***
Тэхён расхаживает по спальне из стороны в сторону. То, что сказал Чонгук, его забеспокоило не на шутку, по правде говоря. Вообще, Ким действительно рассчитывал, что когда-то у них будет второй ребёнок. Он Менджу обожает, как собственного сына, но гложет то, что он не застал того времени, когда альфочка был совсем маленьким. Да и разве не нормально ли это, что он хочет ребёнка от альфы, которого очень сильно любит? Вполне себе. Только вот кажется, Чонгук его желаний не разделяет. Ким даже представить не может, как альфа отреагирует, если когда-то он всё же забеременеет, если этого, конечно, уже не произошло. Тэхён подходит к зеркалу на туалетном столике, задирает просторную белую футболку, оголяя плоский живот, внимательно его рассматривает. Кажется, он немного набрал в последнее время, надо бы снова записаться в тренажёрный зал. Или нет? Фигура ведь хорошая… Ким поворачивается боком, снова себя рассматривает. На каком месяце живот должен появиться? На третьем? Четвёртом? Он вздыхает и садится на край кровати, на матрасе пружинит. Ну почему всё так происходит? Может, Чонгук переменит своё мнение, когда узнает о пополнении? Да и вообще, он же не сказал, что категорически против, значит, шанс всё-таки есть. Наверное, стоит побольше развивать эту тему, почаще намекать, подождать хотя бы недельку, а уж потом делать выводы… Да! Точно! Тэхён от воодушевления даже на ноги вскакивает, снова начинает ходить туда-сюда по комнате. Чонгук ведь хороший человек, альфа, а уж тем более отец! Почему он вообще так загоняется из-за одного неудачного разговора? Возможно, Чон вообще говорил про то, что не хотел бы столкнуться с этим в одиночку, не имея в виду то, что будет против второго ребёнка. Да, да, да! Всё будет хорошо, надо просто взять себя в руки и постараться побольше узнать. Кима прерывает звук закрывающейся входной двери и приглушённые голоса. Кажется, Чонгук чем-то недоволен. — Зачем нужно было продолжать его бить, когда вас уже разняли? — альфа говорит не громко, но его слова можно без труда разобрать. — Нет, ты догнал и добавил. — Вы уже вернулись, — Тэхён выходит в коридор, но замирает, когда видит, как выглядит альфочка: одежда грязная, на щеке небольшая царапина, на куртке оторван кармашек. — Господи, что произошло?.. — Папочка, прости, — Менджу дует губы, смотрит на родителя щенячьими глазами. — Он первый полез ко мне и к Джису. Тэ начинает догадываться, что произошло, смотрит на Чонгука, который молча кивает, подтверждает слова сына. Да уж, с таким Тэхён ещё не сталкивался. Он садится перед мальчиком на корточки, снимает с него курточку, помогает разуться. — Иди вымой руки и умойся, я сейчас приду и помогу тебе обработать ссадину. Ничего не болит? — Менджу качает головой. — Давай, иди. Я быстро. Альфочка шмыгает носом, топает в сторону ванной комнаты. Конечно, ему хоть и не больно, но очень даже обидно за произошедшее. Чонгук хочет догнать его, чтобы объяснить, что он всё сделал правильно, но его останавливает Ким, который буквально преграждает ему путь. — Рассказывай. — Да что тут рассказывать? — Чон вздыхает, понимая, что от объяснений ему никуда не деться. — Какой-то пацан прикопался к нему и Джису, потом толкнул, ну Менджу и всыпал ему. Самое смешное, что когда мы были почти у подъезда, он вырвался и настиг того парнишку ещё раз, пока я буквально на руках его не утащил. Чонгук рассказывает, улыбаясь, но когда поднимает глаза на мужа, улыбку прячет, видя, что Тэхён его весёлого настроения не разделяет от слова совсем. Он кашляет в кулак и теперь выглядит примерно так же, как и Менджу, стыдливо поджимает губы. — Ты считаешь, что это смешно? — Тэ дёргает бровью. — Конфликты нужно решать словами, а не кулаками. — Малыш, он заступился за омегу и самого себя. Не знаю, как ты, но я нашим сыном доволен, пусть он и перегнул палку, но повёл себя, как настоящий альфа. Тэхён вздыхает, устало трёт виски — кажется, голова и вправду начинает болеть. Да, он в какой-то степени с Чонгуком согласен, но если ребёнку не говорить, что драться нельзя, он будет думать, что это абсолютно нормально. — Ладно, частично я с тобой согласен, — Ким сдаётся, а альфа снова улыбается. — Но ты всё равно должен поговорить с ним. Нельзя вот так с каждым драться. — Мы уже поговорили, — Чон обнимает омегу, аккуратно прижимает к себе, целует в лоб. — Не беспокойся об этом, ладно? Как твоя голова? — Отпустило. — Блин, видел бы ты, как наш сын втащил тому альфе, — Чонгук начинает воодушевлённо, но когда чувствует на себе недовольный взгляд Тэхёна, старается перевести разговор на более нейтральную тему. — Может, отдадим его на бокс? — Посмотрим, если сам захочет, отдадим, — Тэхён неожиданно соглашается. — Но сначала нужно посмотреть, какая нагрузка будет в школе. — Ладно, все вместе потом решим, — Гук осторожно прижимается к его губам, оставляет на них лёгкий поцелуй. — Люблю тебя. — И я тебя люблю. Тэхён привстает на носочки, обвивает мужа за шею, крепко обнимает. В такие моменты все переживания отходят на второй план, дают спокойно насладиться близостью и спокойствием. Он носом втягивает крепкие феромоны, улыбается, когда чувствует, как его обнимают в ответ. Чонгук всегда такой: ласковый, тактильный, любящий и очень нежный. Как же хорошо, что Сонхва не замечал этого столько лет… — Папа, я всё! — Иду. Менджу стоически выдерживает те неприятные моменты, пока Тэхён обрабатывает ему антисептиком одну за другой все царапины, которых оказывается больше, чем омега предполагал. Альфочка ещё и ладошки содрать немного умудрился, по всей видимости, когда падал. Искупавшись, он практически сразу отправляется спать, чтобы лишний раз не заставлять родителей уговаривать себя — и так провинился. Чонгук выходит из ванной комнаты, полотенцем трёт мокрую голову, пытаясь подсушить волосы. Ким сидит на кровати, разбирается в каких-то документах, видимо, не успел закончить днём. Альфа прикрывает за собой дверь, подходит к окну, ставит форточку на минимальное проветривание, чтобы ночью было свежо, но не очень холодно — Тэхён мерзлявый. — Ты долго ещё? — Гук ложится на кровать, подбирается к мужу, укладывается рядом, ладонью ведёт по оголённому бедру, наслаждаясь нежностью бархатистой кожи. — Пять минут ещё дай мне, — омега старается не отвлекаться на Чонгука, очки сдвигает чуть повыше, чувствуя, как они натирают переносицу. Чон закусывает нижнюю губу, поднимает на него глаза, медленно ползёт кончиками пальцев вверх к краю шёлковых пижамных шорт. Тэ упорно сверяет все бумаги, старается не обращать на супруга внимания, которое он сейчас буквально выпрашивает. Весь день на работе был, вот и соскучился. Тэхён тоже, только дела откладывать нельзя, нужно быстро всё закончить, чтобы завтра начальство не ворчало на него. — Милый, — Чонгук ещё приближается немного, губами прижимается к внешней стороне тэхёнова бедра, влажный след оставляет и поднимается выше, отодвигает лёгкую ткань. — Отложи это всё. Я так соскучился… — Не могу, Гук-а, — омега тихо хихикает, не может улыбки сдержать, колени подтягивает к груди, старается отодвинуться, ощущая, как мурашки по телу бегут. — Потерпи совсем чуть-чуть, мне парочка документов осталась, а потом я весь твой. — Прямо весь-весь? Чон переворачивается на спину, смотрит на Тэхёна вверх тормашками, улыбается, не может глаз от мужа оторвать. — Прямо весь-весь, — Ким треплет альфу по влажным волосам. — Пять минуток потерпи. Чонгук, откровенно говоря, залипает на Тэ, ощущает, как в груди теплеет от одного взгляда на сосредоточенное личико, вьющиеся волосы, надутые губы, по которым он то и дело проходится языком. Гук это любит всё до безумия, готов каждый сантиметр этого милого лица расцеловать, точно так же, как и тела. Рядом с Тэхёном его тактильность до предела обостряется, омегу хочется тискать, целовать, обнимать, не отпускать от себя вообще. — Всё, — Ким выдыхает и прячет в папку последний лист бумаги, быстро откладывает всё на прикроватную тумбочку. — Я закончил. — Ну наконец-то, — Чонгук вдруг хватает его за ногу и притягивает к себе, обнимает крепко-крепко, утыкается носом в макушку и вдыхает фруктово-цветочные феромоны, которые каждый раз ощущаются, как в первый. — Боже, как я скучал… Ты даже не представляешь, Тэхён. Омега лыбится, как дурачок, прижимается к груди Чона, глаза закрывает. Когда они только начали встречаться, Чонгук был немного жёстче, редко говорил что-то милое, а сейчас стал ласковым, как домашний котёнок, почти не отлипает от мужа. Тэхёну это очень нравится. Да, альфе нужна обычная тактильность, ощущение того, что любимый человек находится рядом, а не секс, которого у них и так вполне достаточно. Тэхён вспоминает, что хотел попытаться выведать у Чона побольше о том, как он отнёсся бы ко второму ребёнку в их семье, но пока нет никаких идей, как это можно было бы сделать. Спросить в лоб? Не вариант. Надо как-то аккуратно к этому подвести, чтобы Чонгук не догадался. Сейчас он максимально расслаблен, вроде бы в хорошем настроении пребывает, да и вообще, не такой он человек, чтобы отреагировать как-то резко или грубо. В голове появляется мысль, за которую Ким тут же отчаянно цепляется, думая, как это можно развить. — Чонгук, ты… — Тэ пальчиком проводит по чужой груди, — не хотел бы переехать в квартиру побольше? — Тебе не нравится наша квартира? — Чонгук говорит тихо, даёт понять, что интересуется просто так, не собирается ругаться или выяснять отношения. — Ну, я не знаю. Просто, может, будет лучше, если мы возьмём квартиру с детской побольше, ну или чтобы просто ещё одна комната была… Чон отодвигается немного, чтобы заглянуть мужу в глаза, которые тот ужасно хочет спрятать, чтобы скрыть своё волнение. Да, Тэхён не может ещё сказать ничего точного по поводу своего возможного положения, но всё равно хочет попытаться расставить все точки над i прямо сейчас. Может, надо это всё сделать в другом порядке, но Ким хочет создать себе подушку безопасности, чтобы потом не нервничать, или просто искать другой выход… — Ты действительно считаешь, что нам это нужно сейчас? — Чонгук кончиками пальцев цепляет пряди волос, что лезут омеге в лицо. — Менджу ведь через полгода идёт в первый класс, мне кажется, переезд может навредить ему. Это же стресс. Ты реально такой глупый, Чон Чонгук? Или просто прикидываешься? Тэхён подавляет в себе навязчивое желание просто отвернуться и лечь спать, понимая, что выглядеть это будет ну очень некрасиво с его стороны. Нет, нужно попробовать объяснить Чонгуку ещё раз, причём так, чтобы он не понял, о чём Тэ думает. Как же это всё… — Я ведь не говорю, что нужно переезжать прямо сейчас, — омега выдыхает, стараясь собрать все свои мысли в кучку. — Просто, может быть, потом, когда нам станет тесно в этой квартире, мы могли бы подыскать что-то более подходящее. — Да нам вроде бы не тесно, — Чонгук оглядывается по сторонам, на глаз оценивая размеры спальни. — У нас своя комната, у Менджу своя, гостиная и кухня большие, не думаю, что что-то изменится. Не понял. Он ничего не понял. Ким хочет завыть, но вовремя закусывает внутреннюю часть щеки. Ну это уже просто невыносимо. Мало того, что он понять не может, что с ним происходит, так ещё и Чонгук дурачка включил. Ну либо он настолько уверен, что ничего не может пойти не по плану, что даже не допускает мысли о внезапном пополнении. Только вот Тэхён допускает. Мимо. И этот разговор не достиг желаемого результата. — Ладно, наверное, сейчас действительно не время, — омега старается завершить бессмысленный диалог как можно мягче. — Я просто спросил, вдруг ты бы одобрил. — Милый, я подумаю над этим, но немного позже, — Чонгук ласково гладит мужа по голове. Ну как тут на него злиться? — Сначала нужно, чтобы всё утряслось. Менджу должен хорошо устроиться на новом месте, мне должны вот-вот дать повышение, может, вообще гендиректором стану. — Ага, и мы вообще тебя дома видеть перестанем, — Тэхён надувается мгновенно — знает, как альфа ждёт этого повышения. — Я вас с Менджу не оставлю, можешь не волноваться, постараюсь разграничить работу и семью. Обещаю. — Ой, обещает он, — Тэ несильно толкает Чона в плечо. — Ты заядлый трудоголик, и мы оба это знаем. Повезёт, если ночевать хотя бы будешь дома, а не в офисе. Чонгук неожиданно переворачивается и нависает над омегой, смотрит на него с едва заметной искоркой в глазах, которую Ким замечает сразу же. Он знает, к чему это. — То есть ты мне не веришь? — Гук дёргает бровью, следит за тэхёновой реакцией. — Айщ, малыш, не веришь собственному мужу, не стыдно тебе? Тэ улыбается, качает головой, руки кладёт альфе на плечи, осторожно притягивает к себе, шепча, что ему ни капельки за это не стыдно, прижимается к любимым губам, сминает их, развязно целуя. Чон хмыкает сквозь поцелуй, понимает, к чему его склоняют, но вдруг меняется с омегой местами, усаживает его к себе на бёдра, пальцами впивается в стройную талию, к себе прижимает, кусает за нижнюю губу, что кажется такой сладкой. Тэхён ощущает, как внизу живота приятно тянет от предвкушения жаркой близости, цепляется за плечи мужа, дышит загнанно. Вдруг Чонгук спускается к его шее, оставляет пару неярких отметин, которые к утру уже сойдут. Оба знают, что перебарщивать с этим нельзя — у Менджу появятся вопросы, на которые неизвестно как придётся отвечать. Им хватает метки, что красуется у Кима на внутренней стороне бедра, как символ принадлежности только одному единственному альфе. Тэ сам настоял на этом, хоть Чон и сомневался пару дней, но после очень тщательных уговоров всё же согласился. Чонгук приподнимает шёлковую рубашку, по разгорячённому телу ведёт снизу вверх, пальцами цепляет затвердевшие соски, заставляя омегу тихо застонать. Тэхён, кажется, сейчас особенно чувствительный, хоть и всегда этим отличался. — Тише, — альфа довольно улыбается, шёпотом опаляет чужие искусанные губы. — Ты же не хочешь нашего сына разбудить. М, котёнок? Помурлыкаешь сегодня для меня? Тэ глаза жмурит, ногтями впивается в чонгуковы плечи, старается действительно сдержаться, но получается плохо, он мычит, чувствуя, как Чон оглаживает его пах, член несильно сжимает, другой рукой мнёт круглую задницу. Чонгук все его слабые места знает, знает, что он любит, в каком темпе, и что заводит омегу сильнее всего. — Ай… — Тэхён жмётся к крепкой груди, буквально шёпотом стонет, носом утыкается в шею Гука, полной грудью вдыхает терпкие феромоны, от которых голова кружится, а сердце в груди заходится в быстром ритме. — Ты что?.. Издеваешься? — Догадливый, — альфа смеётся, уже пробрался под короткие шорты и тонкое бельё, кончиками пальцев собирает смазку меж ягодицами, давит на мышцы, отчего Тэ ещё ближе к нему прижимается. — Ты ведь знаешь, что я обожаю это делать. — И я тебя… За это очень сильно люблю, — Тэхён ноготками цепляет кожу на груди мужа, прогибается в пояснице, даже не представляя, как сексуально сейчас выглядит. — Я тебя сильнее. Чонгук будет любить его всю ночь. Всю оставшуюся жизнь. И не даст омеге в этом усомниться ни на секунду.***
Тэхён выходит на улицу, сразу же расстёгивает две верхних пуговицы на своей рубашке, пытается надышаться свежим воздухом, которого ему так не хватало последние пару часов. Ким почувствовал себя плохо, поэтому отпросился у начальства немного раньше обычного. Его то в жар, то в холод бросает, подташнивает немного, что не может не настораживать. Тэ его самочувствие с каждым днём всё сильнее напрягает, всё больше беспокоит. Он садится в машину, дверь не закрывает, даёт себе ещё немного времени, чтобы надышаться. Нет, так уже нельзя. Нужно бы провериться, чтобы исключить самый пока что пугающий для него вариант. Они с Чонгуком так и не поговорили: либо альфа его не понимал и отвечал так обтекаемо, что никакие выводы сделать было нельзя, либо же их очень некстати прерывал Менджу. Нет, Тэхён ни в коем случае на альфочку не злился, он ведь его любит, просто тихонько вздыхал, когда его никто не видел. Стоит ли Чону сказать о своём состоянии? Ким ногтем ковыряет обивку руля, цепляясь за гладкую дорогую кожу, губу нижнюю кусает практически беспрерывно. Нет, пока, наверное, не стоит. Сначала нужно исключить из списка возможных причин беременность, а уж потом думать, что с этим всем делать. А может, наоборот, расставить всё по своим местам, если всё-таки… Ну нет! Об этом пока думать рано. Тэхён достаёт из кармана телефон, быстро находит в списке контактов Чона и отбивает ему смс, что его отпустили домой пораньше, и он будет ждать их с Менджу к ужину. У Кима ещё есть два часа свободного времени, поэтому он успеет заехать домой и чуточку отдохнуть, а ещё прибраться надо бы. Он собирается по пути домой заехать в аптеку, чтобы взять тест — надоело пытать себя догадками. Тэ пристёгивается и заводит машину, пару секунд ждёт, пока урчание двигателя выровняется, а после выезжает с парковочного места. Его, по правде говоря, потряхивает немного, но он старается держать себя в руках точно так же, как и руль, который сейчас сжимает до побелевших костяшек. Страшно? Да. Омега ногой дёргает, напряжённо следит за дорогой. Казалось бы, чего бояться? Чонгук ведь не разозлится на него? Или скажет, что второй ребёнок им не нужен? Что тогда делать? Плакать и умолять или просто молча собрать вещи и уехать, подать на развод? Так, стоп. Ким головой мотает, стараясь отогнать от себя все эти ненужные мысли. Он заезжает в аптеку и берёт сразу два теста, чтобы один сделать сейчас, а другой утром, если результат будет непонятным. В груди неприятно щемит от ощущения, что скоро он всё узнает, что всё встанет на свои места, по крайней мере, для него самого. Тэхён добирается до дома, как в тумане, ничего почти вокруг себя не замечает, первым делом направляется в ванную комнату, крепко сжимая коробочку в руках, вторую оставляет в машине на дне бардачка, чтобы не светить ей. Омега быстро разбирается с инструкцией и делает всё необходимое, руки дрожат, когда он держит тест, буравя взглядом место, на котором должен появиться результат. Тэ чувствует, как сердце из груди выпрыгивает, в глазах темнеет, плывёт всё вокруг, он жмурится, стараясь не смотреть. Эти несколько секунд кажутся ему вечностью, но Ким ждёт, считает про себя, чтобы увидеть потом чёткий результат. Тэхён мысленно ещё три счёта оставляет позади и открывает глаза, взглядом тут же цепляется за две чёткие полоски. — Блять… Нет, — он оседает на пол, пытаясь избавиться от кома в горле, что появился моментально. — Только не это. Он пододвигается к стене, спиной на неё ложится и голову откидывает, смаргивая слёзы, что по щекам неконтролируемо скатываются. Ким дрожащими руками стискивает тест, его всего колотит с ног до головы, дышать трудно. Как говорить об этом Чонгуку? Как вообще об этом кому-то говорить? Да, Тэхён не раз думал о том, что хочет от альфы малыша, но это было пару месяцев назад, когда он был уверен в том, что Чон отнесётся к этому положительно. А теперь… Уверенности нет никакой. Тэ колени подтягивает к груди, лбом к ним прижимается, старается глубоко дышать, чтобы успокоиться, но ничего не помогает. Он ещё раз поднимает глаза на тест, надеясь, что результат каким-то волшебным образом изменится. Нет, не изменится. Да, Ким по-любому сделает ещё один завтра, но если даже вечером результат оказался положительным, то утром тем более. Омега вскакивает на ноги, расхаживает по ванной туда-сюда, обмахивается раскрытой ладонью, пытаясь прийти в себя. — Боже, как же так… Тэхён, чем ты думал?— он нижнюю губу кусает, уже не плачет, думает, что делать. — Какой же я идиот, блять. Удружил сразу всем. Неожиданно он слышит, как открывается входная дверь. Неужели Чонгук с Менджу вернулись раньше? Блять. Он быстро сгребает упаковку, сминает так, чтобы ничего нельзя было разобрать, выбрасывает, летит в спальню, ещё несколько секунд носится с самим тестом, не зная, куда его деть, в коридоре уже голоса слышны, и Тэхён ничего другого не придумывает, как просто запихнуть тест в папку со старыми документами. —Тэ, милый, где ты? — Я здесь! — омега спешит встретить мужа и сына, на ходу цепляет своё отражение в зеркале, чтобы убедиться, что он выглядит удобоваримо. — Привет, — Чонгук чмокает его в щёку, — мы домой летели так быстро, как только могли. Тэхён чувствует, как на его ноге виснет Менджу, треплет его по голове, показывая, что тоже соскучился и очень рад его видеть. — Не надо летать. Давайте, мойте руки, переодевайтесь, я пока ужин разогрею. Не думал, что вы так рано приедете. — Говорю же, — альфа улыбается, — летели. — Менджу, иди, я сейчас тоже приду, — Гук подталкивает альфочку в сторону ванной комнаты. — Нам с папой надо поговорить. — Хорошо. Мальчик быстро убегает, оставляя их наедине. У Тэхёна сердце в груди заходится от одних догадок, о чём Чон может хотеть с ним поговорить. Его ведь никто не видел в аптеке и никто не мог Чонгуку рассказать о том, что он там делал? Страшно. Он руки сжимает в кулаки, стараясь унять дрожь, за спину прячет, брови поднимает, вопросительно смотря на мужа. — Что-то случилось? — Ким изо всех сил старается выглядеть максимально спокойным. — Это я тебя хочу спросить, — Чонгук, кажется, чем-то взволнован. — Ты в последнее время плохо выглядишь, бледный, уставший, будто не спишь совсем. Тэхён-а, я переживаю за тебя. Ты точно не заболел? Вот оно, в чём дело. А Тэхён думал, что его самочувствие со стороны никто не замечает. Оказалось, ошибся. — Я просто… устаю на работе, — он говорит первое, что приходит в голову. — Много дел и возни с документами, осень, дедлайны, сам, наверное, понимаешь. Ким сам прекрасно понимает, что отмазка так себе, но сказать ему больше действительно нечего. Тэ губу нижнюю закусывает, дышит через раз, ожидая хоть какой-нибудь реакции. — Тэхён, — Чон вдруг обхватывает его голову руками, в глаза смотрит. — Я всё понимаю, но, пожалуйста, не работай на износ, побольше отдыхай. Тебе совсем не обязательно столько работать, поверь, мне нужен здоровый и счастливый муж, точно так же, как и Менджу папа. Тэхён с облегчением кивает и сам мужа обнимает крепко, носиком утыкается в шею, желая насладиться чонгуковыми феромонами, в которых он сейчас очень нуждается. Альфа гладит его по спине, чем вселяет тёплую уверенность, что всё будет хорошо. Ким обо всём ему расскажет. Обязательно расскажет. Только немного позже.***
— Да, малыш, какие бумаги нужны? — Чонгук плечом прижимает к уху телефон, копается в папке Тэхёна с документами. — Исковое заявление и что ещё? — Постановление суда о переносе рассмотрения дела, оно от пятого числа. Гук-а, просто отсканируй и пришли, пожалуйста, мне нужно документы по датам сверить. Чон быстро откладывает нужные документы, проверяет, те ли они. Да, это именно то, что хотел Ким. Отлично. Альфа звонок не сбрасывает, быстро сканирует каждую страницу и высылает Тэхёну в мессенджере. — Всё, я отправил, проверь, пришли или нет, — Гук снова подносит телефон к уху. — Как ты? Ещё много работы? — Нет-нет, я сейчас всё сверю и буду уже собираться домой. Гук-а, спасибо тебе большое, ты меня очень выручил, я не знаю, как забыл их взять с утра. Я тебя люблю. Чонгук улыбается — он всегда смущается, когда Тэ ему это говорит, пусть и было это уже много-много раз, всё равно каждый, как первый. — И я тебя люблю. Менджу уже у моих родителей, так что я жду тебя дома. Сегодня отдыхаем, как планировали? — Да. — Хорошо. Слушай, может я заберу тебя? — Нет, не надо, — Тэхён, кажется, торопится. — Я не хочу машину здесь оставлять. Плюс, хочется сходить в душ и переодеться, чтобы быть красивым. Всё, мне надо всё доделать. Целую, скоро буду дома. Тэ отключается, не дожидаясь ответа. Чонгук хмыкает, опирается руками о край стола, смотрит в окно, пытаясь сдержать глупую улыбку. Они с омегой договорились сегодня поужинать в ресторане и прогуляться на набережной, подышать свежим воздухом перед сном, ну или не совсем перед сном… Пусть, это очень банально, но романтики им не хватает уже пару месяцев точно. Действительно, живут, как давно женатая парочка, которая вместе уже лет десять. Пора бы рутину немного разбавить. Скоро Тэхён будет рядом, скоро его можно будет заобнимать, зацеловать и просто-напросто не отпускать от себя ни на шаг. Чон себя так в последний раз чувствовал лет в шестнадцать, когда впервые влюбился. Тэ заставил альфу почувствовать всё это снова, окружил заботой, теплом и лаской как его, так и Менджу, который его тоже очень сильно любит. Чон откладывает телефон, начинает аккуратно собирать лежащие на столе документы, которые ему пришлось вытащить в поисках необходимых. Их не много, но разложить всё нужно строго в том порядке, в котором они были, иначе Тэхён потом будет ворчать. Вдруг Чонгук рукой цепляет другую папку, что лежит рядом, и она падает на пол, раскрываясь. Бумаги рассыпаются. — Айщ, — Чонгук раздосадованно выдыхает, понимая, что он только всё испортил и прибавил себе количество хлопот. — Что ж такое-то… Он быстро садится на корточки, аккуратно сгребает в кучу все документы, стараясь это сделать так, чтобы они нигде не помялись. Неожиданно из вороха бумаг что-то маленькое выпадает. Чонгук мгновенно цепляется глазами за… Тест на беременность?! У альфы в груди что-то ёкает, всё тело пробирает неприятная дрожь. Он кладёт бумаги на стол и поднимает тест, на котором красуются две яркие полоски, свидетельствующие о положительном результате. Чонгука ноги не держат, и он оседает на стул, что стоит тут же. Глаз не может от красного цвета на пластиковой полоске оторвать. Тэхён… Он… Ждёт ребёнка?.. Почему он ничего не сказал? Когда он сделал этот тест? Вчера? Неделю назад? Месяц? Как давно? В голове сейчас вопросов слишком много, но ни на один из них нет ответа. У альфы почему-то дыхание перехватывает от одной внезапной мысли… А что если этот ребёнок не от него? Поэтому Тэхён и молчит. Нет, нет, быть такого не может. Чона то в жар бросает, то в холод, голова кругом идёт. Он не знает, радоваться ему или плакать, но в одном уверен точно — Кима он заставит объясниться сразу же, как только тот вернётся с работы. Как бы его только дождаться с этой самой работы… Как с ума за это время не сойти? Чонгук старается глубоко дышать, внушает себе, что Тэхён, наверное, хотел рассказать, но ждал подходящего момента или же просто не успел ещё. Но он должен был сразу сказать об этом мужу, который теперь себе места не находит. Ну кто так делает вообще? Чонгук не злится на то, что Тэхён забеременел, нет, ни в коем случае. Он сам уже несколько раз задумывался о том, что было бы неплохо ещё одного ребёнка завести, но поднимать эту тему пока не хотел — у обоих слишком много работы, слишком много хлопот и дел. Двое детей — ещё большая ответственность, к тому же, малышу нужно будет посвящать практически всё свободное время на первых порах. Однако его-то это не пугает, а вот Тэ… Чонгук боялся, что омегу это оттолкнёт, напугает, вызовет не ту реакцию, на которую он рассчитывал. Чону кажется, что время тянется очень медленно, и он буквально на месте подпрыгивает, когда слышит, как в замке входной двери поворачивается ключ. Тэхён вернулся. Альфа подскакивает со своего места, берёт лежащий на столе тест и бежит в коридор, опирается плечом о дверной косяк, ждёт, пока супруг зайдёт в квартиру. — О, привет, — омега быстро снимает с себя лёгкий тренч и убирает его в шкаф. — Прости, я немного задержался, в городе пробки ужасные. — Ты ничего не хочешь мне сказать? — Чонгук спрашивает без предисловий, не пытается к разговору подойти мягко. — Нет, а что такое? Тэхён замирает на месте, смотрит на мужа удивлённо, кажется, не понимает о чём речь сейчас пойдёт. Чон мысленно хмыкает: да уж, у Тэ отлично получается притворяться дурачком, но в этот раз не выйдет. Он тестом машет в воздухе, видит, как у Кима глаза округляются моментально. — Когда ты собирался мне рассказать? У Тэ внутри всё обрывается… Как?! Как Чонгук нашёл тест? Он что, копался в его вещах? Он сглатывает с огромным трудом, пытается хотя бы пару раз вздохнуть, чувствуя, как лёгкие больно жжёт от недостатка кислорода. — Я… Это не… — Не ври, что это не твоё, Тэхён. Я не дурак, — Чонгук держит себя в руках. — Какого чёрта ты не сказал мне?.. Ким ощущает, как горечь чужих феромонов оседает на кончике носа. Альфа злится, пусть и не кричит, не истерит и не пытается поругаться. Наверное, это ещё больше пугает — то, что Чон выглядит абсолютно спокойным. Тэхён не знает, что сказать, не знает, как объяснить всё то, что он там себе надумал. Чонгук ведь не поймёт его… — Что ты молчишь? Или этот ребёнок не от меня? — Н-нет, нет! — Тэхён спешит хоть что-то из себя выдавить. — Как ты можешь такое говорить?! Это твой ребёнок, Чонгук, правда. — Тогда почему я узнаю об этом только сейчас и то, случайно?! — Чонгук на прочность испытывает свою нервную систему, возможности которой и так уже на пределе. — Ты не собирался мне говорить? — Гук-а… Я… Прости, я боялся тебе говорить об этом, — омега обессилено опускается на рядом стоящий пуфик, пытается унять дрожь в голосе, но безрезультатно. — Я ведь… Столько раз пытался с тобой поговорить и узнать твоё отношение ко второму ребёнку, но ты либо отвечал что-то нейтральное или говорил, что сейчас не время. До Чонгука доходит. Медленно, но доходит. Он быстро вспоминает, когда и как муж пытался узнать его мнение, какие разговоры тот вёл, и что он отвечал. Тогда на прогулке, когда они увидели пару молодых родителей, потом Тэхён говорил что-то по поводу того, что им может стать тесно в их квартире, ну а финальным штрихом стало то, что Чонгук несколько дней назад случайно зашёл в его ноутбук и увидел открытую вкладку с вещами для малышей. Тэ выкрутился, сказал, что случайно нажал, когда смотрел вещи для Менджу. Чон поверил, потому что сыну вещи действительно привезли вчера вечером. Он растерянно смотрит на тест, что всё ещё держит в руках, смотрит на Тэхёна, который тихо всхлипывает, закрыв лицо руками. Чонгуку сейчас от самого себя тошно — он не должен был так давить. Альфа садится перед мужем на колени, гладит его по голове, пытаясь успокоить. — Тише, всё хорошо, — шепчет. — Как я могу быть против нашего с тобой ребёнка? Да, у нас сейчас много забот, но мы ведь справимся с тобой? А? Тэхён-а? Ким кивает, рукавом свитера вытирает слёзы, но опять всхлипывает, что моментально напрягает Чонгука. Беременные очень сентиментальные, с ними нужно быть поаккуратнее, и Чон готов задумываться даже над тем, как он дышит, лишь бы Тэхёна не расстраивать. — Ну чего ты? — Гук сам стирает большими пальцами новую порцию слёз с покрасневших щёк, лицо мужа обхватывает тёплыми ладонями. — Милый, всё хорошо. Я очень тебя люблю, и Менджу люблю, и вот его, — он указательным пальцем осторожно тыкает Тэ в живот, — тоже люблю. Прости, что с самого начала не догадался, к чему ты ведёшь, и заставил тебя переживать. Просто в следующий раз скажи мне прямо, хорошо? Не ходи вокруг да около. — К-какой следующий раз? — Тэхён даже заплаканные глаза на супруга поднимает, мокрыми ресницами хлопает. — Т-ты хочешь п-потом ещё одного?.. — Нет, пока нам хватит, — Чонгук по растрёпанным волосам его гладит, смеётся. — Но если вдруг ты забеременеешь третьим, сразу мне скажи и не думай, что я буду злиться на тебя. Договорились? — Д-да. — Умница, — альфа губами прижимается к тэхёновым влажным от слёз, целует ласково, но отстраняется спустя несколько секунд. — Ну что, молодой папочка, ты у врача был хотя бы? Тэхён, будто сожалея, поджимает губы и качает головой, чем вызывает у Чона удивлённый взгляд. Он действительно был занят работой, поэтому не успел записаться на приём, но теперь Ким знает, что деться ему будет некуда — Чонгук заставит поехать в клинику. — Я схожу, — он старается смягчить ситуацию. — На этой неделе возьму отгул и схожу. Честно. — Хорошо, а я пойду с тобой, — голос Чона звучит так, что Тэхён знает: возражений он не потерпит. — И не на этой неделе, а завтра же, слышишь меня? Завтра. — Но, Чонгук… — Завтра же, малыш. Если хочешь, с твоим начальством я договорюсь сам, поверь мне, никаких проблем у тебя не будет. Тэхён кивает, не раздумывая. Чонгук уже раз очень удачно поговорил с его начальником, после чего тот перестал заваливать Кима слишком большим количеством работы. Просто было такое, что омега в офисе засиживался допоздна, а Чон сам забирал его в одиннадцатом часу ночи. Чонгук аккуратно поднимает мужа на руки, под бёдрами подхватывает, крепко-крепко к себе прижимает. Он не может улыбки сдержать, думая о том, что этот омега под сердцем носит их сына. — Как же я тебя люблю, Тэ, очень люблю, очень-очень. Ким тихонько хихикает, обнимая Чонгука, шепчет едва различимое «я тоже», от которого у альфы по телу мурашки бегут. Их четверо. Теперь четверо.***
Тэхён прижимается к сидящему рядом Чонгуку, голову кладёт ему на плечо, внимательно смотрит за действием мультфильма, что разворачивается на экране большой плазмы, которую они недавно купили в гостиную. В последнее время подобные вечера в их семьей стали частым явлением — будучи на седьмом месяце беременности, омега часто плохо себя чувствовал, поэтому Чонгук и Менджу оставались с ним дома и все вместе проводили вечер за просмотром какой-нибудь дорамы или диснеевского мультика. — Ты не устал? — Чонгук наклоняется к мужу, шепчет тихо, чтобы не мешать сыну смотреть мультик. — Может быть, спать пойдём? — Всё хорошо, — Ким тянется к нему, своим носом касается его. — Осталось немного, сейчас досмотрим, и все пойдём. Менджу жуёт карамельный попкорн, смотрит, почти не отрываясь, отчего Тэхён умиляется и не хочет его прерывать. Пусть ребёнок досмотрит до конца, а то кому же понравится, если его прервут на самом интересном и отправят спать? К тому же, завтра выходной, никому рано вставать не надо, можно спать хоть до обеда. Чонгук неожиданно раскрытую ладонь кладёт омеге на круглый животик, осторожно поглаживает, заставляя Тэхёна улыбнуться. Чон нежный, часто обнимает, от живота его не отлипает практически: гладит, целует, пытается разговаривать с малышом, который уже, кстати, пинается вовсю, отчего Ким иногда едва не воет — больно всё-таки. Он льнёт к альфе, носом утыкается в шею, вдыхая полной грудью любимый запах, от которого на душе в миг спокойно становится. Яркая картинка в телевизоре сменяется титрами, и Менджу зевает практически сразу, отставляя в сторону почти пустую миску из-под лакомства. — Ну что? Спать? — Тэ гладит альфочку по голове. — Уже одиннадцать. — Да. — Идём, я помогу тебе улечься, — Ким хочет подняться самостоятельно, но Чонгук тут же его поддерживает, помогает встать. — Тэ, я сам уложу Менджу, иди отдыхай, — альфа чмокает Тэхёна в надутые от недовольства губы, быстро подхватывает сына на руки и спешит ретироваться в детскую, чтобы не слышать возражений. Ким тихонько смеётся, руками обхватывает живот и медленно идёт в спальню. Чонгук о нём заботится, как о маленьком ребёнке, помогает с делами по дому, которые теперь легли на плечи Тэ, поскольку он ушёл в декрет, с Менджу возится, отвозит в школу и забирает, делает с ним уроки. Из-за этого Тэхёна иногда тоска дикая одолевает — он ощущает себя беспомощным и бесполезным. От него ведь никакого толку нет, одни проблемы. Он из-за этого даже плакал пару раз, но Чон быстро его успокоил, объяснив, что это просто период такой, когда ему нужно больше заботы и внимания. Тэхён не без труда переодевается в шёлковую пижаму, но на несколько секунд ловит своё отражение в зеркале, не может удержаться и подходит ближе. Он неплохо так набрал за последние три месяца: бёдра заметно округлились, руки стали пухленькими, и щёчки небольшие появились. Омега расстёгивает нижние пуговицы на бежевой рубашке, оголяя приличных размеров животик. По бокам появились неяркие растяжки, при виде которых Тэхён расстроено шмыгает носом. Они его каждый раз расстраивают, стоит посмотреть… Появились ведь даже несмотря на то, что он каждый день мажет почти всего себя специальной мазью от растяжек. — Ты ещё не лёг? — Чонгук заглядывает в комнату, замирает на пороге, видя расстроенного мужа, стоящего перед зеркалом и придирчиво себя оглядывающего со всех сторон. — Что случилось? Тэхён уже чуть не плачет, у него подбородок предательски дрожит, а голос не слушается. Он указательным пальцем показывает на свой живот и уже не может сдержать слёз, которые катятся по щекам с завидной частотой. Опять гормоны шалят. — Эй, — альфа подходит к нему, обнимает, тут же целует ласково. — Ну что такое? Почему ты расстроился? — Растяжки… — всхлипывает Тэ. — Они отвратительные. Некрасивые!.. И я тоже… некрасивый! Почему ты всё ещё со мной?! Я ведь стал таким… — Стоп, — Чонгук зажимает ему рот ладонью, на губы давит несильно, делает это лишь для того, чтобы помешать Киму себя оскорбить ещё раз. — Не смей так про себя говорить. Ты у меня самый красивый, самый лучший и самый замечательный, слышишь? Это нормально, что твой организм во время беременности меняется немного, через это все проходят. Я тебя любил, люблю и буду любить. Тэхён плачет ещё сильнее, только теперь оттого, что его слова Чона растрогали. Он прижимается к нему, чувствует, как его по спине гладят, пытаясь успокоить, шепчут всякие нежности. У него альфа просто прекрасный, просто самый-самый. Ким чувствует, как Чонгук усиливает феромоны, чтобы окружить его ими — знает, что Тэ так очень быстро успокаивается. Это не первые его слёзы, поэтому Гук научился легко с ними справляться. — Ложись, сейчас намажем все твои полосочки кремом и спать, — Чонгук подводит его к кровати. — Давай я помогу. Он упорно избегает слово «растяжки» уже на протяжении последнего месяца, за который они появились на теле омеги. Нет, их совсем мало, и они едва заметные, однако Тэхёна волнуют очень сильно, точно так же как и то, что он набрал в весе. Чонгук раз пытался поговорить с ним об этом, но тогда Ким сказал ему, что всё в порядке, и он по этому поводу совсем не переживает, чем тогда мужа очень даже обрадовал. Только вот теперь плачет по этой же причине. Тэхён ложится на подушки, следит за Чоном, который достаёт из прикроватной тумбочки небольшой тюбик и выдавливает себе на пальцы немного мази, быстро растирает её, чтобы согреть. Альфа аккуратно наносит крем на нежную кожу, на которой кое-где видны светлые неровные полосы, втирает ласковыми круговыми движениями, наблюдает за Кимом, который всё ещё шмыгает носом и губы дует. — Никогда не называй себя некрасивым, — Чон растирает остатки пахнущего фруктами крема по своим ладоням, согнутым указательным пальцем цепляет кончик тэхёнова носа. — Понял меня? Это нормально, что твоё тело не выглядит так, как выглядело раньше. Ничего страшного в этом нет, поверь мне. Все восстанавливаются после родов в течение года, поэтому не волнуйся так. — Не все, — омега смотрит на него исподлобья, остатки слёз по щекам размазывает. — Кто-то вообще больше никогда не возвращается в своё прежнее тело. А вдруг я тоже таким останусь навсегда? Я не хочу… Ты любить меня не будешь. — Я буду любить тебя, Тэхён, — Чонгук ложится рядом, голову подпирает рукой. — Несмотря на твой внешний вид, на твое состояние, я всегда буду тебя любить. Ты носишь под сердцем нашего малыша, хочешь, чтобы я перестал любить тебя просто за то, что ты немного внешне изменился? Не дождёшься. — Просто перед тобой на работе столько красивых омег ходит, — Тэхён нижнюю губу выпячивает, глаза прячет. — Меня это волнует. Чон едва улыбку скрывает, губы закусывает, стараясь не засмеяться. Тэхён слишком милый, слишком хорошенький и ревнует так смешно, что его затискать всего хочется. Альфа придвигается поближе, губами прижимается к мягкой щеке, потом на губы смещается, что тут же на мгновение растягиваются в довольной улыбке. Вот же хитрец. — Плевать, кто там передо мной ходит, — Гук носом утыкается в карамельную шею мужа. — Им на то и ноги даны, чтобы ходить. Меня волнует только один омега, который ждёт меня дома, с которым у нас очень скоро будет второй малыш. Мне, кроме тебя, никто не нужен. У меня есть вы с Менджу, и скоро появится ещё один маленький альфочка. — Почему это альфочка? — Тэхён хмурится. — Может, у нас будет омега, а ты заранее загадываешь. — Ладно-ладно, загадывать не будем, — Чон кладёт руку мужу на всё ещё оголённый животик, поглаживает. — Кто родится, тот и родится. Я всё равно буду его очень любить. А ты, — он целует Тэхёна в бок, щекой прижимается, — поскорее покажись нам с папой, мы тебя очень ждём.***
Чонгук расхаживает по спальне, укачивает маленького омежку на руках. Миндже только что уснул, сполна потрепав нервы Тэхёну, который ушёл на кухню, чтобы погреть молоко, как только передал малыша на руки Чону. К счастью, когда он почувствовал феромон отца, сразу же затих и уснул. Чонгук мысленно хмыкает, понимая, что теперь он в большинстве случаев будет ребёнка сам укладывать, чтобы Тэ с этим не возился. У него и так дел много, он с Миндже целый день дома, а ему тоже нужно отдыхать. — Ну какой же ты хорошенький, — Чонгук разглядывает пухлые губки, носик-пуговку и длинные тёмные реснички, что обрамляют большие глаза. — На папу похож и на меня немножко. — На тебя больше похож, — Ким входит практически на цыпочках, несёт бутылочку с молоком, на ходу её встряхивая. — Давай, я его возьму. — Оставь мне бутылочку и иди отдохни, — Чон аккуратно опускает мальчика на дно кроватки, улыбается, видя, как он дёргает маленькими ручками и ножками, бормочет что-то сквозь сон. — Я сам покормлю, если проснётся. А тебе поспать хотя бы пару часиков нужно. Тэхён подходит к альфе, обнимает его, прижимается к тёплой груди, глаза закрывает, ощущая мгновенно навалившуюся усталость. Чонгук его часто жалеет, помогает всем, чем только может, пытается даже давать ему возможность оставаться наедине с собой и просто морально отдохнуть от всех и от всего. Ким ему благодарен ужасно. Если бы не Гук… Неизвестно, как бы он со всем этим справлялся. — Спасибо тебе за то, что помогаешь, — Тэ поднимает на мужа глаза, привстаёт на носочки, губами прижимается к его щеке. — Не знаю, что бы я делал без тебя. — Не благодари меня за это, — Чон гладит омегу по спине. — У Миндже два родителя: ты и я. Мы оба должны им заниматься и помогать друг другу. Всё хорошо. Говори мне, если тяжело, если устаёшь и тебе нужна помощь. — За что ты мне такой достался?.. — Тэхён смотрит на него снизу вверх, буквально любуется. — Какой такой? — Хороший. Чонгук тихо смеётся, опять мужа обнимает. Он не раз благодарил Тэ за сына, с самого начала пообещал поддерживать и во всём помогать, и вот уже как полгода своё слово старательно держит. На самом деле, вдвоём управляться с маленьким ребёнком не так уж и сложно. Только вот у Чона осталось об этом совсем другое впечатление, и ведь… Рискнул же ещё раз через всё это пройти. Их же теперь двое. — Папа! — Менджу на цыпочках входит в спальню родителей, сначала заглядывает, убедившись, что никому не мешает, тихо подходит к взрослым. — А Миндже уже спит? — Да, солнце, — Тэ улыбается, видя старшего сына, наклоняется к нему и целует в щёчку. — Хочешь на него посмотреть? — А можно? — Только тихонечко, — Чонгук подхватывает альфочку на руки и приподнимает над кроватью омежки, позволяет заглянуть внутрь. Мальчик ногами становится на перекладину, чувствует, как его сзади поддерживает отец. Менджу дыхание восторженно задерживает, наблюдая за младшим братиком, руками держится за бортик кроватки. Он с самого начала очень ждал появления самого младшего члена их семьи, не отходил от папы, когда тот плохо себя чувствовал, старался помогать наравне с отцом. Тэхён им обоим за это очень благодарен. Он прижимается к плечу Чонгука, тоже смотрит на мирно спящего сынишку. — Знаешь, я чувствую себя самым счастливым человеком на планете, — Ким шепчет очень тихо, смотрит на Гука, который тут же к нему поворачивается. — Я тоже, Тэ. Я тоже.