Лицо, полное сожаления

      Солнце было ярким и обжигающе горячим, а его жар отражался и лишь усиливался из-за белого песка. Мадара поправил солнцезащитные очки, разворачивая свое красное пляжное полотенце с черным узором томоэ, а в этот момент подъехала вторая машина. Хаширама, Тобирама, Тока и Наори выскочили из нее, опоздав на целых пять минут. Мадара с Изуной, Мито и Хикаку прибыли раньше.       — Давно пора, — прокричал он Хашираме. — Я ждал тебя!       Хаширама указал пальцем прямо на него:       — Я разберусь с тобой позже, — пообещал он. — А сейчас мне нужно разобраться с кулером.       Мадара захохотал.       Стоявшая рядом с ним Мито выскользнула из своих шортов и футболки, продемонстрировав бикини цвета лесной зелени. На левой лопатке у нее была татуировка в виде лиса с девятью хвостами, а на правом бицепсе — спираль, своего рода каламбур на ее фамилию. Она предложила показать Мадаре свою третью татуировку, скрывающуюся где-то под купальником, но он вежливо отказался. Блестящая бирюзовая бабочка ловила свет солнца, свисая с ее пирсинга в пупке.       — Ты взял с собой солнцезащитный крем? — спросила она с обвинительно поднятой бровью.       — Нет, — признался Мадара. — Но только потому, что знал, что ты привезешь столько, что хватит на целую армию.       Она закатила глаза, но все равно протянула ему бутылёк:       — А что, если бы не привезла?       Мадара пожал плечами:       — Тогда бы мы зажарились вместе.       — Повезло, что один из нас не ленивый бездельник, который не стал брать с собой солнцезащитный крем.       За последние несколько месяцев они стали ближе, начиная с того самого злоключения Мадары на следующий день после дня рождения Хаширамы. До того как он начал встречаться с Хаширамой, Мадара видел в ней что-то вроде смутной угрозы, несмотря на то, что она и Хаширама расстались уже больше года назад. Каким же глупцом он был тогда. Сейчас они с Мито стали неразлучными настолько, что Хаширама сокрушался, что те сговорились против него, когда они все трое проводили вместе время. (Возможно, в этом была доля правды. Пару недель назад Мито нашла несколько их с Хаширамой фотографий со школьных времен, и они с упоением измывались над его нелепой стрижкой «под горшок» и несочетающейся одеждой).       Усевшись со скрещенными ногами на полотенце, Мадара стянул с себя футболку, перекинув ее через голову. Он уже чувствовал, как солнце пыталось обжечь его кожу, и был безмерно благодарен Мито за то, что та всегда тщательно собирала вещи для вылазок на природу.       — Не обдели Хашититти, — дразнила его Мито, хихикая.       Спустя две недели после того, как Мадара сделал ужасную татуировку с лицом Хаширамы, их компания решила, что татуировке нужно собственное имя. Мито окрестила её «Хашититти», а Наори предпочитала называть её «Титтирама». Тобирама, настаивавший на том, что давать этой штуке имя глупо (Мадара молча соглашался с ним), категорически возражал против «Титтирамы» на том основании, что оно имело слишком много слогов, сходных с его собственным именем.       — Ха, ха, — безразлично промолвил Мадара. Тем не менее он щедро намазал свою грудь кремом. Затем он и Мито по очереди намазали друг другу спины.       — Мадара! — Изуна бежал к ним, блестев от солнцезащитного крема. — Быстрее, давай залезем в воду!       — Ну... — он оглянулся и увидел Хашираму у машины Наори, держащего за ручки большой красный кулер. Он был увлечен разговором с Хикаку о чем-то таком, что заставляло его улыбаться от уха до уха.       — Он подойдет, когда освободится, — проворчал Изуна. Он потянул Мадару за руку, и Мадара позволил ему поднять себя на ноги.       Вода была идеальной температуры, и Мадара зашел в океан следом за Изуной. Они продолжали идти вперед, пока вода не достигла груди Изуны. Мадара присел, чтобы намочить голову, а когда он вынырнул, Изуна обрызгал его, после чего старший брат подплыл к нему и как следует зажал его в тиски (что, возможно, было немного несправедливо, учитывая его преимущество в размере и силе).       Со следующей недели они впервые будут жить отдельно друг от друга, и Мадара будет ужасно скучать по этому маленькому засранцу. Поскольку они с Хаширамой пришли к выводу, что готовы жить вместе, было решено, что Мадаре и Тобираме будет проще всего просто поменяться квартирами. У Изуны не было желания жить одному или быть третьим колесом (несмотря на заверения Мадары, что тот никогда-никогда не будет нежеланным гостем), а Тобирама не переставал повторять, что он благодарен за то, что ему больше не придется убирать за Хаширамой. Мадара подозревал, что он больше недоволен переменами, чем показывает, ведь Тобирама и Хаширама, впрочем, как Мадара и Изуна, никогда не жили раздельно.       После того, как Изуна вдоволь нахлебался и наплевался, он был высвобожден. Он уставился на Мадару, смахнув мокрую челку с глаз:       — Я запомню это.       — Хорошо, — Мадара ухмыльнулся. — Помни, что может случиться, если вздумаешь шутить со мной.       Изуна снова обрызгал его, просто чтобы задеть. В ответ Мадара послал в его сторону еще большую волну. Атаки продолжали нарастать, пока пара сильных рук не обхватила Мадару сзади за талию. Хаширама поцеловал его в щеку, и Изуна издал преувеличенно громкие рвотные звуки, а затем быстренько уплыл подальше. Пока Хаширама поддерживал его, Мадара позволил своим ногам свободно болтаться в воде. Он закрыл глаза, наслаждаясь мягким покачиванием волн, запахом соленой воды и крепкой грудью Хаширамы позади него.       Хаширама развернул Мадару так, что теперь он держал его как невесту. Его волосы развевались над ним, и Мадара знал, что потом придется очень постараться, чтобы вычесать их. Приоткрыв один глаз, он обнаружил, что Хаширама смотрит на него с мягкой улыбкой. Но он не смотрел ему в лицо. Его пальцы легонько очертили Хашититти, или Титтираму, или черт знает как все зовут эту штуку.       — Удивительно, что ты еще не удалил ее.       — Хмф… — Мадара снова закрыл глаза и потянулся. — Она никому не мешает.       По правде говоря, он уже немного привязался к этой штуке. Она ознаменовала собой как худший, так и лучший день в жизни Мадары. Худший, потому что ужаснейшее похмелье чуть не убило его, пока он пребывал в режиме детектива. (То, что он смог заниматься сексом так много раз в тот день/вечер, несмотря на головную боль, тошноту и усталость, не что иное, как чудо). Лучший, потому что именно в тот день они с Хаширамой перестали ходить вокруг да около. Мадара почти не помнил тот убогий салон, который они тогда посетили, и ему повезло, что он не умер от заражения. (И разве работать с пьяными людьми не должно быть запрещено в тату-индустрии?)       И если уж на то пошло, то татуировка Мадары стала интересной историей.