Не суди так строго, снег.

В нос ударил ароматный запах, и я попыталась открыть глаза. Но с первого раза не очень и получилось. Когда уже полностью разлепив глаза, я поняла, что нахожусь не у себя дома. Я осмотрела обстановку: комната показалась мне очень милой и насыщенной красками. Таких комнат я еще не видела. Видимо, ее обладатель очень неординарная личность. Каких цветов тут только не было: и белый, и красный, и синий, и зеленый. На стенах висели разные плакаты незнакомых мне людей. Я с любопытством разглядывала помещение. Но все равно, покоя мне не давал приятный аромат, который доносился из-под двери комнаты. Мой живот невыносимо заболел, когда я попыталась встать с кровати. И мне пришлось сесть обратно. В голову тут же врезались обрывки вчерашнего вечера. На душе стало гадко и противно за себя. А также обидно за Николаса. Я оглядела себя и поняла, что нахожусь в незнакомой мне одежде. На мне красовалась бирюзовая футболка. Тряхнув головой, я все же попыталась встать еще раз. Попытка наконец увенчалась успехом, но идти к двери было немного болезненно. Когда я вышла из комнаты, то прямо передо мной возник парень, который забрал меня с вечеринки. На нем, поверх одежды, был надет домашний фартук для готовки, и это смотрелось очень мило. Парень обеспокоено на меня посмотрел. Я обрадовалась, что именно он мне помог. — Ты зачем встала? — спросил он. Наверное, это был глупый вопрос, если посмотреть на мое состояние. Голова слегка закружилась, и я почувствовала, что падаю, но сильные руки меня успели подхватить. Он усадил меня на кресло в гостиной и дал чашку горячего чая, а потом начал говорить: — Я нашел тебя практически раздетую, лежащую на снегу. И когда я подошел, ты была без сознания. «Кажется, я вспоминаю. Именно его глаза так врезались мне в память». – Я знаю из-за кого у тебя такое состояние, — он слегка замешкался и опустил свои, на редкость необычные глаза, а потом продолжил: – Я не знаю, что на него нашло. Это было что-то вроде… — Не стоит. Я не хочу ничего знать о нем. Лучше скажи, как тебя зовут? Ты мое имя знаешь, а вот я твое нет. – Вроде мне удалось перевести тему, я не хотела слышать о своем брате, не сейчас. Я понимала, что рано или поздно Николас захочет поговорить, но… Главное — это но… — Да, ты права. Меня Рик зовут, — он вежливо протянул мне руку и улыбнулся. На его подбородке появилась ямочка, и это показалось мне милым. — Рик, а где здесь ванная? Мне надо бы привести себя в порядок. А то… как-то не по себе, – я слегка замялась, мне было не комфортно находиться с ним. Ведь с одной стороны я его не знаю, он для меня незнакомец. А вот с другой — он меня спас и я у него в долгу. — Прямо по коридору и налево, – ответил он. – Потом позавтракаем, и я тебя отвезу домой. — Да, конечно, — произнесла я. В спешке я направилась в ванную комнату. Зайдя внутрь, я обратила внимание на огромное зеркало. Отражение меня ужаснуло: я была бледная как труп, а под глазами синяки. Тушь растеклась, а на голове кавардак. «Ужас какой! И такой меня видел Рик!» — подумала я про себя. Быстро сняв с себя футболку, я залезла в ванну. Омывая тело, я заметила кровь на моих бедрах, которая свидетельствовала о потере девственности. Я заодно помыла голову. На удивление боль утихла, и мне стало гораздо лучше. Вылезая из ванны, я обнаружила на раковине расческу. Привела свои волосы в порядок, смыла всю косметику с лица. Одевшись, я вышла из комнаты. Позавтракали мы быстро. Рик рассказывал о своих родителях и недавнем переезде. Пару раз он успел упомянуть Ника, отчего мне стало не по себе. Потом он дал мне теплую одежу, заодно успел взять мой номер телефона. Доехали мы быстро, обмениваясь разными шутками и обсуждая обоюдные интересы. Зайдя домой, я рухнула на диван, в надежде, что боль не вернется. Но нет, неприятные ощущения появились вновь, только теперь не в районе живота. А там, где находится мое сердце. Мне было больно, как никогда раньше. В груди образовалась дыра, и она ужасно ныла. Мне хотелось кричать, бить, крушить все, что попадется под руку. Мне ужасно не хватало кого-то. Того, кто меня успокоит и поддержит, но таких людей у меня не было. Слезы текли — это был какой-то порыв. То ли гнева, то ли обиды. Мне было больно, а рядом никого не было. Я забежала в свою комнату в надежде спрятаться от этой боли. Но она была и там, наедине со мной. И никуда уходить не собиралась. На данный момент я была объектом ее обожаний. Взяв с тумбочки телефон, я ужаснулась. «Сто сорок четыре пропущенных звонков и тридцать четыре непрочитанных сообщений». Все они были от Ника, Эрики, Найла, мамы и бабушки. От Ника было рекордное количество пропущенных — сто двенадцать звонков и тридцать два сообщения. Перезванивать и просматривать все это я не собиралась, но вот сообщение от мамы надо было бы прочитать. Я открыла ее письмо. «Аида, солнышко, мы с папой завтра вечером приезжаем. В доме должен быть порядок. Даниила мы сами заберем. И придумай отговорку, почему ты не брала трубку». «Значит, сегодня она будет дома... Ну, супер», — подумала я. Откинувшись на кровать, я смотрела в потолок и думала о происходящем. Как мне теперь вести себя? Ведь я изменилась, совсем другая стала. Как мне смотреть в глаза Нику? Я не смогу и слова ему сказать. Мне вроде даже стыдно, и я его ненавижу. Зачем он вообще такое сделал? Это непростительно. Это теперь грызет меня изнутри. Раздался стук в дверь. Я пошатнулась — для родителей вроде рано. Кто еще может ко мне зайти? Наверное, Рик... свои вещи забрать. Быстро подбежав к двери, я даже не посмотрела в глазок и открыла её. И зря. Его голубые глаза были опухшими, что говорило о бессонной ночи. Смотреть в них мне было страшно — боялась, что увижу ту злость, которую видела вчера. Снова испытаю на себе его ярость. Закрыть дверь у меня не получилось, и Ник прошел внутрь. — Я хотел… — Извиниться, — закончила за него я, все так же не давая себе посмотреть ему в глаза. К горлу подступил ком. И на глаза нахлынули воспоминания о ночи, но я быстро, тряхнув головой, подняла взгляд и продолжила: — Родители скоро приедут. Тебе лучше уйти, — Ник стоял и не мог проронить ни слова. Он смотрел сквозь меня, не видя ничего перед собой. — Правда, Аида… — Я ведь просила! Не называй меня по имени! Ты не имеешь на это права! – Все-таки я дала волю эмоциям, и слезы хлынули из глаз. — Я просила, Ник. Даже плакала. Тебе, что, правда, было все равно? Ты ведь говорил, что любишь. Так почему? Скажи! – Мой голос переходил на крик, а Николас упал на колени перед моими ногами и взял мои руки в свои ладони. — Скажи, почему? – уже шепотом повторила я. — Я не знаю, я — идиот. Мне нельзя пить! — Он встал напротив меня и заключил в объятия, но я его отпихнула. — Сейчас не время, родители вот-вот придут. Я… я не могу сейчас говорить. Мне правда больно! Не сейчас… Уходи! – крикнула я. — Я люблю тебя, — прошептал Ник. Эти слова еще долго сидели в голове, даже после того, как он ушел. Аромат его парфюма долго витал в доме. Из-за чего я не могла сосредоточиться на уборке и готовке ужина. Мне было не до этого. Живот все еще болел, и глаза слипались. Когда я все закончила, то легла на диван в гостиной, дожидаясь прихода родителей.