Легкое прикосновение.

«Я рисую тебя На холсте, на бумаге. Повернусь и опять Вдруг портрет твой поманит. Я рисую тебя Словно солнечной кистью И пусть не посетят Недостойные мысли.» (Поэт Лань Сичэнь) Шло время. Лань Сичэнь находил выход в написании картин, где неизменно присутствовал среди прекрасных пейзажей легким намёком изящный силуэт учителя Вэя. Так хотелось написать его с натуры, но он все не решался набраться наглости и предложить своему прекрасному зятю попозировать между занятиями. Продолжал писать стихи, даже замахнулся на поэму. Но ему не нравилось то слог, то само изложение. И он частенько, проснувшись утром, рвал так тщательно исписанный стихами поздно вечером лист. Ему почему-то казалось, что они недостойны столь прекрасного человека и начинал заново. В заклинательском мире царила тишина, благодаря могущественному учителю Вэю, который не позволял вступать в конфликты. Никто не хотел лишиться того, что развивал и совершенствовал годами. Все отлично понимали, если вмешается Вэй Усянь, то это означает, что любители повоевать между собой станут практически калеками, не способным добиться успеха вообще нигде и будут влачить жалкое существование. Пэтому каждый клан усердно занимался своей территорией. А работы было много у каждого. Теперь в каждом ордене был образцовый порядок. Верховного заклинателя еще не избрали. Все прочили на эту должность Лань Сичэня. Но он пока скромно отмалчивался, хотя и не уклонялся от обязанностей. Когда нужно было что то решить, советы кланов назначали по очереди в каждом ордене. Председательствующим выбирали все время Лань Сичэня, так как он был всегда серьезным, спокойным и доброжелательным. Всегда выслушивал мнения всех сторон и умел направить решение проблем в правильное русло. Дядя еще путешествовал. Временами от него приходили письма, где он делился впечатлениями. Лань Сичэнь ходил на советы кланов, взяв с собой Сычжуя. Юноша уже давно зарекомендовал себя как весьма мудрый и деловой молодой человек. Братишка с Вэй Усянем полностью посвятили себя педагогике. Во время каникул они регулярно отправлялись попутешествовать и помочь в тех местах, где иногда возникали проблемы. Если Сычжуй не был занят в делах клана, ненадолго брали его с собой, он всегда возвращался довольным и воодушевленным на новые свершения и с новыми силами принимал участие в советах кланов и делах ордена. На одном из таких советов решили поменять саркофаг с названными братьями Лань Сичэня на более надёжный. Его выкопали из могилы и усилили охрану, так как утром должны были доставить новый. Ночью произошло чрезвычайное происшествие, Не Минцзюэ чуть не вырвался, но все обошлось. В этот раз Лань Сичэнь немедленно самолично прибыл на место происшествия и запечатал гроб. Все шло спокойно. До одного весьма странного случая. В этот обычный день, Лань Сичэнь получил письмо от дяди, где он описывал как ему отдыхается на горячем источнике. Лань Сичэнь отписался дяде о том, как повысилась успеваемость, пока не стал писать про перемещения учителей, чтобы не волновать, а просто описал различные бытовые мелочи. Запечатав письмо в конверт и понес сдать. По дороге завернул в парк, побродил среди деревьев. Вспомнил, как дядя водил его гулять и рассказывал про травы и деревья. Рассказывал много полезного. Благодаря дяде Лань Сичэнь хорошо разбирался в лекарственных травах. Несмотря на дела и усталость, дядя обязательно находил время для вечерних прогулок с маленьким А-Хуанем. Благодаря дяде, оба брата стали отличными фехтовальщиками. Дядя никогда не пропускал тренировки. Он научил их прекрасно владеть оружием. А ведь он еще и преподавал. Большинство предметов были на нем. Неудивительно, что дядя никак не мог найти время для своего здоровья. Ведь для себя он даже и не жил. Ему уже давно надо было отдохнуть. Даже успокоительные травки не имели большого эффекта. Лань Сичэнь остановился возле кустика валерианы. Легонько коснулся листиков. Вдруг его догнал адепт с письмом. Письмо было от Цзинь Лина. Цзинь Лин, уже полностью разобравшийся с бухгалтерией, все-таки нашел время посетить бывшие покои Цзинь Гуаньяо и с большим трудом, сломать защитный барьер в зеркале, проникнуть в потайную комнату. К своему удивлению, он нашел там документ, заключающий в себе дарственную на землю в стороне от Ланьлина на имя Сюэ Яна. О чем он сразу решил сообщить Лань Сичэню, чтобы посоветоваться, как поступить в подобном случае. Прочитав письмо, Лань Сичэнь вызвал к себе младшего. —Ванцзи, от Цзинь Лина пришло письмо. Прочитай. Он протянул исписанный быстрым почерком листок. Лань Ванцзи взял, пробежал глазами: —Брат, Цзинь Гуанъяо специально выхлопотал для Сюэ Яна часть земли? —Да, я сейчас хочу посоветоваться с другими главами, чтобы собрать совет кланов. В этот раз тебе придется изменить своим принципам. —Брат, ты же знаешь, что я не хожу на советы кланов. —Думаю, вам с господином Вэем надо пойти со мной. —Я спрошу у него. —Думаю, он согласится. Во первых, это его племянник. Во вторых—мы не знаем что там творится. Тем более, нам всем известно, что Сюэ Ян испытывал им созданную тигриную печать. Ты знаешь, что кроме Старейшины Илин больше никто с подобным разобраться не может. Братишка склонил голову: —Хорошо, брат, я скажу ему. Он ушел, вернувшись к брату, он сказал: — Брат. Вэй Ин сказал «надо». Мы идём. — Отлично. Он был рад, что братишка не стал возражать. Спасибо солнечному зятю. Если Вэй Усянь сказал «надо» значит действительно надо. Дело было действительно опасное. Нужен достаточно могущественный человек. Здесь без Старейшины Илин не обойтись. Решено было собраться пока четырем кланам и расследовать это дело. Потом, если возникнет необходимость, созвать остальные кланы для принятия окончательного решения. Решили не откладывать. Собрались через три дня в ордене Ланьлин Цзинь. Пришли главы Юньмэн Цзян, Цинхэ Не, Гусу Лань. Лань Сичэнь пришел вместе с братишкой и своим прекрасным зятем. Цзинь Лин, явно волнуясь, вынес бумагу, положил на столе. Все подошли, чтобы ознакомиться с документом. Лань Сичэнь посмотрел на подпись и сразу узнал руку бывшего ученика и младшего названного брата: —Подпись Цзинь Гуаньяо. На душе стало мерзко, словно всколыхнулась протухшая стоячая вода в болоте, распространяя неприятный запах. К горлу подступила тошнота. Он крепко сжал губы, нелегко было снова переживать прошлые события. Но, дело есть дело. Некогда было смаковать эмоции. Эта бумага означала, что эта земля перешла в собственность Сюэ Яна в процессе дарения. Лань Сичэнь посмотрел на дату: — Документ был составлен буквально в тот год, когда помер Цзинь Гуаншань. Кто-то из пришедших людей вместе с главами сказал: — Если с этой землей все в порядке, то она должна была перейти в наследство родственников Сюэ Яна. Другой человек спросил: — А поскольку его родственников никто никогда не видел, значит надо их отыскать, чтобы они вступили во владение наследством? Тут вмешался Вэй Усянь: —А если на этих землях творилось нечто преступное? Лань Сичэнь ответил: —Тогда надо созвать совет всех кланов и конфисковать земли в пользу пострадавшего ордена. Цзян Чэн бросил взгляд на Вэй Усяня и поморщился, как от головной боли. Цзинь Лин, заметив выражение лица своего дяди, сердито посмотрел в сторону Цзян Чэна. Цзинь Лин явно хотел выразить недовольство в адрес своего дяди, но промолчал. Он наконец-то стал сдержаннее, подростковый возраст миновал, Цзинь Лину уже должно было быть около девятнадцати-двадцати лет. Вэй Усянь внес предложение: —Нужно сходить туда и посмотреть. —Звучит разумно, —подал голос Хуайсан, —давайте сходим и убедимся, что там ничего страшного нет. Решено было пойти по указанному в бумаге ориентиру. Группа из глав четырех кланов и сопровождающих их немногочисленных людей, покинула Башню Золотого карпа и пошли в стройном порядке, разведать подозрительный участок земли. На душе у Лань Сичэня было неприятное ощущение, которое не покидало его. А с приближением к странному месту только усиливалось, перерастая в тревогу. Покинув Ланьлин, они прошли через большое поле, потом прошли небольшой лес и приблизились к странному строению посреди пустыря. Здание не отличалось изяществом, было серым и неприметным. Можно сказать, было похоже на старинную заброшенную крепость, окруженную высоким забором. Странно было то, что местные жители до сих пор не обнаружили это строение. Ворота были заперты изнутри. Они поднялись на стену здания и глав четырех кланов поразила картина, открывшаяся перед ними. За его высокими стенами виднелся ряд длинных чёрных бараков, а в центре — поле, окружённое стальным ограждением высотой по грудь. Красно-жёлтые талисманы усеивали всё ограждение. Оно имело защитное поле от простых людей, потому никто и не заметил это здание за эти годы. На поле располагались многочисленные причудливые приспособления, вроде клеток, гильотин и досок с гвоздями, а также, пошатываясь, бродили несколько нечесаных зомби в лохмотьях, они имели смертельно бледную кожу и пустой взгляд. Они бесцельно бродили по большому полю, время от времени наталкиваясь друг на друга и издавая странные горловые звуки. Хуайсан сказал, дрожа от ужаса: —Похоже на тренировочное поле для мертвецов. Вэй Усянь ответил: —Верно. Но сейчас они не под действием печати, потому не могут сориентироваться без хозяина, и не знают что им делать. Лань Сичэнь спросил у Вэй Усяня: —Молодой господин Вэй, что вам известно о таких марионетках? Вэй Усянь начал издалека: —В прошлом Цзинь Гуаншань до потери покоя жаждал заполучить в свои руки Тигриную Печать. Он и так и эдак пытался подобраться ко мне поближе, пуская в ход все свои умения, но я не поддавался никакому воздействию, что ставило Цзинь Гуаншаню многочисленные препятствия. Когда у него ничего не вышло, он сказал: «Если ты смог сотворить подобное, почему другие не могут? Не верю, что ты, Вэй Усянь, единственный под небесами, кому это под силу. Настанет время, когда кто-то превзойдёт тебя, пройдётся по твоей голове и осыплет насмешками. Поглядим, останешься ли ты тогда столь же высокомерным». Хуайсан подумав, спросил: —Значит Цзинь Гуаншань начал высматривать тех, кто выбирал в заклинательстве тёмный путь, и привлекал их к себе? Цзинь Лин вдруг воскликнул: —Так вот куда ушли огромные деньги и средства! Он тратил их на этих людей, приказывая им тайно изучать и анализировать строение Печати, чтобы со временем повторить и воссоздать её? Лань Ванцзи ответил: —Среди них мало кто добился хоть каких-то успехов, а продвинувшимся дальше всех был самый младший, Сюэ Ян, которого Цзинь Гуанъяо нашёл и повысил по службе лично. Цзян Чэн сказал со злостью: —Так вот он почему принял Сюэ Яна как приглашённого заклинателя, наделил его большими правами и свободой. Вэй Усянь подтвердил: —Цзинь Гуанъяо специально выхлопотал для Сюэ Яна часть земли, где находится это тренировочное поле для мертвецов, чтобы он мог тайно проводить испытания. Для Сюэ Яна это означало возможность сколь угодно безнаказанно творить, что вздумается. Лань Сичэнь был уже в большом волнении, потому спросил невпопад, совсем не то, что крутилось в голове: —Молодой господин Вэй? Как определить, они очень опасны? Вэй Усянь ответил: — Это зависит от того, с чем сравнивать. Если сравнить с Вэнь Нином, то они не выдерживают никакой конкуренции. Подобные им не продержались бы даже против обычных лютых мертвецов, которых я контролировал с помощью флейты. Незнайка удивился: —Что-то с этим можно сделать? Вэй Усянь щелкнул пальцами, шатающиеся фигуры повалились на землю и затихли, не шевеля ни ногой, ни рукой. —Господа главы, мы можем спуститься и осмотреть внутри. Они нам не опасны. Он первый мягко спрыгнул вниз, за ним так же неслышно приземлился Лань Ванцзи. Группа людей, следом за ними прыгнув вниз, приземлилась посреди поля. С опаской поглядывая на неподвижные фигуры, зашли в здание. Внутри строение нопоминало тюрьму с множеством камер. На дверях снаружи висели замки. Снова у Лань Сичэня было неприятное предчувствие, словно что-то должно произойти. Лань Ванцзи вытащил меч, срубил замки и они вошли в первую комнату. В комнате стоял стол с письменными приборами, такой же стол, для расчленения трупов как в потайной комнате Цзинь Гуаньяо. На полках вдоль стены стояли разные колбы и банки с частями человеческого тела, там были глаза, языки и что еще тошнотворно неприятное. Все это плавало в странной прозрачной жидкости. На других полках лежали листы бумаги и чьи то рукописи. От жутковатой картины брезгливого Хуайсана снова чуть не стошнило. Вэй Усянь взял в руки первую попавшуюся рукопись. Открыв ее, он удивленно присвистнул: — Это действительно мои рукописи! Те самые, которые я написал еще в девятнадцать лет! Лань Сичэнь с братишкой подошли ближе, тоже глянули. Лань Сичэнь сказал: —Разумеется, это те самые рукописи, которые нашли тогда в пещере на горе Луанцзан. Все боролись за них, как только могли. Но они не получили эти бумаги. Гуаньяо пришлось приложить немало усилий, чтобы их собрать. Вэй Усянь небрежно бросил их на полку: —Но они неполные. Потому ему и не удалось воссоздать печать такой силы, какую сделал когда то я. —Это верно, —кивнул Лань Ванцзи, откровенно любуясь на свое гениальное Солнце. Вэй Усянь незаметно легонько коснулся его руки. Лань Ванцзи тихонько погладил кисть руки своего солнышка, вздохнул. Лань Сичэнь наблюдая за руками своего братца и Старейшины Илин, старательно отвел глаза и скромненько сделал вид, что не видел нежностей своего младшенького. Глава Цзян дернулся, лишь только его взгляд упал на их руки. Остальные ничего не заметили. Мужчины вышли из этой комнаты и двинулись дальше. Сорвав замки и войдя в следующие камеры, почувствовали как в нос ударил запах давно сгнивших трупов. Дальше обнаружили стальные клетки с почти уже сгнившими до костей покойниками. В каждой такой камере стояли клетки с останками. Скелеты цеплялись руками за стальные прутья, их рты были открыты в немом крике. Они все давно умерли от страха и голода. — Возможно над ними проводили дьявольские эксперименты, —сказал нахмурившись Цзян Чэн. Вэй Усянь ответил: —Похоже, они хотели сделать марионеток из живых людей. Они явно умерли от страха. Лань Сичэнь был, мягко говоря, просто в шоке, он шел позади всех, ощущая ледяной холод, заползающий в душу. Казалось, сама смерть дохнула ему в лицо. Он все что угодно мог предположить, но не ожидал, что будет так запросто погублено столько людей. Да еще и таким бесчеловечным способом! И творя столь жуткие дела, он после всего этого выходил к людям, улыбался, сверкая ямочками, проявлял радушие и гостеприимство! Улыбался Сичэню, жаловался на жестокость Не Минцзюэ! А в это время здесь в клетках погибали замученные им же самим люди! В голове не уклажывалось! В одной из камер они обнаружили труп молодого мужчины, он тоже был почти скелет. Лань Сичэнь пригляделся к полусгнившим одеждам, его осенила страшная догадка: —Ведь это же… Ох, как это ужасно! —Что такое, брат? —спросил Лань Ванцзи. В горле пересохло, он с трудом смог сказать: —Это… Же глава клана Су! Хэ Су! —Не может быть! —испуганно пробормотал Хуайсан, прикрывая лицо веером, чтобы не смотреть. Цзян Чэн сказал: —Вот как он погиб! Они его держали здесь и наверняка пытали! Кстати, его сородичей так и не обнаружили нигде. Все считали, что этот клан пропал без вести. При чем пропали все люди в одну ночь. Вэй Усянь сказал: —Сдается мне, они тоже где то здесь. Они пошли дальше. Точно. В соседней комнате они обнаружили трупы людей в таких же клановых одеяниях. Дальше они нашли трупы детей. Дети сидели в клетке, связаные веревками. Видно было, что они перед смертью сильно плакали. Это были мальчик и девочка примерно девяти или десяти лет. Мужчины замерли в ужасе. Лань Сичэнь, не в силах вынести это жуткое зрелище, дрожащим голосом произнес: —Они не пощадили даже детей! Руки этого человека были по локоть в крови! Да и человеком его назвать было невозможно! Теперь стало понятно, что смерть своего ребенка была для него делом не настолько непривычным, как могло казаться. Вэй Усянь сказал: —Как бы то ни было, надо сначала похоронить этих людей. Из марионеток что во дворе надо вытянуть темную энергию, трупы сжечь и похоронить. Резко сдавило голову, словно кто-то затянул стальной обруч. Лань Сичэнь ответил, разминая виски: —Да, господин Вэй, вы правы, не будем терять времени. Он ощущал себя настолько уставшим, что сил не было даже говорить. Если бы в этот момент он посмотрел на себя в зеркало, он не узнал бы себя. Поскольку был настолько необычайно бледным, про таких обычно говорят, что на них нет лица. Вэй Усянь предложил: —Надо будет собрать глав всех кланов и людей, чтобы все поучаствовали в церемонии. Потом признать документ дарения недействительным при множестве свидетелей и потом забрать эти земли. А строение сравнять с землей, предварительно установив надежное защитное поле. Так и решили. В этот же день разослали гонцов во все кланы, чтобы все остальные прибыли для дальнейшего освидетельствования. Когда поздно вечером собрались остальные главы кланов, им рассказали про тренировочное поле для зомби, про погибших людей и трупы детей в клетках, которых считали пропавшими, все были поражены необычайной жестокости этих двух людей. Завтра утром было предложено всем посетить страшное место и окончательно решить все проблемы. Управлять темной энергией мог только один Вэй Усянь, потому завтра он должен будет окончательно избавить трупы от остаточного воздействия темной силы. Остальное доделают главы кланов. Люди тихо разошлись по гостевым покоям, чтобы отдохнуть, а наутро взяться за решение проблемы. Лань Сичэнь шел позади всех. Он ощущал себя древним стариком, настолько у него не было сил, сегодняшний день вытянул из него всю энергию. Впереди него шли его братишка с Вэй Усянем. Они втроем далеко отстали от всех и шли неспешным шагом, не говоря друг другу ни слова. Так они дошли до клумбы с пионами. Вдруг братишка с Вэй Усянем, не сговариваясь, остановились и подняли глаза на ночное небо. Лань Сичэнь тоже остановился чуть дальше, подождал немного. Но они продолжали стоять и смотреть. Тогда он тихонько обошёл их и пошел спать. У него не было сил даже поднять голову. Они так и не заметили его, а стояли, продолжая смотреть на ночное небо. Уже возле дверей гостевой комнаты, Лань Сичэнь обернулся и посмотрел на этих двоих. Вышла большая круглая луна, вниз смотрели звезды. А его братишка держал за руку свое счастье и они по-прежнему стояли, задрав головы и любуясь ночным небом. Лань Сичэнь вздохнул и зашел в комнату. Он настолько устал, просто смертельно устал, что провалился в тяжёлый сон. Во сне ему приснилось дети в клетках, бедные люди, которые плакали и молили о пощаде. Напротив них стоял Цзинь Гуаньяо и мерзко улыбался, сверкая ямочками на щеках. Руки его были в крови… Лань Сичэнь стоял на пороге, по его лицу струились слезы нескончаемым потоком, но он ничего не мог сделать для того, чтобы освободить этих людей. Его руки и ноги налились такой свинцовой тяжестью, что он не в силах был даже пошевелиться, словно его тело стянули верёвками. Он не мог даже закричать и только безмолвно открывал рот. Он проснулся от того, что занемели конечности. Кое как размяв абсолютно одеревеневшие руки и ноги, он заставил себя встать. В голове до сих пор никак не укладывалось, что вот такого жуткого кровожадного монстра выучил на свою голову Лань Сичэнь. Мало того, помог развить золотое ядро. А на что он тратил свои способности? «Лучше бы я не послушал тогда дядю. Зачем и кому нужно было бежать тогда с этими проклятыми книгами? Лучше бы я погиб, защищая свой орден! Сичэнь, Сичэнь, что ты натворил?» Снова всколыхнулось запоздалое чувство вины. Хотелось просто убить себя! Но нужно было решать проблему. Его ждали люди. С трудом привел себя в порядок и вышел к завтраку. Ощущение нереальности происходящего не покидало. Он никак не мог взять в толк, как такое могло произойти? Как можно стать таким? Каким? Трудно было даже подобрать определение такому человек. Да даже и человеком то можно назвать с большой натяжкой. И немалая вина в этом самого Лань Сичэня. Рассуждая так, он вошел в главный зал. Главы всех кланов встали пораньше сидели пили чай, тихонько переговариваясь между собой. Потом все как один встали и поспешили к гостевым покоям Лань Ванцзи и Вэй Усяня, чтобы поторопить с выходом. Но наткнулись на Хангуан Цзюня, нефритовой глыбой охраняющего сладкий сон своего любимого Солнца. —Хангуан Цзюнь, будите старейшину, уже пора. Главы кланов все собрались.-- робко сказал кто-то из присутствующих. Братишка ни в какую не соглашался будить свое сокровище. —Ровно через два часа. Робко поглазев на каменного стража великого и ужасного или прекрасного (для кого как) Старейшины Илин, потоптавшись на месте, люди пошли пить чай по второму кругу. Никто не смел перечить этим двоим, иначе придется разгребать самим. Сидя в главной зале за новой порцией чая, некоторые робко обратились к Лань Сичэню: — Глава ордена Лань, ваши адепты вроде как встают в пять утра. Лань Сичэнь с улыбкой покачал головой: — Молодой господин Вэй, как бы вам сказать, не адепт нашего ордена. — А в качестве кого он у вас находится? --поинтересовался глава ордена Яо. — Как бы это точнее выразиться? Он эксперт в запутанных делах и учитель. Приглашённый учитель. — Но насколько я знаю, ваш орден никогда не брал учителей со стороны? — Молодой господин Вэй у нас с одобрения совета старейшин. Глава клана Оуян добавил: — Получается, если он не принадлежит ни к какому ордену, то он волен выбирать идти туда, куда пожелает? Лань Сичэнь улыбнулся: — Да, вы правы, глава клана Оуян. Он свободен в своих действиях и никто не имеет права ограничивать его свободу. — Даже Хангуан Цзюнь? — вдруг спросил Хуайсан. — Да, вы правы, глава ордена Не. Даже мой брат не имеет этого права. Кто-то удивился: —Старейшина Илин имеет такое влияние? На что один из глав резонно заметил: — Никто не смеет перечить этим двоим, иначе придется разгребать самим. —А разве мы сами не справимся? —снова спросил этот человек. Другой глава клана ответил: —А вы преставляете как это сделать? Видно он не представлял, потому что молча продолжил пить чай. Мужчина приняв это за отрицательный ответ, продолжил: —Вот именно. Никто не представляет как это можно сделать. — А если ему будет грозить опасность? Как отрегагирует ваш орден? — спросил Цзян Чэн. Лань Сичэнь улыбнулся: — Глава ордена Цзян, наш орден в свою очередь гарантирует ему безопасность и защиту, где бы он ни находился. Тут встрял Хуайсан: — Кто может угрожать старейшине Илин? Мне кажется это невозможно. Все посмотрели на Хуайсана. Вид у него был самый простодушный. Он обмахнулся веером и добавил: — Вэй сюн и без ядра был сильнее всех. Я думаю, все это помнят. Он обвел взглядом зал. Все дружно опустили головы и принялись старательно пить чай. Лань Сичэнь посмотрел на Хуайсана. Его реплики казались бестолковыми, но всегда попадали точно в цель. Вот и сейчас все задумались, когда он как бы невзначай упомянул о его былом могуществе. А тем более сейчас, с ним явно шутки были плохи. Разговор перешёл в другое русло, более непринуждённое. Лань Сичэнь почувствовал гордость за своих мальчиков. Эти двое стали настолько могущественны, что даже главы великих орденов не смеют им перечить. Человек без клановых одежд как бы невзначай спросил у рядом сидящего главы одного из кланов: —Они настолько великие, почему кто то из них не верховный заклинатель? Мужчина ответил: —А вы наверное не в курсе? Мы как-то предлагали. Ни один из них не согласился. Хангуан Цзюнь сказал что он не политик и становиться им не собирается. А Вэй Усянь сказал, что хочет пожить для себя. —Какие они, однако, интересные… —Но помогать нам разгребать сложные дела они никогда не отказываются. Хотя оба не любят, чтобы их прославляли. —О, они очень бескорыстные. Ровно через два часа Лань Сичэнь встал: — Пора. За ним пошли главы остальных кланов. Вэй Усянь вышел во всей своей сверкающей красе к народу. Аккуратно одетый, гладко причесаный, с длинным хвостом шикарных волос. Благодаря своему нефриту, являя собой образец элегантности и несравненной красоты. Лань Сичэнь невольно залюбовался на своего прекрасного зятя. Да как тут не любоваться? За последние пять лет пребывания в Облачных глубинах он стал еще ярче и прекраснее, исчезла болезненная худоба и синие круги под глазами, синяки и ссадины, многочисленные шрамы из-за плохого обращения и отвратительного питания в семье Мо. Он стал выглядеть еще ослепительнее, еще соблазнительнее, молодое стройное тело стало еще более крепким и подтянутым. Что совсем не мешало выглядеть утонченно и изящно. Вполне прилично развитое золотое ядро позволяло уже сражаться на равных с Лань Чжанем и Лань Сичэнем. Рядом с ним, как всегда, безмолвно стоял братишка главы ордена Лань и по совместительству телохранитель учителя Вэя. Все двинулись к тренировочному полю мертвецов. Выйдя из Ланьлина, они дошли через пару часов к неприметному строению на пустыре. Главы кланов, как только увидели жуткую картину, застыли в ужасном потрясении. При всей жестокости Цзинь Гуаньяо, никто и не предполагал, что тот решится на такие эксперименты над людьми. Вэй Усянь легко взлетел на стену, поднес к губам Чэнцин. Черный дым начал выходить из зомби и концентрироваться над полем в большой черный круг. Зомби ничали падать на землю. Сморщившись раза в два, как будто из них выпустили воздух, они мигом превратились в высушенные трупы. Убедившись, что никто из них больше не представляет опасности, Вэй Усянь приземлился вниз, открыл ворота, впуская остальных, чтобы можно было вынести останки. Главы кланов вздохнули было с облегчением. Но, как оказалось рано, их ждал новый сюрприз в виде погибших людей в клетках. Особенно поразил их в самое сердце вид трупов детей, связанных прочной веревкой. Увидев весь этот кошмар во всей красе, все снова принялись проклинать Цзинь Гуаньяо. Глава клана Яо был просто в ярости: --Какое зверство! Они не пожалели для своих чудовищных экспериментов даже детей! Остальные поддержали: --Глава клана Цзинь Гуаньяо был не просто преступником и убийцей, он был настоящим маньяком и садистом! Кто то добавил: --И подельника он себе выбрал подходящего. Надо же как они сразу хорошо спелись! Со всех сторон снова посыпались гневные порицания и проклятия. Лань Сичэнь ощущал себя так, словно все эти обвинения предназначались ему. И неудивительно. Потому он и обязан теперь устранить последствия. После того, как все трупы были вынесены, Лань Сичэнь спросил: —Молодой господин Вэй, как вы думаете, нужно бы поступить? Вэй Усянь вместо ответа спросил: —Все вышли? Проходя мимо кабинета, Лань Сичэнь услышал голос Хуайсана, голос произнес: —О, это рукопись Вэй сюна! Это же его почерк! Надо ему отдать! Лань Сичэнь немедленно вошел в кабинет. Хуайсан только что отвернулся от юноши, который стоял с растеряным видом и протянул ему тетрадь: —Брат Сичэнь, смотри что я нашел! Это рукописи Вэй сюна! Лань Сичэнь тут же почуяв неладное, уже понимал, что Хуайсан зря говорить не будет. Тем более вчера он уже видел эти записи. Но говорит так, словно только что увидел их. Но что здесь делает этот молодой человек? Наверняка что-то произошло. Тогда Лань Сичэнь подошел поближе и решил подыграть: —Осторожно, не растеряй и не порви. Они очень старые. Удивительно, что они сохранились! Пошли, надо будет передать их ему! И они вдвоем направились к выходу. Лань Сичэнь обернулся и посмотрел молодого человека, который остался стоять столбом возле стеллажа то ли в шоке, то ли в задумчивости. —Молодой господин, здесь опасно оставаться. Это место сейчас будет уничтожено. Пойдемте. Убедившись, что все вышли, Вэй Усянь направил разрушительную энергию, вытянутую из трупов на здание. Черное кольцо расширилось и плотно окутало постройку. Знание рухнуло как от сильного землетрясения и кирпичи рассыпались в песок. Темная энергия, выполнив свою задачу распалась в пыль вместе с кирпичами. Вэй Усянь опустил флейту и отошел в сторону, где попал в руки своего «зануды», который по привычке напряженно следил за его самочувствием. — Как ты? —в голосе было беспокойство. —Лань Чжань, я в порядке, —улыбнулся Вэй Усянь. Стоящие и смотревшие на это люди содрогнулись от еще большего страха. На их глазах довольно большая и прочная постройка в считанные секунды сравнялась с землей. Даже следа не осталось, что здесь когда то была целая крепость. Старейшина Илин обладал такой мощью, что ему ничего не стоило уничтожить всех разом. Но великий и страшный Старейшина Илин одарил всех такой солнечной улыбкой, что у них временно отлегло от седца. Так то он добрый малый, главное попасть под хорошее настроение. Один только молодой человек, которого Лань Сичэнь вывел из состояния глубокого ступора, побежал в лесок по нужде. «Видно представил что с ним бы могло произойти и запоздало испугался. Эх, молодежь…» Когда покидали страшное место, Лань Сичэнь обернулся. Позади всех с удрученным видом шел тот самый молодой человек. «Слабовата у парня психика,"--промелькнуло в голове. Последующие пару дней ушло на то, чтобы захоронить трупы. Вэй Усянь с Лань Ванцзи просто наблюдали за всем этим, больше ни во что не вмешиваясь. Лань Сичэнь видел их гуляющих по башне Кои, в то время, пока они заседали и решали что делать дальше, выбирали кто и когда будет и в какой очерёдности патрулировать территорию. Когда все было сделано, Лань Ванцзи и Лань Сичэнь соорудили вполне надежное защитное поле, чтобы никто из местных жителей не вздумал искать здесь какие либо артефакты. Или приключения на свою голову. Как бы то ни было, а энтузиасты всегда найдутся. Вэй Усянь подошел проверить надежность, но на всякий случай соорудил еще одно сверху. Все вздохнули с облегчением. После этого все собрались в зале Несравненной изящности, чтобы признать документ на землю недействительным. Все благодарили Вэй Усяня и Хангуан Цзюня. Пили, говорили тосты. Лань Сичэнь осмотрел зал и заметил горящий взгляд, направленный на его прекрасного зятя. Это был тот самый молодой человек. Кажется ещё один пал смертью храбрых, не выдержав чар прекрасного зятя главы ордена Лань. «Любовь моя, печаль моя. Люблю до самого забвенья. Все чувства в сердце затая. До точки жаркого кипенья. До точки жаркого огня, В котором сладостно сгораю. Прошу тебя, щади меня. На твою милость уповаю. Ты так прекрасен и далек. К тебе лучше не приближаться. Слезой стекая на песок. И сердце как в безумном танце.» (поэт Лань Сичэнь)