Waking Up

      Леон не мог поверить своим глазам. Там, среди группы людей в черных костюмах, стояла молодая девушка, которая занимала его мысли большую часть последней недели. В течение, казалось, вечности, они стояли, не отрывая глаз друг от друга. Он чувствовал, как учащается пульс, как трепещет сердце, когда улыбка на бледном лице, окруженном светлыми волосами, начала расцветать.       — Леон! — крикнула она. Прежде чем он успел отреагировать, девушка уже бежала прямо к нему.       Его мозг представлял собой какофонию мыслей, которые стремились быть услышанными. «Она в безопасности. Почему Эшли здесь? Не делай ничего, о чём потом пожалеешь. Но, черт возьми, она великолепна». Все его годы тренировок и работы, которые он проделал, чтобы освоить умение сосредотачиваться, чтобы остававаться спокойным на миссиях. И все это исчезло, услышав свое имя на её губах. Прежде чем он успел сообразить, девушка бросилась к нему, обхватив руками его шею и едва не сбивая с ног.       Запах жимолости в её волосах застиг его врасплох, и по спине пробежали мурашки. Внезапно его сумка упала на землю, а руки сжались вокруг спины девушки, прижимая очень близко, чем он задумывал, словно Кеннеди только что сбросил с плеч огромный груз, зная, что она в безопасности. Даже когда Леон понял, что делает, не мог сопротивляться. Он уже поднял её на ноги в крепком объятии. Время внезапно потеряло для него какое-либо значение. Он просто стоял там, наслаждаясь ощущением её прикосновений. Щекотание прямых волос девушки привели к улыбке на его лице, которая неудержимо появилась на его лице. Мягкое прижатие её груди к его: все это было настолько успокаивающим, что удовлетворенный вздох легко вырвался из его носа.       — Я так рада, что с тобой все в порядке, — пробормотала она, прижимаясь к его груди. «Как же я безрассудно себя веду», — подумала Эшли, но ничего не могла поделать. Одна только встреча с ним ослабила страх, а остальное было вытеснено сильной рукой, обхватившей её за спину. Вопреки тому, что подсказывало ей сердце, девушка позволила себе отойти на полшага назад. Она взглянула в его стальные голубые глаза и едва задержала дыхание. В голове возникали воспоминания о Вальделобосе, но уже не было ужаса. Она вспоминала все те моменты, когда он заставлял её смотреть ему в глаза, и ощущала безопасность, как только Леон говорил ей, что все будет хорошо. — Ты в порядке, не так ли?       Улыбка Леона не сходила с лица, когда их глаза встретились.       — Да, Эш, я в порядке, — ответил он. Леон удерживал её взгляд, заметив ту же незначительную перемену, которую заметил в церкви. Взгляд, который говорил, что Эшли ему доверяет. «Она, наверное, просто благодарна», — подумал он, но это было бесполезно. В этот момент Леон был готов подтащить солнце ближе, если бы увидел, как она дрожит. Грэм держала его в своих руках, даже если сама об этом не знала. — Что насчет тебя? Кажется, ты вышла достаточно рано за хорошее поведение?       Она неловко рассмеялась, рефлекторно подняв руки к подбородку. — Даа, мой отец, возможно, потянул за несколько ниточек. Ты не обижен? — и еще одна неловкая усмешка. Не то, чтобы Эшли действительно хотела быть освобождена раньше. На самом деле новость о том, что она будет выпущена раньше, была для нее шокирующей, когда девушка услышала её вчера. Ей не хотелось уезжать из больницы и оставлять Леона там, но идея принять душ и выспаться была привлекательной, когда ей это предложили. Она чувствовала себя более безопасно в своей спальне в Белом доме, чем в больничной палате, хотя и ненамного, но это ничто по сравнению с тем, где Эшли сейчас находилась.       Вовсе нет, — ответил Леон. — Ведь быть дочерью президента должно иметь свои преимущества, верно? — Кеннеди улыбнулся ей, и было видно, что девушка пытается сделать ответный жест. Однако было ясно, что он вынужденный. Что-то в словах Леона явно задело Эшли. Он почувствовал, что его улыбка затухает, а брови нахмурились от беспокойства, когда парень снова поймал её взгляд. — Эй, ты не ответила на мой первый вопрос. Ты в порядке, Эшли?       Девушка почувствовала, как её сердце разбивается, когда он пошутил о том, что она дочь президента. Именно потому, что Эшли была дочерью президента, ей было судьбоносно попасть в этот кошмар, который Грэм переживала каждую ночь на протяжении последней недели. Однако она видела беспокойство в его глазах, и это помогло немного унять некоторую тревогу, которая грозила овладеть ею. Девушка глубоко вздохнула, собираясь с мыслями, прежде чем ответить.       — Это было... тяжело, — сказала девушка, не сводя с него взгляда, — но со мной все будет в порядке. — Она не была уверена, сможет ли справиться или нет, но беспокойство в его глазах, по крайней мере, заставило её почувствовать себя немного менее одинокой. В конце концов, это был единственный человек, который действительно смог посочувствовать ей. Он видел те же кошмары, был рядом с ней во время них.       Леон положил руку ей на плечо. — Хорошо, но я здесь, если тебе нужно поговорить, Эшли. И если уж говорить о том, чтобы быть здесь, то почему ты тут? Не то чтобы я не был рад тебя видеть, — поправил он себя. «Недосказанность года», — прозвучал голос в его голове и был прав. Но Леон не думал, что сообщить ей об этом будет лучшей идеей. Эта девушка страдала, и ей нужен был кто-то, кто мог быть рядом с ней, а не какой-то парень, тоскующий по ней. Кроме того, у него все еще было ощущение, что его желание её неправильно. Ему казалось, что он имеет над ней какую-то власть, и от этого парню было не по себе. Если бы Кеннеди встретил Эш где-нибудь в другом месте, занимаясь чем-то еще, кроме спасения её жизни, может быть, Леон смог бы для неё что-то большее. Но сейчас он считал, что быть открытым ухом — это лучшее, что может сделать. В конце концов, именно Леон видел кошмар, который она пережила, как никто другой.       Она вздохнула с облегчением, ощутив крепкую хватку его сильной руки на плече. Ей больше всего хотелось, чтобы Леон снова притянул её к себе. Но Эшли была здесь не для этого. Девушка улыбнулась ему, прежде чем ответить.       — Спасибо, Леон. Я ценю это. Серьезно. — Эшли чувствовала, как в её голосе проскакивают эмоции, когда она выражала свою благодарность человеку, которому была обязана жизнью. — И не только за предложение поговорить, — продолжила она, прерывая его, когда заметила, что он хотел что-то сказать. — Я так и не поблагодарила тебя. После всего, случилось много чего. А потом мы внезапно разошлись, и я просто... спасибо, Леон, за все. — Эшли не заметила, как её руки взметнулись в воздухе, когда она закончила говорить. Благодарность, страх, сожаление — все эти эмоции вырвались из сердца и выразились через руки. Она была так поглощена выражением своей благодарности, что едва заметила, как его пальцы запутывались в её локонах, пока рука направляла лицо девушки ближе к нему.       — Эй, для этого я здесь. Я бы прошел через это ещё раз, без колебаний, хорошо? Не нужно меня благодарить. В конце концов, это может вскружить мне голову.       Она сдерживала смех, услышав его шутку. Они были такими неубедительными, но он всегда знал, когда ей нужно улыбнуться. Эшли откинула волосы с глаз. — Как насчет того, чтобы вместо «спасибо» я угостила тебя обедом? Знаю, что это не сравнимо с тем, что ты спас мне жизнь, — руки девушки опустились к подолу бордового кашемирового свитера, который она носила. — но, может быть, это начало? Она снова взглянула ему в глаза, ища какие-либо ответы, увидев, как они расширились от удивления. Её сердце бешено колотилось.       — Я бы... я бы с удовольствием, Эш, правда. Но...       — Нет... — подумала она, затаив дыхание. Он даже не закончил предложение, а девушка уже почувствовала, как возвращается тревога и разочарование.       — Как ты думаешь, ничего страшного, если мы сначала заскочим ко мне? Мне бы не помешал душ и свежая одежда, — сказал он с хохотом, проводя руками по своей одежде. К тому же, твоя машина кажется гораздо более гигиеничной, чем такси.       В её животе запорхали бабочки, заставив Эшли улыбнуться сквозь прикушенную губу.       — Д-да! Я попрошу своего водителя отвезти нас туда, — хихикнула девушка. Боже, она хихикала. Хихикала из-за него. Она клялась, что чувствует, как теряет равновесие, когда он улыбается ей. Все еще оставалось сомнение, что все это только формальность, но сейчас ей было все равно. Она чувствовала себя в безопасности прямо сейчас. И это было больше, чем Эшли могла сказать за последнюю неделю.       — Прекрасно. Верю, что наша карета уже ждет, принцесса. — и Леон шагнул к ней, убрав одну руку за спину, а другой указав ладонью вверх на внедорожник. «Идиот», — подумал он про себя. Кеннеди пытался отказаться, знал, что не должен становиться еще более привязанным, но увидел, как её сердце разбивается, после провальной попытки. Это разрушило его. Он не мог быть тем, кто причинит ей такую боль. Но не будет ли Леон причинять ей еще больше, если будет подстегивать её надежды? «Просто вежливость», — сказал он себе.       Она прошла мимо него, повернулась и сделала поклон, имитируя благодарность.       — Спасибо, мой добрый рыцарь, — сказала она с наигранным достоинством. Эшли взглянула на него. Он все еще пританцовывал, позируя в роли изысканного джентльмена. Их взгляды встретились, и она почувствовала, как краска на её лице стала такой яркой, как и на его. Одновременно они рассмеялись. Девушка упала на землю, сжимая живот от смеха.       Руки Леона сами собой перекинулись на живот, когда он весело засмеялся вместе с женщиной перед ним. Ему действительно было неясно, что так смешного во всей этой ситуации, но тот факт, что она была готова подыграть, не говоря уже о том, какая Эшли была прелестной, заставил его лицо загореться. Когда девушка тоже начала смеяться, это было просто слишком много, и он потерял контроль над собой. Леон увидел, как она упала, и сразу прекратил смеяться, сменившийся беспокойством. Он не был один. Склонившись, чтобы узнать, что случилось, Кеннеди заметил, как трое агентов Секретной службы приближаются к ним, орудуя командами в его сторону.       Назад, живо! — рявкнул на него один из них, и Кеннеди посмотрел вперед, чтобы увидеть высокого бледнокожего мужчину впереди группы. Он был, по крайней мере, на голову выше Леона, с руками, которые подтягивали границы пиджака, и головой, которая отражала солнечный свет прямо с неё. Если бы он не кричал, Леон почти мог принять его за тирана. За ним последовали две женщины в одинаковых пиджаках, обе с волосами, зачесанными в тугие пучки. У женщины слева от мужчины была рыжевато-коричневая кожа с черными волосами. У другой женщины кудри были также собраны в пучок, но они были серо-коричневого цвета, а её кожа имела солнечный загар. Леон сейчас не был настроен на драку, поэтому он сделал, как ему сказали, и отошел, подняв руки, хотя очень хотел проверить девушку.       — Отойди, Булл! — крикнула Эшли, поднимаясь с земли. В этот момент группа агентов окружила её, и некто под именем «Булл» протянул к ней руку. Она игнорировала его, приподнялась на ноги и отряхнулась, поправляя свитер и джинсы. — Если бы не он, ты бы остался без работы, — проворчала она, глядя на него гневным взглядом.       — Эй, мы просто стараемся обеспечить твою безопасность, Эшли, — вмешалась женщина с болеё темной кожей. Она выглядела примерно такого же возраста, как Леон, а остальные двое были немного старше его. Кеннеди некоторое время держал руки в воздухе, пока напряжение не стало утихать.       — Извините за это, агенты. Мне говорили, что мои шутки плохие, но...       — Нет! Тебе не нужно извиняться, Леон. — прервала его Эшли. Она чувствовала, как кровь начинает закипать. Как они смеют прийти за тем, кто её защитил, после того, как сами не справились? — Ты не сделал ничего плохого. Они... —       — Эш! — Леон наполовину вскрикнул, из-за чего тон его голоса сумел удивить самого себя. Он не хотел так громко говорить с ней, но Леон видел, что раздражение грозит поглотить её. На секунду все замолчали, прежде чем продолжил. — Я в порядке, видишь? — Он поднял перед ней руки и улыбнулся. — Они просто выполняли свою работу.       Эшли посмотрела в его глаза и коротко вздохнула. — Мне жаль, Булл. — Что-то в голосе и глазах Леона. Этот суровый тон и взгляд вернули её к реальности. — Я действительно ценю вашу заботу.       — Прошу прощения, мисс Грэм. Я просто... Я не хочу повторения инцидента, мисс. — Голос мужчины звучал громко, но излучал печаль и сожаление. Леон чувствовал это. Это была их работа и их долг, но они не справились. В этот момент Леон посочувствовал троице.       — Я знаю, Булл, но Леон не причинит мне вреда. Он друг. — сказала Эшли и посмотрела, как мужчина улыбается ей и кивает. Они были друзьями. Девушке было за что держаться, и её согревало осознание того, что он согласен, даже если она все еще чувствовала желание чего-то большего с этим человеком. — Думаю, я должна всех представить. Булл, Алиса, Мария, это Леон, специальный агент, о котором я говорила. Леон, вот мои «няньки». — Эшли одарила трех агентов секретной службы дьявольски невинной ухмылкой и была встречена разными ответными реакциями. Булл проигнорировал это, сохраняя свою жесткую позу, с руками, сложенными на поясе. Алиса пристально взглянула на Эшли с намеком на ухмылку на уголках её губ. Мария не сдержала улыбку на своем лице. Из трех агентов она была ближе всех к Эшли, как по возрасту, так и по отношениям. Фактически, Грэм стала считать её более другом, чем личным телохранителем.       — Предполагаю, что это делает меня последним членом клуба нянь, — сказал Леон, возвращая ту же ухмылку Эшли, которую она только что показала своим «нянькам». Но он не обратил на неё внимания, наслаждаясь этим. — Приятно познакомиться с вами. Специальный агент Леон Кеннеди. Он подошел к старшей женщине в конце линии, Алисе, и первой пожал ей руку. Что-то в её манере поведения подсказывало Леону, что она является руководителем команды. Женщина оставалась спокойной все время, и он заметил, как её глаза постоянно сканировали окружающую область.       — Уверяю Вас, нам очень приятно. Я слышала, что вы тот человек, который вернул нам мисс Грэм, — сказала женщина с голосом, полным уважения. — Я Специальный агент Алиса Ларкин, а это мои коллеги - специальные агенты Мария Камачо и Чарльз Буллинс.       Леон протянул руку, чтобы пожать обеих женщин за руки, и посмотрел на агента Буллинса, прежде чем заговорить: «Вы точно соответствуете своей кличке, агент Буллинс». Мужчина не смеялся, просто вежливо улыбнулся и кивнул головой, хотя ему удалось вызвать хохот у Эшли и агента Камачо.       — С представлениями покончено, — начала Эшли. — Алиса, мы собираемся в квартиру Леона.       Леон почувствовал, как его лицо снова покраснело.       — Могла бы сформулировать это получше... — мысленно выругался парень. И, очевидно, не только у него сложилось ложное впечатление. Леон чувствовал, как осуждение из взгляда агента Буллинса пронзает его, словно арбалетные стрелы. И глаза агента Камачо расширились. Если что-то и показалось странным агенту Ларкин, она не показала этого.       — У меня сложилось впечатление, что это обеденное свидание, мисс Грэм, — ответила главный агент.       Эшли была ошеломлена ответом Алисы. Она внезапно осознала подтексты своей формулировки, но знала, что это был способ Алиса отомстить за комментарий о «нянечках» Утром Эшли сказала Алиса, что хочет угостить Леона обедом в знак благодарности. Когда Элис стала допрашивать её, Эшли настаивала, что это всего лишь минимум, что она может сделать, так как его действия никогда не будут официально признаны. Это не было свиданием. Хотя она ждала его с большим нетерпением, чем любое другое на её памяти.       — Ему нужно принять душ и переодеться, Алиса. А потом, да, мы пообедаем, — сказала Эшли старшей женщине, изо всех сил стараясь сохранить свое спокойствие. — И это не свидание, — добавила она сквозь стиснутые зубы..       — Конечно, мисс Грэм, — ответила агент Ларкин. Кивнув головой, пятеро человек направились к машине. — Не могли бы вы указать нам путь, мистер Кеннеди?       Леон пожал плечами, перекидывая сумку через плечо, когда они начали идти к черному внедорожнику.       — С радостью, мисс, — ответил он. По мере приближения к машине агент Камачо направилась к водительскому сиденью, а Ларкин заняла место рядом. Буллинс открыл дверь для Эшли с серьезным выражением лица, когда она вошла. Его глаза все время следили за Леоном, но в этот раз в них не было злобы или гнева, а больше любопытства. После того, как Леон проскользнул на одно из отдельных сидений в середине ряда, агент Буллинс занял место между ними, занимая центральное место на заднем ряду.       — Просто, эм, дайте мне знать, если вам понадобится больше места для ног, — сказал Леон, на что Буллинс кивнул, и небольшой смешок Эшли вырвался с её уст. С этим Камачо поставила машину на передачу и выехала из парковки больницы, двигаясь по главной дороге к месту Кеннеди.