Легкое прикосновение.

«И ветерок вдруг газовой вуалью Вновь пролетит, воспрянув ото сна. И упорхнет за легкой синей далью Туда, где светит серебристая луна. И легким лучиком в кристально чистой сини, Легко скользит, не оставляя свет. Там чувства и эмоции застыли. Мы оглянемся, а нас больше нет. Остались мы лишь только на портрете. Застывший взгляд не видит, словно спит. Уже не чувствуем и канем все мы в лету. И мозг идеей больше не кипит. " (поэт Лань Сичэнь) Поспать все равно не удалось. Случилась беда в близлежащем посёлке. Как раз в том, в котором пару дней назад на ночной охоте Лань Сичэнь ставил сети от речных гулей. Ночью пришел из поселка Цайи гонец с письмом. Жители снова просили защиты от неизвестных водяных чудищ, которые утопили несколько лодок и сожрали рыбаков, которые вышли на ночную рыбалку. Лань Сичэню пришлось разбудить нескольких людей и срочно спешить на помощь. Он снова расставил в нескольких местах сети, но выловил лишь несколько утопленников, которых никто из местных жителей не смог опознать. Они были не знакомы местным. Творилось что-то странное. Тогда он наметил фронт работ, работы было много, без подмоги не обойтись. Лань Сичэнь вернулся уже к утру, чтобы набрать еще людей. Но людей было мало. Несколько отрядов ушли с вечера на ночную охоту и еще не вернулись. Он зашел за братишкой, того на месте не оказалось. На столике аккуратной стопкой лежали книги, которые он взял в библиотеке. Парочка из этих книг была по парному самосовершенствованию. Подробные рисунки с описаниями различных интимных поз. Кажется, братишка дочитался. Возможно решил охладиться? На всякий случай решил проверить на Холодном источнике. Точно. Он был там. Стоял по пояс в холодной воде спиной к берегу. Лань Сичэня он даже не заметил, зашел поглубже и резко нырнул с головой. Лань Сичэнь стоял и смотрел, терпеливо ждал когда тот вынырнет. Кажется у братишки точно температура. Пробыв под водой несколько секунд, он вынырнул, Лань Сичэнь позвал его: —Ванцзи, я за тобой. Нам нужна подмога. —Сейчас приду. Лань Сичэнь не стал больше задерживаться, пошел искать еще желающих. Лань Чжань быстро привел себя в порядок, взял меч и пришел к яши, где уже собрались несколько адептов во главе с Лань Сичэнем. Лань Чжань присоединился к ним. Ждали когда придут еще несколько человек. Вдруг повеяло тёплым ветерком, который принёс с собой нежные ароматы с горных лугов. Лань Сичэнь заметил как брат резко вздрогнул и посмотрел в сторону. Он проследил за его взглядом и увидел трех юношей, шедших в обнимку мимо них. Посередине, словно солнышко, был Вэй Усянь, его плечи обнимали Цзян Чэн и Не Хуайсан. Потом перевел взгляд на братишку, тот судорожно глотнул воздух, краем глаза уловив на себе заинтересованный взгляд брата, нахмурил брови и устремил взор вдаль. Впроче Лань Сичэнь уже не смотрел на него. Он счастливо улыбнулся, глядя на прелестного юношу-солнышко в обьятиях друзей: — А вы?.. Цзян Чэн отозвался уважительным приветствием: — Цзян Ваньинь из Юньмэна. Вэй Усянь последовал его примеру: — Вэй Усянь из Юньмэна. Лань Сичэнь поприветствовал их в ответ, а Не Хуайсан едва слышно пискнул: — Брат Сичэнь. Лань Сичэнь повернулся к нему: — Хуайсан, я на днях вернулся из Цинхэ. Твой брат интересовался твоими успехами в учёбе. Так как считаешь, у тебя получится всё сдать в этом году? Не Хуайсан замялся: — В общих чертах, да… Он поник, словно огурец, побитый инеем, и беспомощно посмотрел на Вэй Усяня. Ну да, а на кого ему смотреть? Кто еще поможет ему все сдать? Но не только незаурядный ум и таланты привлекали в этом невероятном солнце. На него хотелось смотреть всем! Лань Сичэнь сам не мог оторвать взгляд от этого юноши. Тепло разливалось по сердцу от одного его присутствия. Под его солнечным взглядом он себя чувствовал попеременно то цветком, который поворачивает свой бутон на свет солнечный лучей, то бабочкой, которая радуется солнышку и расправляет крылышки, чтобы порхать в тёплых нежных лучиках. Он был очень рад снова увидеть это солнышко и погреться в его ласковых лучах! Может оно захочет с ними? Братишка вздрогнул от звонко прозвучавшего голоса Вэй Усяня и насупился еще больше: — Цзэу-цзюнь, а куда вы вдвоём направляетесь? — Нужно уничтожить несколько речных гулей. У нас не хватало людей, и я вернулся за Ванцзи. Так хотелось, чтобы этот юноша-солнце пошел с ними! Он был так чудно прекрасен в этот момент! Ласковая улыбка на красивых детских губах, яркие солнечные глаза, нежное лицо. И такая во всем этом живая и кипучая энергия прелестной юности! Он словно освещал весь двор своим присутствием! Один Лань Чжань смотрел упорно в сторону, старательно избегая взгляда на мальчика-солнце. Но разве можно убежать от солнца? Что это с ним? А ведь ждет, что тот сам попросится! Ох и характер! Лань Сичэнь посмотрел на братишку. Чего ему надо? Ведь явно хочет, чтобы этот солнечный юноша пошел с ними! Хочет и дуется, как когда-то в детстве. Вэй Усянь сказал: — Постойте, постойте. Я знаю, как ловить речных гулей. Цзэу-цзюнь, почему бы вам не взять нас с собой? Цзян Чэн поддержал; — Он прав. Цзэу-цзюнь, мы действительно можем оказать вам существенную помощь. Лань Сичэнь улыбнулся. Но в младшенького братишку вселилась сотня упрямых ослов, он ждал этой просьбы, но продолжал нудить, словно старый ворчун: — Это против правил! Вэй Усянь возразил: — Почему это против правил? Мы постоянно ловим речных гулей в Юньмэне. К тому же, у нас всё равно нет занятий сегодня. Лань Сичэню было забавно наблюдать за братишкой. Ну пусть поворчит. Слабой стороной младшего брата было абсолютное неумение спорить. В конце концов Ванцзи пробубнел последний аргумент: — В этом нет необходимости. Адепты Ордена Гусу Лань способны… На что способны адепты Гусу Лань, никто так и не узнал. Времени было мало, потому Лань Сичэнь просто перебил братишку: —Что ж, быть посему. Мы премного благодарны вам за помощь. Можете идти собираться, а мы подождём вас и отправимся все вместе. Хуайсан, ты с нами? — Я, пожалуй, откажусь и лучше займусь повторением пройденного материала. Юноши пошли собираться. Лань Сичэнь наблюдал за тем, как Вандзи смотрел им вслед. «Какой он у меня смешной! Ну да, у него никогда не было друзей. Откуда ему знать, как надо? Это уже моя проблема, кажется. Надо показать ему пример.» Младший вдруг снова подал голос: —Брат, зачем ты позвал их с собой? Уничтожение речных гулей отнюдь не праздная прогулка и не развлечение. Лань Сичэнь ответил: — Первый ученик Главы Ордена Цзян и его единственный сын широко известны в Юньмэне. Наверняка они умеют не только дурачиться.К тому же, ты ведь сам хотел, чтобы он пошёл, разве нет? Последней фразой он просто добил братишку. Просто безжалостно вывел того на чистую воду. А что? Что-то не так? Хватит уже детских замашек! Надо учиться формулировать свои желания. И поступать соответственно. Он снова серьезно посмотрел на братика. Вандзи с трудом выдавил: — Всё совсем не так… Но не договорил. Юноши уже вернулись. Вся компания вскочила на мечи и направилась в поселок Цайи. На сердце Лань Сичэня был праздник, несмотря на серьёзную проблему. Братишка продолжал дуться, изо всех сил делая серьёзный вид. А Вэй Усянь и Цзян Чэн всю дорогу дурачились друг с другом. Лань Сичэнь просто любовался, он любил вот такую весёлую возню, особенно если в ней принимал участие этот солнечный юноша. Тогда казалось, словно солнечные лучики освещают все вокруг, разбрасывая весёлые золотые брызги. Скосив глаза, он обратил внимание на то, как младший братишка смотрит на них. В его глазах была самая настоящая ревность. «Его можно понять. Ведь мы никогда не дурачились. Да и у нас не было никогда таких отношений. А жаль…» Вэй Усянь же, который успел купить себе и Цзян Чэну по маленькому кувшину вина, неожиданно заметил как смотрит на него Лань Чжань: — Люди из Гусу так сладко говорят. Разве же это брань? Если бы они увидели, как бранятся люди из Юньмэна, то испугались бы до смерти… Что ты так косишься на меня, Лань Чжань? Я не купил тебе вина, не потому что я скряга, — разве адептам твоего Ордена не запрещён алкоголь? Лань Сичэню нравилось вот такое настроение этого солнышка, нравилось, как он беззлобно поддразнивает его братишку. Точь в точь как мама когда-то. А братишка дуется и сдвигает бровки. «Ладно, пусть дуется, лишь бы бороду не начал отращивать.» Они совсем недолго задержались на берегу, затем погрузились в десять или около того узких лодок и погребли туда, где поселились речные гули. Постепенно домиков по берегам становилось всё меньше, а река усмиряла свой бег. Лань Сичэнь любовался тем, как Вэй Усянь и Цзян Чэн оба заняли по лодке и устроили между собой соревнование, кто сможет грести быстрее, одновременно слушая его рассказ о том, откуда здесь взялись водяные гули. Лань Сичэнь рассказывал: —Речные гули не появлялись в посёлке Цайи вот уже десятки лет, но за последние несколько месяцев в этом озере и ведущей к нему реке участились случаи утопления людей и лодок с товарами безо всяких на то видимых причин. Пару дней назад мы установили по периметру несколько сетей. Я ожидал увидеть одного или двух водяных гулей, но вместо этого поймал целую дюжину. Я очистил трупы и доставил их в ближайший посёлок, чтобы опознать, но оказалось, что некоторые из мертвецов были незнакомы местным и в итоге за ними никто не пришёл. Вчера я вновь установил сети и вновь поймал немало речных гулей. Вэй Усянь сказал: — Вряд ли они утонули в другом месте, а затем приплыли сюда. Речные гули очень тщательно выбирают себе владения. Обычно они остаются там, где погибли, и не покидают своего гнезда. Лань Сичэнь кивнул: — Всё так. Вот почему я подумал, что дело вовсе не такое простое, каким кажется на первый взгляд, и попросил Лань Ванцзи сопроводить меня на случай непредвиденных обстоятельств. Вэй Усянь произнёс: — Цзэу-цзюнь, речные гули довольно смышлёны. Если мы продолжим всё так же неспешно грести, они заметят нас, спрячутся под водой и ни за что не выплывут. И тогда нам придётся искать их целую вечность. А вдруг мы вообще не сможем их найти? Лань Ванцзи ответил: — Мы будем искать столько, сколько потребуется. Это наш долг. «Брат, ну чего ты выделываешься? Странно, никогда за ним этого раньше не наблюдалось.» Вэй Усянь поинтересовался: — Значит, мы будем ловить их только сетями? Лань Сичэнь произнёс: — Да, верно. Неужели в Ордене Юньмэн Цзян знают другие способы? Вэй Усянь лишь улыбнулся в ответ. Лань Сичэнь понял смысл улыбки. Наверняка, он то точно ловит их голыми руками, как говорили люди. А ведь эти твари опасны. Они запросто могут откусить руку или ногу, а то и вовсе утащить под воду так, что потом человека не найти. Что же это за юное дарование такое? Вот уж поистине, солнечный юноша становился все интереснее и загадочнее в глазах первого нефрита клана Лань. Вдруг Вэй Усянь сказал: — Вот бы кто-нибудь изобрёл такую штуку, которой можно приманивать тварей со всей округи, что-то вроде наживки для рыбы. Или даже лучше — компас, который сможет указывать место скопления тёмной энергии. Цзян Чэн оборвал его: — Лучше смотри внимательно в воду и старайся заметить речных гулей. Ты опять слишком замечтался. Но Лань Сичэнь понимал, что это не мечта. Мозги у юного изобретателя работали что надо. Мыслил он в отличие от своих сверстников весьма нестандартно и далеко вперёд, обгоняя, как минимум на пару столетий все свое поколение. А может и больше. На разработку одного только метода вот этих самых полётов на мечах ушла не одна сотня лет. Сколько изобретателей и учёных разбились в разные века, испытывая новые образцы мечей! Не одно поколение учёных пострадало ради науки, пока не найшли подходящие сплавы металлов, а так же особые методы их выплавки, которые позволяли изготавливать достаточно надежные для полётов мечи и сабли. Вэй Усянь возразил: — Парение на мечах тоже когда-то было лишь мечтой! Однако он послушно вглядывался в воду и внезапно застыл, уставившись на дно лодки, которой управлял Лань Ванцзи. Какая-то мысль промелькнула у него в голове, и Вэй Усянь завопил: — Лань Чжань, посмотри на меня! Лань Ванцзи в это время сосредоточенно бдил за речными гулями. Он поднял голову на окрик и увидел, что Вэй Усянь зачерпнул воду бамбуковым веслом и вот-вот его обрызгает. Лань Ванцзи резво перепрыгнул на другую лодку, тем самым избежав всплеска воды. Вэй Усянь внезапно пнул лодку, которую что только что покинул Лань Ванцзи, и, подцепив бортик веслом, перевернул её. Ко дну крепко прицепились три речных гуля с одутловатыми лицами утопленников и мёртвенно-белой кожей! Адепт, что стоял ближе всех, немедленно разобрался со всеми тремя, а Лань Сичэнь улыбнулся: — Молодой господин Вэй, как вы узнали, что под лодкой были твари? Вэй Усянь постучал по борту лодки: — Всё просто! Дело в осадке лодки. Он был единственным пассажиром, а осадка была даже больше, чем у лодок с двумя людьми, поэтому что-то совершенно точно тянуло лодку вниз. Лань Сичэнь с удовольствием одобрил его действия: — А вы и впрямь опытны в охоте на речных гулей. Весло Вэй Усяня легко заскользило по воде, лодка поплыла быстрее, и вскоре он оказался рядом с Лань Ванцзи. До Лань Сичэня донесся следующий разговор: — Лань Чжань, я не специально тебя обрызгал. Речные гули очень смышлёные, и если бы я громко рассказал тебе про них, то они бы услышали и уплыли обратно в глубины… Ну же, хватит держать меня за пустое место. Почему бы тебе не взглянуть на меня, второй молодой господин Лань? На этот раз Лань Ванцзи все-таки посмотрел на него: — Зачем ты подплыл ко мне? Лань Сичэню захотелось просто одернуть снова братишку за его несносное поведение. Но тут снова послышался голос солнышка: — Я здесь, чтобы извиниться перед тобой. В ту ночь я был неправ. Это моя вина. Лань Сичэнь посмотрел в их сторону и заметил, что лицо лицо братишки слегка потемнело. «Странно, что же произошло между ними в библиотеке?» Эта сторона жизни длинною в месяц оставалась для него загадкой. После того месяца младший словно сошёл с ума. Стал резким, нервным, импульсивным, раздражительным, чего за ним раньше не наблюдалось. Возможно во всем виноват переходный возраст. Может все еще наладится? А он так хотел, чтобы они подружились! Снова прозвенело солнышко: — Почему ты такой угрюмый? Не переживай. Сегодня я на самом деле хочу помочь. Цзян Чэн вмешался, словно больше не мог выносить этой сцены: — Если ты всерьёз собираешься помочь, то кончай болтать и плыви сюда! Неожиданно один из адептов крикнул: — Сеть пошевелилась! И действительно, верёвки одной из сетей задёргались. Вэй Усянь просиял: — Здесь, здесь! Густые, словно замасленные, длинные волосы чёрной шёлковой вуалью клубились посреди лодок. То тут, то там из воды появлялись полусгнившие руки и хватались за борта. Лань Ванцзи обнажил Бичэнь и отсёк с десяток кистей, что вцепились в левый борт, оставив лишь ладони с одутловатыми пальцами, крепко вонзившимися в дерево. Только он собрался разобраться с теми, что держались за правую сторону, как красная вспышка вихрем пронеслась перед его глазами, и Вэй Усянь уже убирал свой меч обратно в ножны. Даже его меч был довольно необычным. Он беспрекословно слушался своего хозяина. Он даже не приказывал ему, тот просто читал его мысли! И если его хозяин солнышко, то его меч это солнечный луч! Лань Сичэнь услышал голос своего братишки. Он с уважением спросил: — Как называется твой меч? Вэй Усянь ответил: — Какая разница. Лань Ванцзи уставился на него. Вэй Усянь повторил ещё раз: — Какая разница. Лань Ванцзи нахмурился и отрезал: — У этого меча есть душа, и говорить о нём столь фривольно крайне непочтительно. Лань Сичэнь про себя усмехнулся. Он уже слышал эту историю. Интересно, как на нее отреагирует его младший брат? Вэй Усянь тихонько вздохнул: — Хоть раз в жизни мысли не по правилам, а? Я не говорил о своём мече фривольно и непочтительно, просто так получилось, что его имя — «Какая разница». Вот, смотри. Сказав так, он передал свой меч Лань Ванцзи, чтобы тот посмотрел на иероглифы, выгравированные на ножнах. И действительно, в переплетениях орнамента красовались два иероглифа древнего начертания — «Какая разница». Лань Ванцзи на несколько секунд лишился дара речи. Вэй Усянь с искренней заботой пояснил: — Можешь ничего не говорить. Я знаю, что ты хочешь спросить, почему я так назвал свой меч. Все думают, что его имя имеет скрытый смысл и особое значение. Но на самом деле, ничего подобного. Просто так вышло, что когда дядя Цзян преподнёс мне это меч и спросил, как я хочу его назвать, я перебрал больше двух десятков имён, но всё равно не остался доволен ни одним из них. Тогда я подумал, что может быть, дядя Цзян подберёт для него имя, и сказал: «Какая разница!», заранее согласившись с его вариантом. Но кто же знал, что на мече действительно отчеканят эти иероглифы! Дядя Цзян сказал: «Раз такое дело, то почему бы не оставить ему это имя?» Честно говоря, не такое уж оно и плохое, да? Лань Ванцзи, наконец, смог проговорить сквозь зубы: — Вздор! «Ох, Ванцзи, братишка, ну когда ты уже научишься нормально отвечать?» Лань Сичэнь знал, что юноша солнце в долгу не останется. И так оно и было! Вэй Усянь положил меч себе на плечо. — Какой же ты всё-таки зануда! Ты разве не понимаешь, как забавно иметь меч с таким именем? Особенно хорошо получается ставить в тупик всяких чинных-благородных зануд, вроде тебя. Срабатывает каждый раз, ха-ха! «Ну что, дорогой братишка? Получил? Эх, тебе просто необходимо пообщаться подольше, может хоть оттаешь.» Цзян Чэн вдруг завопил: — Тварь возвращается! Несколько адептов принялись бить вёслами по поверхности и пытаться набросить сеть на подводную тень. С противоположного края донеслось: — Тут ещё тварь! С другой стороны непроницаемым полотном наступали такие же чёрные тени. Одновременно несколько адептов потащили сети из воды, но те оказались пусты. Вэй Усянь размышлял вслух: — Как странно… По форме эта тень совсем не напоминает человеческую фигуру: иногда она неестественно вытягивается, а иногда, наоборот, — укорачивается; порой она становится больше, а порой — меньше… Лань Чжань, прямо за тобой! В то же мгновение Бичэнь за спиной Лань Ванцзи вылетел из ножен и наотмашь вошёл в воду. Через секунду меч вернулся, повторив движение в обратном порядке и подняв радужную дугу брызг. Но оружие ничего не задело. Внезапно он вновь обнажил меч. На этот раз клинок погрузился в озеро не полностью, лишь его острие вошло в воду под косым углом и ловко подцепило кусок тени. Мокрая чёрная масса плюхнулась на дно лодки, это был кусок одежды. Вэй Усянь смеялся так сильно, что чуть было не свалился в воду: — Лань Чжань, ты просто великолепен! Впервые в жизни вижу, чтобы кто-то вместо того, чтобы поймать речного гуля, раздел его! Лань Ванцзи осматривал острие меча, в разговор встрял Цзян Чэн: — Помолчал бы уже. Это вовсе не речной гуль, а просто кусок одежды. Лань Сичэнь понял, что Вэй Усянь просто дразнит его братишку. И это так мило выглядело, что он сам чуть не отвлекся. Вэй Усянь изучал внимательно воду. Он сказал: — Так значит, тварь, что шныряет прямо под нами, оказалась лишь куском одежды? Теперь понятно, почему сетями её было не поймать, а мечами — не пронзить: она меняла форму и ускользала от опасности. Но всё же просто кусок одежды не смог бы поглотить целый меч заклинателя. Под водой прячется ещё что-то. Тут Лань Сичэнь заметил, что один из адептов оказался без меча и смотрит растерянно в воду. К тому времени лодки уже добрались до самой середины озера Билин. Вода здесь была мутно-зелёного, почти болотного, цвета. Внезапно Лань Ванцзи поднял голову: — Сейчас же все назад. Лань Сичэнь спросил: — Почему? Лань Ванцзи ответил: — Подводная тварь намеренно заманила нас сюда. Едва он закончил фразу, как вдруг лодки начали тонуть. Все немедленно вскочили на мечи и взмыли в воздух. Вэй Усянь вдруг камнем ринулся вниз, схватив одного ученика, который утопил свой меч. Лань Сичэнь в это время быстро вытащил Лебин, необходимо было успокоить это опасное явление. Внезапно мимо него камнем вниз пронесся младший братишка, явно ипуганый, он быстро успел схватить за воротник Вэй Усяня и снова взмыл вверх. Лань Сичэнь в это время сосредоточенно играл и не слышал о чем говорят юноши, а они о чем то спорили, но Лань Чжань крепко держал Вэй Усяня и тащил в сторону берега. А Вэй Усянь не отпускал руку ученика, который потерял свой меч. Приземлившись, Лань Ванцзи отпустил воротник Вэй Усяня, затем спокойно повернулся к Лань Сичэню: — Это был бездонный омут. Лань Сичэнь покачал головой: — Дело принимает серьёзный оборот. Лань Ванцзи спросил: — Где в последнее время проявлялся бездонный омут? Лань Сичэнь молча указал на небо. Он указывал ни на что иное, как на солнце. Вэй Усянь и Цзян Чэн молчаливо и понимающе переглянулись: «Орден Цишань Вэнь». Один адепт возмутился: — Из-за того, что они пригнали сюда бездонный омут, посёлок Цайи теперь в большой опасности. Если воронка продолжил разрастаться, то рано или поздно она дойдёт до водных каналов посёлка, и тогда все его жители окажутся в лапах этого монстра. Вот уж действительно… Ордену Гусу Лань теперь придётся разгребать чужие проблемы, а это никогда не сулило ничего хорошего. Лань Сичэнь устало вздохнул: — Довольно. Довольно. Давайте возвращаться в посёлок. В месте переправы они погрузились в новые лодки и погребли к своеобразному центру посёлка, где всегда собирались толпы людей. Вскоре они миновали арочный мост и вышли к главному водному каналу. Вэй Усянь тем временем, отложил весло в сторону, поставил одну ногу на борт лодки, глянул на своё отражение, чтобы удостовериться, что с его волосами всё в порядке, и стал посылать обольстительные и кокетливые взгляды по обеим сторонам, словно не он только что ловил речных гулей и сбежал из гигантского беззубого рта бездонного омута: — Сестрицы, сколько стоит один цзинь (1) локв (2)? (1) Цзинь — мера веса, равная 500г. (2) Локва, или японская мушмула — небольшое вечнозелёное дерево или кустарник подсемейства Яблоневые семейства Розовые, приносящее мелкие сочные плоды. Конечно, кто бы устоял от подобной красоты? На мальчика-солнце и так все смотрели открыв рты. А тут это прекрасное явление вдруг заговорило! Одна женщина приподняла свою бамбуковую шляпу в знак приветствия и с улыбкой произнесла: — Молодой чаровник, тебе не нужно платить. Хочешь, я подарю тебе одну просто так? Вэй Усянь очаровательно сложил руки перед грудью, левой ладонью обхватив правую в знак благодарности: — Если мне подарит его сестрица, то, конечно, хочу! Женщина запустила руку в корзину и бросила ему круглую наливную локву: — Можешь не быть таким церемонным. Это тебе за то, что ты такой красивый! Лодки продолжали двигаться навстречу друг другу, быстро сровнялись и тут же разошлись. Вэй Усянь обернулся, ловко поймал локву и, смеясь, произнёс: — Сестрица ещё красивее! Все то время, пока Вэй Усянь рисовался перед женщинами и кокетничал направо и налево, Лань Ванцзи делал вид, что он не видит, как тот кокетничает с женщинами. Вэй Усянь изящным движением подбросил локву и внезапно указал на Лань Ванцзи: — Сестрицы, а он, по-вашему, красивый? Лань Сичэнь смотрел с любопытством, как же поступит братишка? Лань Чжань просто остолбенел и не мог произнести ни слова. Женщины ответили: — Даже ещё красивее! Среди их стройных голосов послышался также смех нескольких мужчин. Вэй Усянь сказал: — Тогда, может быть, кто-нибудь из вас хочет подарить локву и ему? Если я получу от вас подарок, а он — нет, то боюсь, он начнёт ревновать, когда мы вернёмся домой! Братишке было явно весьма неуютно под взглядом стольких глаз и под весёлый смех торговцев он и вовсе растерялся, что сурово сдвинул брови и насупился пуще прежнего. Звонкий смех, напоминающий пение иволги, эхом разнёсся по всей реке. Ещё одна женщина подплыла к ним навстречу, стоя на своей лодке: — Хорошо, хорошо, будет тебе и вторая. Поберегись и лови, молодой чаровник! Вторая локва приземлилась ему в другую руку, и Вэй Усянь крикнул женщине вслед: — Сестрица, ты не только красива, но ещё и мила. В следующий раз, когда я окажусь здесь, я куплю у тебя целую корзину! Одна женщина указала на Лань Ванцзи: — Приводи и его с собой. Все приходите к нам за фруктами! Вэй Усянь помахал локвой перед глазами Лань Ванцзи, но тот всё также смотрел ровно перед собой, произнёс обиженно: — Убери. Все таки суровое монашеское воспитание ой как сказывалось! Вэй Усянь послушался его: — А я знал, что ты откажешься, так что и не собирался тебя угощать. Цзян Чэн, лови! — Ты опять кокетничал со всеми подряд? — Сгинь с глаз долой! — а потом повернулся и спросил. — Лань Чжань, ты ведь из Гусу, значит, умеешь говорить на местном диалекте, да? Научи меня вашим бранным словам. Лань Сичэнь еле сдержался, чтобы не рассмеяться. Вот такой он, юноша -солнышко, юноша-свет. И не важно какая проблема, он всегда найдёт время и место для шутки и веселья. И это правильно. Нельзя все время быть серьёзными и насупленными А иначе можно совсем превратиться в нефритов. Лань Ванцзи бросил на него очередной почти злобный взгляд и перешёл на другую лодку. Лань Сичэнь понимал, что Вэй Усянь на самом деле не ждал от него ответа, а просто хотел подразнить. «Эх, братик, братик! Тяжеленько наверняка, когда тебя дразнит вот такое солнечное чудо? Вот такой друг тебе просто необходим! Он то уж точно за словом в карман не полезет!» Но хоть этот прелестный юноша и дразнился, Лань Сичэню нравилось в нем абсолютно все! Он понимал, что тот нарушитель и хулиган. Но все равно он был до невозможности милый! Милый! Теплый! Солнечный! И даже невеселые думы о возникшей проблеме не помешали Лань Сичэню любоваться прелестным созданием. Лань Ванцзи в это время стоял бок о бок с Лань Сичэнем с абсолютно каменным выражением лица. «Интересно, он так хотел локву, что отказался? Ну это уже совсем глупо. Ох, Ванцзи, Ванцзи!» Лань Сичэнь решил проверить. Мимо них проплыла лодка, до отказа гружёная корзинами с большими наливными локвами. Лань Ванцзи мельком взглянул на неё и продолжил смотреть вперед. Лань Сичэнь сказал ему: — Если тебе так хочется локв, может быть, купим корзину? Проследил за тем, как лицо братишки потемнело, он раздражённо взмахнул рукавами: — Я не хочу! И вновь перешёл на другую лодку. Ясно, что не локву хотел братишка. Ему до смерти хотелось внимания со стороны юноши солнышка. Но тот только поиздевался. Зато пятнадцатилетняя мерзлота дала трещину под яркими лучами солнца. А может он ревнует, что солнечный юноша не стал его уговаривать, а просто отдал своему брату локву, предназначавшуюся ранее для Лань Чжаня? Лань Сичэнь с удивлением посмотрел на брата. Неужели он ревнует? Ревнует к Цзян Чэну? Ревнует к этим торговкам? Но он то уже не маленький и это факт! И смешно и печально одновременно. Все таки черезчур строгое воспитание калечит душу ребёнка Да, плохо когда у ребенка никогда не было друзей. Плохо, когда не было детства. Он даже понятия не имеет, как себя вести с товарищами. Да и эти странные его библиотечные посиделки! Интересно, пока они там сидели целый месяц, до чего нибудь договорились? Или братец, как всегда строил из себя недотрогу? Ну что с ним делать? Так и помрет без друзей. А как он собирается жениться? Девушкам вряд ли понравится его угрюмый вид. «Ох, брат, брат, —думал Лань Сичэнь, —тебе бы хоть немного расслабиться. Может просто переходный возраст? Гормоны? Вполне возможно. Но без друзей никак нельзя. Именно тебе сейчас просто необходим вот такой яркий солнечный друг! » Так размышляя, они пристали к берегу в Цайи. Юноши высыпали на берег белой стайкой, словно большие белые птицы. Вэй Усянь и Цзян Чэн сразу пошли по торговым рядам. Вэй Усянь покупал все, что ему нравилось. А нравилось ему все необычное, замысловатое, изящное, качественно сработанное. Он пробегал от прилавка к прилавку, все брал, щупал, нюхал, спрашивал цену, торговался. Лань Сичэнь с удовольствием смотрел на него, чувствуя, что не в силах скрыть теплую улыбку. Мальчик солнышко был так очарователен в своей непосредственности! Так чудно прекрасен, что хотелось обнять его, прикоснуться к нему, повернуть к себе и любоваться долго, долго. Снова почувствовать себя цветком или бабочкой. Неважно кем. Главное раствориться в этом бездонном омуте. Нырнуть в пучину этих глаз, утонуть и долго ловить золотые и серебряные искорки! Так долго, пока не насытится сердце. А оно никогда не насытится. «Хочется безмятежности В этой большой бесконечности. Хочется окунуться мне В солнечный океан. Чтоб на волнах качало, Солнышко пригревало. И чтоб ничто на свете Не напоминало изъян. Хочется совершенства, Чтобы достичь блаженства. Хочется ощутить мне, Тайну постичь бытия. Хочется лёгкого счастья. Чтоб не сразило ненастье. Хочется видеть истину. И никакого вранья. Скажете-- невозможно? Как же такое можно? Сами, не веря в это, Каждый хотел бы иметь. Да, в жизни так бывает. Радость к тебе прилетает. Люди, когда это будет? Пусть меня даже осудят. Будет в моей жизни счастье. Нас не коснутся ненастья. Я хочу жить беспечно И не хочу скорбеть. Солнце, свети бесконечно! Я готов ждать и терпеть.» (Юный поэт Лань Сичэнь)