Имя: Билл Фамилия: Беккер Раса: человек Пол: мужской Рост: 6,02 фута Возраст: 31 год Семейное положение относительно пользователя: нет Род деятельности: сотрудник правоохранительных (полицейский участок Мидлтауна) Более подробная информация: для ознакомления откройте дополнительное окно
—Да, нет... — ошеломленный мужчина закопался в карманах, выуживая фотографию, в то время как принюхавшиеся собаки кинулись обнюхивать Паркера, радостно повиливая хвостами, — Точняк! Тот самый!Имя: Ричард Фамилия: Уоттс Раса: человек Пол: мужской Рост: 5,59 фута Возраст: 38 лет Семейное положение относительно пользователя: нет Род деятельности: сотрудник правоохранительных органов (полицейский участок Мидлтауна) Более подробная информация: для ознакомления откройте дополнительное окно
—Эй, парень, — махал рукой, подзывая к себе, Билл, — иди сюда, мы тебя уже обыскались, твой друг всему району мозги вынес, походу пошёл припахивать и их к твоим поискам. —Куда ты делся, твой след не могли взять собаки? —Эм, кха-кха! Извините, в магазин ходил, снеков решил взять для кинца. — на скорую придумал отговорку Питер. —Мог бы и предупредить. — внезапный голос позади заставил Паркера вздрогнуть. Медленно обернувшись, парень обнаружил всклокоченного Вильяма, одноклассник сложил руки на груди, с ожиданием глядя на Питера — Пошли в дом. Спасибо, господа, не знаю, что бы делал без вас. —Да, всё в порядке, — отмахнулся полицейский, трепля пса по загривку — это наша работа. Путь домой Паркеру казался длиннее обычного, словно его подсознание оттягивало момент очевидной выволочки, как это бывало с тётей Мэй, тишина внутри и шорох сменной обуви действовали на нервы, затем Вильям пошёл на кухню, приглаживая волосы, когда как Питер впервые не знал, что ему делать. С одной стороны, думал он, это как с врагами, пока они меня не видят, можно скрыться, однако второй раз сбегать из дому чревато проблемами. С другой стороны идти на поклон он не собирается, ведь это его работа, его долг! Каждая минута бездействия может стоить чьей-то жизни, а летом расслабляются все: и мирные граждане, и преступники, потому нужна предельная концентрация. Питер наотрез отказывался извиняться перед одноклассником, тем более, он вообще не обязан перед ним... —Вообще-то, отчитываться передо мной ты обязан. Паучье чутьё зазвенело, а волосы встали дыбом, чёрт, замер Паркер, он ещё и мысли читать умеет, а что если он догадался о Человеке-пауке?! —И нет, мысли я читать не умею, у тебя всё на лице написано, плюс, я тебя неплохо знаю. Так что можешь не бояться, твои грязные секретики я, к своему же счастью, не выведаю. На кухню иди, что встал посреди комнаты? —Вообще-то не посреди. — буркнул Питер. —Вообще-то я чуть не начал звонить твоей тёте, чтобы спросить, куда ты мог пойти. — со стуком чего-то металлического об стол вкрадчиво начал Вильям. — уж извини, я понимаю, у тебя переходный возраст и шило в заднице требует творить безрассудные вещи, но это не значит, что надо волновать людей, которым ты не безразличен! —Да ты!... — Питер забежал на кухню, недоумевая, как они двое могли быть друзьями раньше, и как это его могли называть главным занудой школы? Не вовремя проснулся кашель, отвлекая внимание соседа на несколько тяжелых тихих мгновений. —Нет, это как у тебя хватило совести беспокоить единственного родного человека?! —Она ничего не знает! —Ага, узнала бы, когда приехала и не обнаружила своего племянника дома. —Я же вернулся! —И всегда ты так уходишь, не предупреждая? —Нет! Ну, точнее тётя ничего не знает, я через окно сбегаю. —Ага, то есть это у тебя не впервой. А знаешь, о чём подумал бы любой взрослый здравомыслящий человек, узнав о твоих прогулках? Поверь, курение — самое безобидное из предположений, а ведь ты спокойно мог сбегать к наркоторговцам за дозой, не зря же всё время такой усталый и дерганый ходишь, мог бегать по подворотням и шляться с бандитами... —Хватит! — удар кулака провёл по столу трещину — Хватит мне читать нотации, ты мне никто, и не имеешь права осуждать меня!... —Осуждать за что? — подловил его бесстрастный внешне Вильям — Есть за что? Мои предположения верны? —Не выворачивай мои слова. —И не собирался. — одноклассник, нервно глянувший на треснувший стол, повернулся, открывая дверки шкафчика с посудой — Суп будешь? —Не буду! —Как хочешь, поставлю в холодильник, захочешь, сам нальёшь себе. — доставший одну тарелку Вильям наполнил её, стёр пару упавших капель со стола и спокойно вышел с поздним ужином в гостиную. Питер же молнией метнулся в комнату, захлопнув дверь, он швырнул рюкзак с костюмом на кровать. —Сволочь... Нежданный сожитель умело надавил на все больные точки, чудом не переходя ту грань, когда Питер сломал бы его шею без сожалений. Отчего парень был опустошен полностью. Словно стараясь остановить огромную реку, стоя прямо в ней, Паркер отбивался от грызущей совести. Уж очень слова Вильяма напоминали лекцию тёти, когда Питер так же по неосторожности забыл зайти через окно и вошёл в двери. На следующий день Паркер попробовал выглянуть из комнаты, одноклассник что-то увлечённо расписывал в тетрадях, поглядывая в тяжелую библиотеку книгу Питер сумел разглядеть какие-то исторические даты и множество пометок к ним, предполагая, что это учебный план на сегодня. Вильям мельком посмотрел на Питера и тут же вернулся к записям. —Я, кха-кха-кха! Хах, я пойду, в магазин. —Снеки опять покупать? Вперёд. Это было единственным, что Питер услышал от одноклассника, так же было на следующий и следующий дни, неделя прошла в напряженном ожидании, да и Питер, таки излечившийся от мешающего кашля, метался в размышлениях, гадая, знает ли тётя Мэй об его отлучке? —Ладно, — Паркер сел рядом с одноклассником, выпивающим чай — извини... —За что? —За то что не предупредил об уходе... И нагрубил тебе... А ещё не перестал уходить... —Ты извиняешься передо мной или перед совестью выслуживаешься? —Ну извини, больше не буду так! —Тебе не девять лет, чтобы такое говорить. —Ну что мне ещё сделать?! —Поесть нормально. —Чего?... —Мне твоя тётя наказала следить за тем, чтобы ты не ел один фастфуд, если уж суп и всё остальное не нравиться, то просто скажи. —Нет, всё нормально... И суп вкусный... Паркер опасливо посмотрел на легкую улыбку одноклассника, удивительно, но губы не потрескались от наступившей сухости и солнцепёке как у него и большинства жителей Нью-Йорка, наоборот, чуть порозовели, припухли, хотя Питер не замечал за, как он полагал вновь другом, привычки кусать их, да и гигиенки в доме с момента ухода тёти не наблюдалось, он бы почувствовал её запах. Мягкие, наверное, предположил Паркер, не замечая, как спокойный взгляд стал недоумевающим. —У меня что-то на лице? —Нет! Нет, ничего! —Ладно, давай так, с семи до семи ты гуляешь где хочешь, кроме наркопритонов и местом сборищ личностей бандитской наружности, и хотя бы оставляешь мне сообщение, идёт? —Идёт, — с облегчением пожал руку Питер — так ты не в обиде на меня? —Нет. — порывшись в сумке рядом, Вильям выудил пугающую стопку огромных справочников, карт и бумаги — Но литературу и историю никто не отменял...***
—Итак, — продолжал многочасовую, судя по потемневшей улице за окном, экзекуцию недобитых остатков паркеровского мозга одноклассник, — кто был тринадцатым президентом США? —Я не помню. —Питер, эта тема была на контрольной, которую ты написал на C, а это процентов 70-80, и вся тема включала этого президента, вдобавок мы сейчас повторили всё о нём. Итак, повторяю: кто был тринадцатым президентом США? — настаивал парень. —Миллард Филлмор. —Когда его избрали и когда окончился его срок? —Начался... Восьм... — Питер, заметив складку меж бровей, поправил — Девятого июля 1850 года... —Начало или конец? —Начало, а окончился срок 4 мая 1853 года. Верно? —Почти, не мая, а марта, но тебе простительно. Так, тогда последний вопрос: Какой партии принадлежал этот президент? —Виги? —Молодец! Тогда на этом закончим. —Да!... — Питер с удовольствием потянулся, нервно поглядывая на стопку учебников как на злейшего врага, где скромненько притаилась желтая папочка с утренними записями, — А что это за бумаги? —Мой репетиторский план. —А не рановато ли ты приступил к репетиторству? —Нет, я хорошо сдал некоторые экзамены, так что меня взяли для подтягивания малышни. Видишь ли, взрослые профессора и преподаватели средних школ избирают слишком сложный для детей канцелярский язык, а они минут десять максимум способны сосредоточиться на одном объекте. И тут от них требуют запоминать дату президентских сроков. Я подаю им информацию несколько под иным углом. — воодушевленно продолжал Вильям — К примеру, ты знал, что дети, особенно мальчики, склонны к соревновательной деятельности? Периодически я им устраиваю игровую форму экзамена с маленькими наградами, они и готовятся к школьным будням, и мотивируются для дальнейшего развития и веселятся в компании других ребят. —А что, другие преподаватели экзаменов не устраивают? —Шутишь? Эти старики мне в первые месяцы повсюду подначивали с каверзными вопросами и пытались поправить учебный план, вписав неправильные даты или факты, видите ли, спесь сбить! Но детям они с профессорскими тестами не нравились настолько, что после парочки истраченных на учебники замазок притихли. Но я считаю, что суть таких контрольных у детей в том, чтобы не унижать проигравших и превозносить сильно победителей, лучше сохранить грань, отметить, что кое-кто хватку не растерял, а кто-то другой подтянулся... А ещё надо готовить их к командной работе, ты заметил, что в школе на это упора не делают, а зря! В компаниях им так или иначе придётся работать с другими людьми, так что я собираю команду из детей сильных в своих областях, кто-то знает такого-то человека, а кто-то хорошо знает события той битвы... Без скандалов конечно не обходится, но там скорее из принципа и плохого настроения, ну или воспитатели достали. —А что насчёт работы в Красном Кресте? —Моё отделение ремонтируют, точнее начали вчера... — Вильям неожиданно взял пульт и стал листать каналы. — Должны как раз обсуждать, ты не против, если я пропущу передачу нашего неповторимого Джей Джона Джеймисона? — ухмыльнулся Паркер. —Нет, я переживу эту потерю его речи! — рассмеялся Питер. —В общем, помнишь, как меня вчера вызвали и вернулся я почти утром? Так вот, вчера какой-то злодей-придурок напал на нашу базу, а потом пришёл Человек-паук и они начали схватку. Здание в итоге разрушено местами под основание, чудом смогли откачать всех пострадавших, а их оказалось немало, пришлось и скорую с других больниц по городу вызывать на помощь. —Ну, получается, что Человек-паук всех спас? — аккуратно спросил Питер. —Не скажу, что считаю так, скорее он уменьшил масштаб разрушений. Но вот его кидание кусками бетона едва не поубивало всех. —То есть, он сделал ещё хуже?... — Паркер мысленно устало уткнулся в ладони, а ведь он вчера старался как раз не дать этим самым кускам угробить людей, отправляя их во врага, а потому слова друга казались ему неблагодарными придирками. —Нет, но и ничего хорошего в результате не получилось. —Это как же? — отставив кружку с чуть-чуть недопитым за занятие чаем, чтобы не сломать ненароком, сложил руки на груди Питер. —Он лучше мстителей, после них половину города пришлось восстанавливать, но они все супер-герои. Понимаешь? — ответил Вильям, подхватывая чашки и уходя с ними на кухню. Быстро поняв за время их совместного проживания, что у Питера отменный слух, он спокойно продолжал оттуда, изредка тихо постукивая посудой: —Они в разы сильнее нас, тот же Халк почти неуязвим для пуль, когда как людей едва новейшие модели брони защищают. У Старка в его электро-костюме эго взлетает, как он сам, до небес, а потому он стреляет своими лучами прямо по жилым знаниям, не удостоверившись, эвакуированы ли люди из них? А ведь после таких атак очень сложно восстановить дома, ладно бы он снёс стандартный каркасный коттедж, их каждые 50 лет сносят и заново отстраивают, но в городе не получится просто убрать небоскрёб, так же надо будет куда-то пристроить недовольных и испуганных жильцов. Чёрная вдова вообще убийца, это даже не скрывается, плюс советский шпион перебежчик, где гарантия, что она и ЩИТ не предаст, когда заблагорассудится? Капитан Америка моралист с головы до пят, а ещё солдат, причём с давным-давно усовершенствованным организмом, из-за чего он где-то между Халком и Старком по стойкости. И после этого он простой солдат, которым когда-то был. Он выполнит приказ командования, поставив его выше жизней гражданских. А его идеалы, если я хорошо помню, привели к расколу среди команды неуравновешенных супер людей, и конфликту в Заковии. В стране какой-то робот, по слухам, неудачная разработка Старка, устроил обвал столицы, после чего Заковию политически поглотили соседние страны. И всё из-за того, что капитан Америка поставил принципы выше, когда даже свободолюбивый и нахальный Старк решил подчиниться. Кто там ещё в их команде? Ах, да! Ещё не забывай про Соколиного глаза, у меня есть знакомый в больнице и поверь, я хорошо знаю о стрелах в его колчане. А ещё о сложностях их извлечения из тел преступников, там вообще есть те, что содержат вместо наконечника бомбу. Представь, что будет, урони он в каком-нибудь людном месте? В добавок он такой же агент, как Вдова, а значит не страдает милосердием. —Но ведь они столько раз спасали Нью-Йорк и его жителей, предотвращали массовые убийства, террористические акты, крупные мошеннические махинации, а ещё они спасли мир от пришельцев и того робота, ведь упади тот город и всё человечество оказалось бы стёрто с лица земли! —Ага, вот только с этим их спасением всё равно страдают мирные жители. Ведь правоохранительные органы и спецслужбы, смотря на Мстителей, подумают: "Хм, а ведь они всегда оказываются в нужное время и в нужном месте, иногда даже раньше нас, а когда мы приходим, то остаётся только прибраться за спасителями. Тогда зачем стараться, если работу выполняют за нас супер-герои?" После этого полиция окончательно разленится и перестанет следить за тем же Нью-Йорком. —Но ведь Человек-паук изо дня в день спасает мирных жителей от бандитов! И вообще, ты просто придираешься к супер героям, потому что тебе они чем-то не угодили! —О, они много чем мне не угодили, и та часть, что я рассказал только цветочки, ягодки куда хуже. Что же до твоего Человека-членистоногое... Он один. Этим всё сказано, да, он может хоть со скоростью ракеты обходить Нью-Йорк, зная обо всех совершаемых преступлениях и выбирая самый выгодный маршрут. Вот только он не сможет спасти почти одновременное убийство двух человек, поняв, что они не способны подступиться к жертве, преступники станут изобретательнее, дальнобойное оружие, яды, ловушки и террористические акты. Я просвещу тебя, Питер, но если твои Мстители или Человек-что-то-там поймают террориста, остановив катастрофу, то призвать его к ответственности будет очень сложно, избавиться от улик очень легко, а самих "героев" могут обвинить как минимум в клевете и превышении полномочий. Хотя, я даже не знаю, одобрена ли деятельность Мстителей правительством? —Раз они им не противодействуют, то скорее всего да. — резонно заметил Питер. —Или боятся, ведь тот же Старк может с лёгкостью обеспечить врагов правительства оружием. Капитан Америка — идеологический символ, люди, выросшие на историях с ним, где он выставлен чуть не святым, поверяет в любую чушь сказанную им. А Халк просто по стенке тонким слоем размажет всех недовольных и ни одни стены не уберегут от него. Питер замер, его гнев, терзающие разум сомнения в себе, собственная гордость за принадлежность к героям, желание отстоять честь кумиров — всё застыло, словно погруженное в жидкий азот.Правда.
Мозг ученого, молодого, но верного и преданного служителя науки, анализировал информацию, сопоставлял голые факты. Отрывки из интернета и телевидение, увиденное своими глазами извлекались из памяти, под ними ровными рядами выстраивались слова из газетных вырезок, алые, словно столь часто описываемые в бессмысленных романах нити судьбы, связывали события, текст менялся, сокращаясь до простых слов, понимания:Всё сказанное — правда.
В одно мгновение столь раньше восхваляемая выдержка, бесстрастность в части знаний, трепетное и нежное внимание к деталям, что отличным ножиком, словно перо, затачивали ум... Сейчас безжалостно уничтожали то святое, без чего не может существовать человек — веру. Героям, одному из них, что его в том далеком детстве, Старк не просто не дал злодею убить ребёнка, он дал маленькому мальчику самому почувствовать себя героем. А ведь Питер помнит, достаёт, с корнем вырывает из себя запрятанные испуганным сознанием воспоминания о том, как тихо рыдала тётушка на кухне, когда погибла её самая близкая подруга, с которой они всегда были вместе. Когда вышел на пенсию дядя Бен, тот был старше тёти лет на 12, при этом прослужил в армии 30, однако там он успел нажить себе мстительных врагов, которые периодически задерживали, кто-то переговорив со знакомыми, а кто-то прибегнув к угрозам, мелочно, но испортив жизнь, выплаты. Тетя вышла на работу, а дядя Бен брал мелкие подработки, которые мог взять на себя пенсионер, помогал чинить вещи, сидел с детьми у семей, не доверяющим молодым сиделкам. Но как назло в цене скакнуло всё что можно и однажды, тёмной ночью тетя собрала свои украшения и свадебное платье с настоящим ручным кружевом, трепетно любимый подарок дяди, и продала скупщику ценностей и молодой дочери знакомой, давно намерявшейся купить ныне дорогую вещь за сущий бесценок. Тётя пришла лишь под утро, закутанная в тонкий плащ. Дядя, почувствовавший во сне неладное, проснулся незадолго до её прихода и перевернул весь дом, разбудив племянника в поисках жены, которую встретил в дверях, уже набирая номер полицейского участка. С мертвым, опущенным в пол взглядом, тетя прошла на кухню и выложила на стол стопку мятых купюр, бормоча, что так они смогут оплатить и счета, и еду, и недорого адвоката для получения пенсии, её ведь тогда едва с работы не уволили. Дядя обошёл стол с деньгами, взял тогда дрожащие руки бормочущей что-то жены руки в свои ладони и стал молча растирать их, пока тишину не прорезало: —Замёрзла? Позвонившая узнать как у знакомой дела подруга не услышала ничего более внятного чем прерывистое рыдание, не дающие нормально вздохнуть и выпить принесенной дядей воды. Несмотря на внушительное расстояние, та приехала за полчаса через весь Нью-Йорк с его бесконечными утренними пробками, выпросив по пути выходной на работе. Женщина кричала, вопила, срывала голос на аппараты обзванивая полицию, налоговую службу и даже бывшего командира дяди Бена, последнему пришлось долго порыться в архивах, чтобы вспомнить такого-то солдата, служившего под его началом 30 лет назад. Пригрозив опозорить всех на телевидении, газетах и даже в рекламных роликах, она достала всех, попутно подняв через знакомых одного старого, матёрого адвоката, будучи глубоко пьяным задолжавшего ей. Эта женщина стала для Питера примером того, что нельзя сдаваться, надо бороться до конца, вертеться как уж на раскаленной сковороде. И её так безжалостно, безвкусно, даже нелепо задавило обломками небоскрёба как раз там, где Железный Человек красуясь, выдавая порой совершенно пошлые, безвкусные фразочки боролся со злодеем. И на следующий вечер тетя со слезами на глазах, глуша рыдания так, что сложно становилось дышать, слушала спокойный и нудный отчёт от адвоката, что просил её зайти на оглашение завещания погибшей, где та указана. По глупости своей Питер раньше думал, что в слезах родного человека виноват адвокат, злой, бессердечный, говорящий только о деньгах, когда умер близкий кому-то человек. Именно после его звонка дядя с тётей расстроились, именно после разговора в его конторе они вернулись такие печальные. А всё оказалось куда сложнее, не играйся тогда Тони Старк с врагом, если бы он не красовался, сосредоточился на задаче и сдерживал врага до эвакуации граждан, о чём оповестили по громкой связи всех на площади, не было бы стольких жертв и этой маленькой, быстро мелькнувшей внизу экрана строчки, с сухим, словно стыдящимся самого себя, числом погибших, прерываемых шумным восхвалением Старка. А сколько таких случаев, сколько таких же потерявших друзей, сколько рыдающих на следующий день за школьной партой детей, узнавших о гибели родных, сколько утерявших близких людей станут ценой геройской прихоти? Казалось, плотный, твердый, словно фуллерит, лёд, выстроенный им самим, ломался под точными ударами, под ним, до тех пор, пока Питер не окунается в пучину правды. Казалось, что в воде, которую сковал лёд, должно быть холодно, но Паркера окутало тепло. Приятное, такое позабытое, родное, тётя не могло ему дать такое, потому что ей требовалось стать поддержкой племяннику, помочь ему встать, обрести свой стержень. А сейчас его поймали, дали упасть, позволили отпустить маску всесильного героя, которая стала так тяжела в ношении. Ветер свободы окутал давно отвыкшее от мира лицо вместе с теплом чужого тела, текстурой хорошей ткани, живого запаха. Питер слишком устал, чтобы хоть как-то возмущаться, тем более, что его уже осадили за включенное в неподходящий для этого момент подростковое бунтарство. А потому отпустил паучьи способности, чутьё сразу опознало запах принятого утром душа, цитрусов, из которых Вильям два часа назад испёк пирог, вручную очищенные фрукты до сих пор чувствовались, особенно на покоящихся на спине руках. Пот почти не чувствовался, примерно на той грани, когда это кажется приятной деталью букета из ароматов. А вот запах востока выделялся, одноклассник спокойно гулял по рынку специй, общаясь с торговцами на их языке, хоть и с легким акцентом, что не мешало сбивать цену в здоровых торгах. Аромат пряностей резких, словно обожженный солнцем песок, танцев, чувств хорошо сочетался с чем-то напоминающим мускус. Вильям как-то предлагал Питеру и другим участникам на экскурсии в страны востока вдохнуть аромат из небольшого аккуратного флакончика с насыщенного цвета коричневой жидкостью. Тогда он показался Паркеру резким, а сейчас стал неотъемлемым, стоило вдохнуть еще раз и возникало перед глазами обрамленное выбившимися из прически светлыми прядками всегда спокойное лицо, глаза голубые, напоминающие глубины океанических вод, так и сверкали сотнями планов и готовых решений проблемы. Заходил к парфюмеру спросить про очередной аромат и истории, связанные с ним. Понял Питер, в следующий момент вздрагивая, когда чужая рука зарылась в волосы. Завозившись там, она нашла что-то своё и нажала, медленно двигаясь. Паркер проклял тот день, когда осмелился нелестно высказаться об искусстве массажа как о пустой трате времени. Такое неземное наслаждение он испытывал впервые в жизни и мечтал лишь о том, чтобы оно никогда не заканчивалось. Питер послушно завозился вместе с теплым телом под собой, откровенно ложась на него и мягко вынуждая лечь. Впервые выглянувшие паучьи инстинкты намекали, что такое хорошее место стоит обустроить, окутать в хороший, плотный кокон из паутины, установить удобнее для себя, а ещё самому расположиться так, чтобы все его четыре конечности обнимали тёплое местечко... —Питер... Питер! Может ты перестанешь пытаться меня удушить, обещаю, мы сделаем перерыв с историей и переключимся на литературу...