Официальное знакомство с Уильямом Фоулером прошло гораздо спокойнее, чем Сэм изначально предполагал. С того самого момента, как ему стало известно о встрече с правительственным агентом, он морально готовился к наихудшим из её возможных исходов. Он даже продумал несколько достойных планов сопротивления и побега. В конечном итоге ему это не понадобилось. Ни крупных ссор, ни драк за свою жизнь, ни каких-либо угроз не произошло. Несмотря на это, страх всё ещё сковывал его движения, держал его тело в напряжении, заставлял его сердце бешено колотиться в груди. Первичное облегчение слишком быстро сменилось тревогой и навязчивыми видениями. Ему казалось, что мужчина вот-вот ворвётся обратно на базу и вновь попытается увести его с собой. На этот раз
насильно. И подобные мысли так неимоверно
выматывали его.
Сэм отнял руки от лица и посмотрел на Мико. Накадаи больше не обращала на него никакого внимания. Вместо этого она с пылкостью пыталась что-то доказать своему опекуну. Ухватившись за эту возможность, юноша отстранился от неё. При этом его взгляд невольно пересёкся с голубой оптикой лидера автоботов. Их зрительный контакт продлился всего пару секунд, прежде чем Оптимус прервал его и двинулся в сторону серых коридоров. Без всяких раздумий парень последовал прямо за ним.
Сэм
устал. Он искал для себя покой. Он также боялся одиночества. С сочувственным пониманием Оптимус оглянулся на него, замедлив свой шаг.
Они неспешно дошли до дверей личного отсека лидера автоботов. В молчании Оптимус протянул юноше раскрытый манипулятор, и тот без колебаний взобрался на него. Именно так они вошли внутрь помещения.
Оказавшись на импровизированном столе, Сэм со сдержанным любопытством проследил за дальнейшими передвижениями Прайма. За тем, как тот устраивается за своим рабочим местом; как с задумчивостью подбирает ближайший к нему датапад; как с хмурой сосредоточенностью начинает что-то быстро печать. Последнее особенно сильно заинтересовало юношу. Беспрепятственно взглянув на светящийся экран, Сэм бегло пробежался глазами по уже написанному тексту. От первых же строчек его лицо скривилось в угрюмом осознании. Его реакция непроизвольно заставила Оптимуса нахмуриться ещё сильнее. Прежде чем Прайм успел что-либо сказать, юноша шумно выдохнул. Он отвёл противоречивый взгляд в сторону и неожиданно ткнул в самый верхний пункт будущего отчёта.
— Здесь тебе следует указать «Сэмюэль Джеймс Уитвики». Это моё полное имя, — тихо проговорил Сэм. — Моего отца зовут Рональд Уитвики, а мать — Джудит Ли Уитвики, урождённая Тейлор. Я родился в Лос-Анджелесе и вырос в Транквиллити, штат Калифорния. До 2007 года мою жизнь едва ли можно назвать интересной. Всё изменилось, когда мой скупой отец купил мне мою первую машину — поддержанный жёлтый Chevrolet Camaro 1976 года выпуска с чёрными гоночными полосками. Это была любовь с первого взгляда, не иначе. Спустя неделю после покупки машины Бамблби полностью отбросил свою маскировку, чтобы спасти меня и мою бывшую девушку от Баррикейда, десептикона. В тот же день мы встретились с другими автоботами: Джазом, Айронхайдом, Рэтчетом и, конечно же, Оптимусом Праймом. Нам рассказали, что они прибыли на Землю в поисках древнего могущественного артефакта, который смог бы восстановить их разрушенную планету. Координаты о его местонахождении отпечатались на очках моего прадеда. Вот почему они знали моё имя до нашего фактического знакомства. С горем пополам нам удалось отыскать этот артефакт. К несчастью, к нему в комплект прилагался разозлённый Мегатрон. В конце концов, десептиконы проиграли, и Земля избежала участи Кибертрона. Но какой ценой… Значительная часть Мишн-Сити… Я имею в виду, Лос-Анджелеса была разрушена, Джаз был разорван на части, артефакт был уничтожен. Впоследствии автоботы остались на нашей планете, и Бамблби официально назначили моим опекуном. Через два года, в 2009 году, я окончил школу и поступил в колледж в Принстоне. Именно в этот промежуток времени я отказал Оптимусу в помощи. Как ты уже знаешь, это повлекло за собой ужасные последствия. Помимо этого десептиконы в прямом эфире объявили меня в розыск по всему миру, слив мои документы. В дальнейшем это довольно сильно усложнило мне жизнь. Моя попытка всё исправить занесла меня и моих друзей в Египет. Там Фоллен, бывший Прайм, что предал своих братьев, хотел активировать установленный в пирамиде Хефрена Гаситель звёзд, чтобы погасить наше Солнце. С моей помощью Оптимус остановил его, и Земля была спасена от уничтожения во второй раз. В 2013 году я завершил обучение в колледже и переехал в Вашингтон. Благодаря той злосчастной трансляции я целых три месяца безрезультатно пытался найти себе работу, пока мудак-начальник моей второй бывшей девушки не устроил меня в Accuretta Systems. И знаешь что? В мой
первый же рабочий день на меня напал десептикон! После этого завертелись события, которые привели к осаде Чикаго. Сентинел Прайм, бывший наставник Оптимуса и чёртов сумасшедший предатель, захотел с помощью колонн, образующих космический мост, перенести Кибертрон на орбиту Земли. Автоботы едва смогли спасти человечество от порабощения. И люди отплатили им, через год создав «Могильный ветер» и начав на них охоту!
— Сэм…
— Просто… просто я подумал, что немного конкретики тебе не помешает.
— Сэм, тебе вовсе не обязательно было рассказывать это мне. Если бы это зависело только от меня, я бы никогда не предоставил агенту Фоулеру отчёт о тебе без твоего личного дозволения.
— Я
знаю, Оптимус. Не переживай об этом. У тебя есть моё разрешение, если тебе от этого станет легче. Будь уверен, я бы не стал рассказывать тебе о своей жизни, если бы действительно не хотел этого. Просто воспользуйся этим редким шансом, чтобы вызнать у меня ответы на интересующие тебя вопросы. Не думай, что я не заметил твоего любопытства.
Услышав его последнее высказывание, Оптимус встревоженно замер. На краткое мгновение вина и лёгкое смущение отразились на его лицевой пластине, что заставило юношу издать тихий весёлый смешок.
Даже не проведя много времени вместе со своим Праймом, Сэм
знал, на что ему нужно обратить внимание, чтобы понять, в каком настроении тот находился, и предположить, о чём тот думал. В конце концов, они были знакомы на протяжении десяти лет. В этом плане его лидер автоботов мало чем отличался от этого лидера автоботов, так что полученные в его мире знания подобного рода оказались весьма полезными. К тому же Сэм неоднократно ловил на себе чужие задумчивые взгляды, когда Оптимус думал, что никто не смотрит на них. Наедине же Прайм достаточно часто выглядел так, словно хотел что-то спросить у него. Изредка он всё же решался задать ему парочку не особо важных вопросов, но в основном он просто отмалчивался. Оптимус явно не хотел, чтобы из-за его любопытства юноша чувствовал себя некомфортно рядом с ним.
— Мне в самом деле интересно твоё прошлое, Сэм. И мне искренне жаль, если это беспокоит тебя. Ты имеешь полное право сохранить всё в секрете от нас.
— Всё в порядке, Оптимус. Тебе не нужно извиняться передо мной. Ты можешь спрашивать меня, о чём захочешь.
— Ты не переживаешь, что всё, сказанное тобой, попадёт в отчёт?
— Разумеется, я не хочу, чтобы Фоулер и его начальство хоть что-то узнали обо мне. Я просто-напросто не верю, что они не используют эту информацию против меня, — Сэм пожал плечами и следом с твёрдой уверенностью посмотрел на лидера автоботов. —
Но я доверяю тебе. Если ты считаешь, что что-то нужно обязательно указать в этом отчёте, то я не буду возражать. Вряд ли ты целенаправленно скомпрометируешь меня.
— Ранее ты говорил, что не понимаешь, почему я доверяю тебе. Но, по моему мнению, твоё безоговорочное доверие ко мне куда более ошеломляющее.
— Это забавно, не так ли? — усмехнулся юноша. — Мы немного съехали с темы. Есть ли что-то, что ты хотел бы узнать?
Хотя ему открыто предлагали рассказать обо всём, что его интересовало, Оптимус всё же не спешил отвечать сразу. Вместо этого он вновь окинул Сэма задумчивым взглядом. Напряжение рассеялось, человеческое тело расслабилось, а от былой угрюмости не осталось и следа. Уже в который раз юноша смог удивить его. Признаться честно, Прайм не хотел портить хорошее настроение парня вопросами о его прошлом. Улыбка шла Сэму гораздо больше отрешённого вида, которое принимало его лицо, когда речь заходила о том, что ему удалось пережить. Оптимус считал себя достаточно терпеливым. Он может подождать, может узнать всё медленно и постепенно.
И всё же ему нечасто выпадала такая возможность. К тому же Прайм подозревал, что Сэм расстроится, если он не задаст ему хотя бы несколько вопросов.
— Почему ты назвал Лос-Анджелес Мишн-Сити?
— На самом деле «Мишн-Сити» это кодовое обозначение для Лос-Анджелеса. Видишь ли, в то время об автоботах знал лишь ограниченный круг людей. Всех нас заставили подписать толстенное соглашение о неразглашении, поэтому мы не могли свободно говорить о событиях финальной битвы. Тогда мы просто назвали это Мишн-Сити. Никто никогда не догадывался, что мы говорим о «нападении вышедших из-под контроля роботов McClaren Robotics» в центре Лос-Анджелеса, так что это довольно хорошо сработало для нас.
— Из всего сказанного тобой я могу сделать вывод, что автоботы в твоём мире имели тесное сотрудничество с военными до начала охоты. Это так?
— Всё верно. Через несколько месяцев после решения автоботов остаться на Земле правительство совместно с ними создало NEST — секретное специальное военное подразделение, которое должно было уничтожить оставшихся десептиконов. Их главная база располагалась на острове Диего-Гарсия, пока NEST не сократили после смерти Фоллена. Они переехали в штаб в Вашингтоне, скрывшись под именем министерства здравоохранения и социальных услуг. Если честно, я не должен был этого знать. Но Бамблби иногда бывает таким сплетником.
— Ты упомянул, что у тебя были проблемы с поиском работы. Почему ты не устроился работать в NEST?
— Думаешь, я не пытался? Тот, кто отвечал за набор нового персонала, не только назвал меня неопытным сопляком, но и приказал охранникам вышвырнуть меня на улицу. Что, между прочим, было грубо и очень
обидно, — с особой язвительностью фыркнул Сэм, после чего внезапно ухмыльнулся. — Я предпочитаю думать, что он отказал мне, потому ему
приказали сделать это. Я имел и всё ещё имею
определённую репутацию в правительственных органах власти. Некоторые люди сильно недооценивали меня, другие же относились ко мне с крайней
настороженностью. Я полагаю, они видели во мне кого-то, кто в будущем смог бы противостоять им, даже
сместить их. Знаешь, я не выдрессированный солдат. Я никогда не буду слепо подчиняться чужим приказам. Если мне что-то не понравится, я оспорю это и потребую немедленных объяснений. Они прекрасно это осознавали, как и то, что я встану на сторону автоботов,
не людей, если что-нибудь случится.
В этом они оказались правы.
— Автоботы не смогли принять тебя?
— К сожалению, нет. Я уже говорил тебе, правительство сильно ограничивало их. Это касалось и найма сотрудников. Прайм мог лишь наложить вето, но не нанять кого-то на работу, — Сэм тяжело вздохнул. — Даже сами члены NEST мало что могли поделать с этим. Я знаю это, потому что многие из них были моими хорошими друзьями. Когда началась охота, они поддержали автоботов и выступили против приказа об атаке. И, конечно же, верхушка сразу же насела на них, недвусмысленно пригрозив им шатким будущим их родных.
— Мне жаль слышать, что человеческое правительство в твоём измерении так сильно отличается от того, что принадлежит нашему миру.
— Я не уверен в этом, Оптимус.
Действительно ли оно отличается? Я размышлял об этом некоторое время, — пробормотал Сэм, слегка нахмурившись. — Ты сам сказал, что десептиконы активизировались только несколько месяцев назад. При этом они никогда полномасштабно не атаковали людские города. Спокойные два с лишним года и отсутствие значительных разрушений означают, что люди ещё
не осознали, на что вы способны, какой мощью и какими технологиями вы обладаете. И Фоулер. Он явно скрывает от своего начальства немалую часть всего происходящего у вас на базе. Иначе я не понимаю, почему правительство не достаёт тебя ежедневными требованиями о передаче чертежей земного моста. Кстати, почему люди вообще помогают вам? Я очень сомневаюсь, что они делают это на безвозмездной основе.
— В начале нашего сотрудничества мы передали людям технологию обработки земного топлива. Мы также условились передавать координаты мест зарождения полезных ископаемых, если таковые попадаются нам во время поисков энергона. Сейчас же нашей основной задачей являются десептиконы. Хотя они не трогают населённые пункты, они часто нападают на военные и исследовательские базы.
— И этого
достаточно?
— Агент Фоулер однажды обмолвился, что вся материальная помощь оказана нам в рамках USRAP.
—
Серьёзно? Вы официально числитесь в качестве
беженцев? Люди недооценивают вас гораздо сильнее, чем я думал. Надеюсь, они продолжат в том же духе, если это означает, что они и дальше будут держаться в стороне от вас и ваших дел.
— Твоя точка зрения безмерно ценна для меня, Сэм. Ты указал мне на вещи, которые я прежде не брал в расчёт.
— Я всегда рад быть полезен тебе, Оптимус, — улыбнулся парень. — У тебя ещё остались вопросы ко мне?
— Нет. Этого вполне достаточно.
— Ты уверен?
— Да, — кивнул Прайм и следом с обеспокоенным видом осмотрел юношу. — Что ты думаешь о том, чтобы немного вздремнуть прямо сейчас? Ты едва спал этой ночью.
— Не знаю. Я могу попробовать, — с неуверенностью ответил Сэм, отшагивая назад к стопке датападов. — Ты же дашь мне прочесть финальную версию отчёта перед его отправкой Фоулеру, не так ли?
— Конечно. Хороших сновидений.
— Плодотворной работы.
***
С немалой долей подозрения Сэм разглядывал большую запечатанную коробку, стоящую прямо перед ним. Чуть меньше двадцати минут назад агент Фоулер внезапно связался с ними. Его звонок оказался очень коротким и чрезвычайно загадочным. Мужчина лишь передал им определённые координаты и попросил забрать оттуда посылку, предназначенную для Уитвики.
Сэм тяжело вздохнул, после чего полез в рюкзак за складным ножом. Он предпочёл бы открыть эту коробку до того, как Мико приедет на базу. Джека наказали всего около двух-трёх дней назад, а девчонка уже была совершенно
невыносимой. Бедный Раф попросту не справлялся с ней и её буйной энергией в одиночку.
Аккуратно сложенная зелёная ветровка стала для него полнейшей неожиданностью. С лёгким недоумением на лице Сэм подобрал куртку и внимательно осмотрел её. Затем он отложил её в сторону и переключил своё внимание на другие вещи, скрывавшиеся под ней. Серая толстовка, цветастая кофта, две монотонные футболки, пара тёмно-синих джинсов, спортивные штаны, нижнее бельё и несколько пар носков. Вся одежда казалась приятной на ощупь и была явно высокого качества. Под ней находились абсолютно новые кроссовки. Рядом же лежали средства личной гигиены и мягкое полотенце. В целом содержимое коробки представляло собой набор вещей первой необходимости.
Сэм никогда бы не подумал, что
Фоулер побеспокоиться о его потребностях и элементарном удобстве. Особенно после его грубого отказа пойти вместе с мужчиной. Этим самым он наверняка доставил тому немало проблем. И всё же правительственный агент
помог ему. Подростки тоже заботились о нём. В конце концов, они обеспечивали его едой. Но не сверх того. Хотя они определённо пытались сделать для него
больше. К их сожалению, Сэм всегда отказывал им. Он не хотел зависеть от
детей сильнее, чем он
уже зависит. Он не был настолько жалким.
— Теперь у тебя есть всё необходимое, чтобы принять душ.
Перестав рыться в вещах, Сэм резко выпрямился и мгновенно обернулся в сторону раздавшегося голоса. Рэтчет с невнятным мычанием осмотрел содержимое коробки и затем бросил на него многозначительный взгляд. Юноша несколько раз тупо моргнул, прежде чем осознание озарило его лицо.
— Точно! Душ! Теперь я могу принять
полноценный душ! Спасибо, Рэтчет!
Автоботский медик хмыкнул в ответ. Сэм одарил его широкой улыбкой и с воодушевлением собрал все нужные ему банные принадлежности, после чего поспешил скрыться в направлении душевых. Рэтчет проводил его задумчивым взглядом.
…
— Что ты делаешь?
Замерев с пакетом в руках, юноша в замешательстве уставился на автоботского медика. Тот откручивал старый вентилятор, находившийся в вентиляционной шахте. Уже отвинченная решётка преспокойно стояла рядом с ним, прислонённая к стене. В любой другой ситуации Сэм был бы крайне встревожен из-за разоблачения его безопасного укрытия, но в данный момент он был слишком
озадачен происходящим.
Рэтчет однозначно услышал его, однако он так и не обернулся, вместо этого с ворчанием продолжая свою работу.
— Эта вентиляционная шахта наполнена пылью, ржавчиной и грязью. Подобная обстановка никоим образом не поспособствует твоему выздоровлению. Даже наоборот, длительное пребывание в ней приведёт лишь к серьёзному нарушению твоих дыхательных путей. Я должен предотвратить подобный исход.
— Ладно… Но ты же вернёшь вентилятор и решётку обратно, верно?
— Разумеется, верну! Я хочу
почистить это место, а не заставить тебя залезть в ещё более недоступную дыру!
Хотя он не оспорил решение медика, юноша всё ещё с сомнением отнёсся к его идее. Краткий вздох вырвался из его рта. Сэм подошёл к коробке и поставил рядом с ней пакет с постиранной им вручную одеждой. После же он закатал рукава и с готовностью посмотрел на Рэтчета.
— Итак, где вы храните моющие средства?
— В кладовке, — машинально ответил медик и следом резко замер, с угрожающим выражением лица повернувшись к парню. —
Ты не приблизишься сюда ни на шаг, молодой человек! Я сам закончу уборку!
— Ты уверен, что тебе не понадобится моя помощь, Рэтчет?
— Вполне! Вместо этого тебе следует поесть, Сэм. Я заметил, что ты периодически пропускаешь приёмы пищи. Ты должен набрать нормальный для своего телосложения вес. И пока что ты плохо справляешься с этой задачей.
— Тебе когда-нибудь говорили, что ты ведёшь себя как гиперопекающая наседка?
— Если бы вы, идиоты, могли
сами позаботиться о себе, мне бы не пришлось столь бдительно следить за вами.
— Это… справедливое замечание.
— Ты только что
согласился со мной?
— Ну, да. Почему я должен возражать? Ты же
прав. Возможно, я сейчас открою тебе вселенскую тайну, Рэтчет, но мои жалобы и возмущение
не всегда означают несогласие с тобой.
— Тогда какой в этом смысл?
— Такие привычные и
мирные препирательства позволяют мне на краткое мгновение забыться. Они заставляют меня поверить, что всё вновь
как прежде, что гиперопека ворчливого медика является моей самой большой насущной проблемой.
— В таком случае продолжай и дальше излагать мне свои нелепые жалобы, — после минутной тишины сказал Рэтчет, тем самым сильно удивив юношу. — Но не ожидай, что я молча приму их.
— Препирательства не будут препирательствами, если ты не будешь ворчать в ответ. В этом заключается их
суть, — широко усмехнулся Сэм.
— Как скажешь, — фыркнул медик. — Твоя еда всё ещё ждёт тебя.
Вместо ответа юноша издал протяжный многострадальческий стон. Несмотря на это, слабая улыбка всё ещё играла на его лице, когда он потянулся за своими бутербродами.
