Девочка, которой больше нет

Дни шли медленно. Каждый день я узнавала что-то новое для себя. Нечто касалось предметов, кое-что общества, в котором я оказалась. Раз в неделю я стабильно писала Рене по электронной почте и на каждое письмо она отвечала. Рассказывала о своей жизни, о недавнем переезде, о своём муже Филе. Это ощущалось так странно. Вроде она моя мать, но я совсем упустила такой огромный промежуток её жизни: развод с Чарли, переезд, второй брак, рождение еще одного ребёнка. Это ощущалось болезненно и странно, ведь когда меня похитили, мне было девять лет, а мои родители были женаты, пусть уже и не в счастливом браке. На много лет я выпала из этой жизни – жизни Изабеллы Свон, маленькой девочки из города Форкса, которая выросла в Порт-Анджелесе. Возможно, не переедь мы с Чарли и Рене в город побольше, жизнь сложилась бы совсем иначе. С Чарли у нас уникальная связь. Он заботится обо мне и не перегибает с этим палку. И он, и Джейкоб загорелись целью научить меня водить, чтобы я могла добираться до школы уже не на велосипеде, а на собственной машине. В общем и целом, мою жизнь можно было описать, как гонку за временем: за несчастные несколько месяцев я пыталась нагнать то, что упустила за все эти годы. И именно знания были тем, что мне хотелось догнать. В школе внимание одноклассников немного утихомирилось за несколько дней. Удивительным образом эти несколько дней были солнечными и я наслаждалась лучами звезды моей планеты. Элис и Розали в школе я видела всего лишь в первый день. Мы не общались когда я только пришла в школу, а следующие два дня их, как я заметила, не было. Как и всей их семьи. На второй день учёбы я думала попроситься к ним за столик, но, когда увидела, что за ним пусто, вышла из столовой и пропустила обед. На третий день ко мне с утра подошла Анжела, милая девушка, с которой мы были на некоторых уроках и которая обладала волшебной способностью – не задавать неудобных вопросов. – Садись сегодня к нам на обеде, – бодро сказала она. – Эм,... – я засомневалась, ведь мне хватило впечатлений и в самый первый день. А давать кому-то увидеть свои слёзы я не хотела. Она строго на меня посмотрела: – Изабелла Свон, ты же не собираешься заработать гастрит из-за глупых подростков? – Анжела, спасибо, но я в порядке, ... – вырвалась у меня шаблонная фраза. Она взяла меня под руку и подошла ближе, начав шептать на ухо: – Я серьёзно поговорила с ребятами, особенно с Тайлером и Лорен. И даже не одна. Я подняла брови в немом вопросе. – Когда ты ушла в понедельник, я сразу накинулась на этих кретинов, и вдруг к нам подошли Розали и Эммет Каллены, – заговорщески зашептала она, а потом спохватилась – ой, ты же не знаешь их. Я сделала жест, мол, продолжай. – В общем, Розали сказала им, как они были грубы и что ты не будешь с ними сидеть, если их поведение будет так отвратительно, – серьёзно промолвила одноклассница, – и что вели они себя как свиньи, она была так зла. Страшно представлять разъяренную и все равно как всегда прекрасную Розали. Аналогию со свиньёй, которая считается грязным животным в исламе, я невольно подметила. – А Эммет коротко предупредил, что любой, кто зацепит тебя ещё хоть словом, будет иметь дело с ним. Я поёжилась. Не то потому, что не хотела дополнительного внимания к себе, не то от агрессии сказанных слов. – Никто и сказать ничего не мог. И правильно, Эммет ведь вдвое больше того же Кроули. А я ещё удивлялась тому, что больше меня никто не цеплял. Угрозы и сила правили даже в общеобразовательных школах. На обеде я села вместе с Анжелой, Джессикой, Майком и какими-то ещё ребятами. Лорен и Тайлер тоже сидели за столом, но меня никто не трогал. Сегодня я была слушателем. Я не могу передать словами, насколько это было волшебно, просто быть человеком, которого все стараются максимально не замечать в качестве объекта обсуждений. Я очень скучала за этим последние месяцы, несмотря на то, что предыдущие 9 лет я и была невидимкой в обществе. Магия невидимости была прервана одним очень жизнерадостным человечком – Элис Каллен собственной персоной. Это был первый раз, когда я действительно заметила их семью и то, как сильно они выделялись на фоне остальных школьников. Мой несчастный платок и рядом не стоял. Во время обеда, когда я сидела за столом с новыми знакомыми, я впервые их заметила. Они входили вместе в столовую, двигаясь так плавно, будто это был подиум, а не место общественного питания. Яркая улыбка Элис могла заменить собой солнце, когда она помахала мне с другого конца столовой и я радостно помахала в ответ, моментально почувствовав, что что-то поменялось. Голоса за столом стихли. – Что? – спросила я, не понимая, что же я могла пропустить. – Откуда ты её знаешь? – вырвалось у Джессики. Я удивилась её реакции. – Это же маленький городок. Тут все друг-друга знают. – Ты не понимаешь, – она эмоционально взяла меня за руку, – это же Каллены. Она назвала их фамилию с лёгким тошнотворным придыханием, которое так напомнило мне мерзкие мелодрамы, которые смотрела моя первая похитительница. – И Хейлы, вообще-то, – хмыкнула я. Их было пятеро, уединившихся в самом отдаленном углу столовой. Они сели там, не произнося ни слова и не касаясь подносов с едой, выстроенных перед каждым из них. Они не продолжали смотреть на меня, и я могла свободно изучать их, не опасаясь навлечь на себя подозрительные взгляды. Но то, что привлекло мое внимание, были далеко не слова и неприкрытое удивление Джессики. Они были удивительно разные! И сейчас мне бросилось это в глаза куда заметнее, чем когда Элис и Розали приезжали ко мне домой и я видела из окна, как Эммет или Джаспер забирают их. Среди трех парней был тот, кого я никогда не видела. Он был высокий, с кудрявыми бронзовыми волосами и печальным взглядом. Он был моложе остальных, казалось, что его братья могли бы быть студентами колледжа, а может быть, даже преподавателями. Это удивительное разнообразие их внешности и возраста вызывало немало удивления. Мне удивило, что я не видела этого раньше. И тогда я вспомнила, что Элис говорила, что у неё есть брат Эдвард. Обед в целом прошел спокойно и я пошла к миссис Смит на дополнительное занятие. Подойдя к её кабинету, я постучалась и вошла. – О, мисс Свон, – подняла она на меня свои карие глаза с каким-то непонятным для меня выражением и сомнением, – к сожалению, мне нужно отменить наш урок. Меня просят провести беседу с одним учеником, надеюсь, это не будет проблемой. Я неловко переступила с ноги на ногу и крепче прижала к себе портфель, нервно теребя его лямку. – Ничего, я могу посидеть в библиотеке, – вздохнула я. – Нет, давайте вы сходите на какой-то урок, скажем, как вольный слушатель? Вы говорили, вы хотели попасть на биологию. В классе мистера Баннера есть свободное место, но там продвинутый уровень. Я поёжилась от сомнения, но при этом, меня охватило любопытство. – Я же ничего не смогу там понять, – начала я, но она меня поспешила успокоить. – Не волнуйтесь, – она встряхнула волосами, – я передам ему записку. От вас ничего не будут требовать и даже спрашивать. В добавок, не недооценивайте себя, – она подмигнула и поспешила достать из стола какой-то листок и начала спешно царапать его ручкой. Таким образом, я оказалась перед дверью кабинета с продвинутой биологией, опоздав на несколько минут. Я неловко постучалась, приготовившись к объяснению ситуации и сканирующим взглядам. – Здравствуйте, извините, пожалуйста, – пробормотала я, глядя на преподавателя, – это урок биологии? – Да, – прищурив глаза, сказал он. Мистер Баннер стоял и объяснял что-то классу, когда я его прервала. Я подошла к нему и, протянув листок, быстро пробормотала: – Меня зовут Иззи, то есть, Белла Свон, – прикусив губу от ошибки, я поймала его хмурый взгляд, который словно оценивал меня, – миссис Смит не может со мной провести сейчас занятие и она попросила вас пустить меня к себе на урок. Он пробежал взглядом по листку, а после махнул рукой на свободное место и сказал: – Присаживайтесь, добро пожаловать, мы сейчас на молекулярной анатомии. Я увидела, что место, единственное свободное, на которое он мне указал, было рядом с Эдвардом Калленом, которого я впервые увидела сегодня в столовой. Я прошла мимо вентилятора и споткнулась, когда поймала его взгляд. Тяжелый, тёмный и агрессивный. Что я сделала? Может он не хотел делить своё место с кем-либо, а тут заявилась я? Сев за парту, я заметила, как он отодвинулся от меня подальше и я почувствовала себя просто отвратительно. Его левая рука сжалась в кулак, одновременно с этим сжав мою нервную систему до предела. Скорее бы закончился этот урок! Я постаралась вслушиваться в слова мистера Баннера и с удивлением для себя открыла, что понимала, о чём идет речь. – Сколько молекул глюкозы содержится в сахарозе? – хмурым взглядом окинул учитель класс, словно нарочно избегая смотреть на меня. Все молчали, а в моей голове возник ответ, так неожиданно, что я удивилась. Это был несложный вопрос, но никто и руки не поднял. Тишина затянулась на долгие несколько секунд и я прошептала: – Одна. Учитель резко посмотрел на меня с новым выражением: – Мисс Свон, поднимайте руку, когда хотите ответить, – замечание меня укололо и я в момент стушевалась, – повторите ещё раз, пожалуйста, но громче, чтобы все услышали. Неужели? Я была права? Набрав больше воздуха в грудь, я повторила громче, пусть и неуверенно: – Сахароза является еще одним дисахаридом и состоит из одной молекулы глюкозы и одной молекулы фруктозы. Каждый, буквально каждый повернулся ко мне с неприкрываемым шоком. Даже Каллен, сидящий возле меня, будто по-новому на меня посмотрел. – Вы правы, мисс Свон. Может быть, вы знаете, при помощи какого устройства измеряют глюкозу в крови? Этот вопрос был ещё легче прежнего и на него я ответила без заминки: – Глюкометра, конечно. Это "конечно" могло прозвучать надменно, но оно вырвалось у меня не специально. Я много помогала Нехрис, когда к ней приходили в Палестине больные женщины. Там часто выполняла роль местного лекаря для женщин, которые не могли обратиться к врачам-мужчинам. На этом мистер Баннер не собирался останавливаться: – В каком важном процессе участвует глюкоза? Я прикусила губу, ведь я могла сказать лишь, что в энергетическом обмене, забыв, какой термин использовался для описания его названия. – Энергетическом обмене. Извините, как-то на букву "К", но я не помню, – покрылась румянцем я, почувствовав, как мой сосед по парте отодвинулся от меня сильнее. – В катаболизме, мисс Свон, – пощадил меня мистер Баннер. Он продолжил вести урок, а я услышала резкий выдох Эдварда, всё также напряженного и неприятно пугающего. Как только прозвенел звонок, не самый приятный из братьев Элис вылетел пулей из класса. Я проводила его взглядом, полного сомнения и помутневшего от стресса. Я потерла виски и начала собирать вещи, когда услышала голос мистера Баннера, подошедшего к моей парте. – В это же время я жду вас каждый день на своих уроках, Белла. Я распахнула глаза от неожиданности. Может, показалось? Но он стоял рядом и продолжил: – По уровню вы соответствуете этому месту. – Но я же... – эмоции переполняли меня, – я же тут буду хуже всех. Мои плечи поникли и я уставилась на сумку. – Лучше быть худшей среди лучших и развиваться. Вы справитесь, если будете много работать. Или вы не хотите ходить на биологию? Он поднял одну бровь и я задохнулась от радости: – Нет, сэр, конечно хочу, сэр! – непрошенные слезы начали мешать видеть, но я заставила их "засунуться" обратно. Он хмыкнул и, кажется, на его хмуром лице на секунду появилось подобие улыбки. А может, мне показалось. После этого он повернулся к своему столу, написал быстро что-то на какой-то бумажке и протянул её мне. – Учебник. Возьмёте в библиотеке. Удачи. С этим листочком я вышла из класса, прижимая его к груди так сильно, как медаль. За дверью меня ждали Майк и Анжела.