Waking Up

      Леон скривился, когда холодный металл вонзился в плоть его руки. Он стиснул челюсти и издал короткий стон, сопровождаемый болью.       — Мистер Кеннеди, никак не перестаете меня удивлять. Шрамы и раны рассказывают о травмах, которые похоронили бы большинство мужчин. Вы чуть ли не на постоянной основе смотрели смерти в глаза, но все же не можете продержаться с иглой толщиной менее миллиметра, не отводя взгляда, — доктор усмехнулся из-за своего заметного акцента. — Вы действительно уникальны, мистер Кеннеди.       Леон махнул рукой, пытаясь рассеять боль из центральной точки в плече, издавая легкий смешок.       — В мою защиту, доктор Карга. На прошлой неделе выбором инъекции был паразит, контролирующий разум, — ответил Леон. — Но вы, безусловно, получите лучший отзыв, чем предыдущий парень.       Доктор Карга снова усмехнулся и покачал головой, проводя пальцами по свежим швам на левом предплечье Леона. Ножевое ранение, которое Краузер успел нанести во время их драки. Леон временно зашил рану после всех событий, но плечо начало заживать лучше только после того, как Кеннеди положили в больницу по прибытию в Штаты. Не лучший способ провести свои первые дни после тяжелой миссии за границей, но, по крайней мере, еда была лучше, пусть и незначительно.       — Ну, мистер Кеннеди, я не уверен, что более устойчиво ваше тело или ваше чувство юмора. Вы умудрились получить три рваных раны и колотую от… стрелы?       — Стрела из арбалета.       — Ах да, конечно, продолжайте шутить, — почти недоверчиво сказал доктор Карга, покачав головой. — Со всем этим вы всё ещё ходите среди нас, будто это были царапины. — Доктор растянул свое пухлое лицо в улыбке, теряющейся где-то между восхищением и недоверием, цокая языком. — А Мисс Грэм! Похитили и перевозили туда-сюда через Атлантический океан, и мои коллеги говорят, что вы вернули её сюда. Выглядя так, будто у неё был тяжелый выходной на природе, — Леон почувствовал внезапную тревогу за девушку, ради которой он путешествовал через Вальделобос. Более недели назад Эшли Грэм была его единственной целью в жизни, а теперь Кеннеди не имел прямого контакта с ней уже целую неделю с момента их возвращения в Соединенные Штаты. Он полагался только на слова веселого турецкого доктора и медицинского персонала в правительственном учреждении, которые заверяли его, что Грэм в порядке. «Этого должно быть достаточно, верно? Она, наверное, спокойно спит в своей постели, окруженная своей личной охраной».        «Деталь, в которой ты мог бы принять участие». — возразил другой голос в голове Леона. Но он знал, что это было бы ошибкой. Кеннеди сформировал с ней связь во время их совместной жизни. Им приходилось делать это, чтобы выжить. И он знал, что любые чувства, которые каждый из них испытывал друг к другу, были результатом того, что Леон был единственным человеком в мире, который не желал видеть её мертвой или что-то ещё хуже. Он видел этот глупый фильм с автобусом достаточно раз на своих многочисленных перелетах.       «Потому что ты знаешь, что отношения, начинающиеся в напряженных обстоятельствах, никогда не длятся долго», — сказала ему Сандра Буллок в его голове.       И она была права. Он вспомнил, как Эшли смотрела на него, разговаривала с ним, как называла его «своим героем», и какой огонь эти слова зажгли в животе. Эти чувства со временем уйдут, он был уверен. У человеческого разума есть все виды средств, чтобы справиться с травмой. С жизнью, которую он прожил, Леон, вероятно, мог бы написать книгу о травмах и обо всем остальном, что она может сделать с вами. Однако это общее адское проклятие закончилось. Когда она приспособится вновь к реальному миру, Эшли, вероятно, будет ему благодарна. Но Грэм наверняка приложит усилия, чтобы забыть всё, что когда-либо происходило, включая его самого.       Мысль ранила его больше, чем он был готов признать. Всегда было тяжело возвращаться к реальности после столь долгого пребывания в бездне, тем более, когда приходилось оставлять своих товарищей по выживанию позади. Часть его думала о Клэр, надеясь, что она жива и здорова где-то там и, в идеале, со своим братом. Он ненавидел, что они расстались после событий в Раккун-Сити и был охвачен радостью, когда ему удалось воссоединить их. Все знали, на что похожа эта работа. Как тяжело было вернуться в мир, где монстры нереальны, каких ты так недавно чувствовал их на себе. В этом мире вы тоже не были в полной безопасности от них, не тогда, когда позволяли себе размышлять о трагедиях «а что если» связанных с каждой работой, которую они выполняли. Если позволить себе расслабиться, время начнет пожирать тебя живьем. Поэтому Леон старался быть занятым работой, не давая себе передышку. Если бы он продолжал двигаться, продолжал бороться, это удерживало бы его мысли о кошмарах перед ним, а не о кошмарах из прошлого. А как насчет неё? Леон видел свою долю ужасов и имел свои способы справляться с ними. Но Эш? Весь её мир был украден, заменен живым кошмаром, от которого им обоим повезло проснуться. Сможет ли она приспособиться к своей прежней жизни? Эшли была сильной и выносливой, как никто другой. Он, по крайней мере, не был бы жив и не был самим собой, если бы не она. Грэм была сильной и храброй. Но девушке, подобной ей, не следовало жить с воспоминаниями, схожими с его.       «Девушка, как она...» — снова раздумывал он. Они были вместе всего несколько дней, но это время напомнило ему все причины, по которым Леон впервые выбрал эту карьеру. Он все еще видел и слышал, как настроение Эшли менялось, когда она решила довериться ему в церкви. Кеннеди сказал ей, что будет охранять её, и он сделал это. Но что теперь? Леон знал, что не нужно беспокоиться о ней, да и он не должен. Но в течение последних двух ночей его сон был нарушен. Не раз он просыпался посреди ночи, инстинктивно осматривая комнату в поисках девушки и вынуждая себя выйти из паники, когда её не было нигде видно. Он знал, что это часть его работы. Леон уже спасал людей раньше, конечно, Шерри и Мануэлу, но в этих случаях они были частью команды. Клэр помогла спасти Шерри, а Мануэла... Глаза Леона вернулись к ране от ножа, которую ему нанес его бывший напарник. Он сжал кулак, сердито глядя на неё. Швы на предплечье стягивались, вызывая боль, распространяющуюся по его руке. «Он начал это. Украл её жизнь ради капли власти».       — Это хорошие новости, друг мой, не так ли? Доктор Карга нахмурился, но единственным ответом от мужчины на больничной койке был пустой взгляд и несколько морганий, возвращающих его в реальность. — Эй, а может быть, я ошибаюсь?        — Да, док, отличные новости, — сказал Леон, покачав головой и прищурив глаза в улыбке, пытаясь сделать вид, что он на самом деле услышал врача. — Извините, просто немного трудно переключиться из мыслей о миссии, понимаете?       Доктор Карга растянул свое пухлое лицо в понимающей улыбке и кивнул.  — Я прекрасно понимаю, мистер Кеннеди, но если вам от этого станет легче, вы не единственный, кто беспокоится, — сказал доктор и подмигнул ему.       — О, док, я польщен, но я большой мальчик, — пошутил Леон, пытаясь смягчить ситуацию. По правде говоря, это замечание застало его врасплох. Кто-то еще спрашивал о нем? Вероятно, Ханниган. в конце концов, она была его самым близким другом, по крайней мере, которого он мог определить на карте прямо сейчас.       «Или, может быть, это Эш», — снова раздался голос в его голове. — «Блин. Нет. Не делай этого с собой, Кеннеди. Ты ей не нужен. Ей не нужен кто-то, чья работа подвергает их постоянной опасности. Даже если...»       — Теперь, — прервал его размышления доктор? — Хотя я уверен, что Вам понравилась наша совместная неделя, так же, как и мне, — с ухмылкой сказал доктор Карга, шумно записывая что-то в свой блокнот. — Боюсь, я должен вручить вам извещение о выселении, мистер Кеннеди. ». Улыбка доктора Карги стала еще шире, когда он передал Леону блокнот с надписью «ФОРМА ОТПУСКА ПАЦИЕНТА» вверху по центру. «Ваши травмы, похоже, хорошо заживают. Должен сказать, я впечатлен вашим знанием о натуральных лекарствах, мистер Кеннеди. Травы, которые вы использовали, сыграли ключевую роль в предотвращении сепсиса в этих ранах. А что касается паразита, похоже, какое бы лекарство не было там использовано, оно действительно его убило».       Леон с улыбкой взял бумаги. Он не то чтобы был рад вернуться в мир, но был чертовски рад выбраться отсюда. Кеннеди не был большим поклонником больниц, а на его работе они были роскошью, так что, естественно, он освоил множество навыков оказания первой помощи. — Приятно слышать, Док, и... — он откашлялся. — Есть какие-нибудь новости о мисс Грэм?       «Черт возьми». Разум начал упрекать его за то, что он снова интересуется ею, но Леон понял, кто вообще станет обвинять Кеннеди? Он не мог быть с ней. Никак не агентом. Нет, каким человеком он был бы, если бы смог пройти через такое и не заботиться о благополучии человека, которого только что спасал целую неделю. — Мне сказали, что она в таком же прекрасном состоянии, мистер Кеннеди, — Карга подал ему теплую улыбку. Если доктор и имел какое-то представление о борьбе, творящейся в голове Леона, он не проявлял никаких признаков этого.       — Хорошо, — Леон медленно выдохнул воздух через нос, не сводя глаз с заполняемых им форм. Он делал все возможное, чтобы его мимика не выдала, насколько облегчен услышанным. Леон небрежно поставил свою подпись и инициалы в клетках на строках бумаг, которые даже не удосужился прочитать полностью, пока не добрался до голого блокнота. — Я благодарен за оказанное обслуживание, док, но думаю, пора мне вернуться к гражданской службе, — сказал Леон, протягивая доктору блокнот, пока тот начинал проверять её.       — Всегда не на месте, да? Это замечательные новости, мистер Кеннеди. Я уверен, что это будет прекрасное время, чтобы наверстать упущенное в бумажной работе! У меня столько стопок, что моя жена думает, что я пытаюсь построить из них крепость! — Доктор посмотрел на Леона, ожидая его смеха, но на лице светловолосого было больше замешательства, чем веселья.       — Простите, док. Что это?       — Ах, должно быть, Вы были всё ещё «на миссии», когда я это объяснял. Вы были заражены биоорганическим оружием, мистер Кеннеди, и, безусловно, понимаете, что мы не можем рисковать. Я хотел бы, чтобы Вы оставались близко и поддерживали постоянную связь раз в неделю в течение не менее двух месяцев.       — Но... — начал было Леон, но тот поднял руку, цокнув языком, и бросил на него суровый взгляд, который застал его врасплох из-за неожиданно отличающегося нрава, который был обычно веселым.       — Никаких «но», мистер Кеннеди. Эти паразиты «Лас-Плагас» изучались только учёными «Амбрелла». Информация, которую Вы предоставили нам, является важной, и я благодарен Вам, как один из тех, кто пытается бороться с этим злом. Но мы всё ещё знаем очень мало и используем разные инструменты, мистер Кеннеди. Мы всё ещё союзники в одной борьбе, и это означает, что я буду следить за Вашей спиной, когда Вы настойчиво стремитесь вперед.       Эти слова потрясли Леона. За неделю пребывания здесь доктор ни разу не говорил с ним в таком тоне, но его слова задели за живое. Как бы ему ни было неприятно признавать это, было бы опрометчиво просто броситься назад навстречу опасности. Мысль о том, чтобы хоть на мгновение замедлиться, вызывала у него беспокойство, но он никогда не позволял страху останавливать себя раньше, и этот раз не будет исключением. Леон взглянул доктору в глаза и вежливо кивнул головой.       — Извините, док, Вы правы, это бумажная работа. Мне нужно быть начеку?       Доктор Карга изложил все предупреждающие сигналы, на которые следует обратить внимание. Например, если ситуация примет неожиданный оборот, и что делать, если эти признаки проявятся. Доктор сохранял серьезный тон, который он использовал, чтобы остановить возражения Леона, надеясь подчеркнуть, насколько опасна его ситуация. Тот, в свою очередь, внимательно прислушивался к словам, не сводя глаз с доктора и принимая то, что тот ему говорил. Он знал, что использовал юмор, чтобы справиться с жестокой реальностью своей жизни, и что некоторые видят в этом «незрелость» или «безразличность», но Леон не обращал внимания на этих людей. Юмор помогал ему идти вперед, сохраняя улыбку даже во время Раккун-Сити.       — Что ж, мистер Кеннеди, тогда, полагаю, мы увидимся на следующей неделе. — доктор протянул руку, чтобы пожать ладонь Леона, с той самой теплой улыбкой, которая заставляла того чувствовать себя гордым соратником. Он протянул руку в ответ, отвечая на жест крепким рукопожатием. Леон знал, что этот человек на его стороне.       — Не могу дождаться, док. — С этим доктор Карга покинул палату, предоставив тому возможность переодеться из тонкого больничного халата в одежду, которую он запросил из своего дома. Агент был отправлен, чтобы забрать небольшую сумку с вещами из его квартиры. Окружающей обстановки было достаточно, чтобы иметь хоть какое-то подобие комфорта. Мурашки пробежали по спине Леона, когда он стоял в прохладной больничной комнате в одних боксерах, призывая его схватить сменную одежду. Мужчина сунул ноги в темные тренировочные штаны, подтянул их до талии и затянул шнурок.       Затем последовала белая футболка и, наконец, серая толстовка с логотипом Национального музея авиации и космонавтики на лицевой стороне. Он бросил остальные вещи, принадлежности для ванной комнаты и другую одежду в свой мешок на завязках, затянув его. С мешком через плечо Леон начал идти по лабиринту коридоров, прощаясь с медсестрами, когда проходил мимо по пути к выходу. Он увидел, как солнце в середине дня проникает сквозь двери выхода и ускорил шаг. Наконец, мужчина шагнул во вращающуюся дверь, подталкивая её вперед, пока прохладный осенний воздух не сдвинул его грязные блондинистые волосы с лица. Когда глаза Леона привыкли к ярким лучам солнца, вид, развернувшийся перед ним, чуть не заставил сердце остановиться.