***
— Ты уверен, что это не шутка? — Тэхён расхаживает по кухне взад-вперёд, не может на месте сидеть. Чонгук сидит за столом, ладонями обхватывает кружку с травяным чаем, что стоит перед ним. У него руки всё ещё мелко трясутся, и он никак не может с этим совладать. Сонхва выбил его из колеи, причём настолько сильно, что он теперь не знает, как прийти в себя. Альфа слишком боится потерять сына. — Это не может быть шуткой, — он смотрит пустым взглядом прямо перед собой, дышит с большим трудом. — Тэхён, что мне делать?.. — А что тут сделаешь? — Ким останавливается возле окна, наблюдает за тем, как заходит солнце, своими лучами золотит двор жилого комплекса. — Я постараюсь тебе помочь с решением этого вопроса. Если повестка в суд всё же придёт, выступлю твоим адвокатом. Но на время всех этих разбирательств лучше взять отпуск и тебе, и мне. Чонгук разглядывает Тэ, который выглядит очень даже спокойно. Голос не дрожит, звучит размеренно, будто он такие вещи каждый день говорит. Почему-то Гук начинает в голове прокручивать, как останется один… Снова. Только теперь без Менджу, который стал для него всем и даже гораздо большим. — А ты?.. — Чон облизывает пересохшие губы. — Ты же работаешь в компании, я не могу обратиться напрямую через неё? — Нет, Чонгук, — Тэхён вдруг достаточно резко оборачивается и качает головой. — Во-первых, с тебя сдерут деньги, а во-вторых, не все наши работники соблюдают адвокатскую этику. Я не хочу, чтобы тебя полоскали. Чонгук обхватывает голову руками, закрывает глаза и старается не думать. Не думать ни о чём. Голова уже раскалывается, сердце заходится в груди от того, что лицо бывшего мужа в памяти всплывает, то, как он сидел прямо перед ним и так… безразлично говорил о том, что ему нужен Менджу. Ребёнок, на которого он не имеет никаких прав. — Чонгук-а, — Тэ неожиданно подходит к нему со спины, обнимает аккуратно и голову альфе на плечо кладёт. — Я прошу тебя, не волнуйся так. Давай будем с тобой потихоньку собирать документы и ждать, пока тебя вызовут в суд. У твоего бывшего мужа маловато шансов, если судить будут честно, однако ты же сказал, что он пригрозил тебе связями, да? — Да, — Чон носом втягивает фруктово-цветочный аромат, который окружает его плотным успокаивающим облаком. — Это правда так. Я чувствую, что Сонхва будет играть нечестно. Не знаю, подкупит судью или найдёт на меня что-то, за что меня действительно могут лишить родительских прав… Я не знаю, Тэхён. Не знаю… — Так, не начинай, Чонгук, — Ким садится на стул, что стоит рядом, кладёт руку альфе на плечо, поглаживает ласково, стараясь подбодрить. — Ты слишком сильно паникуешь. Может, тебе стоит выпить, чтобы немного расслабиться? Заодно обсудим, какие документы тебе нужно подготовить. Чон поворачивается к нему, смотрит в карие глаза, хочет улыбнуться, но сил нет совсем. Он очень Тэхёну благодарен за то, что он ему помогает, поддерживает и не оставляет одного. Это для него действительно важно и очень ценно. Впервые о нём за долгое время кто-то заботится именно так… Чонгук неожиданно для себя притягивает омегу к себе и прижимается так близко, как только может, закрывает глаза, наслаждаясь мягкими феромонами, голову ему на плечо кладёт. Тэ незаметно улыбается, немного смущаясь, кончиками пальцев зарывается в чонгуковы волосы, кожу головы аккуратно массирует — знает, что это разгоняет кровь и успокаивает, что и является его целью. — Спасибо тебе за то, что ты рядом, — Гук шепчет едва различимо, будучи разморенным сладким запахом. — Не знаю, что бы я делал без тебя. — Я знаю, — Тэхён несильно кусает альфу за ухо. — Сидел бы, как пришибленный и не знал, куда тебе бежать. Всё будет в порядке. Ну что, по бокальчику вина? Выпьем и обсудим, какие документы тебе нужно будет собрать. Чонгук кивает. Ему почему-то гораздо спокойнее стало после слов Тэхёна, который рядом. Омега поднимается, из навесного шкафчика достаёт два изящных бокала и бутылку вина, берёт штопор из выдвижного ящика стола, но неожиданно к нему сзади подходит Чон, его запястья аккуратно перехватывает и останавливает. Медленно разворачивает к себе лицом, забирает из его рук бутылку и штопор, хмыкает, крутя металлический прибор в руках. — Этим должен заниматься я, — Чонгук говорит тихо, почти шёпотом, от которого по коже Тэхёна мурашки пробегают. — А чем заниматься мне? — он произносит это, смотря альфе прямо в глаза. Ему эта близость чертовски нравится, и отдаляться он совсем не хочет. — Просто будь рядом. Мне этого будет вполне достаточно. Чон неожиданно слегка наклоняется и губами прижимается к кончику тэхёнова носа, который тот тут же слегка морщит. Почему-то этот жест кажется ему гораздо интимнее поцелуя в губы, который он хотел бы заполучить прямо сейчас. Тэ вдруг подаётся вперёд и прижимается к широкой груди, обнимает альфу бережно, так, будто это самый хрупкий человек, что существует на этом свете. Чонгук действительно хрупкий, только внутри — внешность бывает обманчива. Ким ощущает его усталость всем своим нутром, хочет оградить альфу от всего, что свалилось на них всех так внезапно. Да, на них троих свалилось. Потому что Тэхён чувствует себя частью. Частью единой семьи.***
— Почему меня увозят? — Менджу дует губы, наблюдая, как отец застёгивает на нём джинсовую курточку, сидя перед ним на корточках. — Я ведь уже говорил, — Чонгук на секунду стискивает зубы, снова готовясь лгать собственному сыну. — Мне нужно будет уехать на две недели, и я не смогу приглядывать за тобой. Поэтому ты пока поживёшь у дедушек. Если у меня получится вернуться раньше, я заберу тебя пораньше, хорошо? Альфочка кивает и, делая шаг вперёд, обхватывает отца за шею и крепко-крепко обнимает. У Чона сердце в груди неприятно щемит от одних мыслей о том, что этого может никогда не повториться, если они проиграют дело. Нет, этого не должно произойти ни в коем случае. Если нужно, Гук своего ребёнка будет зубами выгрызать, всё сделает, чтобы этот урод не заполучил его. Он подхватывает Менджу на руки и тоже очень крепко к себе прижимает, отпускать никуда не хочет, но очень надо. Они с Тэхёном приняли решение, что альфочку не нужно втягивать во все эти разбирательства, всё равно судья решил мнение ребёнка учитывать лишь условно в силу того, что он совсем не знает своего второго родителя, который оставил его совсем в маленьком возрасте. И казалось бы, о каком суде в таком случае вообще может идти речь? Только на Чонгука подан ещё и иск за то, что он якобы не давал своему бывшему мужу общаться с малышом все эти годы. Ему почему-то кажется, что всё давно уже куплено, и суд — чистая формальность, чтобы продемонстрировать, что всё было сделано по закону. Родители Чонгука в курсе всего происходящего и решение сына судиться поддержали, сказав, что если нужно будет засвидетельствовать хорошее отношение отца к ребёнку, они первыми дадут показания в его пользу. Но, к счастью или к сожалению, этого делать пока что не нужно. Ким вообще говорит, что скорее всего дело ограничится одним заседанием, по крайней мере, он постарается сделать так, чтобы у судьи не было ни малейшего основания отложить рассмотрение дела. Тэхён едва успевает и выбегает уже к тому моменту, когда Менджу сидит в машине Хонджуна, отца Чонгука, который приехал забрать внука один. — Дядя Тэ! — мальчик выскакивает из детского кресла, на удивление быстро расправившись с застёжками на ремнях. — Ты пришёл меня проводить? — Не мог не прийти, — Ким не без труда подхватывает мальчика на руки, чмокает в круглую щёчку и обнимает так же крепко, как тот его. — Прости, что опоздал. У меня для тебя кое-что есть, — омега заговорщически подмигивает Менджу, у которого от услышанного даже глаза загораются. Тэхён опускает ребёнка на землю, протягивает ему цветной подарочный пакет. Альфочка быстро залезает в него чуть ли не с головой, копошится, по всей видимости, пытается достать какую-то не маленьких размеров коробку, что никак ему не даётся. Наконец Тэ помогает, понимая, что сам он никак не справится и возиться ещё будет очень долго. — Робокар Полли! — Менджу восторженно кричит на весь комплекс, поворачивается к отцу и дедушке. — Смотрите! Теперь у меня их пять! Здорово?! Здорово?! Спасибо, дядя Тэ! Он снова кидается обнимать омегу, который тихо смеётся и тут же прижимает его к себе, едва успев уклониться от коробки, которая уже слишком близко к его лицу оказалась. Ради таких эмоций стоит радовать людей и делать подарки. — Ты уверен, что Тэхён просто твой друг? — Хонджун несильно пихает сына локтем, видя, как тот отрешённо залипает на милую сцену. — Отец, — Чонгук вздыхает и складывает руки на груди, понимая, к чему клонит родитель. — Между нами пока ничего не было, не выдумывай на ровном месте. Ага, Чонгук, сам себе хотя бы не ври. Не было ничего? А как же ненавязчивые прикосновения, аккуратные детские поцелуи, объятия и постоянные переглядки? Глаза не врут, только вот не все это понимают и некоторые до последнего надеются, что их чувства со стороны никто не заметит. Чон как раз из таких, кажется. — Ключевое слово — пока, — альфа заговорщически подмигивает. — Он нравится мне больше, чем Сонхва, если учитывать то, каким он был, когда вы только начали встречаться. Так что подумай хорошенько, точно ли между вами ничего нет. Если этот омега станет твоим мужем… — Стоп, — Гук смотрит на отца слегка раздражённо — он сейчас не в настроении свои любовные перипетии обсуждать, у него есть дела куда важнее. — Об этом пока даже думать рано, не то что говорить. Когда Менджу всё же уезжает, Чонгук с Тэхёном провожают его до последнего, пока машина не скрывается за поворотом. Ким уверен, что всё будет хорошо, но вот альфа в этом очень сомневается, он уже начинает скучать, зная, что не увидит сына ближайшие две недели точно. Тэ замечает его состояние, под руку берёт и щекой прижимается к крепкому плечу, стараясь поддержать. Чонгук это замечает, аккуратно перехватывает омегу так, чтобы обнять. Обоим так спокойнее, обоим так теплее и обоим не страшно. — Заседание через два дня, — задумчиво произносит Ким. — Готов? — Что изменится, если я скажу, что нет? Тэхён вдруг обхватывает голову альфы руками, заглядывает ему в глаза, смотрит со всей серьёзностью. — Хватит хандрить, — голос звучит максимально убедительно, и Чонгук почему-то практически сразу приходит в себя. — Чонгук, я тебе говорю, что всё будет хорошо. Когда ты нормально спал в последний раз? Чон пожимает плечами. Он действительно не помнит, когда спал больше пяти часов, не просыпаясь из-за неприятных снов или внезапно накатившего волнения, что стало для него не редкостью. Да, Чонгук понимает, что он должен быть сильным, должен спокойно делать всё, что нужно, и идти до конца, но накопившаяся за долгое время усталость даёт о себе знать. Ему легче было с Менджу или с Тэхёном, присутствие которых в его жизни её заметно облегчало. С ними даже дышалось легче, не хотелось ни о чём плохом думать, а все проблемы отходили на второй план. — Иди домой и поспи. — Не усну. — А со мной? — Тэхён берёт его за руку, пальцы переплетает. — Уснёшь? Ты можешь оставаться у меня, если плохо себя чувствуешь в одиночестве. Альфа кивает, прижимает Кима к себе, шепчет тихое «спасибо», поглаживает аккуратно вдоль позвоночника. Он действительно Тэхёну очень благодарен за помощь, за оказываемую поддержку и заботу, за то, что он ощущает себя важным и нужным. Чонгук чувствует, что… Его любят?.. Да, его будто бы любят. Окружают заботой и стараются во всём помогать, не оставляют одного со всеми проблемами, которые слишком внезапно возникли, когда Чон был к ним не готов. Это внушает уверенность. Они поднимаются в квартиру Тэхёна. Молча, держась за руки. Никто не хочет ничего говорить, им достаточно присутствия друг друга. Как тогда, когда они ночью выходили в магазин. Тишина не тяготит и не заставляет отдалиться, она помогает понять другого человека, лучше его почувствовать. Чонгук укладывается рядом с Тэхёном, прижимает его к себе, крепко обнимает. Этот омега стал его успокоением, стал его лучиком солнца в дождливый день, который является для него основным источником света. Всю свою жизнь альфа только отдавал всего себя и не ждал ничего взамен, а сейчас в его жизни появился человек, готовый дать ему всё, что только сможет. Чон утыкается Тэ в макушку, вдыхает сладковатый запах шампуня, который оттеняется приятными омежьими феромонами. Тэхён прислушивается к чужому постепенно выравнивающемуся дыханию, к биению сердца в груди, сам закрывает глаза, но в дрёму проваливаться не планирует. Он кое-что задумал, и это кое-что Чонгук точно не одобрит, поэтому нужно провернуть всё как можно скорее, за два–два с половиной часа. Альфа точно пока поспит, а там можно будет выкрутиться. Он дожидается, пока Чонгук засыпает, осторожно выпутывается из-под его мускулистых рук и вместо себя подтыкает одеяло, чтобы альфе было, что обнять. Тэхён надеется, что всё успеет сделать и с поличным его не поймают, по крайней мере, он хочет на это надеяться. Ким быстро находит его телефон, к счастью, пароля на нём нет, что сейчас на руку. Он заходит в список контактов и находит имя «Чхве Сонхва», вбивает номер себе в заметки, переносит в телефонную книгу, выходит в коридор и набирает бывшего Чона. Тэ специально уходит на кухню, и прикрывает дверь, чтобы его не было слышно. Гудки долгие и кажутся просто бесконечными, что заставляет омегу кончиками пальцев постукивать по кухонному гарнитуру, возле которого он стоит. Наконец, на звонок отвечают. — Алло, кто это? — Здравствуйте, вы Чхве Сонхва? — Тэхён старается говорить потише. — Да, — голос на том конце провода звучит сдержанно и максимально недоброжелательно. — Кто вы и что от меня хотите? — Думаю, нам лучше встретиться и обсудить всё лично, желательно, прямо сейчас, — Ким выводит на раздражение специально, примерно представляет, какой у омеги характер, вот и давит на это. — Можете выбрать любое людное место, если переживаете за свою безопасность. — Если вы не ответите мне, кто вы, я сброшу и заблокирую номер. — Ким Тэхён. Я омега вашего бывшего мужа.***
Тэхён сидит за столиком в одном из кафе в центре города, каждую минуту заглядывает в телефон, наблюдая за временем. Сонхва опаздывает и явно не собирается его об этом предупреждать. Этот человек заведомо вызывает в нём неприязнь и отвращение, от которого хочется наизнанку вывернуться. Ким делает глоток уже остывшего кофе, но даже не морщится, думая совершенно о другом. Тяжело точно сказать, что он задумал, но определённая цель у него всё же есть: узнать побольше провокационной информации, надавить на всё, на что только можно. Неожиданно в заведение входит молодой омега, оглядывается по сторонам, видимо, кого-то ищет. Он похож на бывшего Чонгука — Тэхён разок наткнулся на его фото. Тэ поднимает руку, чтобы привлечь к себе внимание. Не ошибся. Это действительно Сонхва. Он тут же направляется к нему, садится на стул напротив, даже не здоровается. Ким едва сдерживается, чтобы не поморщиться от едкой мяты, что окружает его мгновенно. — У меня мало времени, — Чхве откидывается на спинку стула и складывает руки на груди. — Говори, что хотел. — Начну без длинных сопливых предысторий, — Тэ принимает его правила игры, сам становится жёстче, чтобы быть с ним на равных. — Я знаю, что Менджу тебе не нужен, иначе, ты бы не забыл о нём на пять лет. Поэтому отзови иск. — А тебе какое дело? — Сонхва хмыкает, смеряет Кима оценивающим взглядом. — Ты ведь спишь с его папашей. Зачем вам лишняя обуза? Через годик-два по-любому своих нарожаете, вам ведь не до Менджу будет, поэтому я хочу забрать его. В конце концов, я его папа. — Папа? — Тэхён стискивает кулаки, думает, как не сорваться прямо сейчас. — Папа никогда не откажется от своего ребёнка. Единственный полноправный родитель Менджу — Чонгук, и отец он просто замечательный. Просто оставь их в покое. — Как там тебя? — Сонхва указательным пальцем в воздухе крутит, наигранно вспоминает имя своего собеседника, который вызывает у него сильную неприязнь. — Тэхён, ты лезешь туда, куда не следует. Как бы вы ни пытались, дело вам не выиграть, поверь мне, всё уже давным-давно проплачено. Вы потратите только время и деньги, нанимая адвокатов и собирая никому ненужные бумажки, которые проще прямо сейчас выбросить. — Мы бороться будем до последнего, — Тэ опирается локтями о стол, слегка подаётся вперёд. — Если нужно будет, зубами всё выгрызем. И нас двое, а ты один, Сонхва. Тэхён пытается дать понять, что он Чонгука ни в коем случае не оставит, бороться будет вместе с ним, на его стороне. Только вот у Кима есть козырь в рукаве, который он пока никому демонстрировать не собирается, оставляет его на десерт. — Боже мой, ты такой смешной, — Чхве демонстрирует два ряда идеальных зубов, тихо смеясь. — Вы, наверное, не догоняете, но я не из большой любви хочу заполучить Менджу. Он нужен мне для своих целей, которые вам знать совсем необязательно. Есть. Киму это и было нужно. Теперь можно уходить. — Вот оно что, — омега закусывает нижнюю губу, поднимает на Сонхву хитрый взгляд. — А я уж думал… — Однако у каждого вопроса есть своя цена, — от этих слов внутри как-то болезненно отзывается, и без продолжения понятно, к чему Сонхва клонит, — и если вам интересно, я мог бы озвучить её. — Тэхён кивает. — Сорок миллионов вон. Киму кажется, что он ослышался, но спустя несколько секунд осознание услышанного всё же приходит. А Сонхва оказался ещё более мерзким, чем он предполагал. Предложить чужому человеку буквально выкупить собственного ребёнка… Это каким же мудаком нужно быть? Тэхён ощущает, как от злости у него горит лицо, шея и кончики ушей. — В такую сумму вы оценили жизнь Менджу? Хах, — Тэ из последних сил держится, чтобы не съездить омеге напротив по физиономии. — Грош вам цена. Мы будем судиться, так что желаю удачи, и будьте осторожны, может прилететь оттуда, откуда меньше всего ждёте. — Это угроза? — Чхве в насмешке заламывает брови, поднимая глаза на вставшего Тэхёна, который уже собирается уходить. — Нет, просто предупреждаю. Всего хорошего, — Тэ уже хочет уйти, но когда проходит мимо омеги, тот хватает его за руку, чтобы остановить. — Один вопрос, — Сонхва смотрит с интересом. — Что ты нашёл в Чонгуке? Он же заядлый неудачник, по мнению которого постоянно виноваты все, кроме него. Не говори мне, что ты этого не заметил. Признайся, пожалел его из-за ребёнка? Тэхён выдёргивает свою руку из достаточно цепкой хватки, буквально стряхивает с себя чужие пальцы. Ему даже прикосновения этого человека неприятны. — Он не гнилой внутри в отличие от некоторых. Умеет любить и ценить, а ещё он заботливый и сильный. Знаешь, даже хорошо, что ты ничего этого не видел столько лет, — Ким усмехается. — Иначе я бы так и не узнал, насколько он прекрасен. А ты нанимай адвокатов подороже, они тебе понадобятся. Тэхён возвращается к вечеру, игнорируя все звонки и сообщения от Чонгука. Ему понадобилось около двух часов, чтобы остыть и прийти в себя после этого малоприятного разговора, который в памяти теперь точно останется надолго. Тошнотворная мята на языке вертится, никак не хочет выветриваться, и это бесит ужасно. Он, на самом деле, надеялся, что сможет с Сонхва договориться, но оказалось всё гораздо хуже, чем он предполагал. Тэ осторожно прикрывает входную дверь, разувается и идёт в ванную, чтобы помыть руки, вообще хочется всего себя с хлоркой промыть, чтобы забыть об этой неприятной встрече, но это чуть позже — нужно проверить Чона. Омега направляется в спальню, как только убеждается, что от него пахнет этой идиотской мятой не так сильно, осторожно заглядывает в комнату. Чонгук сидит на кровати боком к нему, безэмоционально смотрит в окно, нижнюю губу кусает, будто о чём-то думает. Он сейчас очень одиноко выглядит, и Тэхён чувствует острую необходимость его обнять, однако омега останавливается, когда замечает в руках Чона полупустую бутылку с янтарной жидкостью. Коньяк. — Чонгук? — Тэ зовёт альфу почти шёпотом, но этого хватает, чтобы его услышали. Гук оборачивается, смотрит на Тэхёна немного потерянно, явно пытается сфокусироваться на его лице. У него щёки слегка покраснели от количества выпитого, а губы растягиваются в неловкой, но безумно красивой улыбке. — Тэхён-а, — тянет он, — ты уже вернулся? Почему ты меня оставил?.. — Какого чёрта, Чонгук? — выдыхает Тэ, наблюдая, как альфа с большим трудом поднимается ему навстречу. — Ты пьян? Зачем нужно было столько пить? Чон несколько секунд смотрит на бутылку у себя в руке, пожимает плечами и вдруг снова прикладывается к горлышку, делает несколько крупных глотков, морщится от того, что алкоголь обжигает горло. Тэхён со всех ног кидается к нему, выхватывает коньяк, едва не разливает остатки, но тут же отставляет на комод, что стоит чуть поодаль. Чонгук что-то возмущённо бормочет. — Зачем ты пил, Чонгук? — Тэ заводится моментально. — Послезавтра у нас суд, а ты делаешь всё, что тебе заблагорассудится! — Прости, я не хотел… Звучит так глупо и ещё сильнее злит омегу, феромоны которого сгущаются вокруг них до такой степени, что кажется, будто он сам из них состоит. — Не хотел?! Тебе в горло насильно коньяк вливали?! — Ким неосознанно повышает голос. Ему обидно. Обидно за то, что он всеми силами старается Чонгуку помочь, а тот будто специально всё испортить пытается. — Я изо всех сил пытаюсь тебе помочь, а ты просто перечёркиваешь всё! Ты что, не понимаешь, что если от тебя будет нести хотя бы остатками перегара, Менджу тебе не оставят?! Ты этого, блять, не понимаешь? — Тэ… — Замолчи! Я закрываю глаза на то, что ты часто куришь, хотя этого тоже лучше не делать, потому что тебе нужно доказать, что у тебя нет вредных привычек! Но ты, блять, ты!.. Тэхён не успевает договорить — Чон неожиданно притягивает его к себе, в губы впивается резко и немного грубо. Омега мычит, глаза жмурит и упирается руками в его плечи, но Чонгук слишком крепко его держит. Ким поддаётся и отвечает на поцелуй, понимая, что сопротивляться будет бесполезно. Альфа тёплыми руками обхватывает его голову, губы сминает ласково, без прежнего напора, старается не сделать больно. Ким ощущает во рту привкус спиртного, носом втягивает древесные горьковатые феромоны, что пробирают насквозь до ужаса приятно. Чонгуку за такое всё на свете простить хочется. Тэ понимает, что немного вспылил, — ему тяжело понять, что сейчас чувствует Чон, у которого могут забрать ребёнка, что стал для него всем и даже больше. Тэхён обнимает осторожно, несильно прикусывает альфу за нижнюю губу, в ответ на что тот тихо мычит и отстраняется. — Прости меня, — Чонгук говорит очень тихо, действительно извиняется. — Я понимаю, что ты очень стараешься ради нас всех, но мне… тяжело. Я не знаю, как забыться, как не думать о том, что Менджу могут забрать, — у него глаза блестят от подступающих слёз. — Я не смогу без него, Тэ. — Тише, — Ким прижимает его к себе, заставляет голову себе на плечо положить, что сделать с чонгуковым ростом не очень легко. — Я рядом, слышишь? Просто расслабься, всё уже сделано. Мы собрали все документы, все доказательства, против которых нельзя ничего противопоставить. Пусть Сонхва подключает все свои связи, пусть тратит кучу денег, но Менджу он не получит. Я сделаю всё, чтобы этого не произошло. Тэхён отодвигается, аккуратно тыльной стороной ладони стирает влажные дорожки слёз с чужого лица. Скорее всего, Чон просто пьян, вот и плачет. Обычно в таком состоянии все эмоции ощущаются гораздо ярче, особенно, когда человека что-то тревожит или беспокоит достаточно долгое время. Стоит лишь спровоцировать, и нервная система даст сбой. Тэ спровоцировал своей злостью, криком и претензиями, которые сейчас предъявлять было нельзя. Не тот случай, не та ситуация и не то время. — Старайся вообще не пить и не курить, ладно? — Тэхён кончиками пальцев поправляет взъерошенные волосы на голове Гука. — Мы ведь не просто так брали справки, что у тебя нет вредных привычек. Я понимаю, что тебе тяжело, но не губи самого себя. Менджу нужен сильный и любящий отец, который будет защищать и оберегать его. Ты со всем справишься, я уверен. — Спасибо, — Чонгук снова обнимает крепко-крепко, носом втягивает любимый запах, который уже в памяти его останется навсегда, как самый приятный, самый желанный. — Я же обещал, что буду рядом.***
— Справка о доходах? — Есть, — Чон находит в общей стопке бумаг нужную и, проверив содержание, откладывает её в папку. — Свидетельство о разводе? — Тэхён поправляет очки, ставя галочку напротив предыдущего пункта в списке необходимых документов. — Тоже есть. Тэхён сам ещё раз перепроверяет все бумаги, сверяет со списком по второму кругу, чтобы убедиться, что всё есть. На часах уже час ночи, а они всё ещё не спят — оба переживают. Чонгук кружками глушит травяной чай, который уже даже успокаивать перестал совсем, каждый час проверяет документы, будто те могли куда-то деться. Ким его понимает, поэтому не пристаёт, лишь обнимает часто со спины или шепчет что-то умиротворяющее, пока Чон перебирает документы. — Завтра точно всё пройдёт нормально? — Чонгук устало трёт виски, подпирает голову рукой. — Я нервничаю. — Да, — Тэ снимает круглые очки в тонкой изящной оправе и, протерев стёкла, убирает в футляр. — Старайся завтра выглядеть максимально спокойно, не показывай, что волнуешься. Ты должен дать понять, что уверен в своей правоте, думаю, Сонхва будет вести себя так же, так что… психологическое давление будет очень сильным. — А ты?.. Ты совсем не нервничаешь? — альфа ложится на стол, но голову поворачивает в сторону Кима, который сидит чуть сбоку. Тот отрицательно качает головой. — А какой смысл? Я уверен, что всё пройдёт хорошо, тебе не стоит волноваться попросту. Тэхёну проще говорить. Он не на одном таком заседании уже был: и в качестве адвоката, и в качестве зрителя. Для него это вполне обычное дело. Он только за Чонгука переживает, опасается, что тот может потеряться под натиском истца и его адвоката. К тому же, судья, кажется, уже знает, на чьей он стороне… Либо это обычный блеф, чтобы они опустили руки. — Тебе очень страшно? — омега смотрит на Чона, сталкивается с блестящим в свете настольной лампы взглядом антрацитовых глаз. — Я не могу сказать, что мне страшно, — Чонгук кладёт руки под голову, вздыхает. — Просто волнуюсь. Но я завтра не покажу этого, обещаю. Тэ гладит альфу по голове, осторожно волосы перебирает, заставляя его улыбнуться и закрыть глаза, наслаждаясь ласковыми прикосновениями. Чонгуку с ним проще, легче, комфортнее, хочется быть сильным и защищать, хочется стать для Тэхёна всем. — Не думай, что я размазня какая-то, — вдруг он открывает глаза и садится ровно. — Просто это всё свалилось, как снег на голову, я был не готов совсем. Я знаю, что всё сделаю, чтобы защитить Менджу, но Сонхва… Он… Если он действительно всё купил, никаких шансов нет. Это, наверное, беспокоит меня больше всего. — Даже если купил, ему это не поможет, — Тэхён пожимает плечами. — Не хотел тебе говорить, но намекну, чтобы ты успокоился хоть немного. У меня кое-что есть на него. И поверь мне, если суд оставит это без внимания, они сами себя подставят. Так что расслабься. Подставляться из-за одного человека никто не будет, они вынесут то решение, которое будет нужно нам. — Там что-то серьёзное? — Чонгук вскидывает брови. — Очень, — Тэхён закусывает нижнюю губу, демонстрируя предвкушение. — По крайней мере, в нашем случае. Если я предоставлю это в суд, у них даже мысли не возникнет пойти у Чхве на поводу. Советую расслабиться и не тратить свои нервные клетки. Чон смотрит на омегу с нескрываемым восхищением. Он, по правде говоря, даже не совсем представляет, о чём идёт речь, но Тэхён вселяет уверенность и даёт понять, что действительно сделает всё. Вдруг Чонгук тянется к Тэ, осторожно пересаживает его к себе на колени, тает от тэхёновой улыбки, что, кажется, сейчас своим светом всю спальню освещает. Ким на мощных бёдрах елозит, вдруг перекидывает ногу через них и садится к Чонгуку лицом, поясницей упирается в столешницу, но альфа чуть-чуть отодвигается на стуле и ладонь подставляет, чтобы дерево не давило Тэхёну на позвоночник. Омега улыбается и руки кладёт ему на плечи, пододвигается чуть ближе, ощущает, что почти на паху Чона сидит. Хочется ещё ближе быть. — Не знал, что ты можешь быть таким грозным, — Чон губами тянется к его щеке, целует нежно, на несколько мгновений в таком положении задерживается. — Мне нравится. — Да? Тэ не может не улыбнуться. Чонгук, кажется, специально его смущает, чтобы он улыбался почаще. Альфа носом вжимается в его шею в области пахучей железы, втягивает кисло-сладкие феромоны, глаза закрывает. Этот запах его успокаивает, вселяет уверенность и умиротворение. — Угу. А ещё мне очень нравится твой запах, слишком нравится, оторваться от тебя не могу. Это нормально вообще? — Наверное, — Тэхён хихикает, аккуратно запускает пальцы в чонгуковы волосы, несильно стискивает пряди. Он слишком любит так делать. Чонгук поднимает голову и пару секунд задерживается взглядом на омежьих пухлых губах, что так манят его. Он прижимается к ним своими очень мягко, будто даже по-детски, отчего по телу волна дрожи проходится. Тэхёну определённо хочется большего, он притягивает альфу ближе, углубляет поцелуй, языком проводит по его нижней губе. Чон за затылок прижимает его голову к себе, несколько раз кусает Тэ за губы поочерёдно, отчего тот тихо стонет, дышит часто. Омега незаметно подсаживается ближе, пахом о пах трётся, чувствуя, как спазмит внизу живота. Он такого не чувствовал очень давно, уже и забыл даже, как это ощущается. Голова становится тяжёлой, губы припухают и будто вибрируют от каждого прикосновения. Чонгук вылизывает его рот мокро, пошло, без всякого стеснения, демонстрирует Тэхёну, что тот только ему принадлежит. Неожиданно он спускается ниже, губами прижимается к изящной омежьей шее, покрывает нежную кожу неторопливыми поцелуями, влажные следы которых почему-то жжёт немного. Или Тэхён так просто пытается запомнить все места, которых Чон касается. Он чувствует, как на него влияют мощные феромоны, которые доводят до сладкого головокружения. Ему в пах упирается твёрдый член Чонгука, который в себе хочется почувствовать до ужаса. Нет, нужно остановиться. — Гук-а, — он шепчет едва различимо, но Чонгук отзывается моментально: отрывается от его ключиц, до которых успел дойти и поднимает на омегу возбуждённый взгляд. — Подожди. — Что-то случилось? Мне остановиться? — У меня есть к тебе предложение, — Тэ едва сдерживает улыбку, видя перед собой раскрасневшегося и растрёпанного Чона. — Делись, — Чонгук практически приказывает, руки сцепляет в замок на его талии, готовится слушать. — Давай сделаем это завтра после слушания, чтобы вкус победы был ярче для нас обоих, м? Чон смотрит в потолок, явно раздумывая над предложением. А Тэхён, кажется, на все сто уверен в их победе, что заставляет быть уверенным и альфу. Как можно сомневаться, когда рядом с тобой такой омега? Яркий, дерзкий, уверенный в себе и своих действиях, любящий и заботливый… Всё это Чонгук может отнести к Киму. — Согласен, — альфа кивает и оставляет на припухших губах Тэхёна ласковый «чмок». — А сейчас идём спать.