд на Робин, задушенно хихикающую на диване, и он ломается. Позже, Ники усадит Кевина на табурет и позволит ему следить за готовкой торта. Позже, они вшестером будут петь ему поздравления с днем рождения, потому что он хотел, чтобы праздник был небольшим. Позже, Кевин впервые за почти семь лет попробует торт. И это будет не самое лучшее, что он когда-либо ел, и, скорее всего, в будущем он будет есть больше шоколадного торта. Но это будет вкус облегчения и удовлетворения, потому что он сделал это — он победил еще один страх, который подарило ему Гнездо. Он будет ощущаться как тепло и забота, потому что кто-то захотел приготовить его для него. И это будет первый шаг к светлому, новому будущему.***
Гудок эхом разносится по стадиону, объявляя об окончании игры. Расположившись на линии фола рядом с гостевыми воротами, Кевин тяжело дышит и смотрит на табло. Троянцы победили, 3:2. Он сглатывает, и звук становится слышимым щелчком в его шлеме. Ну вот и все. Повсюду мелькают камеры, и он слышит отдаленные крики троянцев, которые наваливаются друг на друга. Арена наполняется красным и золотым конфетти, блестящие кусочки фольги сыплются на них, когда они начинают выносить трофей. Он видит Нила у ворот Лисов и Эндрю, оба с каменным лицом, но тихо разговаривают. Скоро ему придется предстать перед прессой и постараться принять поражение как можно благосклоннее. Поединок между Лисами и Троянцами был предметом шумихи всего мира Экси в этом сезоне, ведь он должен был ответить на животрепещущий вопрос — кто же истинные чемпионы? Лисы, которые выиграли у Троянцев два года назад, или Троянцы, которые победили их после ожесточенной борьбы в прошлом году? Эта игра должна была все решить. И она определила. Кевин почти сразу после начала игры понял, кто победит. Он вздыхает, на мгновение сжимая ракетку. Троянцы заслужили это. Сегодня они были лучшей командой. Он осматривает поле и находит Мэтта и Ники у стены стадиона, их шлемы уже сняты, они разговаривают с Дэн, Эллисон, Рене и Эриком. Чуть поодаль от них Аарон молча держит Кейтлин в своих руках. Робин рядом с Микайлой, они обнимают друг друга за плечи, их улыбки усталые и горько-сладкие. А Ваймак пожимает руку Реманну на другой стороне площадки, хлопает его по спине и поздравляет. В какой-то момент лисам придется выстроиться в линию, чтобы пожать руки троянцам, но Кевин знает, что это займет какое-то время. Поэтому он спокойно относит свое снаряжение на скамейку запасных, а затем направляется в раздевалку. Там благословенно тихо по сравнению с шумом снаружи. Он тяжело опускается на скамейку и просто сидит там какое-то время. Сегодняшнее поражение означает, что Кевин дважды в своей карьере выиграет чемпионат НССА — один раз в составе Воронов и один раз в составе Лисов. Ни больше, ни меньше. И это уже не исправишь. Он снимает перчатки и проводит рукой по волосам. Он уже предвкушает комментарии прессы после игры. Он знает, что это будет преследовать его карьеру вечно. Он уже слышит репортеров — везение это или мастерство, что Кевин Дэй смог привести Лисов к чемпионству в НССА два года назад? Но это не имеет значения. Он уверен — Троянцы были лучшей командой сегодня. И он предпочел бы, чтобы у Жана было две победы за плечами в качестве троянца, чем он оказался бы в таком же затруднительном положении, в каком сейчас находится Кевин. Жану хватит игр разума на всю оставшуюся жизнь. Кевин снимает шлем и кладет его на пол перед собой так, чтобы решетка была обращена к нему. Пустой шлем, раскрашенный в яростные оранжево-белые полосы с изображением рычащего лиса, смотрит на него, уже чужого. Ведь это была его последняя игра в составе Лисов. Он прислоняется спиной к шкафчикам и задирает голову к потолку, глаза закрываются, когда реальность словно накрывает его. Теперь он официально зачислен в профессионалы — больше не зеленый, наивный студент колледжа, каким он был раньше. Ему придется больше тренироваться, делать все лучше, быть быстрее. Ему придется работать усерднее, чем когда-либо, чтобы доказать свою состоятельность в высшей лиге. Больше нет времени валять дурака. Он должен выйти на поле, провести немало часов на… Он слышит, как открывается дверь в раздевалку, и не решается открыть глаза. Хотя он знает, что получит за это, он просто слишком устал, чтобы двигаться. Он просто ждет, пока кто-то из Лисов пройдет мимо, чтобы забрать свои вещи. — Кев? Кевин открывает глаза. Жан и Джереми стоят над ним, на их лицах выражение озабоченности. Они все еще в своей форме и снаряжении, оба потные, в их волосах застряли кусочки конфетти. Это мило, устало думает он. — О, привет, ребята, — улыбается Кевин. — Отличная игра. Поздравляю с победой. — Спасибо, — отвечает Джереми после ошеломленного молчания. — Команда очень старалась ради этого. — Это видно — вы, ребята, были просто великолепны. — Я… да… мы такие, верно? Я так горжусь ими, — Джереми мягко улыбается. Он легонько ударяет Жана в плечо. — И я горжусь тобой. Жан подталкивает его в ответ: — Я тоже горжусь тобой, Кэп. Теперь под твоим началом два титула, — он слегка шевелит бровями. — Возможно, они назначат тебя самым ценным игроком. — Фу, — Джереми проводит рукой по лицу. — Но это был не только я, это была вся команда, так что я не знаю, почему они должны… Он прерывается и смотрит на Кевина, который спокойно наблюдает за ними. — Ладно, это отстой, — резко говорит Джереми. Кевин моргает. — То есть, не пойми меня неправильно, я чертовски горжусь тем, что мы выиграли, — спешит объяснить Джереми. — И я особенно горжусь командой после победы над вами, ребята, потому что, черт возьми, вы были свирепы! — затем на его лице появляется страдальческое выражение. — Но… это не похоже на победу, когда ты находишься на другой стороне и вынужден проигрывать. — Джер, — стонет Кевин. — В Экси всегда будет победитель и проигравший. — Да, я знаю, но… — Не отнимайте это у себя только потому, что я здесь, — упрямо говорит Кевин, нахмурив брови. — Вы, ребята, заслужили эту победу. Наслаждайтесь ею, — он машет рукой в сторону стадиона. — Возвращайтесь туда с остальной командой и празднуйте. — О, мы так и сделаем, — хмыкает Жан слева от него. — Я думаю, что после победы над противником принято напиваться, нет? — Жан! — шипит Джереми. Кевин смеется: — Да, именно так. Затем смех исчезает с его лица, когда Жан садится на скамейку рядом с ним и поднимает руку. Он нежно проводит пальцами по волосам Кевина и тихо говорит: — Я горжусь тем, что встретил тебя на поле как достойного противника. Я счастлив, как всегда, что мне выпал шанс играть с тобой, — он делает паузу, а затем добавляет: — Но мне не доставляет радости видеть печаль в твоих глазах. Кевин может выдержать взгляд Жана еще несколько секунд: — Ну, — кашляет он, садясь и отстраняя руку Жана. — Это временно, уверяю тебя. Я обыграю, ребята, в следующий раз, когда мы… Он прерывается. В наступившей тишине Джереми садится по другую сторону от него. Он наклоняет голову и смотрит на шлем Кевина, лежащий на полу. Затем он кладет свой шлем Трояна рядом с ним. Жан смотрит на Джереми, затем переворачивается на скамейке и тоже кладет свой шлем. Кевин смотрит вниз на три шлема, на Лиса в окружении двух Троянцев, и чувствует, как что-то жжет ему горло. Потому что для всех них это был последний раз, когда они надевали цвета своего колледжа. В последний раз они вышли на площадку в качестве троянцев или лис. — Я думаю, мы все можем согласиться, — мягко начинает Джереми, — что независимо от того, кто победил, это был хороший турнир, не так ли? — он улыбается им. — А вы двое? Вы оба невероятны. Кевин фыркает. Жан закатывает глаза: — Mon amour... — Нет, я серьезно! — настаивает Джереми. — Подумайте об этом — вы оба добились потрясающего выздоровления за смехотворно короткий промежуток времени. За — сколько, два, максимум три года? — вы полностью перестроили свои жизни с нуля, — его улыбка переходит в ухмылку, ямочки подмигивают в уголках его рта. — Лично я думаю, что это стоит больше, чем любой трофей. На этот раз Кевин задевает плечами Жана, вызывая у него небольшую улыбку. — У нас получилось, не так ли? — шепчет ему Кевин. — Oui, — шепчет Жан в ответ. — Получилось, — он подмигивает нападающему. — Мы выпали из Гнезда. Кевин фыркает над неудачной шуткой, заставляя Жана ухмыльнуться. Затем он закрывает глаза, когда Жан наклоняется вперед и прижимается лбом к его лбу. Через секунду к ним присоединяется Джереми. Мир вокруг исчезает, и Кевин сосредотачивается на тихом звуке дыхания, которое они разделяют. Затем Джереми откидывается назад, и момент прерывается. Кевин открывает глаза и видит, что нападающий ухмыляется. Он хватает Кевина за руки: — Пойдем с нами в бар, Кев. — Да. Пойдем, — тут же повторяет Жан. Кевин насмехается: — Чтобы заставить меня покупать напитки для твоей команды, потому что мы проиграли? Нет, спасибо. — Кееев, — немного хнычет Джереми. — Мы хотим, чтобы ты был с нами! — Неа, — отказывается Кевин. — Вам, ребята, нужно праздновать со своей командой. Мое присутствие там будет только мешать. Я имею в виду, как вы, ребята, будете поливать нас грязью, если я буду стоять рядом с вами? — Поливать вас грязью? — сухо говорит Жан. — Ты хоть знаком с троянцами? — Кев, — говорит Джереми таким тоном, с немного суженными глазами, что Кевин внутренне стонет. — Мы только что закончили нашу последнюю игру в колледже. Мы хотим отпраздновать — со всеми, — он наклоняет голову. — Если ты пойдешь, ты знаешь, что остальные Лисы придут. Кевин чуть не смеется вслух. — Особенно Джостен, — быстро добавляет Жан. — У этого засранца такой вид, будто он хочет утопиться в ближайшей реке. Кевин пожимает плечами: — Он это переживет. У него есть еще два года, чтобы вернуть титул. — Да, но у него нет еще одного года с тобой, — подчеркивает Джереми. Он слегка ухмыляется. — Неужели нельзя подумать, что ему плохо от того, что он тебя разочаровал? Лицо Кевина хмурится: — С чего бы мне разочаровываться в нем? — Потому что вы проиграли, — язвительно напоминает ему Жан. Кевин полусерьезно отмахивается от него. — Потому что команда проиграла последнюю игру, в которой они когда-либо играли с тобой, — уточняет Джереми. — Верно, — хмурится Кевин. — Но это не из-за него. Это из-за всех нас. — Так, может, скажешь ему об этом, — настаивает Джереми, толкая носком своей кроссовки ногу Кевина, — и пригласи его с нами сегодня вечером отпраздновать, чтобы он знал, что это правда. Кевин проводит рукой по лицу и стонет. Джереми ухмыляется: — Так поступил бы лидер, Дэй — так поступил бы наставник. — Слава богу, я не из таких, — ворчливо отвечает Кевин. — О, Кев, — усмехается Джереми, поднимая руку к подбородку. Он наклоняет лицо Кевина вверх, а затем целенаправленно проводит большим пальцем по шахматной фигуре. — Да, ты такой. Кевин сглатывает, его холодные глаза встречаются с теплыми золотыми. Кровь приливает к коже, которую Джереми нежно сжимает, прежде чем его взгляд опускается вниз и смотрит на мягкие розовые губы капитана. На долю секунды, он клянется, он видит, как они раскрываются, прежде чем отвести взгляд — точнее, отвернуть всю голову. — Хорошо, хорошо, — говорит он хрипловато, — если ты так говоришь. Джереми отвечает с опозданием: — Я так и говорю — просто спроси Жана. — Это правда, — вздыхает Жан. — Он много чего говорит. Джереми смотрит на него: — Я имел в виду Кевина. — А, ну. Он говорит и о тебе тоже. — О каких еще вещах, по-твоему, я говорил? — Я не знаю. Как я уже сказал, ты говоришь много вещей — большинство из них о чувствах. Я не всегда слушаю. — Это из-за того дня, не так ли? Когда я заставил тебя рассказать команде, почему тебе нравится спать во время нашего круга счастья? — Ну, я не вижу, чтобы кто-то заставлял тебя говорить о твоей сахарной зависимости, вызванной стрессом. — У меня нет… — На прошлой неделе ты съел 300 жевательных червей — за три дня. — Это была экзаменационная неделя, Жан! Кевин закатывает глаза, пока эти двое продолжают добродушно препираться. Но они замолкают, когда раздается обвиняющий голос: — Что вы двое здесь делаете? Три головы поворачиваются. Нил стоит в дверях раздевалки и хмуро смотрит на двух троянцев. Кевин пытается поймать его взгляд, но замечает, как Нил избегает его, даже без тычка Джереми в спину. Позади рыжего Эндрю поднимает бровь. — Не та комната, — говорит он им с укором. — Команда гостей на другой стороне стадиона. — Команда гостей? — спрашивает Жан, тон намеренно сбитый с толку. — О, прости — ты имеешь в виду победителей чемпионата? Кевин подавляет стон в ответ на мрачный взгляд Нила. — Жан, — говорит Джереми, наказывая, прежде чем повернуться к Нилу и Эндрю. — Отличная игра сегодня, ребята. Это была тяжелая победа — вы определенно усложнили нам задачу. Эндрю фыркает: — По крайней мере, один из нас. Нил бросает на него взгляд, а затем нехотя отвечает: — Да… тоже. Эндрю снова хмыкает, прежде чем целенаправленно обойти Нила и подойти к его шкафчику. — Для меня было честью играть с вами все эти годы — серьезно, — продолжает Джереми. — Вы полностью изменили образ Лисов, взяв верх над Воронами и доказывая свою состоятельность снова и снова. Было удивительно наблюдать за тем, что вы сделали с командой. Нил скрещивает руки, на его лице медленно появляется настороженное выражение. — Вы думаете о том, чтобы стать профессионалами? Я надеюсь, что да, потому что я думаю, что матч-реванш определенно… — Ладно, оставь это для прессы, Нокс, — огрызается Эндрю. Лицо Джереми немного опускается. У Жана в ответ напрягаются желваки. Тогда Кевин кладет руку на плечо Джереми: — Вы должны дать нам несколько минут, чтобы зализать раны наедине, — мягко говорит он. — Потеря — это все равно потеря, независимо от того, насколько хорошо она воспринята. — Верно, — морщится Джереми. — Мне жаль, я должен был это знать, я не хотел… Он прерывает себя, когда Кевин улыбается. Кевин прочищает горло и затем добавляет более громким тоном: — Кроме того, ты можешь загладить свою вину, купив нам выпить в баре. Знаешь, поможешь нам утопить наши печали. — Правда? — криво усмехается Джереми, на его губах появляется небольшая улыбка. Но взгляды Эндрю и Нила тут же встречаются со взглядом Кевина. — Что? — шипит Нил. — Кев, я не… Кевин пристально смотрит на него: — И чтобы помочь отпраздновать мою последнюю игру? В челюсти Нила появляется тик. Он смотрит на Эндрю, и они на мгновение вступают в молчаливый разговор. Затем взгляд Нила возвращается к Кеву: — Хорошо, — говорит он раздраженно. — Но я не буду сидеть рядом с ним, — он дергает подбородком в сторону Жана. Защитник фыркает в ответ: — Как будто я хочу сидеть рядом с ребенком. Они, наверное, попросят меня предъявить документы, если я буду рядом с тобой. Нил вздрагивает: — Это шутка про рост? — Рост или интеллект — выбирай. — Ребята, — устало говорит Кевин, вставая. — Почему бы тебе не подойти поближе и не сказать мне это в лицо, ты, проныра-переросток! — С удовольствием, ты, крошечная, собачья шавка! — Жан! — Ладно, серьезно, все, прекращайте сейчас же, ребята… — Кевин Дэй? Кевин замирает от спокойного ирландского говора. Он поворачивается, не обращая внимания на то, что сейчас находится между Жаном и Нилом, его левая рука заставляет Нила откинуть голову назад, а правая лежит на груди Жана. Двое других тоже застыли, во всей комнате воцарилась мертвая тишина, когда они уставились на дверь в раздевалку. В дверном проеме стоит высокий мужчина с почти идентичным Кевину цветом кожи. Он ухмыляется им. — Извините, что прерываю веселье, ребята, — говорит Доминик Каллаган, капитан команды США. Он протягивает королевский синий конверт с золотой печатью. — Но если у тебя есть минутка, Дэй, я подумал, что мы могли бы перекинуться парой слов.