Лицо, полное сожаления

      Хаширама притянул его к себе за талию, усадив на колени, и Мадара, воспользовавшись положением, углубил поцелуй. Их языки следовали друг за другом в томной погоне. Руки, покоящиеся на спине Мадары, осторожно спускались все ниже и ниже. Убедившись, что он не жалуется, Хаширама схватил его за задницу и сжал. Застонав ему в рот, Мадара повел бедрами вниз. Его член пульсировал, когда он тёрся о член Хаширамы через раздражающую, слишком толстую преграду джинсов. Но ему пришлось бы оторваться от Хаширамы, чтобы снять их.       Словно прочитав его мысли, Хаширама отстранился, задыхаясь:       — Спальня… нам нужно в спальню.       — Хн… — Мадара снова запечатал их губы, не желая, чтобы между ними оставался хоть миллиметр пространства. Он оставил дорожку беспорядочных поцелуев вдоль подбородка и шеи Хаширамы, провел зубами по его адамову яблоку, что заставило Хашираму дрожать.       — М-м… Мадара.       С невнятным звуком недовольства Мадара вынудил себя встать. Не успев далеко уйти, он снова вцепился в Хашираму, как только тот поднялся на ноги. Одна из рук Хаширамы легла на его бедро, а затем он потянул Мадару по коридору во вторую комнату слева. В его спальне царил беспорядок из множества растений и разбросанных всюду вещей, но Мадаре было все равно, лишь бы была кровать. Просторная, не заправленная кровать, к которой Хаширама подталкивал его, и Мадара со всей готовностью упал на нее.       Одежда. Слишком много одежды. Мадара дернул Хашираму за подол рубашки, и она едва успела слететь через голову, когда он начал кусать и оставлять засосы по всей его груди. Чем дольше его руки возились с ремнем Хаширамы, тем быстрее росло его недовольство. Хаширама перехватил инициативу и одним махом спустил с себя штаны и трусы. На нем все еще были ботинки, поэтому потребовался неловкий момент, чтобы сбросить их и стянуть штаны с лодыжек.       Освободив себя от одежды, Хаширама ухватился за футболку Мадары, осторожно отлепил ее от болезненной, покрасневшей (вероятно, инфицированной) татуировки и перекинул через голову Мадары, тихо посмеиваясь про себя, когда его взору предстало чудовищное нечто. Затем он отклонился назад, подвернув под себя ноги, чтобы снять обувь с Мадары. Мадара уже успел стянуть штаны и трусы, и те упали на пол.       Мадара содрогнулся, почувствовав теплое дыхание на своем изнывающем члене, но Хаширама, сволочь такая, повернул голову и оставил на внутренней стороне бедра засос, которым Мадара будет наслаждаться еще несколько дней, пока тот не исчезнет. Он провел руками по ногам Мадары, остановив их на тыльной стороне его бедер, а затем наконец, наконец, взял его член в рот и... ох.       Мадара выругался, одной рукой сжимая простыни, а другой опутывая длинные волосы Хаширамы. Кончики пальцев Хаширамы впились в бедра Мадары, а его язык прошелся по головке. Со второй попытки ему удалось вобрать член до самого основания, отчего спина Мадары изогнулась и захрустела, а по позвоночнику пробежали искры удовольствия.       Проводя большим пальцем по щеке Хаширамы, Мадара старательно запоминал каждую деталь. Каждый непослушный волосок. Тень каждой реснички, упавшую на высокие скулы. Его мягкие губы, обхватившие член Мадары, блестели от слюны.       Он едва сдержал жалобный стон, когда Хаширама отстранился.       — Пожалуйста, Мадара... — его хриплый голос едва ли звучал громче шепота. — Можно я тебя трахну?       Член Мадары дернулся.       — Да, — прохрипел он. — Отымей меня, Хаширама.       Хаширама укусил его за бок, когда тот вставал.       Накрыв Мадару своим телом, он потянулся к ящику тумбочки и достал оттуда бутылек со смазкой.       — Ты уже делал это раньше?       — Не в этой роли, — неохотно признал Мадара.       Хаширама лишь улыбнулся:       — Я буду нежен.       Мадара усмехнулся, но не стал спорить. Он расставил ноги для Хаширамы пошире и сосредоточился на дыхании, чтобы нервы не взяли верх над ним.       Первый палец вошел не так уж и плохо, как ожидал Мадара, но ему потребовалась минута, чтобы привыкнуть к этому ощущению. Хаширама осыпал легкими, словно бабочки, поцелуями низ живота Мадары, осторожно вводя и выводя в него палец.       — Черт, какой же ты горячий, — сказал он, задыхаясь.       Неожиданная похвала заставила Мадару покраснеть, к его огромному смущению.       С особой осторожностью и терпением Хаширама медленно раскрывал его, все время нашептывая похвалы и грязные словечки поощрения. В итоге Мадара начал извиваться и скулить. Когда он больше не мог терпеть поддразнивания, он схватил Хашираму за волосы, чтобы притянуть его ближе.       — В меня, сейчас же, — его голос был слишком отчаянным, чтобы звучать властно.       Хаширама, не теряя времени, намазал свой член смазкой и расположил его у входа Мадары. Когда он не стал сразу же продвигаться вперед, Мадара крепко обхватил его ногами за талию и подтолкнул. Поняв намек, Хаширама медленно, сантиметр за сантиметром, проскальзывал внутрь, растягивая Мадару самым восхитительным образом, какой только можно себе представить. Он сделал паузу, чтобы дать Мадаре возможность отдышаться от небольшого дискомфорта.       — В тебе так хорошо, — тяжело выдыхал он в ухо Мадаре, щекоча его. — Так туго и тепло.       Мадара застонал.       Как только он привык к наполненности и растяжению, Хаширама начал двигаться. Он входил в Мадару маленькими, неторопливыми толчками, особо не спеша. Смакуя. Он повернул голову, чтобы поцеловать Мадару в шею, и Мадара увидел звезды.       — Быстрее, — задыхался он.       Хаширама сделал то, что ему было сказано, ускорив темп, пока влажный звук шлепающей кожи по коже не заполнил маленькую спальню. Но этого все равно было недостаточно.       — С-сильнее, — стонал Мадара. — Хаширама, сильнее.       Он чуть было не взвыл, когда Хаширама замедлил темп. Затем он закинул ногу Мадары еще выше, вогнав свой член так глубоко, что Мадара даже не мог думать, чтобы заговорить. Хаширама поцеловал его, проникая языком в его рот, заполняя его сразу в двух местах. От этой мысли Мадару пробрала дрожь, и он крепче вцепился в плечи Хаширамы. Белое горячее удовольствие пульсировало внутри него, накапливаясь и накапливаясь, но не настолько, чтобы он кончил.       Хаширама провел рукой от колена Мадары вверх. Его пальцы прошлись по дрожащему бедру, обхватывая член с твердой нежностью. Он медленно двигал рукой, темно-карие глаза неотрывно смотрели на Мадару, пока тот не достиг самого сокрушительного оргазма, который он когда-либо испытывал. Он кончил достаточно обильно, забрызгав свою грудь, его мышцы сжались вокруг Хаширамы.       Хаширама тоже не заставил себя ждать. Его толчки стали прерывистыми и беспорядочными, и он кончил с долгим, протяжным стоном, рухнув на простыни рядом с Мадарой. Они оба вспотели и тяжело дышали. Обоим не помешал бы душ, но пока они наслаждались тем, что лежали вот так, будто мокрая обессиленная груда из двух тел.       Прошло несколько минут, и Хаширама перевернулся набок.       — Это было потрясающе, — его улыбка была такой искренней и полной любви, что Мадара не мог не улыбнуться в ответ. — Я бы признался тебе гораздо раньше, если бы знал, что все будет именно так.       — Хн, — согласился Мадара. — Следующий месяц будем наверстывать упущенное.       Ухмыляясь, Хаширама перекатился на него, и Мадара с удивлением почувствовал, что у него вновь встает:       — Нам придется многое наверстать.       Мадара насупил брови:       — Сначала прими душ. — Хаширама надулся, что почти вызвало у него улыбку. — И, пожалуйста, скажи, что эта смазка на силиконовой основе…