Альфа+Альфа=

Сону злится. Ооо, Сонхуну можно в этом верить. Он знает какой Сону, когда злится. «Сону» и «злиться» — это как триггер из их начала. Давно, кстати, Ким не злился. По-настоящему. Сону — альфа. Сонхун помнит об этом каждую секунду, но когда Ким включает в себе того самого альфу, Сонхун в ауте. Потому что когда Сону альфа, Сонхун ощущает себя просто тряпкой у чужих ног. — Да, оппа? — Пака из раздумий вырывает звонкий голос его младшенькой. Он с этой девушкой когда-то учился на одном направлении и она совершенно случайно узнав его, решила поздороваться. Когда они с Сону обедали в кафе. У них почти свидание, ну, если не брать во внимание то, что на публике Ким никак вообще к нему внимание не проявляет и делает вид, что не знает. Но свидание! Свидание замаскированное под обед двух серьёзных взрослых альф-друзей. Смешно, сука, но Сону не любит косые взгляды, а Сонхун понимает. Это действительно очевидно. Гомофобная страна, старой закалки люди. Не по адресу, так сказать. — Нее-д-да-ну, — Пак кивает неуверенно, тут же глаза на сидящего напротив Сону скашивая, который в свою очередь сканирует девицу взглядом. И таким… таким… ну вот обычно Сону с посторонними людьми очень вежлив. Особенно с женщинами и омегами. И пожилыми людьми. И детьми. Ким на удивление поклонник немощных и слабых. Он прямо любит быть Робин Гудом. Уступить место, перевести через дорогу, подарить незнакомому ребёнку шарик в парке. Он милый с людьми. Но не сейчас. Сейчас он тыкает острой вилкой в свой бисквит и точно таким же острым взглядом протыкает его знакомую. Сонхуну если немного и стремно, то больше интересно. — Отлично, тогда одну минуту! Бывшая одногруппница сбегает за своей подругой, с которой они пришли в это кафе, чтобы перекусить. Она после короткого разговора буквально напрашивалась на совместный обед с тем намёком, что они две красивые девушки, а они двое свободных и крутых альфы. Вроде всё идеально, кроме одной загвоздки: Сонхун и Сону встречаются, конечно. Сону уже даже не плюется на это заявление. Это, к слову, одна из главных побед Сонхуна, ещё бы научить его чувства проявлять на публике. Ну хоть немного. Хоть не сбегать на другую сторону тротуара, когда они по улице идут. Социальная дистанция у них, конечно, значительная. Сонхун не хотел соглашаться на это предложение, но всё как-то резко случилось и… и вот… — Что? — немного пугливо он спрашивает у Кима, взгляд которого сверлил в нем дыры. Вилка скрипнула по тарелке, когда всё-таки острые уголки пробивают десерт полностью. Сону изображает неопределенную эмоцию на лице. Действительно сложно, ведь этих эмоций у него… У Кима бесконечно гибкая мимика и это, несомненно, тоже завораживает. Эмоция эта такая желчная, с оттенком заинтригованности и, конечно же, пассивная агрессия. Любимая из списка. — Ничего, «оппа», — передразнивает Ким, закидывая ногу на ногу и якобы случайно ударяет носком по чужой голени. Замечательно просто… Ну вот нахуя она ему нужна была?! — Я клянусь, мы с ней даже не общались толком, — Сонхун предпринимает попытку оправдаться, но смысл вообще искать шлюпки, когда титаник уже под водой. — Я у тебя об этом спрашивал? Ну всё. Сонхун вздыхает, складывая руки на груди. А у них несколько недель такой штиль был. Они же даже не ссорились почти и вот. Пришла беда в теннисной юбке и фиолетовыми ногтями. И вторую беду ведёт. А он просто хотел накормить Сону вкусной едой и повести гулять в парк. Сону ведёт себя нормально, когда две девушки садятся к ним, одна к Сону на диван, а вторая к Сонхуну, та, которая его бывшая одногруппница. Они улыбаются и почти не видят неловкости, ведь Ким приветлив, но Сону отнюдь не от слова «обычный» и, очевидно, Сонхун всё понимает. Начинается игра, в которой он заведомо проиграл, но стараться всё равно надо, иначе начнутся молчанки, сексуальные голодовки, чемодан его опять соберут и попрут из квартиры. Знаем, проходили. Он пресекает любые поползновения в свою сторону и молчит практически всё время, даже когда у него что-то спрашивают. Поэтому говорить приходится Сону. Это и к лучшему. Пусть Ким лучше ведёт беседы, чем он, потому что Сонхуну же потом будет хуже. — А как вы познакомились? — спрашивает девушка, которую Пак первый раз в жизни видит. Он испуганно поднимает глаза на спокойно жующего десерт Сону. Вопрос вроде как общий, но все смотрят на него, да и Сону даже попытку открыть рот не предпринимает. Ну что за день?!. Лучше бы Ким снова нашёл тайник из фантиков и огрызков под кроватью, и заставил мыть ковёр во дворе, честное слово. Сонхун смотрит на Сону, якобы, что говорить, мой любимый, прекрасный и желанный супер-альфа, но Ким лишь приподнимает чёрную аккуратную бровь и покачивает головой, типа: ну, мы ждём. — Да, рассказывай, хен, это была очень забавная история, — милым голосом язвит Сону, да так, что леди и не замечают подвоха, — как сейчас помню, хен был таким воспитанным и интеллигентным. А какая у него была уверенная походка… — Да, походка… — кивает согласно та самая явившаяся проблема, поглядывая на растерянного Пака сияющими глазами. Если бы взглядом можно было сжечь, то рядом с Сонхуном был бы только пепел и счёт от администрации за испорченный диванчик. — Мы, я… эм… — Пак вот сказочник, честно, но сейчас ему прямо сказать нечего. А когда он на Сону смотрит так и вообще пусто. Нужно подумать, но что-то нет времени. Очередной взгляд о помощи помогает. — Хен такой скромный, наше знакомство было очень милым, — смеётся Сону, привлекая дам собой. Сонхун выдыхает, но ненадолго, лучше бы он не пил воду в тот момент, когда Сону продолжил свою речь, — хен подрабатывал в эскорте, а я его купил на ночь. Сонхун выплевывает воду, благо не на Сону. Он знал, что месть будет жестокой, но не настолько же. За столом воцаряется тишина. Сону смотрит в глаза его одногруппницы, обе девушки теряются и, кажется, Пак видел как люди с соседних столиков повернулись к ним. — Шутка, — растягивает губы в коварной улыбке Ким, мельком глянув на краснеющего Сонхуна, — ребята, ну что вы, шуток не понимаете?.. Нас друг познакомил. Девушек эта история устраивает больше, а вот у бабульки за соседним столиком, видимо, остаются вопросы. — Да, точно, хаха… Сонуя забавный, — смеётся Пак неловко, поджимая губы и махая в своё лицо ладошкой. Он сейчас сгорит и непонятно: от стыда или взгляда, которым его окидывает Ким. Таким с оценкой, с ухмылкой, боже. — Да, Сону оппа милый и смешной, — соглашается девушка, которая сидит рядом с младшим и вовсе невинно похлопывает Кима по плечу. Очередь Сонхуна странно зыркать. Всё продолжается неловко, Сонхун понял распределение и ему не нравится. Ему вообще не нравится, что они приперлись, а он настолько бесхребетное существо, которое даже не смогло сказать, по сути, непонятно кому, отвалить и не создавать причины для домашнего насилия. — Кстати, дай свой Какао, Сону оппа! Сукааа, Сонхун ненавидит это всё. Сону косит на чужой телефон в пушистом чехле этим взглядом, типа: ты сейчас серьёзно, и неожиданно начинает подниматься. — Извините, мне срочно нужно в туалет, — шелестит Сону, вылезая, — Сонхун. — А? — Тебе тоже нужно в туалет! Скажи Сону таким тоном, что ему нужно в Альпы, Пак пошёл бы покупать лыжи. — Точно! Давно там не был, надо сходить. — А говорят только девушки ходят в туалет по двое, — неудачно шутит подруга его одногруппницы, за что Ким окидывает её своим взглядом снова. Вот ну куда ты лезешь.? — Хахпхах, мне нравится твоя усердность, — звучало вовсе не как комплимент. Уходят они под пристальным взглядом двух девушек, сохраняя приличное расстояние между друг другом, но как только дверь за Кимом в туалет закрывается, а в том удачно никого не оказывается, Пак чуть не подлетает от того как его хватают за воротник и прижимают к ближайшей стене. Он, конечно, много фантазировал о подобных играх с нужным подтекстом, но сейчас как-то не весело. — Реши-ка задачку: какое расстояние будет между нами, если я останусь в своей квартире, а ты переедешь к Богу? К слову, с математикой у него плохо, а вот с намёками всё отлично. — Я клянусь, я и сам не хотел, — оправдывается Пак, ведь он и правда не виноват, ну такие стечения обстоятельств. А если бы Сону гаркнул, как он умеет это делать и сказал бы «разбежались, это мой мужчина», так и вообще ничего не случилось бы. Но нет, мы же гордые. Мы друзья, мы кто угодно, но не два человека, которые строят совместное будущее. — О, если бы ты ещё и хотел, — угрожает Ким, прижимаясь бедром к ширинке Пака, заставляя его вытянуться по струнке. — Оторвал бы? — зная наперёд, выдаёт Сонхун, смело заглядывая в чужие глаза. Как головой в пасть льва. — Нет, зачем мне эти утраты, — ухмыляется Ким опасно, расправляя пальчиками воротник, который сам же и смял, — я бы привязал тебя за руки и ноги к кровати, вставил бы вибратор на полной мощности в твою задницу так, чтобы он давил прямо на простату и отсасывал бы до тех пор, пока ты не обкончаешься и не потеряешь сознание, — ровным пониженным голосом сказал Сону и расстегнул одну из верхних пуговиц на чужой рубашке, ныряя взглядом под одежду. — Ты угрожаешь или поощряешь? — отвесив челюсть, уточнил Пак, не понимая, что сейчас будет происходить и почему Сону так хищно смотрит на него. — Прогнозирую тебя на сегодняшний вечер. Слов Сонхун больше не находит, теряясь от нахлынувших ощущений, от чужого усилившегося запаха. Сону выпустил альфу и подчиняет, а Сонхун был к этому не готов, от чего даже ноги подкашиваются, благо опора в виде бедра все ещё при нем. Пак приспускается немного, почти садится на чужое колено, оказываясь в таком положении, которое больше всего подходит Сону. Сорванная с правого плеча рубашка красноречиво поясняет к чему готовиться и чего ждать. Блеснувшие удлинённые клыки между пухлых вишневых губ гипнотизируют и Сонхун клянётся, он чуть ли не хвостом виляет и скулит от того, как он ждёт. Как он хочет. — Ты мой альфа, мой парень, понял? — рычит Сону, прежде чем кладёт одну руку на чужой рот, а второй приобнимает за талию. Сонхуну на самом деле даже отвечать и не нужно, потому что он это с первого дня Киму рассказывает разными способами, благо дошло. Конечно, он вовсе не ожидал, что получит сегодня метку, но сама мысль о том, что он вот уже её приобретёт даже слегка возбуждает. Ким смыкает челюсти на бледном изгибе плеча, впиваясь с бешеной силой и желанием, сразу же заполняя тёплую кровь собой и сильнее перехватывает Пака, который кричит в руку и закатывает глаза от противоречивых ощущений. Он не знает ему больно или хорошо, такое ощущение, что все чувства смешались. Хриплые мычания и мурчания от Сонхуна, крепко вцепившегося в Сону, ласкают уши, как и ещё кое-что в районе ширинки. Процесс — сказка. Сону выпускает его спустя секунд тридцать, аккуратно вытаскивая клыки и рассматривая своё творение. Волшебно. Лучшее, что он видел, лучшее, что Сонхун мог разместить на своём теле. Подумать только, если бы Пак знал, что для того, чтобы получить такую желаемую метку, нужно всего-то заставить Сону ревновать — так он бы это ещё раньше сделал. Наконец-то заставил бы Кима принять решение присвоить его себе во всех смыслах и спрятать его как свободную вакантную особь от всех мужчин и женщин. Кровавое кольцо его широкого размаха челюсти блестит от слюны и радует глаз. Сону и сам не знает почему так затянул, знал бы какие чувства придут с видом своей метки на коже его альфы, был бы чуть лояльнее. Сонхун прямо как желе, кажись, отпусти его Сону и он упадёт на пол. Покрасневший, с открытым ртом, в котором также мелькают клыки, с дрожащими пальцами и коленями. Да его сейчас нужно в их кровать и на узел, а не вот это вот всё. Сону проявляет нежность. Он целует чужую алую скулу, трётся носиком об щёчку, заставляя и Пака неосознанно льнуть к нему как котёнка. — Ты как? Сильно болит? — всё-таки уточняет Сону, замечая, что ведёт себя альфа словно под легкими наркотиками. Такой раскрытый, уязвимый и ничего не понимающий, но льнущий к нему. — Спасибо, — только и срывается с розовых губ и Сонхун цепляется за его шею руками, прижимаясь ещё сильнее, становясь уязвимее в сто раз больше. — Дурак, — шепчет Сону и в этот раз не старшему альфе. Он ужасный дурак. Ну кто же своего любимого сладкого хена метит без предупреждения ещё и в общественном месте, совсем забывая, что у всех реакция разная. Кто-то засыпает сразу же, кто-то мучается от боли, кто-то возбуждается, а кто-то, как его альфочка, размякает и ведёт себя как капризный и нежный котёнок. Сону хочет его прямо так взять и унести, но оставлять тех девушек без объяснений да ещё и с неоплаченным счётом — поступок мудака. Бросать Пака и решать всё без него тоже не вариант, он сейчас такой слабый и нуждающийся, что младшему элементарно страшно за него. Приходится умывать водой, тормошить и просить взять себя в руки. В принципе, ведёт Сонхун себя нормально и даже идёт сам, хоть и вид у него лихорадочно возбужденный и разнеженный. Не успевают они и подойти к столику как их напарницы по обеду налетают с вопросами. — Вас так долго не было, всё хорошо? — Что с Сонхун оппой?! Сону зыркает на ту, которая без остановки пялится на Пака, неспокойно стоящего рядом и цепляющегося за его руку. Всё с ним сейчас хорошо и даже очень, хочется сказать Киму, но он лишь вынимает свой бумажник из сумки и быстро прикидывает в голове в сколько же мог обойтись их перекус. — Простите, дамы, нам пора, хену плохо. В качестве нашего извинения прошу принять эти деньги. Закажите себе ещё что-то, — Сону кладёт на стол несколько крупных купюр, которые точно покроют их счёт и позволят девушкам заказать по ещё одному десерту и даже с напитками. — Но что произошло? — подрывается со своего места знакомая Пака, собираясь подойти к Сонхуну и явно прикоснуться к нему. Сону реагирует молниеносно, больше не притворяясь милой булочкой. Он останавливает девушку своей зловещей аурой альфы, от чего та почти давится воздухом и прибирает Хуна к своим рукам, обнимая за талию и одаривая предупреждающим взглядом обеих поочерёдно. — Сонхун хен поранился, — цедит сквозь зубы Ким, только сильнее подогревая интерес и беспокойство дам. — О боже, как?!. Обо что? — О мои клыки, — замешательство на лицах не дало Сону шанса игнорировать их как он и хотел. Перехватывая Пака поудобнее и забирая свою сумку с диванчика, он сделал то, о чем, возможно, потом пожалеет, — ну мы в туалет пошли, я присмотрелся и понял, что мужик достойный, терять нельзя. У нас альф разговор короткий, понравился — значит берёшь. — Но… Сону не дал этим огромным карим глазам и возмутиться: — И теперь он мой, а вас, особенно тебя, — Ким указал пальцем на бывшую одногруппницу Пака, — я чтобы больше не видел. Ни вживую, ни в виде всплывающих сообщений в его Какао. Всё, чао, отдыхайте. Сону сам себя потом отчитает за то, что было как-то по-хамски, но в тот момент, когда он выводил себя и Сонхуна из кафе, он вовсе не чувствовал стыд или вину, особенно, когда ему Пак хихикал в шею. — «Мужик достойный», «мой», — почти пьяно прошептал он, специально задевая губами ухо. Бесстыдник, делает такое в общественном-то месте, — не думал, что ты всё-таки когда-то это скажешь. — Да я сам не верю… вот что с нормальными людьми делает эта гомофикация. — Ты меня ревнуешь, — продолжает Сонхун довольно, не обращая внимание на слова Сону и совсем не беспокоясь как они выглядят со стороны. А надо. Два дядьки-то здоровых и в обнимку. — Ты что, её вонючих духов нанюхался? Да на тебе мой запах за километр слышно. А теперь я тебя пометил и застолбил, считай это мой ответ всей этой ревности, — морщится Сону, на самом деле алея немного ушами. Ну подумаешь, приревновал немного, ну бывает, ну импульсивный дурак. Зато теперь точно можно быть спокойным. Сонхун от него точно никуда не денется. Его желание, между прочим. — Стыдно как-то, — вспоминает Пак и в шею младшего своё лицо раскрасневшееся прячет. Он в шаге от физического возбуждения, а вокруг проспект и люди. Замечательно. — Зато не скучно, сам же хотел прогуляться. — Давай прогуляемся до дома? — Ну шагай, — смеётся Сону с его прилипчивости, — ты хоть знаешь в какой стороне дом? — Дом там где ты, — не задумываясь отвечает его милый парень и шагает в такт за Кимом. — Боже, хен, гореть нам в аду за эту пошлятину, — закатывает глаза Ким и телефон выуживает из кармана. Надо заказывать такси, а то они такими темпами к дому доберутся на следующий день. — В раю нельзя привязывать к кровати и отсасывать до потери сознания… Нам бы там скучно было, так что не беда. Сто процентов, хотя с ним Сону кажется было бы весело везде. Где угодно. Как-то само по себе. Дом ведь там где ты.