Рациональный анализ

—Ммм! — недовольно тянет Цзи Ли в десятый раз отключая звук телефона, что разрывается с пяти утра долгожданного выходного дня, основная цель которого хорошенько выспаться, единственный план — восстановить весь недостаток сна, накопившийся за неделю. Какой псих вообще встаëт в такую рань в воскресенье? В ситуации удаëтся отыскать лишь два плюса: горячее тело, что лежит рядом и к нему можно в наглую жаться, что безумно приятно и очень удобно; это же тело вчера забирало его с тусовки, не дав тем самым допится до плачевного состояния, отчего сегодня не болит голова и не мучает стыд. Оказывается, у этой огненной штуки рядом существует куча применений и она совершает очень много полезных вещей и не даëт наделать слишком много глупостей, однако веселья тоже поуменьшилось, принудительно спокойная жизнь оказалась не такой забавной, но рядом с Ичжоу можно терпеть даже трезвость, с ним слишком хорошо, чтобы убегать к алкоголю. —Кто там? — шепчет своим низким, брахатным, слегка сонливым голосом Ичжоу, когда тянется к телефону, что звонит в одиннадцатый, мать его, раз. У историка аж сердечко подскакивает от такого соблазнительного голоса с утренней хрипотцой, боже, как же ему повезло с мужиком. —Не важно, — ласково произносит Цзи Ли, когда проводит рукой по торсу своего мужчины, предвкушая самое лучшее утро с самым большим... —Папа? Сон как рукой сходит. Преподаватель мгновенно задействуют мышцы живота, чтобы сесть на кровати, выхватывает свой телефон и отвечает на звонок. Далее Ван Ичжоу может слышать только одну часть разговора, состоящую из "Да", "Понял", "Есть", "Будет сделано". —Понял! — заключает историк и кладëт телефон, после чего позволяет своему телу расслабиться и мягко упасть прямо а объятия любимого. —Никогда не видел тебя таким послушным, — подмечает директор. —Мой папа — военный, — отвечает Цзи Ли, чуть ли не плача. — У меня дома вместо физических наказаний было "Упал, отжался", я ванную зубной щëткой дарил, у меня было не детство, а строевая подготовка. Преподаватель почти плачет под хихикание Ван Ичжоу. —По тебе совсем не видно. А что он хотел? — в этот момент он обводит пальцем чужое ухо, местами оглаживая линию роста волос. —Он будет здесь проездом сегодня, поужинает у нас и на поезд. Надо ему новый адрес написать! — он вновь поднимается с кровати и берëт телефон, однако замирает с выражением полного ужаса на лице, медленно поворачивает голову на любимого и паника становится только отчëтливее. — Как?.. Можешь сегодня переночевать где-нибудь? А вещи? А вдруг спалимся? Надо убрать вторую зубную щëтку и все фотографии. А откуда у меня деньги на такие хоромы???? Он меня убьëт. Сначала будет пытать, потом я расколюсь и он меня закопает! — опускает голову и врезается лбом в телефон с глухим стуком. Ван Ичжоу слегка шелестит постельным бельëм и преподаватель вновь оказывается в тëплых любящих объятиях, низкий голос успокаивающе шепчет на ухо таким спокойным тоном, что сердечко начинает колотиться ещë быстрее, уже не от страха, а от интимности момента. —Значит будем знакомиться. —Ни за что! Я не суицидник. Всë утро проходит в спорах. В этот раз Ван Ичжоу не хлопает по столу с фразой "Будет так, как сказал я.", Цзи Ли не подскакивает от страха и не ластится к своему бывшему студенту с поцелуями и согласным "Всë будет так, как ты захочешь.", ехидной улыбкой и шальной ручкой, что уже лезет под чужую одежду столь властного и сексуального мужика. Этим утром историк бегает по комнате в панике, пытаясь предугадать все самые ужасные события, которые только могут произойти, а Ичжоу бегает за ним, обнимает и пытается успокоить. —Я знаю! Блин, от этого он совсем... Но мне меньше достанется. Вот же... Нужна водка. Много. —Справимся, — отвечает Ичжоу, но преподаватель продолжает метаться из стороны в сторону, пытаясь предугадать реакцию отца, а вернее уровень его ярости и возможные способы всë исправить и сделать "по-правильному", которые только могут прийти в голову военного. *** После обеда Ван Ибо и Сяо Чжань приходят в гости к своим друзьям, чтобы помочь с приготовлением грандиозного ужина в честь отца Цзи Ли, что так редко удостаивает их своим присутствием, будучи всë время в разъездах, он не часто может провести время с семьëй, служба и долг для него стоят на первом месте. Детей наклепал — в семейном плане перед страной отчитался. Ибо сразу бежит в кухню, радуясь встрече с человеком, которого уже несколько лет не видел. —Гэ, — объсняет он Сяо Чжаню, — это охуенный мужик. Он настоящий мужик. Вот прям... Военный! Самый настоящий. Чжань в ответ улыбается, целует юриста в щëку и продолжает разбирать пакеты с продуктами, наслаждаясь воодушевлением своего мальчика. Видимо, отец Цзи Ли по-настоящему весомый человек, раз от предстоящей встречи с ним у Ван Ибо так загораются глаза. —Зачем ты их позвал? — спрашивает Ичжоу, что не совсем понял такого стратегического хода. —Смотри, — начинает преподаватель, — среди всех наших Ван Ибо у моего отца был в любимчиках, настоящий мужик, стойкий, упрямый, целеустремлëнный, с проницательным взглядом и так далее, в общем, идеал по всем его меркам. Поэтому к Ибо он будет относиться снисходительно, в его присутствии и со мной ласковее будет, да и когда узнает, что мы оба по голубой дорожке пошагали, разочарованием буду не только я, соответственно и достанется меньше и примут легче. Ван Ичжоу усмехается от столь сложной схемы, за что получает надутые губы и обиженный восклик "Дагэ! Не смейся!". В понимании самого директора всë просто. Сделал — сказал. Кому-то что-то не нравится, проблемы уже не его. Ичжоу привык, что так бегают вокруг него, а не он сам, поэтому находиться по другую сторону ситуации кажется забавным и даже интересным. От волнения и спешки всех вокруг, у него пульс тоже неожиданно подскакивает, стало быть, за компанию. Однако для его парня сегодняшнее мероприятие является важным и волнительным, Ичжоу уважает его чувства и суетится вместе со всеми, вместе с Цзи Ли вылизывает квартиру до блеска, пока друзья занимаются приготовлением ужина в кухне. Основная работа, конечно же, ложится на плечи Сяо Чжаня, потому что доверять Ибо кухню нельзя ни при каких обстоятельствах, если вы хотите получить в итоге целостную комнату без повреждений. От скуки юрист начинает играться с Сяо Чжанем, обмазывая его лицо всем, что не упадëт в первые же секунды, дизайнер закатывает глаза от излишней игривости, но с готовностью вступает в бой, небольшая перепалка заканчивается нежными объятиями, тягучим поцелуем, рукой Ибо в соусе, что по привычке залезла в волосы его парня, и криком Цзи Ли: —Вы что тут устроили?! До прихода отца осталось всего ничего, прибиритесь тут скорее! —У нас в запасе ещë несколько часов, — спокойно отвечает Ибо, не отрывая глаз от Чжаня. —Всего! Всего несколько часов! На кого вы похожи? —Мы индейцы! Будешь вступать в нашу общину? — спрашивает Чжань, протягивая ему тарелку с соусом. —Какую общину? —Голубую, — смеëтся Ибо. —Придурки. Цзи Ли выходит из кухни, а парочка возвращается к поцелую. —Неужели у него настолько строгий отец? — спрашивает дизайнер. —Военный, — пожимает плечами Ибо. — Цзи Ли из-за этого сильно волнуется. *** Ближе к вечеру парочка как на иголках, напряжение лишь нарастает, знакомство с родителями пока не входило в их планы, однако судьба сделала выбор за них и самостоятельно назначила дату. Цзи Ли поправляет последние тонкости своей одежды, бесчисленное количество раз лезет к Ван Ичжоу, даже дотягивается своими трясущимися от волнения руками до Ибо, за что получает лëгкий удар по кисти и совет "соберись уже". В долгожданный час, когда на всю квартиру раздаëтся звонок, преподаватель сидит неподвижно, боясь подойти к двери, поэтому всей компании приходится дружно подтаскивать туда Цзи Ли, что упорно хватается за каждую попадающуюся на пути вещь. Ван Ибо, как самый смелый из присутствующих, открывает дверь. —Папа! — историк бросается с объятиями на рослого мужчину в военной форме, который не успевает даже войти в квартиру. —Когда ты уже повзрослеешь, — холодно отвечают ему в ответ на нежность, однако самого Ли такое обращение никак не смущает, он продолжает висеть на шее мужчины, шепча о том, насколько сильно соскучился, пока господин Цзи проходит внутрь и разувается. —Здравствуйте, — дружелюбно и даже радостно приветствует Ван Ибо, которому сразу тянут руку с не менее счастливой улыбкой, юрист крепко еë пожимает. —Вот, бери пример, рад, но сдержан. Молодец. Мужик. —Не без ваших заслуг. Их отношения всегда были такими. Господин Цзи просто обожает Ван Ибо, настырного, наглого, дерзкого, местами грубого, но тот твëрдо стоит за свои убеждения, не боится вступить в конфликт и даже подраться, никогда не струсит и всегда упорно идëт до конца, добиваясь своей цели, один его воинственный взгляд стоит тысячи пустых и равнодушных. Сынок же мягкий и покладистый, любит искусство и пустую болтовню, ничего мужественного и сильного лично господин Цзи в нëм не замечает, поэтому просто восхищается Ибо и завидует его родителям, что смогли воспитать столь сильного и стойкого ребëнка, естественно, белой завистью. Сам же Ван Ибо души не чает в господине Цзи, с коим сблизился, как с родным отцом. Так уж вышло, что их характеры и интересы во многом совпадают, они с удовольствием проводят время в компании друг друга и Ван Ибо был вне себя от радости, когда господин Цзи обучал его боевым приëмам, учил ловить рыбу или стрелять, тем самым настоящим мужским занятиям, от которых была так далека его семья, в итоге даже господин Ван научился с ними чему-то новому. Юрист всегда был долгожданным гостем в семье Цзи, отец Ли всë надеялся, что он повлияет на сына и сможет привить ему хоть каплю присущей Ибо мужественности, увы, все ожидания оказались тщетны. Вероятно, сущность человека изменить невозможно. Родился нюней и останется нюней. Несмотря на отсутствие кровного родства между ними всë равно присутствует некая связь, благополучно действующая на обоих. Господина Цзи знакомят с Ван Ичжоу и Сяо Чжанем, представляя их как очень близких друзей и приглашают за стол, поужинать с семьëй, а родные для него уже давно оба ребëнка. —О, а я пресс накачал! — хвастается Ибо между делом. —Молодец. Мужик. — переводит взгляд на сына. — А ты бери пример! Нечего жиры отращивать, мужчина всегда должен находится в хорошей физической форме! Цзи Ли с лëгкой грустью смотрит в тарелку, однако находит в себе силы улыбнуться и увидеть шанс для небольшой рекламы своего парня. —Кстати, у Ван Ичжоу тоже есть пресс. Смотрит с любовью, явно вспоминая все очертания тела, получает подобный взгляд в ответ, вот только в нëм видится немного больше силы. Тот взгляд, о котором родители могут только мечтать. Такой нельзя сымитировать, это внутреннее состояние сильной и непоколебимой души. —А у тебя, Сяо Чжань? —Тоже есть, — отвечает Ибо, кладя руку на живот любимого, — у него даже круче, чем у меня. —Мужик. Вот, — заключает господин Цзи, — брал бы пример со своих друзей. Окружил себя сильными людьми, а сам и не чешешься. Всегда был такой размазнëй, только и делал, что где-то шаболтался, а люди вокруг работают. Цзи Ли снова скрывает обиду за сдержанным вздохом, стараясь не сильно выдать своë настроение. —Да, вот у Ван Ичжоу уже своя компания... —Мужик! — говорит отец, вытаскивая водку непойми откуда. — Тащи рюмки, пить будем. Ли послушно встаëт за рюмками, нельзя представить такую силу, что способна заставить его пойти вразрез с приказом отца. Разве что любовь, если тот окажется против ориентации сына. Ибо с Чжанем переглядываются между собой, вспоминая своë "знакомство", которое для юриста до сих пор осталось достаточно смутным. —Я не пью, — хором выдают они. Господин Цзи смотрит на свою последнюю надежду: —Будешь? —Немного. —Мужик. Отец разливает на два стакана вместо трëх, затем с осуждением смотрит на сына: —Тебя я скорее закодирую, чем самовольно налью. Брал бы пример с Ибо, который не пьëт. Невзирая на всю сдержанность и покладистость, Цзи Ли не выдерживает, его нервы уже давно находились в напряжении, однако этот выпад стал последней ниточкой, задевший за животе, за святое, можно сказать. —Ибо гей. Стоит ли мне брать с него пример? Господин Цзи впервые в жизни поперхнулся водкой. —С мужиками? — уточняет он. —С мужиком, — спокойно отвечает юрист. — С одним. Конкретно этим. И показывает на слегка ошарашенного Чжаня, который явно не ожидал такого равнодушия и в этот момент точно бы захотел выпить, знакомься он с родителями Ибо. К счастью, об этом им сообщили в его отсутствии, парень потом передал, что мама даже обрадовалась, что еë сын правильно определил в кого влюбляться, такая перспектива в карьере не каждый день встречается. Она, конечно, пошутила, однако Чжань не ожидал такой лëгкости от еë реакции, ох, чувствует его задница, что ещë не раз придëт желание потянуть ручки к бару из-за этой семейки. Господин Цзи тем временем наливает себе ещë одну стопку водки, выпивает. —Мужик. — всë же заключает он. — Только мужику хватит смелости признаться в заднеприводности. За вас. В ход идëт третья рюмка, выпивают они вместе с Ван Ичжоу. —А ты? — спрашивает он своего собутыльника. — Женат? —В отношениях, — отвечает с той же лëгкостью, за что нужно поблагодарить алкоголь. —Плохо, отношения нужно узаконить. —Закон запрещает. Я состою в отношениях с вашим сыном. Четвëртая и пятая рюмка летят одна за другой. —Есть ещë что мне сказать? — спрашивает он Цзи Ли, единственного, кто сейчас заметно дрожит. —Мы живëм вместе. —И ты у него наверняка на шее сидишь. С данным выводом никто не спорит. Однако у Ван Ичжоу находится комментарий: —Это не имеет значения. У меня есть средства, чтобы полностью его обеспечить. —Мужик, — с грустью говорит военный. — Как это случилось? — спрашивает он сына. —Ну... — мнëтся Цзи Ли, — ты всегда так восхищался сильными личностями, говорил о их плюсах и какие они замечательные. Вот и я тоже понял насколько он замечательный. Как раз такой, какого ты хотел. Будет не сын, а зять. Шестая. Следом седьмая. После десятой летит равнодушное: —Хрен с вами. —Спасибо! — Цзи Ли вскакивает со своего места, чтобы обнять отца. —Должен же быть у тебя в семье хоть один мужик. В глубине души преподаватель понимает, что если бы Ван Ибо оказался натуралом, то отец никогда бы не принял выбор Ли. Столько критериев, по которым всегда говорили равняться на юриста, а сыночек выбрал именно этот. Что может быть бóльшей трагедией для отца? Только несчастье ребëнка. Ещë Цзи Ли прекрасно знает, что все эти занудные наставления были произнесены с целью сделать из него настоящего мужчину, способного постоять за себя и свою семью. Всë во благо самого историка, пусть в строгой и сухой форме, однако это выражение любви со стороны отца, пусть сдержанное и совершенно незаметное, но по-другому он не умеет. Пусть обидно и задевает самооценку, Цзи Ли чувствует, что его любят, что о нëм заботятся и где-то на подсознательном уровне был уверен, что его примут любым, лишь бы был счастлив. С Ван Ичжоу он счастлив. Ибо мягко переводит тему, господин Цзи готов поддержать любой разговор, пусть выпивая больше, чем обычно. После ужина Ибо с Чжанем уезжают, чтобы позволить семье обсудить их дела без посторонних. Поначалу Цзи Ли сильно волнуется, но Ичжоу обнимает его за плечи, крепкая хватка придаëт уверенности, ощущение надëжности и опоры. С Ван Ичжоу не страшно даже идти к отцу, чтобы признаться в своей гомосексуальности. Господин Цзи лишь глубоко вздыхает, чувствуя себя не в праве лишать сына любви. —Вы уверены? Это точно не игрушка, вы понимаете, что это серьëзно? Что собираетесь делать с детьми? Как собираетесь жить такой неполноценной семьëй. Цзи Ли вновь начинает дрожать под рукой любимого и растерянно смотреть вниз, Ичжоу это замечает и берëт необходимость спора на себя. —Мы любим друг друга, в нашей семье нет ничего неполноценного. Было непросто принять свою ориентацию и решиться на такой шаг, нам обоим понадобилось всë мужество, чтобы признать свои чувства и открыться друг другу. Пройдя столько испытаний, я уверен, что мы не разбежимся. Когда прийдëт время, мы собираемся взять ребëнка из детдома. —Он будет вам чужим. —А Ван Ибо ты считаешь чужим? Одной фразой Цзи Ли удаëтся разрушить главный аргумент. Отец действительно любит Ибо всем сердцем, почти как родного сына и никогда не воспринимал его, как чужого. В словах преподавателя есть смысл и у господина Цзи просто не остаëтся аргументов. Однако от Ли не ускользает поникшее состоянии и рука, тянушееся к бутылке с водкой. Он подходит к отцу и нежно его обнимает, только Цзи Ли способен на подобное проявление чувств в их семье. —Пап, я правда его люблю. —Хрен с вами, — повторяет, закидывая в себя очередной стакан, но на этот раз в его словах слышится искренность и принятие. —Спасибо, — благодарно жмëтся к нему Цзи Ли. —Если обидишь моего сына... —Лично разорву в клочья любого, кто посмеет его обидеть. —Мужик. И ты! Чтоб не выпендриваться слишком сильно, а то последнего мужика в семье потеряешь. —Пап, я познакомил его с тобой, разве это не доказывает моих намерений? —Мужик. От этих слов Цзи Ли на секунду замирает. Впервые отцовское "Мужик." адресовано ему. *** —У меня до сих пор ноги подкашиваются, — выдыхает Цзи Ли, закрывая дверь за отцом. Тот самый момент, когда стрессовая ситуация уже прошла и можно успокоиться и расслабиться, но тело до сих пор немного трясëт от напряжения. Ван Ичжоу подходит к нему сзади, обнимает и целует где-то под ухом. Это помогает расслабиться и стать немного мягче в чужих руках, а после наконец начать отвечать на поцелуи, которых не было, наверное, с самого утра. Рекордное количество для данной парочки, тем более когда время конфетно-букетного периода ещë не прошло. Рядом с Ван Ичжоу действительно можно ни о чëм не беспокоиться, сегодня они прошли одно из самых страшных испытаний в их жизни, преодолели его вместе, сообща. Цзи Ли разворачивается, чтобы обнять директора в ответ и поцеловать нормально, в губы, Ичжоу мгновенно пользуется этой возможностью, чтобы углубить поцелуй, и историку действительно становится лучше, он постепенно забывает о пережитом, полностью сосредотачиваясь на другом человеке. —Теперь ты точно не сможешь со мной расстаться, — смеëтся Цзи Ли. —Даже не смей думать о таких глупостях, — Ван Ичжоу крепче его обнимает, вдыхая запах шампуня. — Я никогда с тобой не расстанусь. И Цзи Ли ему верит. —Да-гэ. —М? —Может тоже выпьем? —Алкаш. —Да-гэ! Я переволновался. Ван Ичжоу смеëтся и тащит своего мальчика в спальню, вспоминая, где именно он припрятал бутылку вина. —Даже если я сопьюсь? Всë равно не бросишь? — после этих слов преподаватель пьëт прямо из горла, да так, что в какой-то момент Ичжоу приходится силой вытаскивать бутылку из чужих рук. —Я не позволю тебе спиться. Цзи Ли усмехается, понимая, что это правда. Ван Ичжоу всегда таскается за ним, контролируя количество выпитого. Даже ввëл комендантский час, если историк не появится дома до этого времени, то его поедут разыскивать с собаками. Директор откладывает бутылку и аккуратно целует Цзи Ли настолько нежно, насколько только способен со своим грубым и вспыльчивым характером. Его драгоценность слишком хрупка, чтобы обращаться с ней как попало. Преподаватель отвечает на поцелуй, постепенно ведя их в сторону кровати, мягко садится, тянет на себя Ичжоу и в горизонтальном положении они оказываются довольно быстро, не прерывая при этом сладкий поцелуй с пьянящим послевкусием. От строго надзирателя ему уже никуда не деться, но Цзи Ли в любом случае получит максимум удовольствия от их совместной жизни, на которое они теперь получили официальной родительское разрешение. Теперь можно смело стягивать с Ван Ичжоу рубашку, ощущая все прелести пресса. Оказывается, действительно завидная вещь.