Спроси меня

      — Чакотай, я обманула смерть. Это повод для праздника. Бутылка шампанского, лунный свет, плывущий по озеру Джордж. Что скажете?       Вероятно, внутри неё всё ещё кипел адреналин, иначе она не могла объяснить своей решимости. Возможно, это было абсолютным безумием. Она и раньше достаточно смело заигрывала со своим старшим помощником, и ей всё сходило с рук. Сейчас же, в эйфории... Ей было почти наплевать на то, как она будет жалеть об этом позже.       — Звучит как нечто, ради чего стоит жить, — улыбнулся ей в ответ Чакотай. И это было хорошо.       Уже в своей каюте, куда Джейнвэй зашла, чтобы переодеться, она на мгновение закрыла глаза, пытаясь успокоить вдруг разволновавшееся сердце. Сделав глубокий вдох, она улыбнулась, вспоминая времена на Новой Земле. С тех пор невысказанный вопрос продолжал висеть в воздухе, а красные плечики формы ежедневно спускали с небес на землю, не давая забыть о Долге. Как же всё было легко без значка Звёздного флота на груди...       Со всей решительностью женщина вытянула из гардероба одно из платьев, что часто надевала на Новой Земле. Сегодня она не хотела чувствовать себя капитаном.       Уже цокая туфлями на невысоком каблуке по коридору вместо форменных сапожек, Джейнвэй подумала, что вероятно её приготовления были крайне нелепы, как и переживания. В конце концов, это просто неформальная дружеская встреча капитана и старпома. Так почему она чувствовала себя девочкой-подростком на первом свидании?..       — Отлично выглядите... Кэтрин, — услышала она, едва перед ней открылись двери голодека.       Озеро Джордж было почти таким, как она помнила. У небольшого причала, залитого светом фонарей, стоял ровный рядок небольших лодок. Обычно местные приходили сюда среди дня, выбирали хорошую лодку, забирались в центр озера и пытались выловить какую-то крохотную рыбёшку, перепуганную вечными гостями. Кэтрин же всегда любила приходить сюда именно ночью, когда свет звёзд отражался в водной глади, а лунная дорожка загадочно манила, словно предлагая искупаться в млечном пути.       Теперь на причале её ждал Чакотай, в одной руке державший шампанское. Взгляд женщины невольно пробежался по его голубоватой рубашке, которую она также не раз видела на Новой Земле.       Это просто дружеская встреча.       — Мне далеко до вас, Чакотай, — она подошла и похлопала его по плечу, как часто делала на мостике. — Я смотрю, вы постарались. Вы тут уже были? Голограмма удивительно точна.       — Боюсь, я не так часто был в окрестностях Индианы, — несколько извиняющимся тоном произнёс мужчина, махнув рукой в сторону лодок. — Однако я обнаружил файл в базах компьютера. Могу предположить, что мне пришлось взломать самого капитана, но я надеюсь, что моя строгая начальница простит мне эту маленькую шалость.       Джейнвэй расхохоталась. За что ей всегда нравился её старпом, так это за совершенно чудесное чувство юмора и иронию. Она не скрывала, что порой именно они помогали ей в тяжёлых ситуациях.       Они подошли к лодкам и, аккуратно переступив бортик, Кэтрин устроилась в носу лодки, а Чакотай, отвязав их, оттолкнулся от берега. Это было почти похоже на их мечту изучить реку на Новой Земле. То, как этот мужчина работал веслами...       Кэтрин почти заставила себя посмотреть вверх, чтобы оценить узор из звёзд. Даже зная, что это лишь голографическая симуляция, она была безумно рада видеть знакомые созвездия.       В центре озера они остановились. Лодка слегка покачивалась, и это успокаивало. Достав спрятанную ненадолго на дно бутылку, где также обнаружилась коробочка с бокалами, Чакотай разлил шампанское.       — Я предлагаю выпить за самую упорную женщину, которую я когда-либо знал, — огласил свой тост мужчина, поднимая фужер с игристым напитком. — И с которой я надеюсь пройти бок о бок ещё не одно приключение.       — И вернуться домой до новой встречи со смертью, — усмехнулась Кэтрин, чокаясь бокалом.       Напиток оказался хорош примерно настолько же, как компания. И, глядя на мерцающий фонарями издалека берег, Джейнвэй с удивительным удобством устроилась на скамье.       — Я бы очень хотела показать вам это место в реальности, Чакотай. Оно не очень далеко от моего дома. Я часто любила приходить сюда ребёнком или когда гуляла со своей собакой. Знаете, тут удивительно тёплая вода. Летом малышню с того берега просто не вытащить. А ночью тут всегда тихо, спокойно, только едва слышно птиц и каких-то местных кузнечиков. Слышите?       Она приложила палец к губам, призывая к тишине. Заметив улыбку на лице мужчины, она смутилась.       — Что?       — Вы очень поэтично это всё описываете для человека, который говорил, что терпеть не мог ферму и копаться в грязи.       — То, что художницей в моей семье является сестра, а не я, не делает меня лишённой чувства прекрасного. Просто она бы сконцентрировалась на воде и тех деревьях, цветах и как их передать. А я предпочитаю здесь другой вид, — она указала на небо.       — Так вот почему на Новой Земле вы всё время смотрели вверх. Я-то думал, вы скучаете по «Вояджеру»...       Женщина опустила глаза с лёгкой улыбкой. Больше ни с кем ей не было так уютно за последние годы. Иногда она думала, как могла бы сложиться жизнь, окажись на месте Чакотая другой человек — яростный и принципиальный лидер, которого приходилось бы держать на гауптвахте весь путь, чтобы не получить нож в спину.       Три года назад она не знала даже его имени, а сейчас не могла представить без него свою жизнь. Однажды она скажет ему эти слова. Однажды... Не сейчас.       Он, как и всегда, почувствовал перемену в её настроении, отозвавшуюся лёгкой задумчивостью на лице.       — Всё в порядке, Кэтрин?       — Более чем, Чакотай, — мягко сказала она, положив ладонь на плечо мужчины и ласково разгладив невидимые складки на рубашке.       Пусть она никогда не могла признаться ни в чём устно... Но зато, как чрезвычайно тактильный человек, в прикосновения она вкладывала все свои тёплые чувства. И пусть на мостике об этом судачил Том Пэрис, а некоторые молодые девочки-энсины страшно смущались, когда это замечали, она действительно злоупотребляла прикосновениями к своему старшему помощнику.       А потом он ласково обхватил её ладонь своей, прижав к груди и переплетя пальцы, и ей, как и обычно, стало всё равно.       Это был их маленький секрет: общий язык любви на двоих.       А лодка всё также покачивалась в свете звёзд, равнодушная к тихим разговорам и звону бокалов. Через пару часов мужчина и женщина, на прощание обнявшись, отправятся по своим каютам, чтобы успеть «доспать» последние часы перед сменой. Но пока это время было только для них двоих.