Взаимодействие

Наедине с собой Зимний позволяет себе успокоиться. Не до конца, конечно, потому что на стороже надо быть всегда, так учили и в армии, и в Гидре. Единственное, что связывало эти два места — любовь к правилам. В армии было легче, но и там за нарушение порядка давали взбучку. Хоть и не обнуляли. Солдат сидит какое-то время на постели, а после идёт к шкафу. Ему надо прогуляться, сидеть в этих четырех стенах уже осточертело. Главное, чтобы эта странная Пятница не побежала докладывать мистеру Старку о его уходе. Охраны в виде двух членов СТРАЙКа ему точно сейчас не хотелось. Стук в дверь прерывает мысли Солдата, и он отрывается от разглядывания своего черного гардероба. Без разрешения входит Брок, скажите спасибо, что постучал. Падает на кровать и мычит что-то про сраных молодых, что даже двадцать кругов по двору базы с утяжелителями пробежать не могут. — Почему ты не пошел к себе? — Зимний не то что бы злится, просто теперь сбежать одному будет труднее. — А ты ждал какую-нибудь дамочку, для тет-а-тета? — Солдат качает головой, и Рамлоу снова падает на подушку. — Вот и все. Куда-то собираешься? Командир заметил, что Зимний стоял около шкафа, но первым делом хотел высказать свое недовольство, а уже потом спрашивать что-то о планах Солдата. — Нет. Просто… — он же хороший лжец, так почему сейчас перед Рамлоу никакого предлога найти не может? — Хочешь прошвырнуться по магазинам, ребенок? Могу помочь выйти из супер ахуенной тюрьмы на улицу. — Я не ребенок. Я старше тебя лет на пятьдесят. Если не больше… — Зимний фыркает и садится рядом с Броком. — И я хотел пройтись один. Ты меня обломал. — Я сказал, что помогу сбежать из тюрьмы, а не что устрою тебе развлекательную программу по достопримечательностям Нью-Йорка. А вот это уже заинтересовало. Если Брок не собирается ходить за ним хвостом и сообщать о каждом странном телодвижении Старку или Фьюри, то почему бы не воспользоваться его предложением. В приподнятом настроении Солдат снова встаёт к шкафу и вытягивает джинсы со свитером. Рамлоу поворачивает к нему голову и смотрит на процесс переодевания, разглядывая украшенную шрамами спину. — Только это не бесплатно, ребенок, — Зимний уже поворачивается, чтобы снова возразить, но Брок оказывается быстрее. — Ты прожил из этих девяноста лет, всего двадцать. Мне через четыре года сорок будет. Так что ты можешь завалить свое милое личико и выслушать мои условия. Солдат снова садится на кровать. Который это уже раз за последние минут сорок? Внимательно смотрит на принимающего сидячее положение Рамлоу и вопросительно мычит. — Поцелуешь, красавчик? Брови Зимнего взлетают вверх, и он удивлённо косится на дверь, через которую его выведут в коридор, а потом и на улицу; на лицо Брока, что, кажется, не шутит; на его губы, что расплываются в улыбке. И ловит себя на мысли, что пусть и не думал о командире в таком ключе, все-таки был бы не против смять его губы в поцелуе. Мысль, что он так-то и сам может выйти из этого дома, прекрасно игнорируется. — Ко мне вернулись не все воспоминания… — шепчет он, когда их лица уже в непростительной близости друг от друга. — Я напомню, — Рамлоу касается своими губами его обветренных, но безумно мягких, губ. … Брок довел Солдата до входа в один из торговых центров и, наказав звонить, если что-то пойдет не так, завел мотор и помчался на байке прямо между едущих машин. Раздались возмущенные гудки, на которые Брок даже не отреагировал, вклиниваясь в поток автомобилей. Зимний вздохнул и направился в здание. Резко перехотелось гулять, было лишь желание покататься с командиром подольше. Подержать его за плечи, несясь на огромной скорости. Спустя минут восемь хождения по этажам с различными магазинами, он достает мобильный и набирает номер Рамлоу. — Зимний? — почему-то Солдату безумно нравилось, что он называет его именно так. Всё-таки он ещё не тот самый Баки, о котором вечно говорит Капитан. — Что натворил уже? — Командир… — как сказать о том, что прогулка стала дерьмовой, как только черный мотоцикл скрылся из виду, он ещё не придумал. — Я устал, заберёшь меня? — Ты сверхсильный супер-солдат? Устал? Окей, поверю. Сам доедешь. Если это все, то я отключаюсь. — Нет! — кажется, на том конце провода слышится смешок. — Ладно. Я приеду, и ты расскажешь, почему ноги, автобус или, уже на крайняк, такси для тебя настолько ужасный вариант. Солдат чуть ли не бежит вниз по эскалатору, когда раздается звонок на телефон, означающий приезд Брока на парковку. Рамлоу сидит боком на сидении и курит. Зимний кивает ему в знак благодарности, когда ему протягивают уже прикуренную сигарету. Делая затяжку, он думает, что вряд ли у командира одна единственная, что он решил разделить ее с ним. Думает про непрямой поцелуй и радуется этому как чертов ребенок. Хотя самый настоящий, прямой на минуточку, поцелуй был у них меньше получаса назад. Рамлоу ждёт несколько секунд и забирает сигарету обратно, тоже вдыхая горький дым. Так они проводят ещё около двух минут, молча выкуривая на двоих уже вторую сигарету. Брок поднимается на ноги, затаптывает бычок и подходит вплотную к Зимнему. — Расскажешь, почему сорвал меня через пять минут после моего отъезда? — Солдат хочет возразить, потому что прошло восемь минут, но молча тупит взгляд на носки кроссовок. — Подойдет причина: Соскучился? — он тянет губы в улыбке, надеясь не получить по лицу. — Ты что, какая-то слащавая принцесса? Один поцелуй привязал тебя ко мне как собачонку? — Рамлоу выглядит недовольным, но внутри все же рад подобному раскладу. — Знал бы… Раньше попросил поцелуй. Зимний, что уже успел расстроиться и подумать о возвращении на базу своим ходом, поднимает взгляд на командира и сияет, притягивает к себе и целует. Крепко, не отпуская живой рукой лицо Брока. Железная находит пальцы правой руки Рамлоу и сжимает. Не сильно, чтобы не навредить, но ощутимо, давая понять его нужду в этом. Командир спокойно притягивает его еще ближе, обнимая и отвечая на поцелуй. Медленно оттягивает поочередно каждую губу и проскальзывает языком в теплоту чужого рта. Зимний теряется, в прошлый раз было по-другому. Полчаса назад Брок целовал его настойчиво, кусаясь и царапаясь. Так, будто голодал по прикосновениям всю жизни, и вот, наконец, дорвался. Сейчас же все тянулось горячей карамелью. Стекало желанием вниз и застывало хрупкой твердостью. Солдат тяжело дышит, не зная, куда деться. В прошлом поцелуе хотелось бороться, а тут плавиться под чужим вниманием кажется единственным правильным решением. Это он, в общем-то, и делает. Рамлоу отстраняется быстро, кажется, что слишком быстро. Солдата усаживают на байк и заводят мотор. Его удивляет способность командира переключаться. Нет, конечно, он и сам может быстро переключать внимание с одного на другое, а если надо, то и удерживать во внимании множество объектов, отслеживая их поведение и направление движения. Но сейчас он чувствует себя сахарной ватой в воде, он буквально растворяется в Броке, без возможности вернуться назад. Поэтому его удивляет то, что Рамлоу заводит мотор и начинает движение в сторону базы. Он со своими мягкими мозгами сейчас, даже держится за талию партнёра с трудом. … Роджерс напрягается, услышав о возвращении Баки и Брока столь быстро и решает выяснить, что же послужило причиной. Обычно Барнс гуляет часами, совершая как минимум две попытки улизнуть из-под охраны. Потому что: Я не маленький ребенок, могу самостоятельно сходить в магазин и вернуться без травм и не через семьдесят лет. Стив знает это, но переживать меньше не получается, оттого каждый раз и ставит к нему хотя бы двоих сопровождающих. Пятница сообщает, что двое людей ушли в комнату Баки и Капитан направляется по уже заученному на зубок маршруту, что он даже ночью с выколотыми глазами пройдет, не врезавшись ни во что. Около двери он медлит и стучит. Баки любил побыть один и ценил, когда люди уважали его личные границы. Поэтому, только после того как из-за двери раздался знакомый голос с разрешением войти, Стив нажимает на дверную ручку. В комнате темновато, он понимает, что шторы закрыты. Рамлоу развалился на кровати звездой, а Барнс сидит за столом, что-то печатая в поисковике. — Что делаете? — Привет, Капитан, кино думаем посмотреть, — Зимний слишком вовлечен в процесс выбора кинокартины, что не замечает, как вместо привычного для Роджерса «Стив» или «Стиви», назвал того по званию. Но его ошибку никак не комментируют, кроме короткого вздоха. — А чего так рано вернулись? Что-то случилось? — это обращение скорее уже к Рамлоу. И мужчина недовольно садится. — Этот ребенок через восемь минут в молле захотел домой. Солдат со злостью оборачивается, хлопая ладонью по столешнице, и обиженно смотрит на Брока. — Командир! — Я уже пояснял. Извиняться не буду. После этого Зимний сжимает челюсть, но отворачивается, снова погружаясь в интернет. Роджерс с интересом смотрит на них поочередно и опускается на стул около Баки. Тыкает на экран, указывая в семейную комедию. — Я смотрел. Советую, — отвечает он на вопросительный взгляд, и Солдат принимает решение послушаться, все-таки они были друзьями. А он сам другу херни не посоветовал бы. — Ам… — Солдат оглядывается на Брока и возвращает взгляд на Стива. — Ты что-то ещё хотел? — у него хватает времени на обдумывание слов, поэтому говорит он по-дружески. Рамлоу морщится от изменений Зимнего. Он чувствует, как тому некомфортно нравиться Капитану Америке. Но видимо сам Роджерс на это внимания не обращает. — Могу я побыть с вами? — все понимают, что Стив хочет вернуть того лучшего друга, что прошел с ним и огонь и воду, только вот в медных трубах тот давно погиб, а Капитан этого принять не может и все вытащить пытается. Говорить об этом прямо ему никто, конечно, не собирается. Разве что Старк, которого уже порядком достал бегающий к нему Кэп, каждый раз с новыми идеями, как вернуть Баки память. "— Сама вернется. Оставь нас всех в покое, — говорили ему." — Роджерс, у нас тут тихий междусобойчик намечался. Так что я попрошу тебя оставить нас наедине, а в следующий раз, так и быть, глянем фильмец вместе, — Рамлоу вздыхает и встает с кровати, поднимая его за руку и чуть направляя к выходу. — В моем понимании это посиделка с друзьями, а я как никто другой… — закончить ему не позволяют. — У нас свидание, — вываливает Зимний и уже более твердо, а не так как Брок, подтакивает Стива к выходу. — Пожалуйста, Капитан… Оставь нас на сегодня. Роджерса бьют слова Баки куда-то между ребер, финальное «Капитан» наносит удар под колено, так, чтобы тело оппонента не смогло удержаться и упало. Но он сам стоит. Стоит и смотрит в до боли родные и любимые глаза с непониманием, обидой и разочарованием. Он сам виноват в каком-то роде. Мог бы и рассказать, хотя бы Солдату, про их настоящие отношения. Но что делать сейчас, когда Зимний влюбился, и этот человек далеко не он сам, ума приложить не может. Молча разворачивается, покидая комнату, слыша в след только грустное «походу обиделся». Обнадеживает себя, что это было сказано с грустью и стыдом, потому что если нет, то это ещё один удар. И на этот раз, окончательно добивающий, выстрел в голову. Тот, что вышибает мозги брызгами на стену и заставляет упасть тебя навсегда в холодную сырую землю. — Все же это было слишком резко, Принцесса, — Брок обнимает его со спины, утыкаясь носом в плечо. — Но ведь это правда… — Да, но ему она, видимо, не по нраву. Постарайся больше так не ранить нашего Капитана. Он переживает за тебя, — Рамлоу целует Зимнего в щеку и отходит к кровати. — Врубай киношку и иди ко мне, хочу заобнимать тебя. Солдат слушается, подключает все и, хватая из верхнего ящика тумбочки пачку чипсов, забирается на кровать. Он поговорит с Роджерсом. Точно поговорит. Возможно, даже извинится за свою резкость сегодня. Спросит, как вел себя настоящий Баки в таких случаях, и скажет, что исправится. Постарается впредь быть тем самым для Капитана. Потому что он вытащил его из щупалец Гидры. Этот человек дал ему крышу над головой и надежду, что завтра будет лучше. Завтра он вспомнит свою жизнь и будет тем самым сержантом. Только Капитан не учел огромного факта из биографии своего лучшего друга: семьдесят лет пыток, криокамеры и обнулений. Все это просто так, по щелчку пальцев, не уйдет. Да, прибавятся воспоминания прошлого, но не более. Стать тем самым Баки Барнсом, которого показывают в музейном кино, у Зимнего не получится. Но он попытается, чтобы не разочаровать. Чтобы оправдать ожидания. Он же солдат, сможет и роль отыграть. Надо просто чуть больше практики. Погрузившись в себя, Солдат не замечает, что Рамлоу выключил фильм и сел к нему на бедра, глядя в его лицо. — Земля вызывает Зимнего, как слышно? — мужчина щелкает пальцами перед лицом лежащего под ним человека. — Я ушел в себя… Прости, — Солдат правда испытывает вину за свое поведение. У них же свидание. Он сам так это назвал, значит должен думать только об этом. А не о невозможности стать прежним Баки, которого сейчас даже не помнит. — Не за что извиняться. Если я нужен как плечо для слез, то так уж и быть… Поплачь мне о своих нелёгких зимнесолдатских буднях. Оба заливаются смехом, и Солдата наконец отпускает. Командир не отчитывает его за нарушение каких-то общепринятых правил, хотя теперь в их существовании Зимний сомневается. Его не погнали в карцер, крио или на обнуление после погружения в пучины своих мыслей и воспоминаний. Это должно было радовать. И радовало бы, только если не присутствие неизвестности. Там, в Гидре, он знал за что, куда и когда. Тут же ничего не ясно. Как вести себя с Капитаном? Что делать дальше с Командиром, к которому у него резко проснулись чувства? Как служить в ЩИТе, когда большую часть своей жизни сражался против него? — О чем ты там думаешь? — снова вырывает из больной головы голос Брока. — Что дальше? — Ты о чем? — Рамлоу ожидал услышать множество вещей, но на этот вопрос ответ придумать было сложно. — Про нас? Собираюсь поцеловать тебя и остаться на ночь в твоих объятиях. — Нет, — возражает Солдат и садится, оказываясь лицом к лицу с собеседником. — Про меня. Я остался, думая, что заслужил этого после всего того дерьма. Но там было легче… Как это объяснить? — ищет поддержки в карих глазах. Видит обеспокоенность и готовность слушать, поэтому продолжает. — Я знал, что за чем идёт: меня будят, говорят код, задание. Я все выполняю и потом обнуление с крио. Иногда без обнуления было… Если я не начинал кидать фактами из прошлого в лицо куратору. — Ты хочешь вернуться? Или тебе нужен куратор? Я не много не уловил ход твоих мыслей… — Нет, конечно, нет! Я не самоубийца. В Гидру я не хочу… Просто там надо было следить за языком и руками. А здесь за всем. Всего этого так много… — Барнс ныряет в мысли и начинает свой рассказ. — У меня был один куратор. Классный, если мне не изменяет память. А она та ещё шлюшка, скажу я тебе. Он относился ко мне как к оружию. Долгое время не воспринимал меня никак по-другому. Хотя вряд ли тогда меня можно было назвать человеком. Поэтому я его не осуждаю. Не помню его имени… Думаю, убил его где-то в девяносто восьмом. Он сам приказал это сделать. Знал бы ты, как сложно мне это далось… Мне же в голову вбивали не причинять вред куратору и во всем его слушаться… А тут такой приказ. Я отошёл от темы, да? — Брок ничего не отвечает. — В общем, это был единственный случай, когда я принимал решение, что давалось мне с трудом. В остальное время я должен был исполнять приказы, даже если мне они не нравились. Все было просто. Рамлоу понимает, что до него пытаются донести, и кивает. Он сам довольно хорошо ладит с людьми, умеет поддерживать и успокаивать. Но что ему пришлось пройти на этом пути, чтобы сейчас считаться хорошим командиром, знает только он сам. Желание помочь Зимнему появляется само собой. — Я понимаю, что проще слушаться приказов, не выражая своего мнения. Но теперь ты не оружие, ты человек. И я помогу тебе освоиться с этим, если ты захочешь. Право выбора. То, чего не было у него очень давно. Это даётся Солдату сейчас слишком часто, и это пугает. Что, если он примет не верное решение? Ведь единственно-верного не существует. Всегда от одного кому-то будет хорошо, а другому плохо. И наоборот. Сдавленное мычание рвется наружу. Рамлоу заключает крепкие плечи в свои объятия и целует влажный висок. — У тебя есть время подумать. Если моя помощь слишком для тебя, то есть Кэп. Думаю, и другие Мстители тоже будут не против рассказать тебе о чем-то, если ты обратишься к ним, — Брок оглаживает лопатки, чувствуя как тело под ним постепенно расслабляется. — Мой фаворит — это Паучок. Вы сейчас, примерно, на одном уровне обучения взаимодействия с людьми. Хочешь, даже в школу тебя отправим? Конечно, это была шутка, и Зимний это понимает, сжимает живые пальцы на плече Брока сильнее, чем положенно, и тихо хмыкает. В школу он не собирается, но наладить контакт с Питером и правда может быть хорошей идеей.