Мой милый одуванчик

Говорят: «с кем проведёшь новогоднюю ночь, тот станет твоим спутником по жизни. Твоей судьбой, поддержкой и самым важным человеком на свете». Возможно, так и есть… и для кого-то эта ночь станет особенной. Создаст чудесные воспоминания и соединит одинокие сердца. Ровно в полночь сотворит неземной красоты пару. Самую милую, самую горячую и самую искреннюю в мире. Истинные чувства настигнут двух парней именно благодаря ей. Совпадений не бывает, это уж точно…

***

Улицы вовсю украшенные: прекрасные гирлянды, игрушки, дождики. Город так и сияет, передавая праздничный настрой. Закончив работу, люди спешат домой к родным, ожидают гостей, которых давно не видели, и собираются все вместе. Устраивают пир, дабы отлично встретить новый год в кругу близких. Шум, голоса, смех и радость. Кажется, в такое время никто не должен быть с плохим настроением. Всё у всех идеально, по крайней мере именно в это время. Все обиды прощаются, всё забывается и уносится куда-то далеко. Должны быть лишь счастье и хорошее настроение. Но не всем так везёт в этой жизни, и иногда просто нет сил создать даже фальшивые эмоции счастья. Не тогда, когда всё рушится в один момент, и другие создают для себя прекрасный праздник, убив ваш собственный. Не тогда, когда остаёшься в одиночестве со своими проблемами в окружении, которому попросту плевать на тебя. Особенно если от тебя нет никакой выгоды. В одном из ночных клубов Сеула, по разные концы барной стойки, двое одиноких, разбитых парней со своими ранами в сердце ищут утешение за рюмкой виски. Оба с разной внешностью, характерами… с разной историей и болью на душе, но в то же время так похожи. И тот, и другой одинаково проклинают предстоящий праздник. Одному настрой испоганили ещё утром, второму — часа два назад. Злость, полное разочарование и ненависть, боль, слезы и отчаяние — точно не то, что должен чувствовать человек накануне праздника. Но увы, пока одним удача пляшет, к другим поворачивается задом. Будто избушка бабули Ягушки. Где же та радость, счастье, те эмоции и душевное облегчение, что и у других? Чем они хуже? Кто тот смельчак, который нагло посмел украсть у них всё это? И кто им вернёт то, чего так не хватает? Правильно. Никто! Нужно взять своё, но как? Пьянящий и слегка дерзкий аромат бергамота с примесью сандала раздается на весь клуб. Тяжело пройти мимо и не обратить внимание на прекрасного альфу. Весь в черном Чонгук со злым выражением лица поглощает очередную рюмку дорогущего виски. Те, кто проходили мимо, буквально с ног до головы разглядывали его, восхищаясь. Наряд великолепно и безупречно лежал на его теле. Черная рубашка расстёгнута на несколько верхних пуговиц с закатанными по локоть рукавами, показывая маленькую часть изумительных тату, на которые хотелось взглянуть во всей красе, заправлена в обтягивающие, кожаные брюки. Массивные ботинки, серебряные колечки в ушах, как и пирсинг в уголке нижней губы добавляли образу еще немного дерзости. Нет, они не осуждали парня за то, что он уже перебрал, они восхищались его красотой. Невозможно быть таким… при том в это время сидеть здесь, а не возле своего омеженьки. Многие попытались подойти и пофлиртовать с ним, надеясь добиться расположения, но всё бесполезно. Стоило ему бросить свой темный, как ночь, и глубокий, как бездна, взгляд — все немедленно отходили. Сексуален до нереальности, но устрашающий очень. Подпустит ли он кого-то? Очередная рюмка — почти предел, ещё мгновение, и от прекрасного Чон Чонгука останется только плоть. Те будто шакалы с углов пялились, надеясь, что рано или поздно он потеряет бдительность, и кто-то успеет подхватить столь опасную игрушку себе в подарок на Новый год. Им пофиг, что Чонгук так-то альфа, все равно поджидали и желали его. Единственное, что всё время возвращает подсознание Чона — кубик льда, остужающий рассудок. Он видел и чувствовал, как на него смотрят, и каковы намерения у этих вечно голодных, похотливых шакалов. Тем бы только где-то, кого-то отыметь. Совершенно неважно кого и каким способом. Удовлетворить себя — главный их девиз. Парню становилось ещё омерзительней от этого мира. Всем что-то надо, все выбирают только грязные пути для получения желаемого. Наверное, уже никто не способен бережно относиться к другому человеку, ценить не умеют, лишь только использовать. — Твою ж налево! Какая уже по счёту рюмка, ммм?.. — бармен уже устал наблюдать за тем, как убитый горем альфа обливается алкоголем, словно святой водой. Он понимал, что с ним сегодня что-то не так. Чонгук частенько сюда заходил, но настолько долго не задерживался, да и не напивался так. Лично бармен не знаком с ним (боялся слегка), но наблюдал. Бдил над тем, что творится вокруг него, будто ангел хранитель, оберегая альфу. Сегодня парнишке просто хотелось доработать смену и махнуть скорее домой. Ждали его там уже мама, папа, бабушка и даже брат в этом году приедет. Редкость увидеть его, ведь тяжело приезжать домой с другого города, когда угодно. Не богатые, дабы такой возможностью баловаться. Но нет, как назло, сегодня приходится возиться с этими двумя. Да, да. Двумя! Помимо Чонгука, который чуть ли не в отключке, есть еще одно чудо с небес. Светловолосый кудрявый мальчик сидел в полном одиночестве на другом конце стола. Легкий аромат лаванды будто успокоительное для души и сердца, но почему-то на себя самого оно не действует. Парень полон нежности и изящности. Наверное, самый милый и самый светлый омега, которого он только встречал в этом мире. Словно настоящий ангел он чист и невинен, но, кажется, со сломанными крыльями. От него так и веет теплотой и заботой, но кто-то изрядно растерзал сердце юному и наивному мальчику. Иначе зачем сейчас ему не сидеть дома и счастливо ожидать праздника, а грустить тут, ожидая кого? Один весь вечер проклинает какого-то Чхве, а второй в другом конце просто тихо плачет и запивает солёные слёзы, скатывающиеся по щекам, горьким виски. Долгое время бармен не знал, как подойти к альфе, который от силы держал себя в сознании. Слишком пугающим он выглядит и, кажется, каждый попавший под руку отхватит по орехам. Да и не хотелось показаться одним из тех шакалов, которые ждали его. Но что теперь делать? Придётся всё же подойти, иначе до утра сидеть будет и весь праздник пропустит. — Простите, господин. Мы уже закрываемся, — теребя краешек фартука, тихонько промолвил бармен. Видно, что не особо опытный ещё и совсем юный. Возможно, студент, подрабатывающий, чтобы хоть как-то удержаться в этом прогнившем мире. Человек, решивший жить в большом городе, должен изрядно попотеть дабы выжить. В этом дерьме, которое утонуло в деньгах, и где большие кошельки безжалостны к бедным, ты марионетка. И должна управляться здравым рассудком, иначе влипнешь в какую-то авантюру. Соблазна очень много, и не каждый удержится от попыток, но часто из-за этого страдают. За классную жизнь приходится слишком много платить. Будучи достаточно пьяным, посмотрев на взволнованного мальчишку, Чонгук впервые за весь вечер улыбнулся: — Да не бойся ты так. Не убью я тебя. — Простите, я не… — не успел договорить бармен, потому что Чон перебил его. — За что ты извиняешься? Научись смелости и уверенности. Не стоит прогибаться и угождать каждому. Поверь, мальчик, как не старайся, всегда кто-то будет тобой недоволен. Не разрешай вытирать о себя ноги и всегда давай отпор. Иначе в один момент станешь проклинать мир так же, как я, — он понимал нынешнюю позицию молоденького бармена. Сам был таким в начале. Улыбался, наивный, искренний, доверчивый и прилежно воспитанный. Чонгука учили уважать, быть благодарным и чутким по отношению к другим, однако когда ты слишком добр, тобой начинают пользоваться. Предавая один за другим, они убивают в тебе все хорошее, и ты начинаешь ненавидеть. Одно разочарование преследует тебя везде, и надежда на хорошее угасает с каждым днем. Лёгкое смущение настигло бармена. Он не знал: совет ли это, призрение, или его просто, как школьника у доски, отчитали? — Ах, да, — вспомнив, продолжил Чонгук. — Если закрываешься, сразу говори чётко и прямо. Не терпи тех, кто хочет напиться. Пускай делают это где угодно, они не должны отбирать твоё свободное время. — Хорошо, господин. — Как тебя зовут, юноша? — спросил Чон. — Чимин. Пак Чимин, — ответил бармен. — Хорошее имя, мальчик. Меня зовут Чон Чонгук, — добродушно добавил альфа, пробегая кончиками пальцев по опустевшей рюмке. — Очень приятно, господин. — Да какой господин-то? Прекрати мне «Выкать». Чувствую себя стариком. — Простите. Но работа обязывает соблюдать правила. Меня могут отругать за неуважение к клиенту. — Ты запомнил, что я тебе говорил минуту назад? — Не извиняться, если не виноват, — Чимин повторил слова Чонгука тихим голосом. — Именно. Ты моложе меня на три или четыре года, поэтому мы вполне могли бы быть друзьями. Конечно, если тебе так будет удобно. — Серьезно? — сейчас Чимину стало очень неловко. За время, пока альфа пил, он неоднократно проклинал и убивал его мысленно, а теперь ему предлагают дружить. Аж в глазах смотреть стыдно после всего этого… — Да, — виноватое личико вызвало улыбку у Чона, который будто бы прочитал чужие мысли и со смешком добавил. — Знаю я, о чем ты думаешь. Сам таким был, и проклинал того, кто задерживает меня на работе. Набравшись смелости, Чимин ответил: — Ну… заходи, друг, как-нибудь ещё. — Обязательно, — Чонгук поднялся со стула и направился к выходу. Ноги подкосились, и его повело в сторону. Благо, удалось удержаться за стойку, и он только слегка задел милого омежку. Видимо, парнишка, не осилив последний стакан, заснул, но Чон разбудил его. — Какого хрена! — недовольно посмотрев на Чонгука, промолвил он. — Прости, я случайно. — Дерзость куда-то исчезла. Чонгук спокойным, виноватым голосом обратился к нему, не отводя внимательного взгляда. Их глаза встретились друг с другом, как солнце и луна. Мир остановился и замер. Как такое возможно? Как, благодаря одному секундному зрительному контакту, можно прочесть всё, что так терзает душу человека? Невиданная магия коснулась обоих. Это оно и есть? Её все зовут истинностью? Они, как Инь и Ян, две противоположности, но идеальное дополнение друг друга. Некое абсолютно особое ощущение настигло их, и почему-то сердца вышли из-под контроля.