Что если...

      Шан Цинхуа не сильно заботился о себе. За свою жизнь он держался крепко, собираясь, в случае чего, вцепиться ногами и руками за возможность выжить. Но вот о своём теле и состоянии он напрочь забывал, совершенно не видя взаимосвязи между выживанием и здоровьем. Поэтому он часто работал до поздна, заваленный документами, и не мог не испытывать стресса от заполнения их. Постоянно спотыкался, падал или во что-то врезался, от чего шишки и ушибы были его основными украшениями. Этот человек берег свою жизнь, но не себя.       Поэтому, когда он разбирал склад в ледяном дворце в поисках определенного предмета, то совсем не удивился, что умудрился что-то толкнуть и обрушить в кучу всё, что было в маленькой комнатке. На уборку у него ушло несколько часов, и порядком раздраженный, он привёл всё в порядок, даже лучше чем было. Пока Цинхуа расставлял всё по местам, что он только не находил. Странные цветки, один из которых даже умел плеваться пыльцой прямо ему в лицо, что пахла как корица. Множество амулетов, которые, то светились, то нет. Разнообразные талисманы, половину из которых он точно случайно порвал, и множество других артефактов и вещей, которые он создал, но из-за их обилия ни одного не помнил.       Помимо работы, в ледяном дворце у человека была ещё одна обязанность - быть возлюбленным Мобей-Цзюня. Он понятия не имел, почему король севера проявляет к нему столько внимания, но Шан Цинхуа таял от прикосновений холодных рук, синего как чистый лед взгляда и твёрдого бархатистого голоса. И пусть ему неизвестно, чем заслужил любовь такого демона, он чувствовал, что сорвал джекпот. Ведь этот мужчина был пределом его мечтаний, а иметь возможность быть рядом или коснуться его приводила горного лорда в восторг.       В один из дней, когда Шан Цинхуа мог позволить себе понежиться в крепких объятиях и подольше поспать, его живот скрутило неприятным позывом. Пулей выбежав прочь до ближайшей ёмкости,  человека стошнило. Состояние было ужасным, а желание снова опустошить и так пустой желудок никуда не пропало. Потому он на всякий случай скрутился над тазиком, сидя на холодном полу и получая удовольствие от бодрящей прохлады. Так его и нашёл Мобей-Цзюнь, обеспокоенный внезапной пропажей возлюбленного. И потому, как только он увидел бледное лицо человека, тут же настоял сходить к доктору. К этому Шан Цинхуа отнёсся со скепсисом. Он в прошлой жизни игнорировал походы в больницу, и сейчас тоже не горит желание идти к Му Цинфану или другому целителю. Он был уверен, что просто съел несвежую лапшу. В конце концов, он редко убирался в своем кабинете и иногда находил недоеденную еду, которую было легче съесть, чем выкинуть.       Но его пищевое отравление не закончилось через пару дней и беспокоило лорда Аньдин ещё несколько недель. Мобей каждый раз хмурился и настаивал на целителе, но человек упрямо не видел в этом необходимости. Цинхуа искренне верил, что раз его только тошнит время от времени, то в этом нет ничего очень странного.       Когда он начал уставать больше обычного и много спать, то единственное, о чём беспокоился человек, это как успеть выполнить всю работу. Он засыпал буквально везде: на собрание лордов, в своём кабинете за работой, даже прямо в нежных объятиях демона. И он опять не видел в этом ничего, что стоило его похода к врачу, когда как Мобей был готов взять человека на руки и лично отнести на проверку. Но Шан Цинхуа продолжал настаивать, что всё с ним нормально, просто после отравления переутомился.       И действительно всё стало налаживаться. Тошнота отпустила, а с желанием побольше спать он смирился. Единственное, что его не отпускало - это желание съесть что-то, но что именно он не мог определить. Потому, перевернув королевскую кухню с ног на голову, лорд Аньдин вышел оттуда с странным подобием бутерброда из сладкой булочки с куском мяса, политый джемом из сливы и острым соусом. Это тошнотворное сочетание показалось ему божественным, и человек не смог отказать себе в ещё одной порции. А Мобей-Цзюнь, совершенно не разбираясь в человеческих предпочтениях, лишь удивлялся странным рецептам любимого.       Когда Шан Цинхуа заметил, что его красивая дорогая одежда, подаренная Мобеем стала мала, то тогда-то горный лорд забеспокоился. При мысли, что его пристрастие джему из сливы и к сладким булочкам с различным и не всегда обычным сочетанием в итоге отложилось на боках, почему-то настолько сильно расстроило его, что Лорд Аньдин расплакался. Попутно ему в голову из ниоткуда начали  приходить странные мысли о том, что король севера с отвращением отвернется от разжиревшего человека. От этих мыслей плач перешел в истерику. А странные мысли продолжали лезть в голову. Мобей-Цзюнь прибежал на звуки рыданий и очень удивился, когда нашёл заплаканного возлюбленного и уже собирался узнать кто его обидел, но в него запульнули сапог. Цинхуа уже успел убедить себя, что такой толстый не будет никому нужен, и что Мобей уже ищет себе новую пару, потому не переставая плакать злился на своего любимого демона.       Странная эмоциональная чувствительность лорда Аньдин стала обычным делом на протяжении нескольких месяцев. То он снова замечал как новый халат становится мал, то сделал помарку в отчёте,  то джем из сливы капнул на стол. Из-за каждой неудачной мелочи глаза Шан Цинхуа тут же заполнялись влагой. Мобей-Цзюнь не понимал что это за странности но его человек в такие моменты всегда искал его, чтобы зарыться носом в его мантию, обнять и успокоиться. Король севера будто таял в такие моменты, потому  его всё устраивало. Кроме моментов когда у Цинхуа развивалась паранойя, что Мобей ему изменяет.       — Ты заметно потолстел, — приметил Шень Цинцю, наконец встретившись с собратом спустя несколько месяцев, и вид Шан Цинхуа заставлял задаться вопросами. Но лорд Аньдин лишь застыл. Лорд Цинцзин мог наблюдать как глаза его гостя медленно наполняются влагой.       — Я так и знал что толстый! Мой король врал мне когда говорил. что я не изменился! — начиная активно плакать, проговорил Шан Цинхуа.       — Я пошутил! Просто так свет падал, мне показалось, — попытался успокоить собрата Шень Цинцю,  совсем растерявшись от такого.       — Нет! Ты бы не стал мне врать. Мой Король слишком беспокоится обо мне вот и не говорит правду, но я то всё понимаю. Я уже четвертый халат перешиваю. Это всё дурацкие булочки виноваты, кто же знал, что острый соус так вкусно сочетается с ними. К тому же, я уже не могу есть этот дурацкий джем из сливы, но он такой вкусный, и мне постоянно хочется его. — жаловался лорд Аньдин, вытирая с лица слезы. — Ещё и эта плаксивость. Я уже устал расстраиваться.       — Ты как будто беременный, — пошутил Шень Цинцю, и тут же прикусил язык, помня реакцию на свой первый комментарий.       — Бред. Мужчине невозможно забеременеть без какого-то магического способа. Я бы заметил, если бы использовал какой-то артефакт, и уж тем более я бы заметил собственную беременность, — в миг сменив настроение, произнёс Шан Цинхуа.       — Ага, только Бинхэ не рассказывай о таких артефактах, — видя смену настроения, спокойно ответил лорд Цинцзин, но вздрогнул когда лорд Аньдин внезапно замер.  — Что такое?       — Ух, какие-то странные у меня газы. Такое ощущение, будто меня только что изнутри ударили. Не стоило мне есть лапшу с сиропом, — проговорил Шан Цинхуа,  немного жмурясь от странного покалывания в животе. Пока Шень Цинцю выражал всё своё отвращение к вкусовым предпочтениям товарища.       Мобей-Цзюнь почти сумел затащить возлюбленного к врачу, когда лежа на чужих коленях, упираясь щекой в живот, что-то вдруг ударило его. Шан Цинхуа, посмеиваясь, сказал, что это газы, и бурлящий живот возмущается от его новых пристрастий в еде, но северный демон всё равно был слишком обеспокоен. Но лорд Аньдин и тут ни в какую не хотел идти проверить здоровье,  и всё же убедил демона, что странные движения в животе - это точнно они. Мобей-Цзюнь ещё раз неуверенно взглянул на тушеную рыбу политую джемом из сливы в тарелке человека и неохотно отступил.       Когда Шан Цинхуа начал чувствовать периодические тянущие боли с большим интервалом, он впервые подумал, что ему стоит сходить к врачу. Он был уверен, что с его кишечником явно что-то не так. Сначала тошнота, слабость, странные предпочтения, а затем и газы, что не отпускали его. К тому же ему уже надоели отеки и постоянное желание ходить в туалет. Он не пьёт столько воды, сколько из него выходит.  А теперь ещё и эти боли, которые с каждым днём всё чаще и чаще. Шан Цинхуа считал, что достаточно прождал чтобы увидеть, что само собой всё не прошло.       Лорд Аньдин явился к Му Цинфану на пару с Мобей-Цзюнем, который увязался следом, волнуясь за любимого и радуясь, что тот наконец согласился проверить здоровье. Король севера считал, что слишком потакал желаниям возлюбленного и легко шёл у него на поводу. Лорд Цяньцао был удивлен внезапным визитом. Из-за недомогания Шан Цинхуа месяцами не появлялся на собраниях, предпочитая нежиться в прохладе ледяного дворца. Почему-то холод перестал приносить ему прежний дискомфорт и это радовало его.       — Что привело Шан-шисюна и Мобей-Цзюня сюда? — поинтересовался Му Цинфан, задерживая взгляд на немного раздувшимся брате по школе.       — В последнее время я неважно себя чувствую, — начал Цинхуа.       — Я вижу,  но почему Шан-шисюн не пришёл раньше? Ты не должен был так пренебрегать вашим здоровьем, в твоём-то положении! — разозлился лорд Цяньцао и указал на кушетку, предлагая войти.       — Что ты имеешь в виду? Ой! — Шан Цинхуа почувствовал, что между его ног вдруг хлынула вода и он совершенно это не контролировал. А затем он резко почувствовал боль, будто все его мышцы живота разом сократились.       — Что с ним? Почему ему больно? — подхватив оседающего на пол человека, нервно спросил Мобей.       — У него начались роды, — спокойно отвечает Му Цинфан,  помогая брату по школе лечь, и махнул ученику, чтобы тот подготовил всё необходимое.       — Роды?! — одновременно произнесли Мобей и Цинхуа, шокированные услышаным.       — Да, ребёнок уже идёт, так что не мешайте мне глупыми вопросами, будто вы впервые слышите об этом. — как раз тогда, когда Цинхуа хотел сказать, что он действительно впервые слышит, его поразила резкая и болезненная схватка и он вскрикнул.       Мобей-Цзюнь остался стоять в оцепенении от осознания, что у него скоро родится ребенок, о котором он узнал только что. И его сердце опасно пропускало удар от этих мыслей. Так же как и от воспоминаний о том, как его возлюбленный совершенно безответственно относился к себе. Работал, плохо питался и даже множество раз падал. То, что тот умудрился выносить ребёнка весь срок - уже чудо. Но а то, что за девять месяцев его человек не заметил в себе ничего странного, было невероятным. Разве ребёнок в животе может быть таким неприметным? Да и демон тоже мысленно себя ругал за то, что не настоял на осмотре врача, а потакал Цинхуа. И они очень кстати оказались на пике целителей, когда их ребёнок решил появиться на свет.       Шан Цинхуа же не находил времени как следует обдумать тот факт, что у него будет ребенок, так как он его сейчас рожал. Но сама мысль о том, что на протяжение девяти месяцев он совершенно не обратил внимание, что его странное отравление лапшой, это самый настоящий ребёнок, были просто позором. И когда Шень Цинцю узнает об этом,  то будет до конца жизни издеваться над внимательностью товарища.       Через два часа Шан Цинхуа наконец выдохнул с облегчением. Он родил хорошую и здоровую девочку. Её обмыли и положили к "матери" на грудь. К удивлению мужчины,  в его груди было молоко, и это он тоже не заметил. Зато теперь понятно почему у него так всё болело и чесалось в этой области.       Ребёнок был некрупным, что объясняло небольшой живот Шан Цинхуа. Был бы он больше, то он точно пошёл бы к врачу намного раньше. У девочки были такие же медовые волосы как и у него, а глаза малышка унаследовала от отца. Такие же бездонно синие как тысячелетний ледник. И именно смотря на дите в своих руках, лорд Аньдин только осознал, что он стал родителем. Он выносил и родил ребенка своему королю. И подумать только, даже не заметил что беременный.       Мобей-Цзюнь стоял рядом и больше походил на ледяное изваяние, лишь на его лице была полная растерянность. Тот смотрел на крошечного ребенка на руках Цинхуа, и от этой картины сердце неприятно сжималось от радости.       — Мой король, хочешь подержать её? — предложил Шан Цинхуа,  видя ступор и волнение демона.       — Я её сломаю, — тут же ответил мужчина. Его ладонь была размером с его дочь. Вдруг он не рассчитает силу и причинит вред ребенку. Мобей боялся прикасаться к ней.       — Я тоже боюсь держать её, в конце-концов, ещё утром я не ожидал, что к обеду буду держать своего ребёнка.  Это не так трудно, как кажется, — немного посмеявшись проговорил лорд Аньдин, а затем помог демону правильно взять девочку на руки. Мобей застыл с дочкой на руках, и кажется даже не дышал.       — Она красивая, — проговорил мужчина, все ещё не веря, что в его руках их с Цинхуа ребенок. На эту новость нужно больше времени чем пару часов.       — Подумать только,  я даже не заметил, что девять месяцев носил ребенка. Впредь я буду ходить к врачу даже с занозой в пальце, — посмеялся Шан Цинхуа,  уже представляя в каком все будут шоке, и какими шутками его одарит Шень Цинцю. — Нам стоит дать ей имя.       — Цинхуа должен сам выбрать его, — тут же ответил демон.       — Как же так, это же ты король, а она теперь вроде принцесса, ведь так?       — Да, но я хочу чтобы Цинхуа выбрал имя, — упрямо настаивал Мобей.       — Ладно, — человек всерьёз задумался и какой-то время молчал, пытаясь подобрать подходящее имя. Ведь самая большая головная боль любого писателя это имена. — Как насчёт Мей.       — Мей?       — Ага, она у нас той ещё красавицей будет. Да и я столько джема из сливы ел пока носил её,  удвилен что родил не сливу, — смеялся Цинхуа. Он был всё ещё слаб после родов, но не мог не смеяться.

***

      — Поверить не могу, что ты действительно был беременным, но не понял этого,  — смеялся Шень Цинцю. — Как это вообще произошло. Ты же не мог просто так залететь.       — Хватит издеваться, представь в каком я был шоке.  И я понятия не имею как мне это удалось.  Я же не мог случайно порезвиться среди горы артефактов и талисманов неизвестного действия и забыть об этом...черт.       — Серьезно?       — Я разбирал хранилище в ледяном дворце и уронил целую гору всякой волшебной всячины! Неужели какой-то имел такие интересные свойства?!       — Ты безнадежен.       — Ну по крайне мере мой король счастлив. Он ни на шаг не отходит от Мей и меня, и теперь чуть что зовёт целителя. Так же он приказал слугам начать строить новый дворец для дочки, но потом всё сломал, решив что Мей будет всегда с ним. Я боялся, что с демоническими традициями мой ребёнок будет в опасности, но мой король оказался хорошим папулей.       — Я вижу тебя всё устраивает.       — Знаешь, есть что-то волшебное в материнстве. Особенно когда твой муж король, и у меня десяток слуг, которые помогают мне с дочкой. Тебе тоже стоит попробовать, говорят роды омолаживают, — смеясь, предложил Шан Цинхуа.       — Даже не шути про это. Я не хочу себе второго ребёнка. Мне Бинхэ хватило.       — Ло Бинхэ частенько стал заходить в ледяной дворец. Может он пытается понять как у нас с моим королём получился ребёнок.       — Блин.