Альфа+Альфа=

Сонхун чувствует себя рыбаком, который забрасывает удочку. Удочку с самой вкусной и аппетитной наживкой, но всё время (не было ещё исключения) вытаскивает пустой крюк. Сону не рыба, он просто хитрая змея, если такие вообще существуют, потому что нечестно уже принять, смириться, полюбить и… не давать. Не давать собственному альфе! Которого признал. Можно за такое наказывать? Телесно, пожалуйста. Плеткой по заднице желательно. — Ты так вкусно пахнёшь, — Сонхун уже не знает что. Если напрямую «давай займёмся сексом» Сону не воспринимает, то пойдём намёками. Флиртовать. Возвращаемся к истокам. Флирт, конечно, тоже провальный если посмотреть на прошлый опыт, но а как уже? Удача любит настойчивых. Сону не любит настойчивых. Какой-то диссонанс. Будто бы до этого было просто. — Мгм, — мычит Ким, не отвлекаясь от своего телефона. Они на чистом постельном, которое Пак самолично утром перестелил, они после душа распаренные, разморенные, расслабленные. У Сону волосы высушенные феном, пахнут шампунем лаймовым, его лицо поблескивает в свете лампы от ночного крема и он настолько уже отдыхает, что не реагирует даже на абсолютно наглый подкат в район груди — Сонхун кладёт ладонь на спальную рубашку, прокручивая в пальцах самую первую перламутровую пуговицу. — Мм, здесь вообще шикарно, — голос понижает, почти шепчет, носом в изгиб шеи тычась, невесомо губами прикасаясь к мягкой коже. Свежее постельное бельё хрустит, когда Сонхун ещё сильнее пододвигается, наваливаясь наполовину на мягкое тело, чтобы удобнее было зацеловывать свое солнце. — Хен, что ты делаешь? — Сону вздыхает, лениво отодвигаясь и все ещё в телефон пялясь. — Хочу тебя. — Всё? — вяло интересуется Сону. Сонхун прикусывает его ключицу, скользит языком по кости, губами кожу не втягивает, ведь знает: Сону засосы не любит. Ему больно и неприятно. Поцелуи и покусывания лучше. — Надо что-то ещё? — Сону поцеловать себя не даёт, отодвигает рукой его лицо, словно он приставучий пёс, который капает на него слюнями, и хмурит брови. — Хватит, я устал. Нет. Сонхун и тут своего не упускает, ловит руку и начинает целовать ту, обдавая горячим дыханием. Он тоже устал. Устал дрочить в душе, имея лишь фантази о том как они с Сону наконец-то займутся любовью. Им же не по сорок лет, когда удовлетвориться можно восьмичасовым сном и сосисками по акции. Сонхун хочет брать, метить, целовать, целовать, целовать… Он уже не знает как поступить. — Прости, — наверное, он очень, очень устал. Сонхун уходит, точнее отодвигается от Сону на свою часть и отворачивается к окну. Идёт молчание, которое никак расценивать нельзя. Просто… что? Сону приподнимается по подушке. — И? — и ни будет скулящих уговоров, ни будет липких объятий, ни глупых подкатов и обещаний? Пак решил больше его не домогаться? Это Сонхун вообще был или кто-то украл его парня, промыл мозги и вернул таким послушным, — ты закончил? — Ну ты сказал «нет», значит «нет», — бурчит альфа, сжимая край одеяла в руках и прикрывая глаза. На его стороне даже свет не горит. — Я сказал «нет» и ты услышал «нет»? — усмехается Ким уже знакомо, с издевкой в голосе, — ты что, эволюционируешь? — Чем враждебнее окружающая среда, тем лучше человек развивает свои неизвестные до этого таланты. Четыре месяца без секса это мой абсолютный рекорд. Может уже остановим его? — Как я могу лишить тебя гран-при, мой лауреат воздержания, — смеётся Сону, закатывая глаза, конечно, секс. Сонхун хочет секса, он напоминает каждый день, каждый божий день. Он пристаёт ещё чаще. Сону знает. Сону понимает. Он, вроде как, тоже хочет, но… Но блять. — Я и забыть могу как это делается. — Не переживай, там много ума не надо. Для тебя самое то. — Даже ты это понимаешь, а «то» до сих пор не случилось, — Сонхун упрямо пытался уснуть, но всё что реально засыпало так это его либидо. Они снова замолкают. Сону откладывает телефон и готовится спать, но всё время косит глазами на крупную спину, обтянутую синей футболкой. — Пак Сонхун, я чувствую как ты злишься, — Сону подползает ближе, поднимаясь на локоть и заглядывая в напряженное лицо. Сонхун глаза закрыл, губы сжал и пытается делать вид, что он с такой напряжённой рожей каждую ночь засыпает. — Не чувствуй. — Мы же истинные… я не могу не чувствовать. — О, теперь ты это признаешь, — Сонхун фырчит совсем в стиле Сону и это веселит Кима. Действительно веселит, он улыбается широко, глаза его в полумесяцы превращаются, а рука к лицу подлетает, мешающие волосы убирая. Такой злой, расстроенный и неудовлетворенный. — Хен, — Сону осторожно приобнимает стройное рельефное тело, опуская свой подбородок на чужое плечо, тихо в ухо признаваясь, — я в этом плане девственник. Ким клянётся, он считает в голове эти секунды ошарашенного молчания. На пятой Сонхун даёт именно ту реакцию, которую ждал Сону. — Ты кто?! — Пак голову поворачивает, глаза как два блюдца, брови в чёлке тёмной потерялись. Они столкнулись носами и Сону не удержал себя. Он легонько трётся своим кончиком об чужой, неловко улыбаясь. — Не думай, что ты меня не привлекаешь… дело во мне. Это всё просто… — Сону вздыхает, — в первый раз будет больно. Сонхун слышит как сильно бьётся его сердце и как кровь гудит в ушах, потому что он точно такого не ожидал. Его Сону девственник. Прям вообще. То есть даже с омегами не был? Это значит, что он не его не хотел, а просто… боялся? Был неуверен? — Я не сделаю тебе больно, да я вообще снизу могу быть! — первым делом на автомате отвечает Пак, а потом поворачивается к Сону, подтягивая его к себе ещё ближе и укладывая на своей части, на свою подушку, — тебе нужно было сразу сказать, я бы никогда не стал смеяться. Я ценю это. То есть, я конечно знаю, что ты ни с кем не был ни потому, что ждал, когда в твоей жизни какой-то сумасбродный альфа появится, а по своим личным предпочтениям, но я ни капли не против. Я рад, я обещаю, что буду очень внимательным. Сону смеётся с его горячих слов и того как Пак буквально соревнуется с воздухом, пытаясь всё быстро рассказать. Сону поджимает губы: — Конечно ты бы не стал смеяться, иначе не было бы чем девственности лишать. Просто это так странно. Мы альфы… как бы природой не продумано. — Ничего не странно! Дырки все те же, немного желания и готово. — Бесстыдник, — шепчет Ким, притупляя взгляд в чужую футболку, — ты хочешь сейчас? — Я хочу каждую минуту. Сону вздыхает, несмотря на все слова Сонхун все ещё видит в его глазах неуверенность. Блять, он не хочет давить. Он не принуждает. Он будет ждать столько, сколько нужно. — Сону, не заставляй себя. Ты должен сказать мне «нет», если ты не хочешь. Но, чтобы ты понимал… Мне не нужна вся вот эта вот порнуха, о которой ты думаешь. Всё на чем завязан раздел «альфа/альфа» в порнохабе меня вовсе не интересует. Под словом «секс» я подразумеваю поцелуи, прикосновений, ласку, близость. Сделать тебе приятно. Я хочу сделать тебе очень приятно. Между ними нарастает эта атмосфера. Эта интимная грань, в которой глаза уже не уходят от смущения, они врезаются друг в друга. Атмосфера, в которой раскрываются настоящие чувства, не озвученные желания. Всплывает правда. Сону по ощущениям горит и явно не от одеяла. Ким тянется рукой к чужой талии, обнимает несмело и прямо смотрит в глаза. — Только руки, губы и всё. Я тебя просто… просто хочу. Можно? — Сонхун тихо шепчет, глазами тёмными прямо в душу заглядывает и Сону в который раз чувствует себя обезоруженным, беспомощным и маленьким, а ещё очень сильно безотказным, — тебе понравится. Я обещаю. Сону смотрит за тем как большая ладонь опускается на его бедро, залазит под одеяло и поглаживает приятную ткань спальной одежды. — Да, — негромко отвечает Ким, пододвигая лицо ближе, и в самые губы: — можно. Поцелуй, наверное, самый сладкий за всё время их отношений. Запах Сону наконец-то раскрывается полностью, смешивается с его, пропуская чужие нотки в себя. По ощущениям внутри Сонхуна взрывается салют. По ощущениям внутри Сону наконец-то становится спокойно. — Солнце, я… — только оторвавшись от любимых изящных и пухлых губ, зовёт альфу Пак. — Прошу не скажи что-то странное, — хнычет Ким, прекрасно помня как тот любит портить моменты. Не то чтобы это действительно остановит. — Нет, не странное… Я тебя люблю. Нет, Пак Сонхун, это очень странно. Это действительно странно, но Сону, кажется, рассыпается на миллиард невидимых песчинок. Сону не может терять образ, но беспричинная радость разбивает его обычно чуть отстраненное наглое поведение и он со всей силы тянется к Сонхуну, нежно целуя его лицо. — Опять? — Боже, Ким такой маленький в руках, податливый и такой сладкий. Даже его язвительность по ощущениям как кислая конфета со сладкой жвачкой внутри, которые альфа обожал с самого детства. — Ага, опять. Я, если что, всю свою жизнь тебя любить буду. — Аж страшно, — фырчит Ким, повинуясь действиям старшего, когда тот откидывает одеяло и ложится на него сверху, беззвучно прося раздвинуть бедра. Сону тут же обнимает его за бока и нежно гладит шею пальцами. — А мне как страшно. Я вообще в шоке. Сонхун хочет вернуться к их поцелуям и медленному исследованию чужого тела руками, но Сону не даёт, сверкая хитрым блеском глаз. — Ты правда любишь меня? — будто с вызовом спрашивает он снова. — Люблю. — Хорошо. — А ты? — Себя я люблю, конечно же. — Ким Сону, я не об этом! — нервничает Хун, мстительно его под себя ещё сильнее подминая. — Посмотрим после, — усмехается Ким и тянется к губам своего альфы. Исход ночи был в пользу Сонхуна. Между тяжёлыми вздохами и страстным шептанием прозвучало то самое: «наверное, ты меня больше не бесишь». Сука, в самое сердце. Услышать от Кима такое даже лучше, чем это пресловутое «люблю». Пак поклялся тоже что-то интересненькое придумать.